Теория познания Платона

3.1. Теория познания Платона.

По Платону знание возможно не для всякого. «Философия» (буквально «любовь к мудрости») невозможна ни для того кто уже обладает истинным знанием, ни для того кто совсем ничего не знает.

При разработке вопроса о знании и его видах Платон исходит из мысли о том, что виды знания должны соответствовать видам или сферам бытия. Для истинного понимания бытия Платон считал необходимым разрешить противоречия между двумя наметившимися в греческой мысли противоположными концепциями: элейской, утверждающей неизменность, тождественность, неподвижность истинного бытия, и гераклитовской, признающей его вечную текучесть, изменчивость и подвижность.

При рассмотрении учения Платона о знании необходимо прежде всего иметь в виду, что вопрос о знании отнюдь не ставится у Платона как отдельная, изолированная, ни как основная проблема философии.

Учение Платона о познании неотделимо от его учения о бытие, от его диалектики.

3.2. Анализ знания

Введением в гносеологическое учение Платона может быть диалог «Теэтет». Предмет диалога – именно вопрос о существе знания. Речь идет не о том, какие существуют частные виды знания, а о том, что такое знание само по себе.

Диалог не дает положительного ответа на вопрос, но опровергает три несостоятельных, с точки зрения Платона, решения этого вопроса:

1. взгляд, по которому знание есть чувственное восприятие;

2. взгляд, по которому знание – «правильное мнение»;

3. взгляд, по которому знание – «правильное мнение со смыслом».

Необходимое для познания единство не может быть найдено в области чувственного восприятия, т.к. в этой области все течет и все лишено твердой определенности. Таким образом, чувственному, как текучему, должно предшествовать нечто, не текучее и не чувственное, а потому и знание не может быть тождественно чувственному восприятию.

Утверждение это предполагает, будто возможно не только «правильное мнение», но также и мнение ложное. Но Платон доказывает, что тот, кто имеет ложное мнение, не может пребывать безусловно во лжи: для него по крайней мере нечто истинно или даже все истинно. С другой стороны, из предмета ложного мнения также нельзя вынести никакой лжи. Итак, ложное мнение невозможно. Но тем самым мы лишаемся возможности говорить о соотносительном с ним истинном мнении, и, стало быть, получается, что знание нельзя определить как «правильное мнение».

Третья теория утверждает, будто знание – не просто «истинное мнение», а «истинное мнение со смыслом». Платон демонстрирует примеры, из которых видно, что одно «истинное мнение» еще не дает знания и что для возникновения знания к истинному мнению должно присоединиться еще нечто – «смысл». Как бы ни понимать «смысл» – то ли как выражение в слове, то ли как перечисление элементов, то ли как указана отличительной признак – во всех этих случаях прибавка «смысла» к «правильному мнению» не создает и не может создать знания.

Знание не есть ни ощущение, ни правильное мнение, ни соединение правильного мнения со смыслом. Во всех этих случаях знание должно быть отграничено от чувственности и должно рассматриваться не как результат чувственных восприятий, а как предшествующее им условие.

Однако знание ценится значительно выше правильно мнения.

Платон отграничил знание от чувственных впечатлений, а также показал, что рядом со знанием существуют неясные и нерасчлененные акты «мнения», также опирающиеся на чувственные впечатления. В «Меноне» знание еще более резко отграничено от чувственности, а «истинное мнение» отделено от «мнения» просто. В знании впервые происходит объединение истинного мнения с чувственностью, посредством «связывания» всегда текучей чувствительности.

Анализ знания Платон проводит в своих диалогах «Теэтет», «Ненон», «Пир».

Сделанный анализ знания у Платона не ограничивается. Связь и единство знания и чувственности, данные в «Неноне» и в «Пире», Платон представляет с еще более высокой точки зрения – с точки зрения диалектики.

3.3. Диалектика знания

Диалектические исследования Платона отнюдь не совпадают с нем, что он сам называл «диалектикой», - с уже рассмотренным сведением видов с родами и с делением родов на виды. Это лишь формально-логический аспект диалектики Платона. Но у него имеется гораздо более широкое и существенное понятие о диалектике, связанное с его учением о знании, о бытии и об отношении между бытием и знанием.

Понятие это раскрывается в ряде диалогов; введением в это понимание может служить конец шестой книги Платона «Государства». Здесь излагается учение об идее «блага», но речь идет не только о «благе». Учение об отношении бытия к знанию. А именно: идея «блага» не есть ни бытие, ни знание, которым порождалось бы бытие и знание.

Достовляющее истинность познаваемому и сообщающее силу познающему, следует называть идеей блага и причиной знания и истины, поскольку она постигается умом.

Рассматривая «идеи», философ может или рассматривать их реализацию в мире вещей, или, напротив, подниматься в мысли до их начала, пребывающего выше всякого знания. В первом случае душа использует «идеи» в качестве «гипотез» или «предложений», разделяя род на виды. Это как бы путь вниз – от «идей» к вещам.

Род познаваемого, постигаемый только мыслью, Платон называет «мыслимым». В «мыслимом» имеются две «части». Для отыскания первой из них душа вынуждена основываться на предположениях и не доходит до начала, т.к. не может подняться выше предположений, но используется самими образами или подобиями, запечатлевающимися на земных предметах. И есть вторая часть мыслимого, второй случай рассмотрения «идей». В этом случае душа идеи не к «концу», а, напротив, к «началу»: она сводит все «гипотезы» к идее «блага», как к тому, что пребывает выше всякого знания и выше всех предположений.

Это понимание «блага» выводит мысль за пределы одного лишь познания в область диалектики. По отношению к знанию и к бытию «благо» мыслится как совмещающее в себе противоположные определения. В то же время оно запредельно по отношению к бытию и знанию.