Оценка перспектив социально-экономического развития после кризиса

4.3. Оценка перспектив социально-экономического развития после кризиса

Совершенно очевидно, что кризис 1998 г. усугубил недоверие сберегателей-потенциальных инвесторов к государству и финансовым институтам. Это, в свою очередь, образует труднопреодолимое препятствие для превращения среднего слоя в настоящий средний класс и обрекает этот слой на продолжение функционирования в иллегальной экономической среде, что делает его еще более уязвимым. Этими обстоятельствами, в частности, можно объяснить пессимизм в оценках респондентов перспектив формирования российского среднего класса ( Таблица 18 ). Пятая часть респондентов считает, что социально-экономическая трансформация, которую переживает Россия, вообще не выработала условий для становления среднего класса.

Таблица 18. Оценки перспектив формирования российского среднего класса

Больше половины респондентов полагает, что в докризисный период такие условия были, но сократились после 17 августа. Кризис, таким образом, нанес ощутимый удар по надеждам представителей среднего слоя обрести устойчивость и респектабельность в условиях формальной институциональной среды, обозначить черты российского среднего класса в западном воплощении. Представления же о том, что кризис создал условия для рождения среднего класса, связаны, как представляется, с надеждой на то, что разрушение олигархической системы будет способствовать формированию более честных правил игры, способствующих выстраиванию системы экономического взаимодействия в рамках легальной экономики.

Существуют значительные различия в оценках перспектив формирования среднего класса в зависимости от сферы деятельности. Во-первых, занятые в сфере торговли в меньшей степени, чем другие, рассматривают социально-экономические условия, созданные в ходе трансформации, пригодными для становления российского среднего класса. Во-вторых, сокращение перспектив ощущают более половины опрошенных представителей всех сфер занятости примерно в равной степени. В-третьих, представление о том, что после кризиса будут созданы лучшие условия для формирования среднего класса, присуще, главным образом, занятым в сфере реальной экономики, в большей степени, как можно предположить, угнетенной мафиозно-олигархическими порядками. И как показывают данные балансовой межведомственной комиссии при федеральной службе по делам несостоятельности и финансового оздоровления, их надежды основываются на некоторых объективных процессах: в 1999 г. увеличилась доля денежных платежей в общей структуре платежей (с 25% в 1998 г. до 30-40% - в 1999 г.), а срок возврата платежей за отгруженную продукцию сократился с 6.3 (1998 г.) до 5.5. месяцев (1999 г.).

Представляется важным, что наибольший пессимизм в оценке перспектив формирования среднего класса высказывают представители самой молодой возрастной группы: 23,8% в возрасте до 30 лет считают, что в России не было и нет условий для становления среднего класса (в других возрастных группах этот показатель меньше) и 66,7% уверены, что после кризисы перспективы сократились (это также самый высокий показатель).

Между тем, любопытно, что пессимизму в оценках перспектив формирования среднего класса противостоит оптимизм в оценке перспектив роста личного благосостояния, и это следует из очень высокой (около 80%) доли респондентов, уверенных или надеющихся на рост своего благосостояния. В целом можно выделить три группы респондентов. Первую составляет абсолютное большинство оптимистов. Данная группа не многочисленна, что вполне сочетается с реально сложившейся в России социально-экономической ситуацией. Вторую группу (14% респондентов) составляют те, кого оставила надежда на рост своего благосостояния в России. Третья группа – это те, кто в быстро меняющейся социально-экономической ситуации и при высокой политической нестабильности не в силах трезво оценить перспективы.

Личные перспективы по-разному видятся представителям различных сфер занятости. Относительно высока доля пессимистов, занятых в сфере консалтинга, что, скорее всего, связано с их профессиональными знаниями глубины проблем экономического кризиса. Также весома доля пессимистов среди занятых в ранее наиболее благополучном банковско-финансовом секторе. В то же время в целом оптимистические прогнозы относительно собственного благосостояния высказывают лица, занятые в реальном экономическом секторе.

Хорошие перспективы роста личного благосостояния респонденты не связывают (или связывают слабо) с возможностями формирования среднего класса. Это еще раз подтверждает подозрение, что высокий доход в современной России не является ключевым признаком отнесения к среднему классу. Более того, именно эти респонденты испытывают значительные трудности в социальной самоидентификации: треть респондентов отнесли себя к нижней границе среднего класса, хотя их индивидуальный месячный доход превышал 1 000 долл. США (данное условие было главным критерием формирования выборки). Из этого следует, что образование социально-экономических групп по признаку дохода не тождественно сегментации среднего класса и что уровень дохода влияет, но не определяет социального самочувствия и социально-экономической идентификации респондентов.

Не будучи добросовестными налогоплательщиками, они лишаются возможности сами требовать большей прозрачности экономической деятельности, контролировать расходы государственного бюджета. В результате их деятельность не обретает престиж, необходимый для повышения социальной самооценки.

Из всего сказанного следует, что социально-экономические условия, сложившиеся в ходе российских реформ, мало способствуют формированию среднего класса. Прежде всего, это связано с масштабами «параллельной» экономики, в которой реализуется значительная часть экономической деятельности среднего слоя российского общества. Кризис и методы его преодоления развеяли надежды части представителей этого слоя, связанные с выходом их деятельности из сферы теневой экономики и, соответственно, легализацией доходов и сбережений. Существенным негативным фактором явилось замыкание среднего слоя, сужение перспектив вхождения в него новых социальных групп.

Тем не менее, этот слой накопил достаточный адаптационный потенциал для того, чтобы отразить, хотя и с потерями, удар кризиса августа 1998 г., восстановиться в течение года после кризиса, продумать и простроить стратегии экономической деятельности, адекватные сложившимся после августа социально-экономическим условиям.

Заключение

1. Контент-анализ исследовательского поля (более 200 публикаций, посвященных проблемам среднего класса) показал, что в настоящее время в России нет ни одной социологической работы, в которой с равной степенью глубины одновременно рассматривались бы и проблемы идентификации российского среднего класса, и конкретные аспекты его жизнедеятельности. Работы, специально посвященные этой социальной группе, ориентированы, в первую очередь, на вопросы - “что есть российский средний класс” и “есть ли он вообще”.

На наш взгляд, попытки доказать или опровергать существование среднего класса в современной России малопродуктивны. Средние классы существовали и существуют всегда, они не могут быть «уничтожены». Меняются только их размеры, характер и состав. Не претендуя на формулирование нового взгляда на проблему идентификации среднего класса и построения строгой методологии, а ориентируясь исключительно на цели прикладного анализа, мы все же вынуждены предложить рабочее определение понятия «средний класс» в современных социально-экономических российских условиях.

Значительная часть теоретических и методологических разногласий снимается, если признать, что средний класс - не единая группа, а совокупность разнородных групп. Собственно, именно этот факт и доказывают многочисленные социологические исследования. Это означает, что вместо агрегированного, но не идентифицированного понятия «средний класс» уместнее термин «средние классы». Равным образом для прикладного анализа не представляет большого интереса дискуссия о том, какая категория (класс, слой или группа) наиболее адекватна исследуемому феномену. В самом деле, вне сферы тонких категориальных обсуждений довольно трудно найти существенную разницу между концепцией класса, включающего несколько слоев, и концепцией слоя, состоящей из нескольких групп.

2. Первая исходная гипотеза, которая была положена в основу настоящего исследования, состоит в том, что в контексте переживаемых Россией трансформационных процессов социальное образование, отвечающее всем критериям, присущим среднему классу в экономически развитых и эволюционно развивающихся обществах, еще не сложилось. Собственно средний класс, в том смысле, в котором он существует на Западе, в России пока не сформировался, а если и существует, то в очень ограниченных масштабах.

Вторая гипотеза состояла в том, что социальные группы, составляющие протосредний класс, характеризуются разным уровнем концентрации названных признаков. В соответствии с этой гипотезой средние классы могут быть стратифицированы по уровню концентрации доминантных признаков. В этой связи социальное образование, в котором указанные признаки присутствуют в максимально концентрированном виде, мы будем называть «идеальный средний класс». Социальные группы, обладающие не всеми, но основными, базовыми признаками среднего класса, составляют его «ядро». Широкие социальные слои, отвечающие одному или нескольким доминантным признакам, можно рассматривать как протосредние классы.

В качестве третьей гипотезы выступает предположение, что концентрация доминантных признаков в различных социальных группах происходит неравномерно и их несимметричное накопление приводит к гипертрофии одних и гипотрофии других признаков.

3. В терминах множественности средних классов результаты поиска их строгих границ и масштабов весьма условны. В то же время определенными возможностями для эмпирических оценок не следует пренебрегать. Существуют исследования, выполненные вне рамок проблемы идентификации среднего класса, в которых накоплен богатейший эмпирический материал о положении отдельных социальных групп, об особенностях их потребительского и сберегательного поведения, трудовых мотивациях, ценностях и т.д. Систематизация и вторичный анализ этих данных в контексте изучения российских средних слоев дают возможность оценить размеры среднего класса на эмпирическом уровне. В рамках настоящего исследования для этих целей использованы базы данных Госкомстата РФ, ВЦИОМ, RLMS, ИСЭПН, РНИСиН и стандартизованного опроса, посвященного проблеме малого предпринимательства.

4. Множественность методик и значительные расхождения в оценках величины и внутренней структуры российского среднего класса обусловлены отнюдь не только индивидуальными предпочтениями социологов или такими универсальными (наблюдаемыми во всех странах) особенностями среднего класса, как гетерогенность и размытость границ. Сложности идентификации среднего класса в сегодняшней России во многом усугубляются явлениями, характерными для обществ переходного периода: незрелостью социальной структуры и значительными нарушениями связей между критериальными характеристиками социальных слоев, включая и деформацию традиционной цепочки «образование - профессиональный статус - доход - самоидентификация».

Именно потому, что стадия экономической трансформации еще не окончена, мы не вправе отдавать предпочтение какому-либо одному их перечисленных критериев и делать вывод о непригодности какого-либо другого. В первую очередь, это относится к такому критерию идентификации, как доход. Несмотря на все сомнения относительно его «работоспособности», связанные с многочисленными методическими проблемами как в рамках статистического учета, так и социологических измерений, этот индикатор сохраняет за собой роль базовой характеристики социально-экономического положения индивида и домохозяйства.

5. Количественный анализ распространенности отдельных объективных критериев, основанный на различных статистических и социологических источниках, показывает, что данные характеристики присущи значительным по размеру социальным группам:

· по уровню дохода – от 30 до 55% домохозяйств;

· по критерию образования – от 20 до 40% занятого населения;

· по профессионально-квалификационному статусу – от 35 до 45% занятого населения;

· по критерию самоидентификации – 40-65% населения

В целом признаки среднего класса распространяются на подавляющее большинство домохозяйств – более 80% домохозяйств имеют хотя бы один из признаков среднего класса.

6. В рамках настоящего исследования была предпринята попытка оценить размеры «ядра среднего класса» на основе многокритериального подхода. В этих целях использовались три массива данных (ИСЭПН, RLMS и ВЦИОМ). Информационная насыщенность массивов такова, что можно оценить сферы распространения следующих признаков: (1) доходы, (2) владение недвижимым и (3) движимым имуществом, (4) профессионально-квалификационный статус, (5) демонстрация успешного экономического поведения в новых экономических условиях и самоидентификация. Многокритериальная модель дала следующие оценки (Таблица 19 , Рисунок 1 ):

Таблица 19. Оценки масштабов «идеального» среднего класса

Здесь, по-видимому, уместно напомнить, что алгоритм оценки среднедоходных групп по данным официальной статистики Госкомстата РФ также дал близкие результаты, согласно которым к этим группам относится около 25% российских домохозяйств.

7. В терминах среднего класса с наибольшей уверенностью, видимо, можно говорить о пересечении этих множеств, как мы его назвали выше, - «ядре среднего класса», то есть социальной группы, обладающей основными его критериальными характеристиками. По-видимому, это и есть тот средний класс, который устоял под ударами финансово-экономического кризиса 1998 г., накопил определенный набор перспективных ресурсов и сформировал значительный адаптационный потенциал.

Стабильность и перспективы средних классов, выделенных по перечисленным признакам, зависит от концентрации этих признаков. Наибольшая вероятность сохранения своих позиций у домохозяйств с самым высоким уровнем концентрации признаков среднего класса (пять признаков). Таковыми являются 1-2,5% домохозяйств. Строго говоря, лишь эту часть можно назвать «идеальным» средним классом, поскольку даже в отношении «ядра» среднего класса, несмотря на высокую концентрацию признаков, утверждение о его безусловной стабильности было бы преждевременным.

Домохозяйства с высокой концентрацией признаков среднего класса в большей степени представлены в городах: 80% семей-представителей российского протосреднего класса проживают в городе, в то время как в целом в городах проживают около 70% домохозяйств. Анализ также показал, что масштабы распространения среднего класса существенно дифференцированы по регионам: в богатых регионах протосредние классы представляют 37-40% семей, а в средних и бедных регионах - 12-13%.

8. Расширенные множества могут интерпретироваться как протосредние классы, имеющие некоторые характерные для них признаки, тем самым, обладающие, определенным ресурсом и, следовательно, шансами на перемещение в ядро. Произойдет ли это перемещение, зависит, во-первых, от экономических и институциональных координат и, во-вторых, от весомости данного ресурса в системе этих координат. На наш взгляд, именно эта группа представляет наибольший интерес, в первую очередь, с точки зрения экономической и институциональной политики, которые ответственны за формирование благоприятной внешней среды для перемещения протосредних классов в ядро.

В свете сказанного, на наш взгляд, в конечном итоге не столько важен вопрос о численности и границах ядра среднего класса и даже протосредних классов, сколько о том, носителями какой социально-экономической стратегии они являются и какие из этих стратегий являются механизмами выживания, а какие – механизмами развития.

9. В этой связи как о представителях среднего класса с наибольшей долей уверенности можно говорить о малых предпринимателях. Исключительное внимание к этой социальной группе не означает попытки преувеличить его статус и значение в социальной стратификации современной России. Станут ли малые предприниматели основой среднего класса или же останутся одним из его многочисленных слоев – вопрос исторического будущего и социально-экономической эволюции. Однако сегодня следует подчеркнуть, что малые предприниматели образуют обособленную группу с четко выраженными качественными признаками. Сама группа обладает повышенной внутренней неоднородностью, разброс количественных параметров в ней достаточно велик. Но в отношении других социально-профессиональных групп - самозанятых, наемных работников, неработающих - предприниматели выступают как относительно однородная общность. Консистентность (согласованность) признаков в группе малых предпринимателей весьма высока. Они заметно превосходят другие группы и по уровню образования, и по всем параметрам материального благосостояния, и по основным формам социально-экономической активности. Предприниматели в среднем более квалифицированы, лучше обеспечены материально, более мобильны.

В итоге не менее трех четвертей малых предпринимателей фактически по всем рассмотренным нами признакам могут быть отнесены к средним классам, включая высший средний класс.

10. Финансово-экономический кризис 1998 г. и методы его преодоления существенно повлияли на социально-экономическое положение средних классов в России. Тем не менее, этот слой накопил достаточный адаптационный потенциал для того чтобы отразить, хотя и с потерями, удар кризиса августа 1998 г., восстановиться в течение года после кризиса, продумать и простроить стратегии экономической деятельности, адекватные сложившимся после августа социально-экономическим условиям.

11. Исследование показало, что социально-экономические условия, сложившиеся в ходе российских реформ, мало способствуют формированию среднего класса. Прежде всего, это связано с масштабами «параллельной» экономики, в которой реализуется значительная часть экономической деятельности среднего слоя российского общества. Ход экономического развития как до, так и после экономического кризиса 1998 г. отнюдь не способствовал тому, чтобы этот слой превратился в «классический» средний класс, которому свойственна однонаправленность социальных (прежде всего, статусных) и экономических (размер дохода и накоплений) характеристик.

В этой связи важнейшей задачей становится поиск экономических стратегий и социальных технологий, направленных на формирование российского среднего класса, связанных с расширением социальной динамики, сужением масштабов теневой деятельности, выходом средних слоев в рамки легальной экономики. В этом смысле будущая стратегия как самих средних классов, так и государства как автора и проводника социально-экономических реформ, видимо, может быть описана известной формулой: Clipeum post vulnera sumere (лат.) (Взяться за щит после ранения).

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://invest.antax.ru/

Похожие работы

Проблема формирования среднего класса в современной России

Скачать

94548

14

2

... , занятые в реальном экономическом секторе. Хорошие перспективы роста личного благосостояния респонденты не связывают (или связывают слабо) с возможностями формирования среднего класса. Это еще раз подтверждает подозрение, что высокий доход в современной России не является ключевым признаком отнесения к среднему классу. Более того, именно эти респонденты испытывают значительные трудности в ...

Развитие и формирование среднего класса

Скачать

30855

4

0

... , а предсказуемость и открытость действий власти. Это крайне важный вопрос, ибо успех реформ, создание нового демократического общества с рыночным механизмом во многом зависит от возможностей формирования среднего класса. По некоторым данным, сегодня около 15% занятого в народном хозяйстве населения может быть отнесено к этой социальной категории, но, вероятно, что его социальное созревание до “ ...

Теория среднего класса

Скачать

42554

0

0

... а "социальные группы", что необходимо изучить их отношения господства и подчинения, познать общность их материальных и духовных интересов и устремлений. В изучение различных аспектов капитализма, в разработку теории среднего класса, проблем социального неравенства и в социологию в целом, внес существенный вклад немецкий социолог, историк, экономист и юрист М.Вебер (1864-1920г.г.). М.Вебер, наряду ...

Российский средний класс: год после августа

Скачать

25951

5

0

... экономической среде, что делает его еще более уязвимым. Данными обстоятельствами, в частности, можно объяснить пессимизм в оценках респондентами перспектив формирования российского среднего класса: 55% считают, что после кризиса перспективы формирования среднего класса резко сократились, а 19% вообще полагают, что в России не было и нет условий для этого. В то же время 14% придерживаются мнения, ...