Открытие второго фронта в Европе

2.       Открытие второго фронта в Европе.

Хотя Второй мировой войне посвящено огромное количество книг, мы знаем о ней далеко не всё. Не исключением здесь остается история антигитлеровской коалиции и, в особенности, создание «второго фронта». По признанию Эйзенхауэра и ряда других западных авторитетов, действия союзников, прежде всего, Великобритании и не в последнюю очередь также США, определялись в 1941-1943 гг. не военно-стратегическими императивами, а политическими концепциями по отношению к их советскому союзнику. Линия на изматывание как Германии, так и СССР предопределила затягивание войны в Европе на год-полтора и обошлась народам дополнительно в несколько миллионов человеческих жизней.

Идею о создание второго фронта выдвинул Сталин в своём первом послание Черчиллю 18 июля 1941 года. Он писал: «Мне кажется… что военное положение Советского союза, ровно как и Великобритании, было бы значительно улучшено, если бы был создан фронт против Гитлера на Западе (Северной Франции) и на Севере (Арктики). Фронт на севере Франции не только мог бы оттянуть силы Гитлера с Востока, но и сделал бы невозможным вторжение Гитлера в Англию. Создание такого фронта было бы популярным как в армии Великобритании, так и среди всего населения Южной Англии. Я представляю трудности создания такого фронта, но мне кажется, что, несмотря на трудности, его следовало бы создать не только ради нашего общего дела, но и ради интересов самой Англии».[20]  

Второй фронт в 1941-1943 гг. был первым и главным пунктом расхождения в отношениях между союзниками. Вопрос о втором фронте в течение без малого трех лет будет повседневным предметом противоречий в Антигитлеровской коалиции. Только после вступления советских войск в Восточную Европу на первое место выступит проблема урегулирования, в том числе границ в Европе.

В начале войны открытие второго фронта представлялось Москве жизненно важным. Германия сосредоточивала почти всю мощь своей сухопутной армии на Восточном фронте.

Открытию второго фронта сопутствовало много проблем. В первую очередь, это отсутствие желания США и Великобритании до определённого времени втягивать свой военные силы в войну. В 1941 году США к вступлению в военные действия в Европе готовы не были, а без американской поддержки высадка британской армии в какой бы то ни было части Европы была обречена на поражение. Впервые «англо-американское командование осуществило «пробу сил» на Ла-Манше – разведывательно-диверсионную операцию с частными оперативно-тактическими целями в районе Дьеппа».[21] Операция завершилась крупной неудачей и большими жертвами. Рейд на Дьепп, с одной стороны, продемонстрировал возможность форсирования пролива, а с другой – обескуражил командование союзников, убедив в значительных трудностях, связанных с осуществлением такой операции и, в конечном счёте, в правильности решения об отказе от вторжения на континент в 1942 году.

Но анализ проблемы открытия западными союзниками второго фронта в Европе не может быть ограничен лишь военно-техническим аспектом. Если по началу, в 1941 –1942 гг. этот аспект превалировал в переговорах советского и англо-американского руководства, то в дальнейшем на первый план вышел геополитический фактор.

 Москве приходилось рассчитывать главным образом на свои силы, и Сталин оказывал всяческое давление на союзников, побуждая их оттянуть часть германских войск на себя. Но пока Великобритания не уверились в том, что Германия измотана войной на Восточном фронте, в Европе союзники не высадились.

Многие американские военные и политические руководители, серьезно сомневались в том, сумеет ли Советский Союз выстоять под страшным ударом вермахта. Среди факторов заставивших союзников пойти на открытие второго фронта, важнейшую роль сыграло выступление широких народных масс США и Великобритании с требованиями осуществить высадки союзных войск в Западной Европе.[22]

Одной из первых совместных акций стало решение СССР и Англии о вводе советских и британских войск в Иран в августе 1941 года. Потом была высадка англо-американских союзников в Северной Африке, которую они представили как открытие второго фронта. СССР, в свою очередь, только осведомили Великобританию, что не расценивает эту высадку как открытие второго фронта.

Теперь понятно что советское правительство к концу 1942 года укрепилось в мысли, что союзники ждут, пока Германия будет измотана, чтобы затем вступить в войну на Европейском континенте на последнем этапе. Великобритания и США ожидали, как сложатся военные действия, поэтому не торопились. Что же оставалось советскому народу, как не уповать только на собственные силы и радоваться экономической помощи. Открытие второго фронта стало ключевым вопросом всей второй мировой войны.

Советскому Союзу пришлось не только вести напряженную борьбу с главными силами блока агрессоров, но и преодолевать недоброжелательство, порой близкое к открытому противодействию, со стороны реакционных сил союзных государств, противодействовать правящим кругам этих стран вступить тайно от Советского Союза в сепаратные переговоры с Германией.

1943 год оказался весьма не простым в отношениях между союзниками по Антигитлеровской коалиции. Англо-американские войска высадились в Италии в конце июля 1943 года. Фашистское правительство Муссолини вскоре, в результате дворцового переворота пало, но военные действия продолжались. Однако второй фронт (понимаемый как высадка союзников во Франции) открыт не был. Правительства США и Великобритании объясняли это недостатком плавсредств для переброски войск на континент. Советское правительство выражало неприкрытое неудовлетворение затяжкой открытия второго фронта.

Но начиная с августа 1943 года, после Курской битвы, второй фронт в Европе имел для Советского Союза кардинальное значение уже в политическом плане. В контексте открытия второго фронта решалась, с точки зрения Москвы, не судьба Германии, а конфигурация будущего мира. В то же время стремление разделить с СССР плоды победы над нацистской Германией, победы, решающий вклад в которую внесла Красная Армия, стало профилирующим аргументом для Рузвельта и Черчилля.

После Курской битвы стало очевидным, что Советский Союз и его Красная Армия одни, без помощи союзников, способны разгромить военную машину фашистской Германии и армии ее сателлитов. Президент США Ф.Рузвельт, по словам сына, говорил ему накануне Тегеранской конференции: «Ведь если дела в России пойдут и дальше так, как сейчас, то возможно, что будущей весной второй фронт и не понадобится».[23]

В октябре 1943 года в Москве состоялась конференция министров иностранных дел трех держав, на которой западные союзники проинформировали советскую сторону о планах открытия второго фронта и высадке союзников в Северной Франции в мае 1944 года.[24]

Таким образом, только в июне 1944 года второй фронт был открыт союзниками. К этому времени Советские Вооруженные силы понесли громадные потери, война оставила без крова миллионы людей, личное потребление снизилось до 40%, деньги обесценились, карточки не всегда можно было отоварить, росла спекуляция и натурализация обмена. Все это сочеталось с постоянным психологическим напряжением: горем в связи с гибелью близкого человека, ожиданием письма с фронта, 11-12 часовым рабочим днем, редкими выходными, тревогой за детей, оказавшихся фактически без присмотра.

Рабочие, выполнявшие по две нормы, стали давать три, овладевали смежными специальностями. Особенно большую роль в победе сыграл тот фактор, как организованно в начале войны, быстро прошел демонтаж заводов тяжелой промышленности, находящихся в южных районах Украины и Белоруссии и быстрая их сборка, установка на Урале и других районах, где выпускались танки, самолеты и тяжелая военная техника.

 Благодаря героической работе тыла уже в 1943 г. удалось достичь постоянного превосходства Красной Армии над противником по оснащенности боевой техники.

Поэтому открытие второго фронта с военной точки зрения было явно запоздалым, т.к. исход войны был предрешен. СССР в войне понес наибольшие потери, но с другой стороны наступление союзнических войск ускорило разгром фашистской Германии, приковав к себе до 1/3 ее сухопутных войск.

Как известно из разных источников, установленный на Тегеранской конференции срок проведения операции под кодовым названием «Оверлорд» - 31 мая 1944 года - был, тем не менее нарушен. Высадка англо-американских войск на французское побережье состоялась лишь июне 1944 года. Десантная операция союзников была осуществлена силами 21-й союзной группы армий, насчитывавшей 45 дивизий, поддержанных 11 тысячами боевых самолётов. Общая численность десанта составила 2876 тыс. человек (1,5 млн. из них составляли американцы). Тем не менее, двойственность общего подхода к советскому союзнику обусловила двойственность как замысла, так и оперативных планов при реализации решений об открытии второго фронта. Фактически действовали два сценария – «Оверлорд» на случай оказания вермахтом сопротивления союзническому вторжению и «Рескин», если германские войска будут спешно переброшены на Восточный фронт (то есть, если Германия откроет фронт на западе перед англо-американскими союзниками).

В августе - сентябре того же 1944 года, вслед за операцией «Оверлорд» союзники осуществили вторую морскую десантную операцию – высадку в Южную Францию (операция «Энвил», с 27 июля 1944.- «Драгун»). Высадку обеспечивали и поддерживали 817 боевых кораблей, до 1,5 тыс. десантно-высадочных средств и 5 тыс. боевых самолётов. Создание плацдарма на Юге Франции позволило развернуть здесь новую 6-ю группу союзных армий в составе седьмой американской и первой французской армий в сентябре 1944 года образовать во Франции единый фронт с наступавшими из Нормандии двумя союзными группами армий (12-й американской и 21-й британской).

Итак, открытие второго фронта в Западной Европе затянулось на три года (считая с момента выдвижения этой идеи).

К концу войны попытки влиятельных сил в США и Англии заключить за спиной Советского Союза сепаратную сделку с Германией не только не утихли, но приобрели еще более опасный характер. Но и в этих условиях Советский Союз делал все для укрепления антигитлеровской коалиции, оставался верен союзническим обязательствам и был готов оказать помощь союзникам. Вот один из таких фактов. 16 декабря 1944 года немцы начали наступление в Арденнах. Они нанесли серьезное поражение противостоявшим им американским дивизиям, устремились к реке Маас.

1 января 1945 года фашисты нанесли новый удар, намереваясь вернуть Эльзас. В связи со сложившейся тяжелой обстановкой 6 января Черчилль обратился к Сталину с посланием: «На Западе идут очень тяжелые бои, и в любое время от Верховного Командования могут потребоваться большие решения. Вы сами знаете по Вашему собственному опыту, насколько тревожным является положение, когда приходится защищать очень широкий фронт после временной потери инициативы. Генералу Эйзенхауэру очень желательно и необходимо знать в общих чертах, что вы предполагаете делать, так как это, конечно, отразится на всех его и наших решениях ... я буду благодарен, если Вы сможете сообщить мне, можем ли мы рассчитывать на крупное русское наступление на фронте Вислы или где-нибудь в другом месте в течение января и в любые другие моменты, о которых вы, возможно, пожелаете упомянуть. Я никому не буду передавать этой весьма секретной информации ... Я считаю дело срочным».[25]

После в мемуарах о второй мировой войне Черчилль отмечал, что «со стороны русских и их руководителей было прекрасным поступком ускорить свое широкое наступление, несомненно, ценой тяжелых людских потерь. Эйзенхауэр был действительно очень обрадован новостью, которую я ему сообщил».[26] Важное известие о том, что Красная Армия новым мощным рывком двинулась вперед, воспринято союзными армиями на Западе с энтузиазмом.

Сложность и опасность обстановки, в которой приходилось действовать нашей стране, сохранялась до последних дней войны. Приходилось серьезно считаться с возможностью резкого изменения позиции наших союзников по антигитлеровской коалиции. Тайные переговоры продолжались вестись, и многочисленные факты говорили о возможности такого развития событий.

 Опасный узел противоречий и интриг завязался вокруг Берлина. Если бы взятие Берлина советскими войсками затянулось, можно было ожидать самых тяжелых последствий. В условиях сложной и запутанной обстановки необходимо было пресечь закулисные дипломатические маневры англо-американцев и немцев путем быстрейшего разгрома еще остававшихся сил вермахта и овладением столицы Германии.

У союзников были замыслы взять под контроль США и Великобритании большую часть Германии. «В апреле 1945 года союзнические штабы вступили в сепаратные переговоры с нацистским военным руководством на предмет капитуляции третьего рейха перед США и Англией на условиях, которые с Москвой не обговаривались. Акт о капитуляции, подписанный в Реймсе, по сути, знаменовал закат антигитлеровской коалиции.

Повторение церемонии капитуляции 9 мая 1945 года в Карлсхорсте (Берлин) существа дела не меняло. В резерве Лондон держал план развязывания войны с СССР, в которой на западной стороне должно было быть задействовано 10 дивизий вермахта. Подготовка к ней началась в марте, назначалась на июль 1945 года».[27]

Взятие Красной Армией Берлина, водружение красного знамени над Рейхстагом разрубило завязывающийся узел интриг мировой реакции в самом преддверии завершения войны. Это была не только великая победа советского оружия, но и победа советской дипломатии в ее борьбе за сохранение единства Антигитлеровской коалиции. Неустанная деятельность советского правительства оказывала глубокое влияние не только на борьбу с мощным врагом на полях сражений, но и на успешное решение внешнеполитических проблем. Советской дипломатии удалось не только в сложнейших условиях разрушить козни врагов СССР, сохранить мощьную Антигитлеровскую коалицию государств противоположных социальных систем, обеспечить ее единство в сложных условиях войны, но и успешно отстоять коренные интересы нашей страны, обеспечить ей мощные позиции в послевоенном мире.

Можно сделать общий вывод. Совпадение актуальных военных интересов подталкивало участников коалиции к координации их усилий, а различный подход к послевоенным перспективам подогревал подспудное соперничество.

Но совершенно очевидна, на протяжение всей войны непоколебимая решимость СССР бороться с гитлеризмом до конца, до его окончательного разгрома. Наш народ в обычных условиях по природе своей миролюбив, но дикие зверства, совершенные против него, вызывали такую ярость и возмущение, что его характер изменился. Мы победили в этой войне сверхчеловеческими усилиями оплатив победу невиданными жертвами. Что касается союзников, то приходим к выводу что не им была отведена главная роль во Второй мировой войне. Победа была бы всё равно за Советским Союзом, только она пришла бы позже, и стоила бы ещё больших жертв.