Мы употребляем слово "ВОЗМОЖНО", так как нам неизвестны прецеденты обращения в суд в подобных случаях и позитивного (для истца) их решения

6. Мы употребляем слово "ВОЗМОЖНО", так как нам неизвестны прецеденты обращения в суд в подобных случаях и позитивного (для истца) их решения.

7. Мы опираемся здесь на концепцию Н.И. Толстого, соотносящего литературный язык с элитарной культурой, говоры - с народной культурой, просторечье - с "третьей культурой", арго - с профессиональной культурой [Толстой, 1995, с. 17].

8. Эволюцию снятия табу и "непечатности" отражает постепенное освоение нашей массовой печатной продукцией прямых написаний несалонного слова: от намека на него через купюру, к намеку первой буквой, далее к первой и последней, к полному написанию латиницей и, наконец, к матерщине прямым текстом буквами родного языка.

9. Трудности начинаются уже с определения. Так, В.А. Блинов и Ф.А. Шевелев, пытаясь определить понятие "мат", приходят к расплывчатому описательному выражению: "Русский народный мат - это непристойные, похабные, срамные слова и выражения" [Блинов, Шевелев, 1997, с. 9-10]. При этом они интуитивно чувствуют, что не все слова относимые ими к мату, являются таковым, например, "мат, связанный с органами и процессами выделения кала и мочи". Мы полагаем, что определение мата без функционального признака (скажем, такого, как табуизированность употребления) невозможно. См. об этом статью В.И. Жельвиса в настоящем сборнике статей.

10. Один сборник анекдотов, в котором широко и прямым текстом используется "несалонная" лексика, игриво начинается с анекдота, призванного если не оправдать такое использование, то придать ему философическую многозначительность. Вовочке, употребившему слова "жопа", учительница делает замечание: "Такого слова, Вовочка, в русском языке нет".- "Странно, - задумывается Вовочка, - жопа есть, а слова нет?". Логически, может быть, и нелепо, говорить нет, тому что есть. Но в этом то и особенность табуизированных слов, что их знание предполагает их неприменение. И это тоже специфическая форма культуры речи. Об это такой известный анекдот советских времен. - Чем отличается мат от диамата. - Диамат никто не знает, но делают вид, что знают. Мат все знают, но делают вид, что не знают.

11. Существует, например, такое "естественное" проявление субъективности ЮЯ, как отражение в законодательных текстах политических пристрастий и целевых установок законодателя - автора законопроекта. При этом нередко такие юридические документы бывают маркированы не только идейно, но и лингвистически. Так, законопроект, определяющий принципы реформирования российского образования, направленный из Государственной Думы в 1999 году для общественности на обсуждение, нес явную печать причастности к его создания фракций, принадлежащих к "левому крылу" Думы. Это сказывалось в его модальности, лексике, и стилистике, весьма напоминавших риторику (а во многом - и прагматику) партийно-государственных документов советской периода.

12. К примеру, слова ЧЕСТЬ и ДОСТОИНСТВО, "попавшие" в текст закона о защите чести и достоинства личности, судя по всему, так и остались юридически не определенными и не дифференцированными друг от друга (и - добавим - от выражения ДЕЛОВАЯ РЕПУТАЦИЯ), что, кстати, существенно влияет на качество юрислингвистической экспертизы. (см. статью Л.Г. Ефановой, публикуемой в настоящем сборнике), обсуждаются сложные морально-юридические коллизии, связанные со словом (термином?) совесть, вовлеченные в юридическую сферу в связи законом о свободе совести.

13. См., например, наш анализ судебной оценки глаголов ПОЛУЧАТЬ и ПОЛУЧИТЬ, "попавших" в текст Российской Конституции [Голев, 1999, с. 22].

14. Во многих отношениях здесь, на наш взгляд, лучше было бы сказать - и не должен (избавляться).

15. См. об этом, например: [Культура парламентской речи, 1994].

16. Нередко можно наблюдать, как в процессе разного рода переписки (типа "Жалоба - Ответ - Несогласие - Возражение - Новая жалоба") мышление и стиль речи жалобщика все более "юридизуются", употребление терминов приобретает более терминологический характер. См., например, статью И.А. Гореловой в настоящем сборнике.

17. Говоря о нормах реакции, может быть, имеет смысл говорить и о нормах реакции обиды и оскорбления, которая (реакция), несмотря на явно индивидуально-субъективный характер, обнаруживает определенные тенденции к стереотпизации и "типовости", фиксируемой на разных срезах личности и сообществ личностей (национальном, культурном, поло-возрастном, психо-соционическом и т.д.).

18. Много таких слов-"полутерминов" имеется и в других документах, например, в доныне действующем Постановлении Пленума Верховного суда РФ от 18 августа 1992 года, №11 "О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении судами дел о чести и достоинстве граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" с редакциями в 1993 и 1995 годах: МОРАЛЬНЫЕ ПРИНЦИПЫ, НЕЧЕСТНЫЙ ПОСТУПОК, НЕПРАВИЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ и др.

19. Правильнее сказать - в одном из толковых словарей.

20. ОСКОРБЛЕНИЕ определяется в статье 130 УК РФ как "унижение чести и достоинства другого лица в неприличной форме". ПРИЛИЧИЕ - соответствие этическим нормам общества.. Неприличность употребления нецензурной лексики в данном аспекте имеет такой же условно-семиотический характер, как, например, публичная демонстрация "неприличных" частей тела: сами по себе эти части тела "не семиотичны" (не эпатажны и не инвективны), однако легко представить коммуникативные ситуации, где их демонстрация имеет явно выраженный семиотический смысл: инвективный, эпатажный (конфликтогенный), суггестивно-прагматический (например, в рекламе "от обратного", где главное - привлечь внимание). В эстетической сфере этот момент актуализируется при различении эротики и порнографии в кино и на телевидении (отчасти в литературе), где в процессе юридической экспертизы в качестве различающих признаков выступают, например, время, интенсивность, отчетливость демонстрации "неприличных" частей тела (в эстетической экспертизе значим лишь признак соответствия такого рода демонстрации художественным целям, ее "несамоценности" и т.п.). Здесь также отчетливо виден юрис-эстетический "треугольник" и его "углы": объективная действительность - языковая действительность - правовая действительность. В сущности, данная оппозиция эротики и порнографии функционально подобна оппозиции (еще) инвективов "цензурных" (СОБАКА), полуцензурных (СУКА) и (уже) нецензурных (БЛЯДЬ).

21. Возможно перевес этому слову обеспечил тот факт, что анкетирование большей частью проводилось среди старшеклассников (у взрослых среди особо обидных это слово называется реже). Cр. в этой связи: у В.М. Шукшина рассказ "Дебил" начинается так: "Анатолия Яковлева прозвали на селе обидным, дурацким каким-то прозвищем - Дебил. Дебил - это так прозвали в школе его сына, Ваську, второгодника, отпетого шалопая. А потом это слов пристало и к отцу… Даже жена сгоряча, когда ругалась, тоже обзывала - Дебил. Анатолий психовал… объяснял ей, что Дебил - так можно называть дурака-переростка…" Какой же я дебил, мне уж сорок лет скоро?".

22. Причины этого феномена весьма интересны для лингвистики, они требуют, на наш взгляд, специального изучения, которое не является целью для настоящей работы.

23. Количество оценок этих слов как не слишком обидных вызывает у нас недоумение, тем не менее это реальность, подлежащая изучению. По всей видимости, нужно постоянно фиксировать изменяющиеся в обществе оценки. "Недоумение" автора - это рефлекс его собственной шкалы оценок, сформировавшейся в "его" время и в "его" кругу общения.

24. Слово ФАШИСТ резко дифференцируется по возрасту. Старшее поколение еще ощущает его мощный инвективный смысл; большинство "слабых" оценок получено в подростковой аудитории.

25. Данные ряда работ в области обыденного метаязыкового сознания показывают, что рядовые носители языка способны давать достаточно тонкие и адекватные оценки состоянию языка и его единиц [Ростова, 2000]. Приведем несколько примеров (из книги А.Н. Ростовой) высказываний малограмотных жителей села о степени инвективности тех или иных слов: А это вот тоже девчонка кака-нибудь замухрышистая. Тоже обидно, когда так назовут. Но это тоже жалеют, но не ласково жалеют, а так. Но это не ругательное ( с. 172); Ведьма - ругательное слово, ругаются так на сварливую женщину (с. 85); Брошенка обидное слово. Может, она и не виноватая (с. 86); Ну вот тебя назови "бабенчишка", так ты обидишься; Нас (звали) "чалдонами", да еще "желтопупой". Так от кода назовут так - сразу драка (с.103); "Отродье" - можно обидно и не обидно (с. 114)

Список литературы

Аспекты речевой конфликтологии. СПб, 1996.

Байниязов Р.С. Правосознание: психологические аспекты // Правоведение. 1998, № 3.

Блинов В.А., Шевелев Ф.А. Русский народный мат: Толковый словарь. Екатеринбург, 1997.

Борисенко Н. Печальный знак времени, или что такое сквернословие // Русский язык (приложение к газете "Первое сентября"). 2000 г., № 4 (220).

Буй В. Русская заветная идиоматика. М., 1995.

Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М., 1996.

Виноградов С. Вам сквернословие не к лицу // Наука и жизнь. 1993, № 4.

Гойман В.М. Правовой нигилизм // Советская юстиция. 1990, № 9.

Голев Н.Д. Об описании значений слов-денотативов // Актуальные проблемы лексикологии и словообразования. Новосибирск, 1973.

Голев Н.Д. Юридический аспект языка в юридическом освещении // Юрислингвистика-1: Проблемы и перспективы. - Барнаул, 1999.

Грайс Г.П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. Т. 16. М., 1985.

Губаева Т.В. Прагматика речевого общения в правовой сфере // Разновидности текста в функционально-стилевом аспекте. Пермь, 1994.

Гудкович Л.Н., Жельвис В.И. Виснет ли брань на вороту? // Семья и школа. 1980, № 2.

Гусейнов Г.Ч. Ложь как состояние сознания // Вопросы философии. 1989, № 11.

Даньковский Х. Словесная агрессия // Наука и жизнь. 1995, №6.

Девкин В.Д. Псевдоэкспрессия // Общие и частные проблемы функционирования стилей. М., 1986.

Дмитриев А.В., Кудрявцев В.Н., Кудрявцев С.В. Юридическая конфликтология. Ч. 2. Юридизация конфликтов. М., 1994.

Ейгер Г.В. Механизмы контроля языковой правильности высказывания. М., 1980.

Жельвис В.И. Поле брани. Сквернословие как социальная проблема. М., 1997.

Заблуждающийся разум? Многообразие вненаучного знания. М., 1990.

Зорин А. Легализация обсценной лексики и ее культурные последствия // Антимир русской культуры. Язык. Фольклор. Литература. М., 1996.

Из русской жизни мата не выкинешь // Все и Всё. 1995, № 15.

Культура парламентской речи. М., 1994.

Куприянов А. Библейские корни правосознания россиян // Российская юстиция. 1998, № 1.

Леви Вл. Извините за сквернословие, или Сказка о красивых словах // Семья и школа. 1989, № 3.

Левин Ю.И. Об обсценных выражениях русского языка // Антимир русской культуры. Язык. Фольклор. Литература. М., 1996.

Лоуренс Д.Г. Порнография и непристойности // Иностранная литература. 1989, № 5.

Матвеева Т.В. К вопросу о коммуникативных правах и обязанностях личности в разговорном и деловом диалоге // Язык и социум: Материалы 2-ой Международной конференции. Ч. 1. Минск, 1998.

Михайловская И.Б. Права человека в массовом сознании. М., 1995.

Муратов П. Запретные слова // День. 1993, №21.

Новиков В. Бедный Эрос. Неподъемная тема современной словесности // Новый мир. 1998, № 11.

Новиков Вл. Ноблесс оближ: о нашем речевом поведении // Новый мир. 1998, № 1.

Образы права: Франция - Россия. М., 1996.

Озорные частушки (с "картинками"). СПб, 1992.

Пауэлл Т., Пауэлл Дж. Психотренинг по методу Хосе Сильвы. СПб, 1997.

Пендиков И.Г. Особенности правосознания русской интеллигенции // Вестник Омского отделения Академии гуманитарных наук. Омск. 1998, № 3.

Речевая агрессия и гуманизация общения в средствах массовой информации. Екатеринбург, 1997.

Ростова А.Н. Метатекст как форма экспликации метязыкового сознания. Томск, 2000.

Русская эротическая поэзия. М., 1993.

Сковородников А.П. Вопросы экологии русского языка. Красноярск, 1993.

Словарь современного русского литературного языка. Т. 1. М., 1991.

Сорокин Ю.А. Этническая конфликтология (Теоретические и экспериментальные фрагменты). Самара, 1994.

Сперанская А.Н. Оскорбление словом в обыденном и правовом сознании носителей русского языка // Юрислингвистика-1: Проблемы и перспективы. Барнаул, 1999.

Тихонравов Ю.В. Основы философии права. М., 1997.

Толстой Н.И. Язык и народная культура: Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. М., 1995.

Успенский Б.А. Избранные труды. В 2-х томах. Т. 1. Семиотика истории. Семиотика культуры. М., 1994.

Успенский Л. По закону буквы. М., 1973.

Федотова Л.Л. Современная молодежная речь: норма или антинорма // Русский язык (приложение к газете "Первое сентября"). 2000 г., №4 (220).

Харченко В.К. Молодежи о сквернословии // Русский язык в школе. 1997, № 1.

Черданцев А.Ф. Толкование советского права. М., 1979.

Честь, достоинство и репутация: Журналистика и юриспруденция в конфликте. Результаты исследования и материалы конференции. М., 1998.

Шмелева Т.В. Кодекс речевого поведения // Русский язык за рубежом. 1983, № 1.

Юрислингвистика-1: Проблемы и перспективы. - Барнаул, 1999.

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.philology.ru