Человек свободен тогда, когда сам дает себе законы деятельности, безотносительно к своей природе

1. Человек свободен тогда, когда сам дает себе законы деятельности, безотносительно к своей природе.

2. Человек представляет собой звено в цепи целей природы, но отличается от природных образований способностью произвольно ставить самому себе цели [39].

Антропософный принцип в потребностях человека провозглашает: “Человек должен жить не для себя (эгоизм) и не для других (альтруизм), а вместе со всеми”.

Древняя библейская легенда рассказывает о том, как молодой царь Соломон во время сна услышал голос, обратившийся к нему: “Проси, что тебе дать? — сказал ему голос. — Ты должен решить свою судьбу. Хочешь ли прославиться на земле военными подвигами? Хочешь ли приобрести много золота и сделаться первым богачом? Или покорить себе все народы? Или прожить долгую-долгую жизнь? Выбирай — и сбудется, что ты захочешь!”. Подумав Соломон сказал: “Не прошу я себе ни воинской славы, ни богатства, ни долголетия. Не хочу я и власти над всеми людьми. Одного я хочу: стать мудрым. Пусть сердце мое будет разумным, а разум добрым, чтобы я мог различать добро и зло и быть справедливым судьей”.

И ответил ему голос: “Да будет так”. И стал Соломон самым мудрым в мире людей. А став мудрым сделался он могущественным и богатым, сильным и здоровым, прожил от долгую-долгую жизнь и ему покорились все народы. Мудрый Соломон прославился на весь мир. По всей земле шла молва о его справедливости и великом уме. И пошли к нему люди со своими тяжбами, ссорами и претензиями. И просили люди рассудить их споры.

Как много мудрости заключено в этой легенде! Хочешь быть богатым? Будь мудрым. Хочешь быть сильным? Будь мудрым. Хочешь быть здоровым? Будь мудрым. Хочешь еще чего-то? Будь всегда мудрым. Человек! Будь мудр всегда и во всем.

Основной рецепт сохранения жизни человека и повышения ее ценности заключается в соблюдении своим образом жизни чувства меры, согласия, единства и гармонии организма с живой природой и развитием биосферы в целом.

Мудрость человеческого бытия выражается стратегией бережного и почтительного отношения к природе. Tехнократическая философия форсирования научно-технического прогресса, заимствованная из западноевропейского культурного наследия, попыталась утвердить иное отношение человека к природе — безжалостной борьбы за достижение превосходства над ней с целью освобождения от природной зависимости и ограничений. Антропоцентрический гуманизм санкционировал стратегию постоянного конфликта с природой, направленную на ситуативное упоение свободой, завоеванной ценой великих разрушений. Самобытность и уникальность человека стала определяться на основе прогрессистской терминологии, абсолютизирующей деятельностное начало и закрепляющей “сверхприродность” человеческого бытия. Отождествление социокультурной концепции человека с философским пониманием антропологической проблемы способствовало также распространению “биофобии” и оптимистической телеологии в человекознании (биологическое было бледной тенью социального, а человек не целью производства, а его инструментом и винтиком).

Для русской философии второй половины XIX — начала XX характерно осмысление проблемы человека с позиций соборности, любви и космизма, которое обретает глубоко национальную специфику. Человек должен жить природой, творить по законам природы и считать ее величайшей святыней. Стремление к единению и целостности является важнейшим свойством русского национального самосознания. Возрождение человекознанием философии любви (традиционная русская философия) и творящего духа (русская религиозная философия) призвано помочь “русской душе” преодолеть рационалистическое и прагматическое засилье в освоении бытия и возвратить традиционные ценности, сравнимые с “благоговением перед жизнью” и космической ответственностью человека за все живое. Для философии наступило время согласования результатов естественнонаучного и социогуманитарного познания. Путь разработки биофилософии — как системы знаний о жизни и самой жизни и человекознания — как важнейшей проблемы философской науки о человеке и его мудрости — становится в этой ситуации одним из самых перспективных. Такая разработка способствовала бы восстановлению утраченного единства человека с миром. Союз биофилософии и человекознания возвращает нас к натуралистической традиции в исследовании проблемы человека. Наличие неадекватных такому подходу философско-методологических и концептуально-теоретических оснований задает изначально критерии “хронического напряжения” в развитии системы “человек-биосфера”. А.Т.Шаталов выделяет три составных части биофилософии: философия биологии, философия жизни и их аксиология [40, с. 122]. В этой связи следует отметить те прочные основы, которые закладываются для союза биофилософии и человекознания. Философия биологии являет собой философию науки о жизни, гносеологию Жизни, в которой человек выступает в заглавной роли познающего субъекта. Философия жизни составляет онтологию Жизни, в которую Человек включен в качестве составного, и не рядоположенного, а в значительной степени предпочтительного элемента. И, наконец, аксиология Жизни невозможна без человека, как оценивающего субъекта. При этом оценка касается и самого человека, его роли в биосфере, смысле существования.

Человек уникален и универсален одновременно, познание его сущности предполагает философское осмысление человеческой жизнедеятельности, человеческого рода в единстве социальных и природно-биологических условий существования и развития. Вместе с тем, такие понятия как “адаптация”, “жизнедеятельность”, “наследственность”, “изменчивость”, являясь предельно общими понятиями при описании всеобщих объективных закономерностей и взаимосвязей развития живой природы, входят в состав понятий, изначально имеющих мировоззренческий характер и приобретающих ценностный смысл при использовании их для формирования философской концепции человека и научной картины мира.

Важно установить адекватность использования тех или иных подходов к человеку как объекту изучения. Если вести речь о человеке как биологическом виде, то принципы эволюционизма конкретизируются именно популяционно-генетическим подходом, наименее разработанным и общепринятым в данной области познания. Становление биофилософии в статусе самостоятельной дисциплины, позволяет синтезировать онтологические, гносеологические и аксиологические аспекты Жизни, знания о закономерностях адаптации, биологических основах жизнедеятельности, позволит биологическому знанию занять соответствующее его значимости место в антропо-философских исследованиях.

Наличие обширной биологической и философской литературы о жизни и живом, об их ценности и уникальности свидетельствует об огромном интересе к данной проблеме и одновременно обнаруживает методологические и теоретико-познавательные трудности ее осмысления. Во-первых, биология человека не приобрела еще четких концептуальных оснований и предмета. Обсуждаются лишь отдельные аспекты, касающиеся биологической природы человека: социальная обусловленность биологии человека; социобиологичекий анализ эволюционных изменений человека под воздействием культуры; биологические механизмы поведения человека; эволюционно-экологический синтез знаний о человеке. Еще не сформировалась общебиологическая концепция, интегрирующая различные исследования биологии человека на основе определенных базовых категориальных структур. Во-вторых, философское осмысление биологического в человеке не выходит, за редким исключением, за рамки социально-биологической проблемы, накладывающей жесткие методологические ограничения на самостоятельную предметную значимость биологии человека. В-третьих, философская интерпретация междисциплинарных исследований биологии человека имеет очевидную практическую направленность, касающуюся валеологических, образовательных, культурных и других программ жизнедеятельности.

Биофилософия как познавательная система конкретизирует диалектику взаимодействия биологических и социальных детерминант жизнедеятельности человека как адаптивного существа. Теория адаптации человека является базовым концептуальным основанием биологии человека, имея своим источником междисциплинарный синтез частных и общих биологических теорий, позволяющий в мировоззренческих и логико-методологических аспектах выходить на “контакт” с социогуманитарным знанием с целью формирования целостного видения человека, утверждения экофильных приоритетов человеческой жизнедеятельности. Ценностный смысл биофилософии характеризуется для человека принципиальным единством, целостностью развития человека как биологического существа и биосферы, когда жизнедеятельность человека, его предметная деятельность объединяются непротиворечиво с жизнедеятельностью живого вещества биосферы. Антропософный подход предусматривает тенденции к развитию, росту, самореализации, самоосуществлению человека; сознательную способность руководить своими действиями, потребностями и поступками, быть ответственным за них, иметь развитую систему ценностей; способность адекватно воспринимать самого себя и окружающих. Личностная зрелость характеризуется, главным образом, развитием самоконтроля и усвоением реакций, адекватных различным ситуациям, с которыми человек сталкивается. Основой же адекватного поведения в жизненных ситуациях является умение разводить реальные и идеальные цели. Стержнем, главным критерием зрелости человека выступает его духовная ориентация, которая входит в систему общего духовного начала всего человечества. Движение человечества к пределам возможного совершенства непременно проходит через “чистку” своего душевного “Я”, посредством особого самоконтроля, самонаблюдения.

“Зрелость” личности выражается в дисциплине ума, эмоций и поступков (“благие мысли порождают благие слова, благие слова порождают благие поступки”).

Методологическая и мировоззренческая функции биофилософии и человекознания в комплексных проблемах человека будут реализовываться в направлении обоснования исходных принципов исследования: антропологизма, развития и целостности.

1. Маковски Е. Природа и структура живой материи. Бухарест, 1972.

2. Дубровский Д.И. Проблема идеального. М., 1983.

3. Карпинская Р.С. Биология и мировоззрение. М., 1980.

4. Карсаевская Т.В. Прогресс общества и программа целостного биосоциального развития современного человека. М., 1978.

5. Карпинская Р.С., Лисеев И.К., Огурцов А.П. Философия природы: коэволюционная стратегия. М., 1995.

6. Фролов И.Т. Перспективы человека. 2–е изд. М., 1983.

7. Соотношение биологического и социального в человеке. М., 1975.

8. Биологическое и социальное в развитии человека. М., 1977.

9. Фурсин И.И. Диалектика социального и биологического: проблемы, концепции // Вопр. философии. 1986. № 10.

10. Философская концепция человека и глобальные проблемы современности // О целостном подходе к изучению жизнедеятельности человека. Ч. 2. М., 1985.

11. Харрисон Дж. и др. Биология человека. М., 1968.

12. Панченко Н.В. Проблема развития биологии человека и общества // Философия пограничных проблем науки. Пермь, 1975. Вып. 7.

13. Оконская Н.Б. Диалектика социального и биологического в историческом процессе. Пермь, 1975.

14. Орлов В.В. Социальная биология (к разработке концепции) // Соотношение социального и биологического. Пермь, 1981.

15. Тарасов К.Е., Черненко Е.К. Социальная детерминированность биологии человека. М., 1979.

16. Карпинская Р.С. Биология в системе наук о человеке. Препринт. М., 1984.

17. Лисеев И.К. Современная биология и формирование новых регулятивов культуры (философский анализ): Автореф. докт. дис. М., 1995.

18. Фейербах Л. Предварительные тезисы к реформе философии // Фейербах Л. Избр. философские произведения: В 2 т. Т. 1. М., 1995.

19. Фейербах Л. Эвдемонизм // Там же.

20. Соловьев В.С. Оправдание добра. Нравственная философия // Соловьев В.С. Собр. соч.: В 9 т. СПб., 1986. Т. VII.

21. Хомич И.И. Человек — живая система: естественно-научный и философский анализ. Минск, 1989.

22. Вернадский В.И. Биосфера. Т. I–II. Л., 1926.

23. Мелюхин С.Т. Материя в ее единстве. бесконечности и развитии. М., 1966.

24. Plessner H. Die Stufen des Organischen und der Mensch. Berlin, 1928.

25. Scheler M. Die Stellung des Menschen im Kosmos. Darmstadt, 1928.

26. Шелер М. Формы знания и образование // Человек. 1992. № 4.

27. Анохин П.К. Философские аспекты теории функциональной системы. М., 1978.

28. Бернар К. Лекции по физиологии и патологии нервной системы: В 2 т. Т. 1. СПб., 1866.

29. Бернштейн Н.А. Очерки по физиологии движений и физиологии активности. М., 1966.

30. Кеннон В. Физиология эмоций. Телесные изменения при боли, голоде, страхе и ярости. Л., 1927.

31. Миллер Дж., Прибрам К. и др. Планы и структура поведения. М., 1964.

32. Сеченов И.М. Избр. произведения. Т. 1. М., 1952.

33. Лисицин Ю.П., Петленко В.П. Детерминационная теория медицины. СПб., 1992.

34. Петленко В.П., Сержантов В.Ф. Проблема человека в теории медицины. Киев, 1984.

35. Сержантов В.Ф. Человек, его природа и смысл бытия. Л., 1990.

36. Scheldon E.B. Notes on social indicators: promises and potential // Policy Science. 1970. Vol. 1.

37. Socio–Medical Health Indicators. N.Y., 1979.

38. Mootz M. Health indicators // Social Science and Medicine. 1980. Vol. 22.

39. Кант И. Идея всеобщей истории до всемирно–гражданского плана // Кант И. Сочинения: В 6 т. Т. 6. М., 1966.

40. Шаталов А.Т. Предмет биофилософии // Философия науки. Вып. 2: Гносеологическеие и логико-методологические проблемы. М., 1