Международный терроризм и мировой опыт борьбы с ним

 2.2 Международный терроризм и мировой опыт борьбы с ним.

Этнический, религиозный и политический терроризм страшен именно тем, что целится не в генералов и полицейских, не в политиков и священослужителей иной конфессии, а в само общество. Естественной реакцией обычного человека является перенос ответственности с виновного на всех представителей некоторой национальности, вероисповедания или политического течения.

Так, например, Российское общество сегодня обвиняет чеченцев в терроризме. Естественно, публично называют конкретные имена – Масхадов Хаттаб, Басаев, Гелаев. Однако при этом 95% населения Российского общества считают, что каждый чеченец - Хаттаб или его агент. Хотя логика подсказывает, что так быть не может, ради собственной и общественной безопасности граждане готовы поддержать любые античеченские и антикавказские меры.

И это, к сожалению не редкость.

Мировая законодательная и идеологическая практика (за некоторыми исключениями) не разделяет терроризм на составляющие - каковы бы ни были мотивы теракта, он считается преступным. Между тем интернациональные организации, борющиеся с терроризмом, выделяют несколько видов террористической деятельности. Соответственно, оценка последствий и отношение к террористам различаются. Институт борьбы с терроризмом (Израиль) выделяет три вида терроризма:

Международный терроризм - место совершения терактов не имеет значения; террористическая группа состоит из лиц разной национальности и (или) вероисповедания; объектом борьбы являются либо политические и религиозные взгляды, либо международные организации, соглашения, институты; террористическая деятельность спонсируется иностранным (по отношению к территории деятельности) государством (государствами) или частными лицами, организациями, не являющимися резидентами территории (страны) деятельности группы.

Внутренний терроризм - место совершения террористических акций - страна пребывания; террористическая группа состоит, как правило, из граждан одной страны, национальности, вероисповедания; объектом борьбы являются внутренние проблемы страны пребывания.

Объектный терроризм - террористические акты совершаются в отношении определенных объектов жизнедеятельности, которые террористические группы считают вредными или опасными (анти-атомный терроризм, экологический терроризм).

ФБР США выделяет также такой вид терроризма, как вооруженная борьба за независимость, принимающая формы терроризма. К ней относится террористическая деятельность повстанцев (insurgents) против военных и полицейских объектов колониальной стороны. Впрочем, отмечается в отчете ФБР, в случае нанесения ущерба гражданским лицам или применения силы в отношении "невиновных", такая форма борьбы может также расцениваться как терроризм. [7 с.148].

Четыре взрыва в России привели к гибели 271 человека. Сейчас многим москвичам кажется, что их дом беззащитен, что каждый кавказец несет бомбу, что кошмар не закончится...

За тридцать лет террористической войны (1969-1999) в Соединенном Королевстве погиб 3401 человек. Исследователи выделяют не менее трех "волн" террора Ирландской Республиканской Армии, каждая из которых состояла из пяти-семи инцидентов. Можно представить себе психологическое состояние британского общества в первые годы террора, когда сомнению подверглась едва ли не главная истина национального самосознания - "Мой дом - моя крепость". Общественная безопасность Соединенного Королевства, казавшаяся незыблемой, сумевшая удержать спокойствие и в годы кризисов, и в годы распада колониальной империи, - в первое время ничего не могла противопоставить ирландцам. Каждый человек с ирландским акцентом, казался, наверное, боевиком ИРА... Точно такая же ситуация была и в Испании, где экстремисты баскской организации ЭТА вели настоящую войну - и против государства, и против граждан. В общем, мы не первые. Однако, кроме психологических последствий для отдельных людей, террористические "волны" способны спровоцировать и социальные последствия.

В середине ХХ века стало очевидно, что мировое сообщество не располагает технологиями "управления конфликтами". Ни природа возникновения внутриобщественных конфликтов, ни их внутренние механизмы не были изучены политологами социологами, и управленцами. Академическим ответом на этот вызов меняющейся цивилизации стала конфликтология, изучающая не только гражданские войны и революции – а также и сферу терроризма. Наиболее авторитетные конфликтологические центры мира находятся в Белфасте, Мадриде, Брюсселе.

Конфликтология выделяет как отдельную проблему "общество после пережитого насилия". Состояние страха, паники, гражданского гнева, стремление к самообороне и "милитанство" (создание негосударственных правоохранительных структур) являются частью этой проблемы.

Давно стало ясно, что общества, где началась "гонка вооружений" гораздо сильнее подвержены опасности нового насилия; что стремление к индивидуальной безопасности ведет лишь к тотальной опасности... Стремление испуганного общества вооружиться ведет только к нарушениям прав человека, к межобщинным и межэтническим вторичным конфликтам…”

Даже в США, где гражданские инициативы в области безопасности, как правило, поощряются, "синдром последствий насилия" рассматривается как угроза внутренней безопасности. В частности, после взрыва во Всемирном торговом центре в 1993 году и других терактов, в некоторых штатах стали возникать организации "общественной безопасности", традиционно называемые в Америке "милицией". Они объявляли своей целью предотвращение террора и помощь полиции. На деле же "милиционеры" занялись самовооружением и подготовкой к этническим чисткам. Более того, они вскоре решили, в силу американской ментальности, получить легальное обоснование своей деятельности. Возникло движение "Common Law Courts" - своего рода гражданских судов, которые называли "врагов сообщества" и "приговаривали" их в лучшем случае к страху или выселению, в худшем – к смерти. В докладе ФБР "Терроризм в США" "гражданские суды" рассматриваются именно как форма терроризма, поскольку их деятельность очевидно попадает под формулировку законодательства США. [8. с.24].

Когда террористическое насилие становится массовым и безадресным, общество реагирует на него в соответствии с собственной исторической традицией. Самое страшное, что может случиться - это публичное использование страха политиками или масс-медиа.

Ошибки в интерпретации, излишняя подробность в описании трагедии, персонализация жертв и де-персонализация врага - это токсичная взрывчатая смесь, которая легко может привести общество к систематическим убийствам по национальному или религиозному признаку. В качестве наиболее жестокого примера можно привести Руанду, где политики и радио противостоявших друг другу племен тутси и хуту разожгли (после серии взаимных терактов) такое пламя ненависти, что страна скатилась в пропасть самой страшной в Африке гражданской войны.

Так, в Российской федерации антикавказские настроения, и без того вполне ощутимые, после взрывов первой половины сентября стали повсеместными. Уже не только политические экстремисты призывают к "очищению" России от, - теперь уже - кавказских террористов; даже те, кто в свое время испытывал определенные симпатии к чеченцам, требуют акций возмездия и жесткой внутренней политики. Телевидение демонстрирует кадры насилия боевиков над заложниками; в эфире открыто обсуждается вопрос о том, кого выселять из Москвы - только чеченцев или всех "лиц кавказской национальности". Московский мэр де-факто санкционирует депортации из столицы...

Показательно, что все "долгоиграющие" террористические конфликты принципиально похожи. "Повстанцы" из мятежной (как правило, близкой к метрополии) колонии (изредка - бывшей) своими взрывами, нападениями, актами в отношении представителей власти стремятся добиться независимости или "наказать" метрополию за политику, проводимую в отношении их компатриотов.

Такие террористические войны длятся годами; кроме национально-политического фактора, они, как правило, осложнены фактором религиозным. Террористы умело пользуются как внутренними противоречиями внутри метрополии, так и иностранной помощью. Нет такой колониальной (в прошлом) державы, которая не нажила бы себе внешних врагов. Принципиальной целью в такой террористической войне является стабильность общества бывшей метрополии - "повстанцы" не ставят целью (да и не могут добиться) изменение социального строя. Их взрывы и другие акты террора "раскачивают лодку", при этом их не особенно заботят горе и беды собственного народа, на который зачастую обрушивается гнев имперской правоохранительной системы. Наоборот - чем жестче ответ на их террор, чем категоричнее анти-(ирланские, баскские, арабские, чеченские) настроения - тем больше потенциальных боевиков придет под знамена террористической войны.

Конфликтологи из ООН рекомендуют в борьбе с массовым терроризмом руководствоваться следующими принципами:

никакой капитуляции перед террористами, полная решимость победить терроризм в рамках закона и демократического процесса;

никаких сделок с террористами, никаких уступок, даже перед лицом серьезнейшей угрозы или шантажа;

должны быть приложены максимальные усилия для того, чтобы дела по обвинению террористов дошли до суда, и был вынесен законный приговор;

должны быть приняты жесткие меры наказания в отношении государств-спонсоров терроризма, которые предоставляют террористическим движениям безопасное убежище, взрывчатые вещества, деньги, а также моральную и дипломатическую поддержку;

государство должно решительно пресекать попытки террористов блокировать или подорвать международные дипломатические усилия по разрешению важнейших политических кризисов. Терроризм стал главной угрозой миру и стабильности и его подавление, таким образом, является общим делом всего международного сообщества.

Нет более страшной ошибки, чем вовлечение "всех и каждого" в борьбу с терроризмом. На самом деле, именно этого террористы и добиваются - практически животной реакции на свои действия. "Мне угрожают - я вооружаюсь - я вооружен - мое ружье не должно простаивать - ..." [9 с.21]. Одно насилие порождает, как болезнетворный вирус, сотни других очагов болезни, угрожая целостности и, собственно, жизни всего общественного организма.

Важнейшим инструментом антитеррористической политики является осведомленность (awareness), то есть - знание и готовность к действиям в чрезвычайной ситуации. Уж коли политические ошибки, довели общество до террористической войны, его граждане должны быть подготовлены к выживанию. Они должны быть уверены, что делается все необходимое для обеспечения безопасности; все взрослые должны владеть (на минимальном уровне) приемами скорой помощи и действий в чрезвычайных ситуациях.

Но главное – сдерживать общественные эмоции. Политики и масс-медиа обязаны сдерживать свои эмоции. Террор - ужасен; жертвы мирного населения - трагедия; террористы - преступники.Однако следует учитывать, что: во-первых, террор навязан конкретными людьми, а не той или иной национальностью или конфессией. Во-вторых, это не война, а особый вид преступности. В-третьих, чем больше общество будет обсуждать акты террора, тем сильнее оно "заведется".

И, наконец, общая рекомендация всех специалистов по антитеррору и разрешению конфликтов - государство в своей борьбе с терроризмом должно, по крайней мере, публично, делать все в рамках собственных законов. Если единственной возможностью подорвать или прекратить терроризм является очевидно незаконная операция, такая, как убийство лидера террористов на чужой территории или крупная операция, подразумевающая очевидное нарушение прав человека - такая деятельность должна осуществляться в обстановке строжайшей секретности; о причастности государства к таким акциям общество если и может узнать, то лишь некоторое время спустя, когда успокоятся естественные эмоции и боль.

2.3 Террористические и экстремистские организации в СНГ. Исламский терроризм в Таджикистане. Группировки террористов в Таджикистане появились в 1992 году после развала СССР. В 1992 - 1994 гг. терроризм осуществлялся на фоне гражданской войны и был одной из способов уничтожения политических противников.

С 1994 года (начало мирных переговоров) терроризм приобретает роль провокационной деятельности, направленной на дестабилизацию политической ситуации и обострение конфликта.

В арсенале террористов взрывы, похищения с целью выкупа, вооружённые нападения. Основные мишени террористов: таджикистанские политические деятели (высокопоставленные чиновники, депутаты парламента и местных представительных органов, известные политики, а также общественные деятели и профессионалы в какой-либо области, пользующиеся авторитетом в Таджикистане), российские военнослужащие и пограничники, иностранцы (представители международных организаций, журналисты, инженеры).

Исламистами в 1994 - 1996 гг. были убиты экс-президент Академии Наук Таджикистана Осими, ректор педагогического института Исхаки, журналист Олимпур и др. известные деятели.

В становлении терроризма в Таджикистане огромную роль сыграли эмиссары из стран Ближнего Востока, наводнившие страну в 1992 году. Агенты различных фундаменталистских организаций из Судана, Афганистана, Саудовской Аравии обучали боевиков исламской оппозиции методам ведения диверсионной войны, во многих случаях сами становились основной ударной силой вооружённых отрядов.

Террористы в Таджикистане не управляются из единого центра, деятельность их зачастую носит криминальный характер. Наиболее известна террористическая группа Резвона Садирова, уничтожившая не один десяток сторонников светского режима. В декабре 1997 года бандой Садирова были похищены два французских гражданина, находившихся в Таджикистане с гуманитарной миссией. Эта операция стала последней в истории группы: Резвон Садиров был выслежен и убит, были убиты или арестованы до 50 членов его группировки.

Хронология

1994 год. В аэропорту Душанбе убито двое служащих 201 дивизии.

22 ноября 1994 года террористы в Душанбе обстреляли из гранатомёта автобус ВС России, в результате чего погиб водитель.

8 декабря 1994. Террористы напали на совместный Таджикско-британский золотой рудник. Похитив четырех сотрудников, включая англичанина и гражданина ЮАР. После переговоров с представителями ООН, Красного Креста, британскими дипломатами заложники были освобождены 28 декабря.

20 декабря 1994. Террористы, принадлежащие к группе Резвона Садирова остановили автоколонну между Файзабадом и Гармом, захватив 23 заложника, включая семь военных наблюдателей ООН. В качестве условия освобождения заложников было выдвинуто требование выпустить из тюрем ряд арестованных боевиков Садирова. Заложники впоследствии были освобождены.