Психология общения

Невозможно себе представить развитие человека, само существование индивида как личности, его связь с обществом вне общения с другими людьми. К.Маркс и Ф.Энгельс отмечали в связи с этим : "...действительное духовное богатство индивида всецело зависит от богатства его действительных отношений..."[1]. Исторический опыт и повседневная практика свидетельствуют о том, что полная изоляция человека от общества, изъятие его из общения с другими людьми, приводит к полной утрате человеческой личности, ее социальных качеств и свойств.

Общение включает в себя все многообразие духовных и материальных форм жизнедеятельности человека и является его насущной потребностью. Ни для кого не секрет, пишет польский психолог Е. Мелибруда, что "межличностные отношения имеют для нас значение не меньшее, чем воздух, которым мы дышим". Непреодолимая притягательность общения для человека хорошо выражена в известном высказывании французского писателя А. де Сент-Экзюпери : "Единственная настоящая роскошь - это роскошь человеческого общения". Но часто ли мы задумываемся о необходимости анализировать процессы нашего общения ?

Как известно, необходимость общения обусловливается в конечном счете необходимостью совместного участия людей в производстве материальных благ. Что касается сферы духовной жизни, то здесь центральное место занимает потребность личности в приобретении социального опыта, в приобщении к культурным ценностям, в овладении принципами и нормами поведения в обществе и конкретной социальной среде, а все это невозможно без контактов с другими людьми.

Интерес к проблеме общения уходит своими корнями в далекое прошлое. Общение, процессы взаимодействия между людьми, их взаимоотношения, те вопросы, с которыми сталкивается человек, вступая в контакт с другими людьми, всегда привлекали к себе пристальное внимание. Психолог и социолог И.С. Кон пишет, что "люди неизменно считают подлинную дружбу редкой и расцвет ее, как правило, относят к прошлому". Эта своего рода тоска по настоящей дружбе, по искренности общения в прошлом является преувеличенной. Ведь в наше время можно наблюдать множество проявлений подлинной дружбы людей, их искренности и самопожертвования. Ярким примером могут служить проявления дружбы в тяжелые годы Великой Отечественной войны. Но и сейчас трудно себе представить человека, не испытывающего дружеских чувств к близким людям, к товарищам по профессии, по общим склонностям, интересам, устремлениям.

Может показаться, что с понятием общения, хорошо известным каждому, особых проблем не возникает. Вроде бы все прекрасно знают, что такое общение. С этим словом связываются привычные представления о контактах и отношениях людей друг с другом, о встречах с друзьями и незнакомыми людьми, о личных взаимоотношениях, возникающих на почве профессиональных, любительских, творческих и иных общих интересов.

Элементарная функция общения - достижение взаимоотношения, причем для начала - на самом внешнем, предварительном, формальном уровне. Казалось бы, что может быть проще ! Улыбка, рукопожатие, одобрительный кивок, приветственный жест... Но уже на этом простейшем уровне возможны самые непредвиденные и досадные недоразумения. Русские, англичане, американцы в качестве приветственного жеста пользуются рукопожатием. Лапландцы трутся носами. Самоанцы обнюхивают друг друга. Латиноамериканцы обнимаются, французы целуют друг друга в щеку.

Вступая в контакты с другими людьми, мы далеко не всегда сознаем, что пользуемся при этом знаками - единицами условного кода, языка, дошедшего до нас из глубоких веков, коммуникативного орудия, тысячелетиями создававшегося огромными творческими коллективами - народами и расами. Элементарные языки, подобные языку приветственных жестов, варьируются не только от одной национальной культуры к другой, но и внутри самой национальной культуры от одной профессиональной, сословной или половозрастной группы к другой и даже от семьи к семье. Отсюда ясно, насколько универсален этот источник взаимного понимания или, напротив, непонимания людей.

Но если так обстоит дело в сфере самых элементарных коммуникативных навыков, то насколько же велика возможность взаимного непонимания , таящаяся в смысловом плане человеческого общения , включающем в себя гамму сложных психологических , нравственных , культурных и идейных мотивов, сплав мыслей, настроений и чувств , которыми один человек обменивается в процессе общения с другими!

"Среди образованных и умных людей ,-пишет швейцарский писатель Г. Гессе, - сплошь и рядом случается , что каждый воспринимает склад ума и язык, догматику и верования другого как чисто субъективное, как всего лишь приближение, всего лишь ускользающую параболу. Но чтобы каждый познал то же самое и в себе самом и к себе самому приложил , и каждый как за собой, так и за противником оставил право на только ему присущие, собственные, душевный склад, образ мышления и язык и что. стало быть, двое людей, обмениваясь мыслями, постоянно отдавали бы себе отчет о ненадежности своего оружия. многозначности всех слов, недостижимости действительно точного выражения, а поэтому и необходимости всячески идти другому навстречу. обоюдной доброй воли и интеллектуального рыцарства - такие прекрасные, казалось бы , само собой разумеющиеся между двумя мыслящими существами отношения практически встречаются до того редко , что мы от души рады всякому , даже отдаленному их подобию..."

Сюда можно добавить сложное переплетение материально - экономических условий ,вовсе не безразличных к содержанию общения и его социально -психологической форме, условий , которые определяются в свою очередь характером труда, формами совместной деятельности людей.

Потребности современного общества , его духовной и материальной сфер делают проблему общения чрезвычайно актуальной. без соответствующего развития форм общения практически невозможны такие области человеческой деятельности, как воспитание , образование . здравоохранения , наука , искусство, политика , идеология и др. В связи с этим выдвигается задача систематизации и накопления доверенных знаний по вопросам общения , прогнозирования потребности людей в новых его видах при сохранении и закреплении традиционных форм социальной коммуникации . Современных исследователей все более интересуют механизмы практической реализации потребности людей в общении в различных условиях их жизнедеятельности.

В известной повести Н. В. Гоголя отмечается ,что взаимоотношения Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича отличались "большой приязнью " и "редкой дружбой". По свидетельству одной из персонажей повести, их "сам черт привязал веревочкой. Куда один , туда и другой плетется"

Несмотря на различия и характер и во внешнем облике , многолетняя . проверенная дружба двух приятелей ничем не омрачалась . Этому способствовали одинаковый образ жизни , положения, интересы и стиль мышления этих людей. Проведенный Н. В. Гоголем тонкий психологический срез нарушения взаимоотношений дружеского общения показывает , что в основе конфликта лежит не сама по себе ссора друзей, да и не оскорбления Ивана Ивановича, которого обозвали "гусаком" , а непонимание этими людьми подлинных мотивов и основ прежнего дружеского общения, примитивный взгляд на человеческие отношения в целом. Этот примитивизм привел к многолетней тяжелой тяжбе и позволил другим лицам ( в частности Агафье Федосеевне - приятельнице Ивана Никифоровича ) еще больше усугубить разрыв. И все же в истоке конфликта заложено оскорбительное слово "гусак".

Какова же исходная точка любого общения, рождающего взаимопонимания или , напротив, непонимание, неприятие? Может быть, это - встреча, рукопожатие, приветствие, знакомство? Пришел человек в новый для его коллектив - все и начало его общения с этим коллективом . Все вроде бы ясно. Чтобы вступить в общение, людям надо для начала увидеть друг друга, встретиться. Как же иначе ?

 Дело, однако, в том, что уловить первичный контакт не так-то просто, а подчас, быть может , и вовсе невозможно. К моменту прихода в новый коллектив я могу быть в определенном смысле наслышан о моих будущих партнерах по общению. Не зная их, я уже зная кое-что о них , и притом нечто весьма существенное: я знаю в общих чертах об их интересах , возможных дружеских чувствах и др., а так же то , что в процессе общения они пользуются в целом теми же приемами , что и я. Собственно говоря, я уже готов отвечать определенным образом на их улыбки, слова, приветствия, на их изучающие взгляды, вопросы, рукопожатия и даже прокручиваю весь этот процесс в разных вариантах в своем воображении. и так, собеседника нет , а общение с ним уже началось . оно началось благодаря тому, что еще до нашей встречи у нас есть общая почва для общения, обсуждения интересующих нас вопросов, обмена мнениями и др. Это - имеющийся в нашем распоряжении такой арсенал средств общения, как язык, а точнее , языки . ибо каждый из нас кроме словесного (вербального) языка владеет еще языками жестов, мимики, поз - короче говоря , выразительных движений.

У людей, только собирающихся вступить в общение друг с другом, имеется конкретное основание для "опережающей коммуникации". Это относится не к языковой общности, а к нормативно-ценностной системе того общества, в котором протекает их жизнедеятельность. Предвосхищая нормы, которых придерживается в своем поведении мой будущий собеседник, ценности, которым он подчиняет свои жизненные цели и задачи, я мысленно прогнозирую направление, которое может принять мой с ним диалог. А это нетрудно сделать (в первом приближении, конечно), когда мне известно, кто мой собеседник (профессия, возраст, интересы), т.е. какие социальные роли он исполняет. Более того, этого нельзя не сделать, ибо, как только мне сообщают чью-либо социальную роль, у меня в голове тут же всплывают ассоциированные с этой ролью нормы поведения и ценностные ориентации. От учителя, к примеру, ждут поучений. Еще не будучи знакомы с человеком, до встречи с ним, если только нам известны его должность, профессия, пол, образование и т. д. - в общем, все то, что образует систему социальных ролей, исполняемых данным человеком в данном обществе, мы всегда ожидаем от него каких-то действий, поступков, черт характера. Эти ожидания могут оправдываться, совпадать с реальностью, а могут и не иметь с ней ничего общего, даже приводить к острым и подчас неразрешимым конфликтам. В любом случае социальные ожидания опережают реальный контакт между людьми, выступая в виде системы своего рода предпосылок общения. Формируясь поначалу на базе определенного набора норм и ценностей, составляющих содержание той или иной социальной роли, они конкретизируются по мере углубления знакомства с реальным человеком, становясь ожиданием относительно его поведения, действий, поступков, мнений и желаний. У каждого из нас имеются своеобразные комплексы ожиданий относительно тех людей, с кем мы более или менее регулярно общаемся или даже с кем мы просто знакомы.

Вернемся к Ивану Ивановичу и Ивану Никифоровичу. Их ожидания по отношению друг к другу были достаточно ясны и известны. Конфликт возник в тот момент, когда "требования" оказались неадекватны "ожиданиям". Иван Никифорович никак не ожидал столь резкой реакции на прозвище "гусак", употребленное им по отношению к Ивану Ивановичу, а дальнейшие неблагоприятные обстоятельства усугубили непонимание и окончательный разрыв.

Обратимся к нашей повседневной жизни. Если ваши требования-ожидания по отношению к другому человеку не оправдались (хотя вы уверены в правоте своих притязаний, в их объективной справедливости), вы обычно делаете попытку изменить что-то в другом человеке, сделать его поведение по отношению к вам более правильным, приемлемым, рациональным. По мнению психологов, в процессе общения может возникнуть жизненная ситуация, которая способна вызвать серьезные изменения во взглядах, поведении, отношении к миру, способе мышления, интересах людей. Каковы же причины возникновения такого узлового момента, такой ситуации, при которой происходит резкая "переоценка ценностей" ? Причиной может стать желание одного человека изменить поведение и способ мышления другого в сторону определенного поведения, действия, взаимопонимания, интеллектуализации общения и др. Таким человеком может быть руководитель трудового коллектива, учитель, тренер, врач и т.д.

Руководитель трудового коллектива, например, стремится выработать у подчиненных более позитивное отношение к труду, выполняемым ими функциям, привить им чувство ответственности. С этой целью он усиливает дисциплинарное воздействие, использует жесткие методы руководства и управления. В основе его действий лежит прежний опыт как его самого, так и его бывшего начальника, отличавшегося в свое время достаточно крутым нравом. Однако оказывается, что такой стиль руководства не приносит успеха; более того, он может вызвать молчаливую оппозицию, а то и сопротивление в коллективе. Казалось, было бы логично, если бы руководитель, почувствовав ситуацию, изменил характер общения с подчиненными. Однако, к сожалению, в таких случаях очень часто пристрастие к уже сложившемуся способу поведения оказывается сильнее логики.

То же самое наблюдается и в житейских ситуациях. Например, отец хочет научить сына плавать. Он вспоминает, как учили его самого, и считает единственно правильным и эффективным способ "сразу бросить ребенка в глубокое место". Но эффект получается обратным: мальчик начинает еще больше бояться воды, у него возникает отвращение к плаванию.

Окончательный вывод человека (руководителя, отца) в такой ситуации выглядит обычно следующим образом: "Способы были хорошими, но вот объект воздействия (коллектив, мальчик) никуда не годился, поэтому ничего не удалось сделать; вот если бы на месте этого объекта был другой ..." и т. д.

Если руководитель выработал по отношению к подчиненному "персональный" стиль общения на основе "стереотипа давления", то очень часто не только не достигается желаемый результат, но и появляется результат обратный. Подчиненный теряет вору в собственные силы, подавляет в себе малейшие проявления творчества и инициативы, у него проявляется чувство собственной неполноценности. Как видим. попытки одного человека, воздействуя определенным способом на другого, вызвать позитивные, с его точки зрении, изменения в другом, могут принести к развитию отрицательных качеств у объекта воздействия.

Отсюда можно сделать достаточно простой, но практически очень значимый вывод о том, что если мы хотим воздействовать на другого человека (предъявляем ему определенные требования), то начинать это воздействие следует не с выбора тех или иных его способов, а с самого себя. Как верно отмечает польский психолог К. Мелибруда, "если кто-то стремится усовершенствовать возможности воздействия на других людей, он должен прежде всего начать с самопознания, а не с поиска некой легкой и эффективной техники воздействия".

Хотя и не существует таких чудодейственных методов воздействия на других людей, которые подходили бы для любого случая и могли гарантировать успех, имеется ряд психологических и педагогических принципов, которых можно придерживаться.

Например, при психологической рефлексии, т.е. взаимном реагировании и восприятии, человек, пытающийся изменить поведение другого, всегда должен помнить, что объект реагирует не только на методы и способы, но и на него самого как на личность. Есть известное высказывание, что "воспитатель сам должен быть, воспитан". Здесь же можно напомнить о громадной силе личного примера.

Для эффективного воздействия на другого человека важно и уметь использовать его положительные черты, уметь изменяться самому, постоянно обогащать арсенал методов своего воздействия на других. при длительном профессиональном воздействии на других с целью их изменения человек (учитель, руководитель, врач и др.) всегда должен помнить, что ни его методы и способы воздействия, ни он сам не могут оставаться неизменными.

Требования, ожидания во многом зависят от изначальных моментов общения - языка и речи.

Немецкий писатель Т. Манн в одном из писем швейцарскому литератору и педагогу 0. Базлеру рассказывает следующую историю: "Маленького Морица спрашивают в школе, кто написал "Разбойников". "Господин учитель,— не я". За это его наказывают. А потом к учителю приходит старый Мориц и говорит: "Господин учитель, у моего Морицхена много недостатков, но он никогда не врет. Если он говорит, что не он написал "Разбойников", значит, не он. И в конце концов, господин учитель: даже если бы он и написал "Разбойников",— он же еще ребенок". Подобный диалог невольно вызывает улыбку читателя. Родитель юного Морица не знает, что "Разбойники" — это произведение знаменитого немецкого поэта и драматурга Ф. Шиллера. Но тонкий юмор Т. Манна сконцентрирован не на этом, а на сочетании взаимного непонимания: сын, а за ним и отец неверно истолковали обращенные к ним со стороны учителя ожидания (экспектации). Понимать друг друга — значит не только правильно воспринимать слова и жесты, но и верно истолковывать социальные экспектации — требования, ожидания, с которыми партнеры по общению встречают друг друга. Более того, чтобы верно понять сказанное, надо прежде всего правильно уловить намерение говорящего. Социальные экспектации играют в повседневной жизни человека громадную роль, и то, что для нас, как правило, эта роль остается "за кадром", говорит как раз о необходимости обратить особое внимание на этот компонент нашей психики и культуры. В социально-психологической литературе рассматривается такая ситуация. Мальчик выбегает во двор играть с товарищами и кричит: "Кто сегодня будет моим конем?" Другой же мальчик, выбегая из дома, кричит: "Чьим конем я сегодня буду?" Данная ситуация показывает, что среди сверстников сложились определенные "ролевые ожидания", то есть их общение основано на достаточно устойчивых представлениях о возможностях, способностях и интересах друг друга. Каждый из детей играет определенную "роль" и ожидает от своих товарищей определенных действий, качеств и поступков. Каждый осознаёт также, что товарищи знают о его собственных качествах и способностях. Все эти представления друг о друге складываются на основе опыта общения, они определяют ожидания, которые в данном случае проявляются в процессе игры. Нередко встречается и ситуация, когда партнеры, постоянно общаясь друг с другом, не воспринимают информацию друг о друге и о собственных личностных качествах, привычках, склонностях, интересах. Это может не осознаваться ими до конца, ибо выдвинутое на первый план неприятие заслоняет все остальное, в том числе позитивные черты характера партнера. В связи с этим приведем следующий пример из книги уже упоминавшегося польского ученого Е.Мелибруды "Я - ты - мы": "Это пара, в которой Она не может внутренне смириться с фактом, что Он не является высоким и хорошо сложенным брюнетом, способным справиться с любой ситуацией. Он в свою очередь не может расстаться с мечтой о хрупкой, нежной блондинке, которая трогательно заботилась бы о нем, поддерживала бы его в трудные дни. Ни Он, ни Она не принимают друг друга такими, какие они есть, поэтому оба вынуждены играть роли совсем других людей. Если такая ситуация затягивается, она становится мучительной. Партнеры все чаще начинают ссориться, как правило из-за пустяков, высказывают друг другу взаимные претензии, основным содержанием которых является: "Ты не такой (не такая), каким (какой) я хотела бы (хотел бы) тебя видеть". Какой вывод можно сделать из анализа этой ситуации? Нереализованность ожиданий партнеров (супругов), наблюдаемая в данном случае, не возникла вдруг. Супруги это чувствовали и до того, как вступили в брак. Однако, по всей видимости, были другие мотивы (интересы), сблизившие двух людей, может быть, меркантильные, материальные интересы, влияние родителей, советы близких и т. д. Ведь иногда первое впечатление кажется нам ошибочным, мы становимся самокритичными, внутренне себя переубеждаем, что, мол, качества партнера не слишком уж отрицательные, что лучшего-то в общем и нет, вообще все образуется и встанет на свои места. Но в жизни далеко не всегда все образуется, более того, нередко все усложняется, обостряется. Действительно, в основе многих трудностей и разочарований, возникающих у близких людей, глубоко . эмоционально связанных друг с другом, нередко лежит их стремление подогнать свои взаимоотношения под чужие и внешне усвоенные образцы поведения. Конечно, это вовсе не означает, что надо пренебрегать опытом других людей,— он может оказаться очень ценным и помочь не повторять ошибок. Однако стремление к идеалу (особенно литературному герою, модели любви и дружбы в кино и т. д.) затрудняет собственную самооценку, оценку реальности своих сил и возможностей в конкретной ситуации. Человеку далеко не безразлично, как относятся к нему люди, насколько он может рассчитывать на их внимание, понимание, интерес к себе, а в случае необходимости и на поддержку. Другое дело, что он может превратно истолковать их ожидания, рискуя при этом вступить в конфликт со своей микросредой, оторваться от нее.

[1] Маркс К., Энгельс Ф. Избр. соч. в 9 т. М., 1985, т.2, с.35.