Парадигмы социального познания

Содержание

Введение.. 3

раздел I 6

1. Эмпирическая социология. 6

2. Структурный функционализм.. 9

3. Социология конфликта. 15

раздел II 18

1. Символический интеракционизм, феноменология и этнометодология. 18

2. Интегральная социология. 22

3. Русская социология. 26

раздел III 38

1. На пути к единству. 38

2. Метод социологии. 42

Заключение.. 49

Литература.. 52

Введение

Понятие «современная социология» далеко не однозначно. Оно употребляется и в самом широком смысле – как социология всего XX столетия, и в сравнительно более узком, но тоже достаточно широком смысле – как социология, сложившаяся лишь к 20-30-м годам нашего века; и в еще более узком смысле – как социология только второй половины XX в., и в самом ограниченном значении – как социология лишь последних десятилетий. Поскольку предшествующий этап развития социологии, связанный прежде всего с именами Э.Дюркгейма, М.Вебера и М.Ковалевского, завершился двумя первыми десятилетиями нашего столетия, то указанное понятие используется здесь в достаточно широком смысле – как социология 20 – 90-х годов XX в. В рамках этого широкого этапа можно, в свою очередь, выделить особые периоды (20-е – середина 40-х годов; середина 40-х – конец 60-х годов; 70 – 90-е годы), имеющие существенные особенности, о которых речь ниже.

Первое, что бросается в глаза при самом общем взгляде на современную социологию, это необычайное разнообразие даже общих подходов различных социологов к изучению социальной реальности. Конечно, и социология XIX в. не отличалась теоретико-методологическим единообразием основ учений ее представителей. Плюрализм современной социологии, несомненно, зародился еще тогда. Но очевидно и то, что одной из характернейших особенностей социологии XX в. является резкое усиление многообразия ее направлений и школ.

Для принципиального разграничения различных социологических учений в литературе широко используется такое важное понятие, как парадигма, выдвинутое еще в 20-х годах американским науковедом Г.Куном. Социологическая парадигма – это система наиболее общих, исходных и важных оснований достаточно признанной социологической теории, определяющая ее концептуально-методологический подход к постановке и решению социальных задач. (Иногда под парадигмами понимаются крупные теории, группы теорий или метатеории). Каждая парадигма определяет специфический подход исследователя к изучению, интерпретации и оценке социальных объектов и требует выработки своеобразного категориального аппарата. Социология, как свидетельствуют ее история и особенно современность, – это не монопарадигмальная, а полипарадигмальная наука. Ее развитие связано с постоянным возникновением, обоснованием, расширением влияния одних парадигм, опровержением и падением других, их противоборством и сменой. Многообразие социологических парадигм не исключает возможности и их группировки. Так, например, они могут быть объединены в структурные, куда могут быть включены парадигмы функционализма, конфликтологии и др., и интерпретативные (интерпретивные), куда должны быть включены парадигмы интеракционизма, феноменологии, этнометодологии и др., о чем подробнее ниже.

Одна и та же парадигма может лежать в основе не одной, а ряда теорий, и разрабатываться представителями нескольких социологических школ. Социологическая школа – это более или менее крупная и признанная группа социологов, исследующая общество на основе выработанных ею исследовательских традиций и в соответствующих институциональных рамках. Яркими примерами здесь могут служить Чикагская школа эмпирической социологии при Чикагском университете и Дюркгеймовская (Французская) социологическая школа, сложившаяся вокруг основанного Э.Дюркгеймом журнала «Социологический ежегодник». От социологических школ нередко отличают направления в социологии, объединяющие тех социологов, которые разрабатывают определенную идентичную проблематику и/или имеют общие мировоззренческие позиции (например, конфликтологическое, позитивистское, антропологическое, психологическое, гуманистическое направления в социологии).

Важнейшими особенностями современного этапа в развитии этой науки являются не только появление многих новых теорий и направлений, усиление плюрализма теоретической социологии, но и становление и развитие эмпирической социологии, тенденция к объединению теоретической и эмпирической социологии, макро- и микросоциологией, создание интегральных и объединительных парадигм, стремление к созданию единой обобщающей социологической теории и др., о чем конкретнее говорится в данном параграфе.

раздел I 1. Эмпирическая социология

Первый период в развитии современной социологии – 20-е – середина 40-х годов – был ознаменован, прежде всего, утверждением, бурным развитием и доминированием, особенно в США, эмпирической социологии. Нельзя сказать, что до этого эмпирические социологические исследования вообще не проводились. Они проводились и в марксизме, и особенно Э.Дюркгеймом и М.Вебером, и известным немецким социологом Ф.Теннисом (1855–1936) и др. Но тогда такие исследования были сравнительно редки, носили в целом разрозненный, несистематический характер, не имели разработанной методологии и методики их проведения, а эмпирическая социология еще не выделилась в особый вид исследовательской деятельности. Теперь же они не только получили небывалый размах, но и стали утверждаться их новые стандарты, предусматривающие использование специальных, в том числе и математических методов их проведения. Поскольку впервые это в особенно широком масштабе и с большой глубиной стало осуществляться американскими социологами, то и центр мировой социологии перемещается к тому времени из Европы в США. Бурное развитие в эти годы эмпирической социологии в США было связано, с одной стороны, с назревшей потребностью дальнейшего развития самой социологической науки, прежде всего со стремлением преодолеть господствовавшую до сих пор европейскую традицию рассматривать социологию как философию истории с ее абстрактно-теоретическими рассуждениями, не подкрепленными изучением социальных фактов; а с другой стороны, прежде всего с потребностью быстро развившегося индустриального общества в конкретном исследовании и практическом решении многочисленных новых и обостряющихся сложных социальных проблем.

Своего рода рубежным явлением здесь оказался выход в свет в 1918–1920 годах совместного труда американских социологов У.Томаса (1863–1947) и Ф.Знанецкого (1882 – 1958) «Польский крестьянин в Европе и Америке», целиком построенного на эмпирическом материале. На основе анализа, прежде всего личных документов (писем, дневников, воспоминаний, биографий и др.) они исследовали разнообразные проблемы адаптации иммигрантов в новых для них социальных условиях, уделив особое внимание установкам личности и социальной группы. Они показали, что источником социальных конфликтов и дезинтеграции, порождающих многие болезни современного общества, является несовпадение определения ситуации действующим индивидом с групповыми ценностями.

Особенно большой и серьезный вклад в становление и развитие эмпирической социологии внесла Чикагская школа социологов одноименного университета – Р.Парк (1864-1944), Э.Берджес (1886-1966), Л.Вирт (1897-1952), У.Огборн (1886–1959), Р.Маккензи и др., заслуга которых состояла прежде всего в эмпирическом социологическом исследовании процессов индустриализации и урбанизации в таком крупном промышленном городе, как Чикаго, который они называли социальной лабораторией. В центре их эмпирических исследований были рост городов, жизнь общин сельских и иностранных мигрантов, проблемы их адаптации к городской среде, социализации личности, семьи, общины, девиантного (отклоняющегося) поведения, преступности, бродяжничества и др. Р.Парк и Э.Берджес издали первый учебник по социологии «Введение в науку социологии», в котором были обобщены известные тогда принципы и методы эмпирических социологических исследований, определены в целях унификации, связанные с этим важнейшие понятия социального процесса и социального взаимодействия, социального конфликта и конкуренции, коммуникации и адаптации, коллективного поведения и ассимиляции личности и др.

Большое значение имело и проникновение социологии в производственную сферу, и развитие индустриальной социологии и социологии управления. Особую роль здесь сыграл так называемый Хоторнский (от названия г. Хоторна, близ Чикаго) эксперимент, проведенный американским социологом Э.Майо (1880–1949), который в конце 20-х – начале 30-х годов осуществлял свои исследования на предприятиях Вестерн Электрик Компани. Его значение состоит, прежде всего, в том, что на основе изучения влияния таких факторов, как заработная плата, условия и организация труда, межличностные отношения, стиль руководства и др., на производительность труда, он наглядно показал особо важную роль личностного и группового фактора на промышленном предприятии. В частности, Э.Майо обосновал тезис о положительном значении включенности человека как социального организма в группу и несовместимость человеческой природы с жесткой иерархией подчиненности в бюрократической системе. Поэтому он рекомендовал руководителям предприятий в своей управленческой деятельности делать акцент, прежде всего на достижение социальной удовлетворенности человека своим непосредственным трудом, а не на производстве продукции, что, в конце концов, обеспечит и социальную стабильность общества. С этим связаны и разработка, и рекомендация к внедрению таких новых средств повышения производительности труда, как «гуманизация труда», принятие «групповых решений», осуществление «паритетного управления», «просвещение служащих» и др.

Эмпирическое направление в современной социологии получило в последующие десятилетия еще большее развитие. На его основе создавались многообразные социологические службы прикладного характера, называвшиеся «социальной инженерией», т. е. социальным менеджментом, и клиническая социология (психологический тренинг). В эмпирической социологии выявились два варианта: радикальный и умеренный эмпиризм. Первый получил распространение в 40-х годах и был представлен в первую очередь Дж-Линдбергом (1895–1966), который считал предметом социологии лишь внешне наблюдаемое поведение индивидов и групп, а ее методом – совокупность логических принципов и исследовательских нормативов изучения общественной реальности, наподобие того, что используется естествознанием, особенно физикой. В 50-е годы радикальный эмпиризм во многом уступает место умеренному эмпиризму П. Лазарсфельда (1901–1976) и С.Стауффера (1900–1960), которые в отличие от Ландберга занялись разработкой, прежде всего логических приемов обобщения и систематизации эмпирических данных, а не процедурно-техническими сторонами социологического исследования. Развитие зарубежной эмпирической социологии в середине и во второй половине нынешнего столетия проходило в тесной взаимосвязи со становлением, утверждением и обогащением такого важного направления в социологии, как структурный функционализм.

Эмпирическая социология развивалась и в России как до революции (М.Ковалевский, П.Петражицкий и др.), так и в первое десятилетие после нее (С.Струмилин, А.Гастев, А.Тодорский, А.Чаянов, Н.Анциферов, И.Бобровников, М.Корнев, А.Болтунов, Е.Кабо, Б.Коган, МЛебединский, В.Ольшанский, Л.Паперный и др.). В 20-е годы у нас получили серьезную эмпирическую социологическую разработку проблемы организации труда, подготовки квалифицированных кадров, особенно рабочих, города и деревни, повышения культуры производства и быта, образования и др. В конце 20-х – начале 30-х годов такие исследования были свернуты и возобновились только в 60–70-х годах (А-Здравомыслов, ЮЛевада, И.Кон, В.Рожин, Г.Осипов, А.Харчев, В.Шубкин, В.Ядов и др.).

2. Структурный функционализм

Бурное развитие эмпирической социологии в США в 20-30-е годы, а затем и в Европе, сыграло, несомненно, очень важную роль в дальнейшем развитии всей социологической науки, резко усилило ее связь с реальной общественной жизнью и повысило престиж социологии. Вместе с тем, чем дальше, тем все больше и яснее обнаруживалась односторонность в развитии социологического знания, поскольку огромный прогресс в эмпирической и прикладной социологии не сопровождался тогда соответствующим прогрессом в теоретической социологии, необходимым для обобщения и серьезного анализа быстро накапливавшегося фактического материала. Это неоднократно отмечал, в частности, и приехавший в США П.А.Сорокин, серьезно критиковавший тогдашнюю американскую социологию за одностороннее увлечение эмпирией в ущерб теории, за нежелание разрабатывать широкие социальные проблемы, за мелкотемье. К 30-м годам остро выявилась потребность в создании такой систематической социологической теории, которая могла бы найти применение в эмпирической социологии. После ряда неудачных попыток создать такую теорию и связать ее с эмпирической социологией эта теория проявилась в лице структурного функционализма и заняла господствующее положение в западной социологии 50–60-х годов.

Структурный функционализм – это такое направление в социологии, которое рассматривает общество, социум, их явления и процессы как социальные системы, имеющие свою структуру и механизм взаимодействия соответствующих структурных элементов, каждый из которых выполняет своеобразную роль, функцию в данной системе. Один из центральных постулатов структурного функционализма гласит: «Функцией отдельного социального феномена является его вклад в совокупную социальную жизнь, которая представляет собой функционирование социальной системы в целом». Другим выражением сути функционализма может служить положение о том, что как одно явление может иметь различные функции, так и одна и та же функция может выполняться различными явлениями.

В 1937 г. вышел в свет первый крупный труд ученика П.А.Сорокина и видного представителя Гарвардской социологической школы Толкотта Парсонса (1902–1979), называвшийся «Структура социального действия» и определивший основы и общую направленность всей его творческой деятельности по созданию общей социологической теории. Такие его последующие труды, как «Социальная система» (1951), «К общей теории действия» (1952, в соавторстве с Э.Шилзом), «Общества: эволюционные и сравнительные перспективы» (1966), «Система современных обществ»», «Социальная система и эволюция теории действия» (1977), «Теория действия и условия человеческого существования» (1978) и др., сделали его одним из крупнейших социологов нашего столетия, во многом определившим облик современной теоретической социологии.

Т.Парсонс вошел в историю социологической мысли, прежде всего, как создатель современной теории социального действия и на этой основе – структурно-функциональной теории социальных систем, призванной служить основой решения частных эмпирических и прикладных проблем. Исходное место в этих теориях занимает понимание социального действия как единства трех подсистем: субъекта действия (индивида как действующего лица), определенной ситуации и ценностно-нормативных предписаний как условий действия. Эмпирические данные, по Парсонсу, обретают действительный смысл, если они исследуются в системе координат «действующее лицо – ситуация». Важнейшее значение придается им категории «система действия», а сама социальная система понимается не как система «культурных стандартов» (Э.Дюркгейм), а как система социального действия, мотивированного поведения, взаимодействующая с культурными-стандартами, как и с физическими и биологическими элементами окружающей среды. Социальное действие для Т.Парсонса – это самоорганизующаяся система, отличающаяся символичностью (язык, ценности и др.), нормативностью и волюнтаристичностью (независимостью от среды). В общей системе социального действия Т.Парсонс выделял четыре подсистемы: социальная система, культура, личность и поведенческий организм, которые друг для друга выступают как специфические среды их деятельности. Благодаря этому ему удалось преодолеть характерное для многих предшествующих социологических концепций, в том числе Конта и Спенсера, Дюркгейма и Вебера, противопоставление общества и личности.

Большое внимание Т.Парсонс уделил проблеме устойчивости, стабильности социальных систем. Для их нормального существования и развития необходимо выполнение системой и ее подсистемами инвариантного набора функций: адаптации к окружающей среде; целедостижения, т.е. обеспечения реализации основных целей системы и мобилизации средств ее достижения; интеграции и координации деятельности структурных элементов системы и поддержания ценностного образца (т.е. удержание господствующей в обществе системы ценностей и снятие напряжения внутри системы). В социальной системе функцию адаптации выполняет экономическая подсистема; функцию целедостижения – политическая подсистема; функцию интеграции – правовые институты и обычаи; а функцию поддержания ценностного образца (воспроизводства структуры) – система верований, мораль и органы социализации (семья, система образования и др.).

Общественное развитие, по Парсонсу, происходит в направлении все большей структурной дифференциации обществ, усложнения их социальной структуры, ведущих к уменьшению их стабильности. Так, в «примитивном» обществе социальная дифференциация отсутствует; в «промежуточном» – обнаруживается, расширяется и углубляется; а в «современном» обществе – получает наибольшее развитие. Смена этих типов обществ связана с последовательным осуществлением соответственно трех типов революций – «промышленной», опирающейся на дифференциацию экономической и политической систем; «демократической» – на разделение социальной и политической систем; и «образовательной» – на отделение системы воспроизводства культуры от социальной системы.

Другим, не менее известным представителем структурного функционализма, является ученик П.А.Сорокина и Т.Парсонса Роберт Мертон (1910 г.р.), особенно много сделавший для органического соединения теоретического и эмпирического в социологии на основе разработанных им теорий функционального анализа и «среднего уровня». Его основные труды «Социальная теория и социальная культура» (1949), «Социальная теория и социальная структура» (1957), «Социальная структура и аномия» (1966), «Явные и латентные функции» (1968), «Социология науки» (1973), «Методы изучения социальной структуры» (1975), «Социологическая амбивалентность» (1976), «Социальные исследования и практические профессии» (1982) и др. вошли в золотой фонд социологии XX в.

В работах Р.Мертона центральное место занимает разработка теории и методологии структурного функционализма. В отличие от Т.Парсонса он отказался от идеи создания общей, всеохватывающей теории социальных систем и высокой единой социологической теории и сосредоточил свои усилия на функциональном анализе социальных систем среднего уровня и разработке социологической теории «среднего радиуса действия». Разъясняя свой подход, Р.Мертон указывал, что такие теории – это «теории, находящиеся в промежуточном пространстве между частными, но тоже необходимыми рабочими гипотезами, во множестве возникающими в ходе повседневных исследований, и всеохватными систематическими попытками развить единую теорию, которая будет объяснять все наблюдаемые типы социального поведения, социальных организаций и социальных изменений». Именно такие теории, отвергающие претензии на всеохватность и универсальность, позволяют, по мнению Р.Мертона, лучше всего обеспечивать единство теории, метода и эмпирических фактов, решать на этой основе принципиальную задачу взаимосвязи и взаимодействия макро- и микросоциологии, эмпирических и теоретических социологических исследований.

Дальнейшее развитие в трудах Р.Мертона получили и проблемы функционализма. Функциональность в известном смысле выражена в его учении даже более рельефно, нежели у Т.Парсонса. Кроме того, если последний, как отмечалось выше, сосредоточил свое внимание на функциях, функциональности социальных систем и их структур, обеспечивающих социальный порядок, то Р.Мертон – на дисфункциях, дисфункциональности, ведущих к усилению социальной напряженности, социальных противоречий и нарушению социального порядка. Функция для Р.Мертона – это «те наблюдаемые следствия, которые служат саморегуляции данной системы или приспособлению ее к среде», а дисфункция – это прямо противоположные следствия. Важным вкладом в теорию функционализма явилось его учение о двух формах проявления функций – явной и скрытой (латентной). Первая имеет место тогда, когда речь идет об объективных и преднамеренных последствиях социальных действий, а вторая – о непреднамеренных и неосознанных последствиях. Такое разграничение служит цели недопущения смешения сознательной мотивации социального поведения с его объективными последствиями, а также точки зрения действующего лица с точкой зрения наблюдателя.

В исследовании сравнительно менее общих социологических проблем особенно велик вклад Р.Мертона в разработку теории аномии и девиантного поведения, а также в социологию социальной структуры, профессий, науки, бюрократии, массовых коммуникаций, медицины и др. Все эти проблемы исследовались им также на основе и в ракурсе структурного функционализма. О ряде из них речь еще будет идти в соответствующих главах следующего раздела. Здесь же важно отметить, что, например, и социальная аномия, и девиации рассматриваются Р.Мертоном как проявление кризиса, непорядка, разлада, дисфункциональности социальной системы, связанное с разложением нравственных ценностей и вакуумом идеалов в общественном и индивидуальном сознании, что весьма характерно для современного состояния российского общества.

В 70-е годы влияние структурного функционализма несколько ослабло, как под влиянием критики со стороны других социологических направлений, особенно за его известную метафизичность и консерватизм (несмотря на то, что Р.Мертону частично удалось преодолеть эти недостатки взглядов Т.Парсонса), так и под воздействием новой, резко обострившейся общественно-политической ситуации в странах Запада, прежде всего в связи с неприспособленностью структурного функционализма к адекватному отражению и анализу острых социальных конфликтов. Но и тогда он оставался одним из основных направлений современной социологии. Более того, 80-е годы привели к новому взлету популярности парадигмы функционализма, что нашло свое выражение в появлении неофункционализма. Тем не менее, критика ограниченности возможностей структурного функционализма не перестает звучать и сегодня. Поэтому при всех его достоинствах и немалой популярности это направление в современной социологии трудно назвать не только общепризнанным, но даже преобладающим.

3. Социология конфликта

В 50-е годы сложилось особое конфликтологическое направление в современной социологии как своеобразная реакция на отмеченное выше акцентирование структурным функционализмом Т.Парсонса согласия, стабильности, порядка и интеграции социальных систем и невнимание к социальной нестабильности, конфликтам и радикальным преобразованиям. Конечно, в рамках своих социологических концепций проблемой социального конфликта в той или иной мере занимались многие социологи прошлого. Выше уже специально отмечалась роль марксистской социологии в зарождении и развитии конфликтологической парадигмы в социологии. К этому следует добавить вклад и таких видных социологов, как Л.Гумплович, Т. Веблен, М.Вебер, Г.Зиммель, В.Парето, Г.Моска и др. В данном же случае речь идет о специальном и систематическом изучении социальных конфликтов в рамках особой, самостоятельной «теории конфликтов», сложившейся и получившей серьезное распространение лишь во второй половине нынешнего века. В этом особенно велика заслуга американских социологов Ч.Р.Милса и Л.Козера, германского социолога Р.Дарендорфа и английских социологов Т.Боттомора и Д.Рекса. Социальные конфликты изучают не только социология, но и социальная философия, политология, социальная психология и другие науки. Конфликтология в целом – это междисциплинарная отрасль научного знания, исследующая возникновение, становление, развитие и разрешение конфликтов и признающая их решающим или очень важным фактором общественного развития. В социологическом подходе к социальным конфликтам на первый план выдвигается изучение их места и роли в социальной системе.

Льюс Козер (1913 г.р.) – один из основателей функционалистской теории социального конфликта, стремящийся соединить эволюционный функционализм и теорию социального конфликта. Выступив против «равновесной» концепции Т.Парсонса, в которой нет места для социального конфликта, он вместе с тем остался на позициях традиционного функционализма и считает, что социальные конфликты вырастают и развиваются не вне, а внутри общества как социальной системы в результате усиления его дифференциации и роста обособления его структур. Поэтому социальный конфликт выступает у него как атрибут социальных отношений. При этом Л.Козер делает акцент на позитивной роли социальных конфликтов, в то время как представители классического функционализма рассматривали их традиционно в негативном плане, как препятствие стабильности и порядку, как фактор разлада, дезинтеграции социальной системы. В работах «Функции социального конфликта» (1956), «Продолжение исследования социального конфликта» (1967) и др. он обращает внимание на важную роль социальных коллизий в интеграции и стабилизации общественной жизни и подчеркивает, что путь движения к устойчивому общественному порядку в современных западных обществах не только не исключает, но и предполагает борьбу различных интересов личностей и социальных групп и социальные столкновения между ними, даже их усиление и углубление, поскольку одновременно возрастает гибкость социальной системы и ее институтов, их способность преодолевать последствия этих конфликтов. За конфликтом признается немаловажная роль и в назревшем обновлении общества. Он не только порождает новые социальные институты и нормы, но и стимулирует экономический и технологический прогресс.

Крупнейший представитель современной конфликтологии Ральф Дарендорф (1929 г.р.) создал свою «конфликтную модель общества». Как и Л.Козер, он признает, что социальный конфликт присущ любому обществу, всегда существовал и будет существовать, поскольку люди и их группы имели, имеют и будут иметь разные интересы. Такими основными трудами, как «Социальные классы и классовый конфликт в индустриальном обществе» (1957), «Общество и свобода» (1961), «Выход из утопии» (1967), «Очерки по теории общества» (1968), «Хомо социологикус» (1973) и др., Р.Дарендорф внес большой вклад в современную теорию социальной дифференциации (стратификации) и социальных конфликтов, он показал, что классы – это социальные группы людей, различающиеся участием или неучастием в господстве и находящиеся в конфликте, поскольку одни имеют власть и хотят ее сохранить, а другие ее не имеют и хотят изменить существующее положение. Отношения господства и подчинения органично свойственны любому обществу. В каждом обществе, по Дарендорфу, происходят постоянные изменения; имеют место несогласие и конфликт; любой элемент общества содействует его интеграции и изменениям; его основу оставляет насилие одних над другими. Обострение и взрыв социального конфликта, суть которого заключается в противоборстве власти и безвластия, оказывающего сопротивление существующей власти, составляет источник и движущую силу социальных изменений, социального прогресса. Сам же конфликт вырастает из неравенства статусного положения людей и их групп, прежде всего по отношению к власти, управлению обществом.

Признавая немалую заслугу К.Маркса в анализе конфликтов прошлого столетия, Р.Дарендорф вместе с тем считает его подход устаревшим применительно к XX в., особенно когда речь идет уже о лосткапиталистическом, постиндустриальном обществе. В таком обществе, по его мнению, основной социальный конфликт перемещается из сферы отношений собственности в сферу управления. Здесь главный источник социального конфликта лежит не в области экономических отношений, а в области отношений властвования, и содержание конфликта определяется характером власти. Хотя роль классовой борьбы в таком обществе неуклонно падает, тем не менее, считает Р.Дарендорф, отношения господства и подчинения сохраняются, что не может не вызывать сопротивления подчиненных, а следовательно, и социальных конфликтов. Другое дело, что в современном цивилизованном, плюралистическом и высокомобильном обществе достигается соответствующее регулирование социальных конфликтов, не допускающее социальных потрясений. Признавая неизбежность, необходимость и полезность социального неравенства, возможность сочетания социального конфликта и мирного сосуществования конфликтующих, Р.Дарендорф отдает свое явное предпочтение конфликтной модели общества по сравнению с моделью общества всеобщего социального равенства, социального порядка и стабильности.

раздел II 1. Символический интеракционизм, феноменология и этнометодология

Эти социологические направления современности объединены общей линией в истолковании социальных явлений и процессов – все они базируются на интепретивных парадигмах. Если структурный функционализм и конфликтология, как уже отмечалось, акцентируют свое внимание на социальных структурах и их функциях, то данные направления – на изучении и интерпретации конкретной социальной деятельности, поведения людей, от которых, по их мнению, производны и социальные системы. Социальная реальность для них выступает либо как символы, включенные в конкретную поведенческую ситуацию, либо как процесс межличностного взаимодействия на основе обыденного опыта. Идейные истоки этой общей линии в современной социологии находятся в «понимающей» социологии М.Вебера.

Основателем символического интеракционизма был Джордж Герберт (1863–1931) – американский философ, социолог и социальный психолог, профессор Чикагского университета, написавший очень мало работ, в связи, с чем о его взглядах приходится судить по посмертно опубликованным записям его лекций, прежде всего по опубликованной лишь в 1934 году работе «Разум, Я и Общество». Стоя на позициях социального бихевиоризма, он исходил из того, что в основе всех социальных явлений и процессов лежит социальное взаимодействие индивидов, которое формирует социальный мир как индивида, так и общества. В отличие от ортодоксального бихевиоризма Д.Мид признавал примат социального над индивидуальным, шел от внешнего к внутреннему в изучении процесса формирования сознания в поведении, придавал решающую роль в этом «символическому окружению». Он считал, что общение, взаимодействие (интеракция) между людьми осуществляется путем особых средств – символов (жестов и особенно языка), имеющих определенное значение и вызывающих ответную реакцию со стороны партнера или партнеров. Поэтому его учение и получило после его смерти название «символический интеракционизм».

Таким образом, своеобразие символического интеракционизма состоит, прежде всего в том, что он, во-первых, объясняет поведение людей не их индивидуальными интересами и влечениями, а социальными факторами; и, во-вторых, стремится рассматривать многообразные взаимосвязи и взаимодействия индивида с внешним миром, в том числе и с другими людьми и обществом в целом, как опосредованные символами, прежде всего словами. Иногда символический интеракционизм именуют теорией действия или ролевой теорией.

Концепция «межиндивидуального взаимодействия» Д.Мида основывается на том, что восприятие индивидом окружающей социальной действительности обусловлено его опытом общения с другими, особенно его способностью воспринимать мир и себя таким образом, чтобы это соответствовало видению других и значению символов.

Поведение индивида в группе, считал Д.Мид, «является результатом принятия данным индивидом установок других по отношению к себе и последующей кристаллизации всех этих частных установок в единую установку или точку зрения, которая может быть названа установкой «обобщенного другого». Поведение человека, по Д.Миду, определяется структурой его личности, его социальной ролью и восприятием установок «обобщенного другого». Важной заслугой Д.Мида является разработка им ролевой теории личности, согласно которой сущность личности, ее богатство и своеобразие определяются и проявляются, прежде всего, через выполняемые ею социальные роли, т.е. социально признанные, типичные, устойчивые шаблоны поведения, а сама социальная деятельность личности представляется как совокупность ее социальных ролей, зафиксированных в системе языковых и других символов.

Ученик Д.Г.Мида американский социолог и социальный психолог Герберт Блумер (1900–1986) развил дальше исходные основы символического интеракционизма, показав, что люди действуют, руководствуясь, прежде всего значениями, которые они придают тем или иным объектам. Эти значения – продукт социального взаимодействия. Социальная реальность и ее изменение служат результатом постоянных и бесконечных взаимных согласований значений между действующими социальными субъектами (авторами). Его особая заслуга – в исследовании коллективного поведения людей, особенно в неорганизованных или слабо организованных группах (толпа, массы, общественность, движения и т.п.). В зависимости от наличия или отсутствии общих значений в коллективном поведении и от степени их присутствия Г. Блумер предложил свою классификацию форм такого поведения и соответствующих групп.

Близким к символическому интеракционизму является феноменологическое направление в современной социологии, которое также рассматривает социальную реальность как продукт интерпретирующей деятельности людей, отождествляет общество с представлениями о нем и сосредоточивает свое внимание на выявлении универсальных структур понимания и интерпретации людьми социальных явлений и процессов, обнаруживающихся при социальном взаимодействии.

Основателем этого социологического направления был австро-американский философ и социолог Альфред Шюц (1899–1959), разработавший своеобразную разновидность «понимающей» социологии. Его основной труд – «Феноменология социального мира» (1932). Это направление окончательно сложилось в 50-х и получило широкое распространение уже в 60–70-х годах. Считая, что позитивизм искажал природу социальных явлений, отождествляя их с явлениями природы, А. Шюц разработал концепцию «интерсубъективного мира» повседневной жизни и деятельности, «социологию обыденного знания», суть которой состоит в том, что социальная реальность представляется нам как субъектам действия в виде существовавшего до нас «интерсубъективного мира» – сложившегося способа понимания друг друга и формирования общих восприятий и общих представлений о мире.

Каждый человек, по А.Шюцу, имеет уникальную биографию и поэтому воспринимает мир по-своему. Только благодаря воспитанию и обучению в семье и школе, накоплению собственного опыта взаимодействия с окружающими нас людьми мы в состоянии приобщиться к этому миру, что позволяет нам ставить перед собой реальные цели и достигать их. А. Шюц отмечал, что «люди еще до появления социологии определенным образом расчленили и осмыслили этот мир при помощи набора обыденных конструктов, детерминирующих их поведение, определяющих цели их деятельности и доступные средства – короче, помогающих им определиться в природном и социальном мире с тем, чтобы жить и действовать в согласии с этим миром». Он считал, что феноменологии нет дела до самих объектов; ее интересуют их значения, конструированные деятельностью нашего разума. Главная методологическая задача социологии – открытие общих, типических форм, принципов и организации повседневной жизни, поскольку обыденный мир – «высшая реальность», где человеческая субъективность воплощается наиболее последовательно и полно. Таким образом, наиболее ценной и специфической стороной феноменологической социологии А.Шюца явилось учение о познании социальной реальности через анализ обыденного, повседневного знания и деятельности.

К феноменологической социологии непосредственно примыкает и даже рассматривается как ее разновидность социологическая этнометодология. Ее основоположником считается Гарольд Гарфинкель (1917 г.р.) – американский социолог, опубликовавший в 1967 г. «Исследования по этнометодологии».

Этнометодология – это сложившееся в 70-х годах социологическое направление, суть которого в выработке методов превращения повседневных действий людей в очевидно разумные и практически объяснимые на основе использования методов этнографии и социальной антропологии. Если у А.Шюца аналогичная проблема разрабатывалась главным образом, в общем, абстрактно-спекулятивном плане, то Г.Гарфинкель сосредоточивает свои усилия на эмпирических исследованиях уникальных, единичных и локальных актов социального взаимодействия как речевой коммуникации. Главное в этнометодологии – это изучение обыденных норм, правил поведения, смыслов языка общения, которые регулируют взаимоотношения между людьми, исследование процедур интерпретаций и скрытых, неосознаваемых механизмов межличностных взаимодействий.

Этнометодология принципиально отрицает существование общества как объективной реальности, сводя его к объясняющей (интерпретирующей) деятельности людей. В связи с этим отвергается и возможность получения объективного научного знания об обществе, поскольку любое знание производно от повседневного общения. Всякий социальный факт феноменолог сводит, в сущности, к его интерпретации. Г.Гарфинкель подвергает острой критике методологию традиционной социологии за искусственное наложение готовых схем и норм на реальное человеческое поведение. С его позиции, задача социологии состоит в выяснении имманентной рациональности обыденной жизни, которая противопоставляется им научной рациональности, как основанной на понятиях и теориях наблюдателя, а не действующего лица. Он даже считал, что, поскольку люди придают значение действиям других и претендуют на их понимание, все они как бы выступают в качестве социологов – практических теоретиков.

2. Интегральная социология

Ярко выразившийся плюрализм парадигм, направлений и школ в современной социологии выдвинул задачу поиска и такого макросоциологического направления, которое попыталось бы синтезировать все ее лучшие достижения и даже достижения других гуманитарных наук (философии, психологии, этики, культурологии и др.). И хотя уже в ранних работах П.А.Сорокина нетрудно обнаружить зародыш именно такого подхода, тем не менее, интегрализм как главная своеобразная общая черта его творчества окончательно сложился и особенно наглядно проявился в трудах конца 30–40-х и последующих годов, прежде всего в его четырехтомной «Социальной и культурной динамике», в которой ярко и фундаментально показано циклическое развитие, флюктуация (колебание) различных типов культур и социальных суперсистем в Европе почти за три тысячелетия. Выше уже был охарактеризован российский период жизни и творчества П.А.Сорокина и кратко рассказано об его американском периоде, который составляет важную и неотъемлемую сторону развития современной социологии. В данном фрагменте упор делается на раскрытие сущности «интегральной социологии» П.А.Сорокина.

Понимая культуру в самом широком смысле и как основу всей общественной жизни, П.А.Сорокин соединил в единое целое все аспекты социологического изучения общества. Культура и ее ценности – вот что является интегрирующим фактором и в самой общественной жизни и в ее социологическом исследовании им. Социокультура у Сорокина – это не конгломерат разнообразных явлений и процессов, а единство, целостность, все элементы которой взаимозависимы, интегрированы, т.е. представляют собой систему, а ценность служит «основой и фундаментом всякой культуры». Социокультурные суперсистемы различаются, прежде всего, именно своими основными ценностями. И вся история предстает у Сорокина как закономерная смена доминирования в Европе трех социокультурных суперсистем – «идеациональной» (умозрительной), «чувственной» и «идеалистической». В первой господствующее положение занимали религиозные ценности, а религиозная истина (Бог) признавалась высшей истиной, тогда как другие культурные системы (философия, наука, экономика, политика, право, искусство, мораль и др.) были подчинены теологии. Вторая характеризуется господством материализма и чувственных форм познания, утилитарных, чувственных ценностей. Третья же представляет собой интеграцию, органический синтез черт и ценностей двух других типов культур на основе сочетания материалистических и религиозно-идеалистических взглядов и преобладания интуиции в познании, в связи, с чем этот тип и может рассматриваться как интегральный.

Историческое развитие, по Сорокину, представляет собой циклическую флюктуацию указанных типов культур, гносеологически связанных с тремя способами познания – рациональным, чувственным и интуитивным. Поскольку ими ограничиваются возможности человеческого познания, постольку в истории культуры и общества не возникает и не может возникнуть чего-либо принципиально нового и поэтому она обречена на постоянное повторение пройденного в главном, на флюктуацию циклов, хотя и отличается каждый раз в частностях, деталях, подробностях.

Современную культуру ПА. Сорокин относил к культуре чувственной, находящейся в глубоком кризисе, связанном с недостатками и ошибками чувственного способа познания истины, с усилением влияния материализма и эмпиризма. Выход из него он видел в нравственно-религиозном обновлении человечества на основе признания «альтруистической любви» главной, абсолютной ценностью, в переходе к новой «умозрительной» культуре. Такой переход, с его точки зрения, начался еще в конце XIX в., но указанный тип культуры еще не утвердился. Благодаря этому в рамках существующей социокультурной системы «человек морально деградировал до уровня усложненного животного, оправдывающего с помощью напыщенных идеологий наихудшие из своих действий». Мир брошен в пучину катаклизмов, войн, мятежей, революций, а открытие внутриатомных секретов угрожает жизни человечества. Вместе с тем Сорокин верил в великое будущее человечества, которое придет вместе с утверждением нового типа культуры. Он писал: «Ночь этой переходной эпохи начинает спускаться на нас, с ее кошмарами, пугающими тенями, душераздирающими ужасами. За ее пределами, однако, различим рассвет новой великой идеациональной культуры, приветствующей новое поколение – людей будущего».

Интегрализм социологии П.А.Сорокина нашел свое выражение и в изложении им других тем и проблем. Так, человек выступает у него как «удивительное интегральное существо», формирующееся под воздействием определенной социокультуры и действующее в рамках ее социальных ценностей. С одной стороны, люди вступают в систему общественных отношений под воздействием целого комплекса различных факторов – бессознательных (рефлекторных), биосознательных (например, голод) и социо-сознательных (ценности, нормы, значения); а с другой – они ведут себя в соответствии с их комплексным познанием окружающего мира. Как отмечал П.А.Сорокин, новая интегральная теория личности не отрицает того, что человек является животным организмом, наделенным бессознательным; но она означает, что, помимо этой формы бытия, человек – сознательный, рациональный мыслитель и творец новой реальности над органического (суперорганического) мира, мира социокультуры. Интегральный социологический подход нетрудно обнаружить и в сорокинской концепции реформирования общества, в его социологии революции, теории социальной стратификации и др., о чем речь ниже.

В этой связи особо следует сказать о выдвинутой П.А.Сорокиным широко известной концепции конвергенции (сближения) двух социальных систем, которая в недавнем прошлом подвергалась у нас лишь огульной критике. В 1960 году П.А.Сорокин опубликовал во многом новаторскую работу «Взаимная конвергенция Соединенных Штатов и СССР в направлении к смешанному социокуль-турному типу», в которой утверждал, что будущее связано со сближением и взаимовлиянием двух социокультурных систем, имеющих, несмотря на свою очевидную противоположность, и немало близкого (ценности, экономика, право, религия и т.д.). Такое сближение, по мнению Сорокина, предполагает существенные изменения, как в СССР, так и в США, а в итоге оно приведет к образованию смешанного социокультурного типа, который при определенных условиях может привести к «блистательному интегральному порядку в обеих державах, так же как и во всей человеческой Вселенной». П.А. Сорокин писал: «Западные лидеры уверяют нас, что будущее принадлежит капиталистическому («свободное предпринимательство») типу общества и культуры. Наоборот, лидеры коммунистических наций уверенно ожидают победы коммунистов в ближайшие десятилетия. Будучи не согласным с обеими этими предсказаниями, я склонен считать, что, если человечество избежит новых мировых войн и сможет преодолеть мрачные критические моменты современности, то господствующим типом возникающего, общества и культуры, вероятно, будет не капиталистический и не коммунистический, а тип специфический, который мы можем обозначить как интегральный. Этот тип будет промежуточным между капиталистическим и коммунистическим строем и образом жизни. Он объединит большинство позитивных ценностей и освободится от серьезных дефектов каждого типа».

Интегралистский подход П.А.Сорокина был в последние десятилетия его творчества тесно связан с глобализмом. Это рельефно проявилось не только в приведенном фрагменте, но и во многих других вопросах, в том числе, особенно, в вопросах войны и мира. Он верил в возможность утверждения прочного и длительного мира на всей Земле. Для этого им выдвигалось четыре необходимых условия:

а) основательный пересмотр и переоценка большинства современных культурных ценностей;

б) действительное распространение и внедрение во все государства, народы и общественные группы систем основных норм и ценностей, связующих всех без различия;

в) явное ограничение суверенности всех государств в отношении войны и мира;

г) учреждение высшей международной власти, обладающей правом обязательных и принудительных решений во всех международных конфликтах. Именно преодоление изолированности в мире, становление и развитие массовых и глубоких взаимосвязей в нем, его целостности, с одной стороны, и преодоление суверенности государств, с другой, делают, по мнению П.А.Сорокина, построение Храма Вечного Мира теперь вполне возможным в отличие от прошлого (см.: П.А.Сорокин. Причины войны и условия мира. – Социс, 1993, № 1).

3. Русская социология

Социологическая мысль России начала складываться в рамках других социальных наук, и долгое время ее было трудно вычленить из них, не говоря о том, чтобы ее представить в качестве самостоятельной дисциплины.

Если исходить из того, что предметом социологии является гражданское общество, то эти идеи в той или иной мере нашли отражение в работах предшественников отечественной социологии – ярких представителей социальной мысли – П.Я.Чаадаева, В.Г.Белинского, А.И.Герцена, Н.А.Добролюбова, М.А.Бакунина и др. Их основные выводы в той или иной мере питались идеями, рожденными Великой французской революцией и развитыми ее идеологами и последователями, суть которых заключалась в созидательной, преобразующей социальной силе человека, созданных им коллективов и сообществ. И хотя эти мыслители не создали логически завершенной концепции, однако именно их выводы и умозаключения об обществе, в котором каждый человек может (и должен) стать активной творческой силой, представляют значительный, новаторский для своего времени интерес.

Собственно социологические школы в России развивались в рамках нескольких направлений.

Одно из них – географическое – было наиболее ярко представлено Л.И.Мечниковым (1838–1888), который в своей основной работе «Цивилизация и великие исторические реки. Географическая теория развития современных обществ» объяснил неравномерность общественного развития под влиянием географических условий, главным образом водных ресурсов и путей сообщения. Именно эти факторы, по его мнению, и определяют основную тенденцию развития человечества – от деспотии к свободе, от примитивных форм организации жизни к экономическим и социальным достижениям, покоящимся на кооперативных формах хозяйствования.

Другой социогеограф А.П.Щапов (1831–1876) активно развивал земско-общинную, федеративную теорию русской истории, обосновывал естественно-психологические и социально-территориальные особенности жизни русского народа.

Второе направление – органическая школа – представлена Е.В.де Роберти (1843-1915), А.И.Строниным (1827–1889), П.Ф.Лилиенфельдом (1829–1903), ЯЛ.Новиковым (1830– 1912). В основе теории де Роберти лежало понятие «надорганическое», которое проходит в своем развитии две стадии: простых психофизических отношений, представляющих собой исходный пункт социальности и психологических взаимодействий, которые подразделяются на четыре большие группы – науку, философию (или религию), искусство и практическую деятельность, под которой и понимается поведение людей в технике, экономике, праве и политике.

Заметное, важнейшее место в социологической мысли принадлежит социолого-юридическому направлению – ученым, работающим в области права и социологии, – Н.М.Коркунову (1853–1904), Л.И.Петражицкому (1867-1931), П.И.Новгородцеву (1866–1924), Б.А.Кистяковскому (1868–1920), Б.Н.Чичерину (1828–1904), которых интересовало взаимодействие социальных, физиологических и биологических причин в праве. Петражицкий выступал против традиционных подходов в учении о государстве, праве и морали в обществе, уделив пристальное внимание юридическим и политическим институтам. Заслуги социологов-юристов, особенно Новгородцева, состояли также в том, что они много писали о правосознании, о его роли в регулировании жизни общества, о нормативном и асоциальном поведении.

Марксистская школа в социологии была представлена М.И.Туган-Барановским (1865 – 1919), А.А.Богдановым (1873 – 1928), Г.В.Плехановым (1856 – 1918), В.И.Лениным (1870 – 1924) и отчасти, до определенного времени П.Б.Струве (1870 – 1944), С. Н. Булгаковым (1871 – 944) и Н. А. Бердяевым (1874 – 1948), которые, хотя каждый по-своему, развивали свои представления о материалистическом понимании истории. Так, Богданов, говоря о самостоятельности социологии как науки, активно отстаивал ее тесную, и близкую связь с одной из наук о природе – биологией. Он много времени посвятил разработке теорий социальной адаптации (адаптации к знанию и адаптации к идеологии) и социальной революции. Уже после революции он опубликовал свою работу «Тектология», в которой разработал организационные основы любой социальной системы, любой социальной организации.

У Туган-Барановского наиболее привлекательно его учение о пяти основных группах интересов человека, среди которых для социального развития наиболее важными являются психологические, альтруистические и религиозные.

Плехановым в наиболее полном виде изложена марксистская теория общественного развития, рассмотрены проблемы соотношения общественного бытия и общественного сознания.

Идеи Ленина в социологии связаны с развитием учения К.Маркса о классах, классовой борьбе, роли народных масс в истории, а также с решением вопросов о соотношении демократии и диктатуры, роли государства в создании и функционировании нового социалистического государства.

Особо следует сказать о таких выдающихся представителях социальной и социологической мысли, как Н.Я.Данилевский (1822 – 1885), М.М.Ковалевский (1851 – 1916), который подготовил создание первого в России Социологического общества, и П. А. Сорокин (1889 – 1968).

Данилевский сконцентрировал свои усилия, говоря современным языком, на системном подходе, учитывающем психоэтнографические, антропологические, социальные, территориальные и другие признаки многих культурно-исторических типов, из которых и складывается общественная жизнь и каждый из которых переживает, как и любой живой организм, жизненный цикл от зарождения до упадка.

В определенном смысле системный подход в социологии применял и Ковалевский, утверждая, что не существует единого определяющего социального фактора. Социология, по его мнению, имеет дело с целым комплексом «раскрытия причин покоя и движения человеческих обществ, устойчивости и развития порядка в разные эпохи в их преемственной и причинной связи между собой».

Следует остановиться на научном наследии одного из представителей русской и одновременно мировой социологической мысли в ее классическом понимании – П.А.Сорокине. Он предложил и обосновал понятийный аппарат социологии: социальное явление, социальный контроль, социальное поведение, исторический прогресс и его тенденции.

Крупным научным достижением Сорокина была разработка им теории социальной стратификации: как общих понятий, так и признаков социальной дифференциации, в основе которой лежат экономический, политический и профессиональный статусы.

В своей работе «Социальная мобильность» он обратил внимание на проблемы перемещения людей в обществе в горизонтальном направлении (миграция) и в вертикальном (изменение социального статуса). Эти перемещения по-разному осуществляются в различных типах общества, но они составляют суть жизни такого живого социального организма, как общество.

Наследие П.А.Сорокина велико и значительно: им проанализированы социально-культурные факторы в развитии человечества, высказаны интересные идеи о теории кризисов, о направлениях духовной интеграции и множество других оригинальных интерпретаций социальной реальности.

Уникальным явлением в российской социологии была субъективная школа, наиболее яркими представителями которой были П.Л.Лавров (1823 – 1900), Н.К.Михайловский (1842 – 1904), Н.И.Кареев (1850 – 931).

Индивид, утверждал Лавров, является единственной реальной движущей силой общества, и поэтому «социология есть наука, исследующая формы проявления, усиления и ослабления солидарности между сознательными органическими особями».

Михайловский исходил из необходимости спасения индивида от разрушительного воздействия социального контроля, придавал большое значение взаимодействию человека с обществом. Проанализировав сущность и структуру социального поведения, он высказал ряд идей, превосходящих выводы З.Фрейда, о роли подражания, внушения и престижа.

Кареев особое внимание уделял роли индивида в истории, главной составляющей единицы организованной среды. «Тезис, – писал он в своей работе «Основные вопросы философии истории» (1883), – это самообусловленность индивида в социальном и культурном аспекте; антитезис – зависимость индивида от установлении и институтов организованной среды; синтез – зависимость среды от индивида и его самообусловленности».

На наш взгляд, субъективистское направление в наиболее полном виде дает представление о всей социологической мысли в России. Хотя субъективизм в развернутом и обоснованном виде ориентируется на изучение человека в его специфическом социальном измерении, нужно признать, что и представители других шкод также разделяли многие идеи о социальной сущности человека, о его сознании и участии в решении общественных проблем.

Так, Л.И.Петражицкий особое значение придавал роли эмоций как автономному доминирующему фактору социального поведения, благодаря которому возможна адаптация к окружающей среде. А.А.Богданов писал о социальном инстинкте – силе, заставляющей человека взаимодействовать с другими людьми, поступать, как они, что особенно отчетливо проявляется в имитации как особой форме социального поведения. Более того, Богданов утверждал в своей работе «Из психологии общества», что «социальное бытие и социальное сознание – одно и то же, а поэтому социальное сознание определяет социальную борьбу». Главным критерием «культурно-исторических типов», по Данилевскому, является языковая близость. У Плеханова большое внимание уделялось не просто общественному сознанию, а общественной психологии и ее роли в жизни людей.

Иначе говоря, практически все социологи России в XIX – начале XX века в прямой или косвенной форме выходили на проблемы человека, индивида как социального существа, считая его сознание и поведение основным критерием общественного прогресса, а в ряде случаев рассматривая этот феномен в качестве одного из основных составляющих компонентов, являющихся объектом социологического изучения. Именно гуманистическая направленность, человеческое измерение общественной науки является важнейшей характеристикой состояния и развития отечественной социологии в этот период времени. Именно этот аспект и использует автор в своей концепции социологии жизни, которая в развернутом виде учитывает состояние и тенденции развития общественного сознания и поведения в тесной связи с объективными условиями существования людей.

Первое десятилетие советской власти в целом характеризовалось продолжением тех традиций социологической мысли, которые сложились на предшествующем этапе развития, с той лишь поправкой, что марксистская школа стала постепенно претендовать на ведущую роль. Под влиянием Н.И.Бухарина (1888–1938) исторический материализм стал отождествляться с социологией. И хотя Бухарин впоследствии был репрессирован, эта точка зрения восторжествовала до такой степени, что исторический материализм вообще вытеснил социологию, превратив этот термин на долгие годы в нежелательное, запрещенное слово.

Социология получила поддержку в известной степени и потому, что это была официальная позиция, выраженная В. И. Лениным в его проекте развития Социалистической академии, в котором он ставил вопрос о развитии социальных исследований. Были созданы институты, занимающиеся различной социологической проблематикой. Директором одного из них стал K.M. Тахтарев (1871 – 1925).

В 20-е годы серьезное развитие получили отдельные отрасли социологического знания. В области социологии экономики и труда плодотворно работали С.Г.Струмилин, А.К. Гастев, П.М.Керженцев. В этот период были широко известны исследования Е.О.Кабо, Б.Б.Когана и М.С.Лебединского по изучению быта рабочих, А. И. Колодной по проблемам молодежи, А. Б. Гайстера, П.А.Анисимова по социологии села, И.А.Загорской и А.В.Трояновского по социологии культуры, Л.Паперного и Б.Смулевича по социологии города, Е.Н.Анциферова по социологии искусства.

Справедливости ради следует сказать, что социология в этот период была представлена не только марксистами; труды П.А.Сорокина, В.А.Чаянова, Н.Д.Кондратьева, Н.И.Кареева, С.Н.Булгакова, А.С.Звоницкой, В.М.Хвостова и др. развивали социологию в других ракурсах и на других основах, что, будучи глубоко обоснованным, послужило базой для становления принципиально новых подходов в этой науке.

В эти годы проводились крупные социально-экономические, этнографические и социально-психологические исследования, среди которых особо хотелось бы отметить комплексный труд академика В.Н.Большакова «Деревня. 1917 – 1927 гг.», в котором дана живая и весьма противоречивая картина происходящего в советской деревне.

С конца 20-х годов наступил перерыв в развитии социологической мысли. До конца 50-х годов социологию игнорировали и причисляли к «буржуазным» наукам, к ложным теориям, якобы уводящим от достоверного знания. В этой связи интересно отметить, что преследованию подверглись не только точные и естественные науки – кибернетика и генетика. Социологии же нанесли сокрушительный удар почти на два десятка лет раньше, на грани 20–30-х годов.

Справедливости ради (это отмечено в исследованиях Г.С.Батыгина) следует сказать, что слово «социология» не было полностью запрещено. В работах и выступлениях академика Г.Ф. Александрова можно встретить его неоднократно. Это объясняется принадлежностью академика к высшей иерархии со-ветско-партийной элиты и возможностью высказываться более свободно по этому вопросу, хотя это (и другое) кончилось для него плачевно. Конкретные методы изучения действительности были запрещены, ибо данные этих исследований «портили» или «могли портить» картину официальной идеологии, а приравнивание социологии к историческому материализму позволяло произвольно трактовать якобы на научном уровне некоторые социальные проблемы развития общества.

Начиная с конца 50-х годов социология стала возрождаться, хотя этот процесс происходил не без серьезных изъянов и издержек. Крепло убеждение в необходимости организации социологических исследований, первые шаги сделало социологическое образование. Все большее признание получали методы социологии в экономике, политике, в исторических и правовых науках, в языкознании, искусствоведении, литературе.

В конце 50-х годов была создана Советская социологическая ассоциация и некоторое время спустя первое социологическое подразделение в рамках Института философии – сектор труда и быта рабочего класса.

Однако официальное признание социологии в конце 50-х годов не сразу прояснило суть дела. Хотя были предприняты различные попытки определить специфику и место социологии в системе общественных наук, в конечном счете ей отказывали в суверенности, в относительной независимости, т.е. в том, что присуще любой науке об обществе.

Но не прекращалась интенсивная разработка теоретических и методических проблем социологии. Особенно плодотворны были результаты в разработке методологических и методических основ социологии. Уже в конце 60 – начале 70-х годов появились работы Г.М.Андреевой, А.Г.Здравомыслова, Ю.А.Левады, Г.В.Осипова, В.А.Ядова, посвященные программе, инструментарию, процедуре и организации социологического исследования. На основе или в связи с ними возникли многочисленные интерпретации исходных документов для подготовки и проведения научных исследований. Часть из них (например, «Человек и его работа», «Рабочая книга социолога») была рассчитана на высокопрофессиональное изучение объективной реальности с помощью социологических методов. Другая часть адаптировала эти документы к решению экономических, политических и культурных задач. Третьи носили сугубо утилитарный, прикладной характер и были нацелены в основном на решение неотложных производственных или учебных проблем. В целом эти издания частично удовлетворяли «голод» в литературе, давали возможность повысить квалификацию, лучше ориентироваться при подготовке и проведении конкретного исследования.

Одновременно шел трудный и сложный поиск ответов на фундаментальные вопросы социологической науки, ее связи с другими научными дисциплинами. При всей спорности обсуждаемых идей социология открывала новые грани предмета, объекта и направлений исследования. Постепенно начали складываться и формироваться специалисты как по теоретическим и методологическим проблемам социологии, так и по отдельным отраслям социологического знания. С конца 60-х до начала 80-х годов значительный вклад в исследование по самым различным вопросам социологии был внесен. Что касается теоретических проблем, то публикации этого периода свидетельствуют о том, с каким трудом отпочковывалась социология от исторического материализма, что нашло отражение в исследованиях В.П.Давыдюка, В.Я.Ельмеева, А.К.Уледова, Д.И.Чеснокова.

Истории зарубежной и отечественной социологии посвятили свои работы И.И. Антонович, Г.К. Ашин, Д.М. Гвишиани, З.Т. Голенкова, И.А. Голосенко, Ю.Н. Давыдов, В.И. Добреньков, Ю.А. Замошкин, Л.Г. Ионин, В.П.Култыгин, Л.Н. Москвичев, С.И. Попов, А.В. Шестопал, Б.А. Чагин, С.Й. Эпштейн и др. В них дан анализ как общих, так и конкретных проблем развития социологических теорий. Несмотря на специфику ряда публикаций, обусловленную обстоятельствами времени, они содержат в себе информацию, которая вполне может быть использована и в современных условиях.

Сложились и активно развивались исследования в области труда и управления (Н.А.Аитов, Н.И.Дряхлов, Н.И.Лапин, И.М.Попова, Г.Н.Соколова, Ж.Т.Тощенко, С.Ф.Фролов, О.И.Шкаратан), социологии города (А.В.Дмитриев, С.В.Успенский, О.Н.Яницкий), социологии села (Т.И.Заславская, И.В.Рывкина, И.М.Слепенков, В.И.Староверов), социальной структуры (Л.А.Гордон, Э.В.Клопов, М.Н. Руткевич), демографии и миграции (А.Г. Вишневский, Ж.А.Зайнчковская, В.И.Переведенцев, Н.М.Римашевская, Л.Л.Рыбаковский), этносоциологии (Ю.В.Арутюнян, Л.М.Дробижева, В.Н.Иванов), молодежи (В.Т.Лисовский, В.И.Чупров, В.Н.Шубкин и др.), образования (Ф.Р.Филиппов, В.Н.Турченко, Л.Г.Борисова), общественного мнения и средств массовой информации (Б.А.Грушин, В.П.Коробейников, В.К.Горшков, Б.М.Фирсов,), культуры (Л.Н.Коган, Е.М.Бабосов, Л.Г.Ионин), семьи (А.Г.Харчев, А.И. Антонов, М.С.Мацковский и др.), религии (Д.М.Угринович, В.И.Гаражда, И.Н.Яблоков, Р.А.Лопаткин), общественной активности (Ю.Г.Волков, В.Г.Мордкович, Е.А.Якуба), социологии науки (Г.Н.Волков, А.А.Зворыкин, С.А.Кугель, В.Ж.Келле, О.Г. Яновский).

Значительный интерес представляют работы, посвященные проблемам надежности, обоснованности, репрезентативности и методике социологических исследований. В них (Г.С.Батыгин, И.А.Бутенко, В.И.Волович, В.Г.Гречихин, Б.З.Докторов, А.П.Куприян, О.М.Маслова, В.О.Рукавишников, и др.) были рассмотрены вопросы, касающиеся повышения качества эмпирического исследования различных общественных процессов, проанализированы типичные ошибки, выявлены те ограничения, которые влияют на полноту и достоверность выводов. Важность этих работ трудно переоценить, так как они, с одной стороны, преодолевали среди самих социологов некую болезнь, связанную с погоней за фактическим материалом в ущерб теории, с другой стороны, брали на себя нелегкую миссию доказать научную значимость особым образом организованной информации, полученной по специальным методикам в процессе социологических исследований. Эти работы рассеивали скепсис по отношению к эмпирическим данным и в то же время не скрывали просчетов, огрехов и ошибок на пути социологического познания.

Большую роль сыграли научные публикации, посвященные методам социологического исследования, а также сбору, обработке, хранению и использованию социологической информации. Работы В.Г.Андриенкова, Э.П.Андреева, Ф.М. Бородкина, Г.Г. Татаровой, Г.И. Саганенко, В. Ф. Устинова и других пропагандировали и разъясняли те принципы, на основе которых союз социолога и математика серьезно обогащает социологическую науку, повышает качество и надежность ее результатов. Особая ценность этого союза проявилась в создании банков социологической информации, ибо это ознаменовало переход социологии от описательных методов к широкому внедрению сравнительных (повторных, панельных и т.п.) исследований. Банк социологической информации позволяет совершенствовать методику и организацию социологических исследований, выявлять пробелы в получаемой информации, корректировать и на новых основах группировать данные. И что особенно важно, такой способ хранения и использования информации обогащает и дополняет систему государственной и международной статистики.

Несомненно, при всех издержках развития социологической науки этот этап подготовил новое видение проблем этой отрасли знания, что нашло отражение в работе социологов в конце 80 – начале 90-х годов, направленных на поиск альтернатив развития в нашей стране.

Именно в этот период появились и окрепли организационно и содержательно новые направления исследований в социологической науке: социального механизма рыночных преобразований (Т.И.Заславская, В.В.Радаев, Г.Н.Соколова), политической социологии (А.В.Дмитриев, В.Г.Комаровский), элиты (К.И.Микульский, О.М.Крыштановская, Л.В.Бабаева), управленческого и организационного консультирования и социальных технологий (Ю.Д.Красовский, В.Н.Иванов, А.И.Кравченко, А.И.Пригожин, В.В.Щербина).

Таким образом, становление социологии как науки в нашей стране прошло сложный путь.

Социологическое знание стремится вобрать в себя все лучшее, что имеется в трудах предшествующих поколений социальных мыслителей. На каждом этапе исторических преобразований социология открывает пути для новых направлений, которые определяют ее движение вперед. Среди проблем, ставших ведущими для социологии, на современном этапе развития являются: социальное положение человека в обществе и группе, социальная структура, участие в управлении, «человеческие отношения», общественное мнение, социокультур-ные и межнациональные процессы, экологические проблемы, межличностное общение и другие вопросы, связанные с конкретной исторической и социально-экономической ситуацией в условиях перехода страны к рыночным отношениям. Однако предстоит еще многое сделать как для создания соответствующих учебных пособий, так и для изложения действительной теории развития социологической мысли, свободной от предубеждений, идеологических штампов и просто нелепостей, накопившихся за долгие годы пренебрежения этим направлением в науке.

раздел III 1. На пути к единству

Последние десятилетия в развитии современной социологии отмечены, с одной стороны, появлением новых социологических концепций, дальнейшим усилением их многообразия, а с другой – все яснее проявляющимся стремлением так или иначе преодолеть давно сложившийся, традиционный разрыв макро- и микросоциологии, теоретического и эмпирического, объективного и субъективного подходов к изучению и пониманию социальной реальности. И хотя такое стремление начало обнаруживаться в социологии еще с 30-х годов, именно в 70–90-е годы оно приобрело характер устойчивой, четко выраженной и доминирующей тенденции. Значение объединительных попыток состоит не только в том, что они сами по себе несут немалое новое социологическое знание, но и в том, что успешное решение этой важнейшей, сложнейшей, труднейшей и актуальной задачи может означать переход к качественно новому этапу в развитии теоретической социологии. Однако при этом важно иметь в виду, что речь идет о тенденции движения не к одной, абсолютно единой и единственной общесоциологической теории, исключающей плюрализм социологических парадигм, а об обеспечении и здесь «единства в многообразии», при котором сохраняющийся в той или иной мере плюрализм социологических концепций не только не исключал, но и предполагал бы сближение, консолидацию, синтез различных методологических подходов к изучению социальной действительности. Речь, в сущности, идет о потребности в создании более широкой и высокой социологической теоретико-методологической научной системы, способной обобщить лучшие достижения различных направлений современной социологии.

В этой связи нельзя не вспомнить, что еще в 1966 г. в докладе VI Всемирному социологическому конгрессу П.А.Сорокин настойчиво проводил мысль о том, что социология, как двуликий Янус, имеет два лица – единство и разнообразие. И хотя в то время далеко не все восприняли и поддержали такую позицию великого социолога, жизнь, однако, подтверждает его принципиальную правоту. Не случайно два последних Всемирных социологических конгресса (1990 и 1994 годов) проходили соответственно под такими показательными девизами: «Социология для единого мира: единство или многообразие» и «Оспариваемые границы и сдвигающиеся солидарности». Речь на них шла не только о больших глобальных и региональных переменах в мире, но и об указанных выше тенденциях в развитии самой социологии,

Интегралистские, объединительные тенденции в современной социологии рельефно проявились, в частности, в новейших концепциях «коммуникативного действия» Ю.Хабермаса, «структуралистского конструктивизма» П.Бурдье, «структурации» Э.Гидденса, «неофункционализма» Дж.Александера и др.

Немецкий социальный философ и социолог, представитель франкфуртской школы неомарксизма Юрген Хабермас (1929 г.р.) в работах «Теория коммуникативного действия» (1981), «Моральное сознание и коммуникативное действие» (1990), «Фактичность и значимость» (1992) и др. сделал попытку соединить (на основе переосмысления марксисткой социальной теории) концепции структурного функционализма и концепции феноменологии, добиться «интеграции теории действия и теории систем». Анализируя дифференциацию и взаимодействие «жизненного мира» и более широких социальных систем и подсистем, он пришел к выводу, что у Т.Парсонса теория систем поглотила теорию действия, так как он не учел специфику рационализации в «жизненном мире», где она заключается в свободном, не навязанном извне согласии, и социальных системах, где она выражается в институализации ее нормативности. Поскольку рационализация в них происходит неравномерно («жизненный мир» рационализируется значительно чаще, а социальная система достаточно редко), постольку между ними возникает и усиливается социальное противоречие, в рамках которого над обновленным «жизненным миром» устанавливается господство устаревшей социальной системы. Разрешение этого противоречия Ю.Хабермас связывает с процессом социальной «деколонизации «жизненного мира» и развития «политизированной общественности», т.е. внегосударственных общественных объединений, призванных контролировать и ограничивать деятельность государственного аппарата.

Известный французский социолог, основатель Центра европейской социологии Пьер Бурдье (1930 г.р.) создал концепцию «структуралистского конструктивизма», в которой попытался соединить объективное (влияние социальной структуры) и субъективное (конструирование личностью объектов) в социологическом познании, преодолеть односторонность как объективизма, так и субъективизма. Объединяя в своем учении принципы структурализма и конструктивизма, он использует два центральных в его концепции понятия – «социальное поле» и «габитус».

Социальное поле – это социальное пространство, среда, в которой осуществляется различное взаимодействие людей, включающее целый ряд разных полей – политическое, экономическое, культурное, научное, религиозное и др.

Под габитусом он понимает «систему прочных приобретенных предрасположенностей» индивидов, которые формируются под воздействием объективной социальной среды и используются ими в своих действиях как исходные установки. На этой основе П. Бурдье стремится внести свой вклад и в преодоление противопоставления макро- и микросоциологии. В 90-х годах у нас были изданы две крупные работы П.Бурдье: «Социология политики» (1993) и «Начала» (1994).

Крупнейший современный английский социолог и политолог, профессор Кембриджского университета, автор одного из популярнейших учебников по социологии и многих научных трудов («Капитализм и современная социальная теория» (1971), «Политическое и социологическое воззрение Макса Вебера» (1972), «Эмиль Дюркгейм» (1978), «Последствия современности» (1990), «Современность и самоидентичность» (1991) и др.) Энтони (Антони) Гидденс выдвинул «теорию структурации», также направленную на интеграцию макро- и микроподходов к исследованию социальной реальности. Его не устраивают ни структурный функционализм с его недооценкой места и роли индивидуального, ни символический интеракционизм и феноменология с их гипертрофированием места и роли субъективного, индивидуального начала. Лучшим примером интегральной социологической парадигмы он считает труды К.Маркса, в которых макро- и микроанализ социальных явлений и процессов неразделимы.

Теория структурации Э.Гидденса исходит из того, что в общественной жизни действия и структуры неразрывно связаны и не существуют друг без друга. Именно социальные действия создают и воспроизводят социальные структуры, а эти последние во многом обусловливают социальные действия. Поэтому социология, как и другие социальные науки, должна иметь дело не с опытом индивида и не со всеобщими, универсальными социальными формами, а с «социальным опытом, упорядоченным во времени и пространстве», в основе которого лежит человеческая деятельностью. И здесь он выступает как против волюнтаристов, отрицающих или принижающих влияние условий среды, так и против детерминистов, игнорирующих или недооценивающих роль и значение воли и желаний субъекта в этой деятельности. Против этих крайностей и была направлена его концепция взаимосвязи и органического сочетания социальной структуры и социального действия. Немалый интерес в плане проявления объединительных тенденций в новейшей социологии представляют собой и взгляды американского социолога, профессора Калифорнийского университета, одного из основателей неофункционализма Джеффри Александера (1945 г.р.), автора четырехтомной «Теоретической логики в социологии» (1982–1984), а также таких работ, как «Социологическая теория с 1945 года» (1987), «Структура и значение. Новое соединение классической социологии» (1989), «Постмодернистская теория» (1992) и др. Его интегральная «многомерная социология», опирающаяся на использование многих положений предшествовавших теорий Маркса, Дюркгейма, Вебера, Парсонса и др., особенно ясно направлена на синтез макро- и микросоциологии, структурного функционализма и феноменологии, конфликтного и системного, упорядоченного, индивидуального и коллективного подходов в социологии. В центре его внимания – социальные действия и социальный порядок, которые в его концепции вполне совместимы. Д.Александер частично признает справедливость критики ортодоксального структурного функционализма и необходимость его реконструкции, но в целом остается на его принципиальных позициях (отсюда – «неофункционализм»). Его новая теоретическая логика в социологии направлена на соединение «коллективистского» (системного) метода с микросоциологическим исследованием мотиваций социального действия. Намечая будущее в развитии современной социологии, он выступает против индивидуалистической, за коллективистическую перспективу. При всей значимости и этой концепции, она также не получила всеобщего признания, а задача создания общей, единой логики социологического знания до сих пор остается нерешенной, хотя тенденция движения к этому, как видно даже из приведенного краткого материала, обнаруживается достаточно наглядно в последние десятилетия.

2. Метод социологии

Точно так же, как существуют различные и противоречивые представления о предмете социологии как науки, существуют и расхождения в понимании ее метода. Между тем для того, чтобы дать исчерпывающую дефиницию социологии как науки, необходимо точно определить не только предмет, который она изучает, но и ее метод. Ибо любую науку определяет как ее предмет, так и ее метод. В то же время при определении метода социологии следует помнить, что ни одна наука, в том числе и социология, не располагает методом, свойственным лишь ей одной. Напротив, все науки используют общий научный метод, элементы которого они приспосабливают к задачам исследования, и лишь в исключительных случаях науки создают некоторые специфические элементы метода, используемые только им.

Различия в понимании метода социологии обусловлены целым рядом факторов. Так, на представление о методе социологии влияет прежде всего присущее ученому понимание общества (представляющее собой в большинстве случаев интегральную часть его миропонимания). При изучении отдельных общественных явлений всегда исходят из определенного понимания общества в целом. Это понимание общества ученый чаще всего заимствует, оригинальный же взгляд на общество вырабатывается учеными гораздо реже. В ходе развития социологии сложилось несколько противоречащих друг другу взглядов на сущность общества, и каждый из них влиял на понимание метода социологии.

Вторым фактором, заметно влияющим на понимание метода социологии, является представление о социальной роли науки. Между тем, именно по этому вопросу существуют различные и противоречивые точки зрения. Так, согласно одной точке зрения, наука изучает то, что было, и то, что есть в данный момент, но она ничего не может сказать о будущем. В соответствии с другой точкой зрения, наука не способна радикально повлиять на ход истории и состояние общества, изменить это состояние, но может способствовать устранению отдельных недостатков в структуре и организации общества. Наконец, согласно третьей точке зрения, наука играет в обществе преобразующую роль. А именно: наука, изучая общество, осуществляет его критический анализ и выступает орудием преобразования общественных отношений.

Третьим фактором, влияющим на характер представлений о методе социологии, являются уровень развития исследовательской техники, присущий определенной науке (в данном случае социологии), и исследовательские качества и наклонности отдельных наиболее влиятельных ученых-социологов.

Существуют также и факторы, способствующие сближению различных точек зрения на метод социологии, однако единое понятие данного метода выработано не было. Различное понимание социологии сложилось в рамках позитивизма, функционализма, структурализма, «понимающей социологии» и марксизма.

Позитивистское понимание метода социологии разрабатывалось усилиями многих ученых и, видимо, поэтому оказало наибольшее влияние на создание самого социологического метода. Хотя в рамках позитивизма существуют многие течения, можно тем не менее выделить основные его идеи. Это критика теологического и метафизического способов мышления, практическая интерпретация знания, мысль о единстве всех наук и важной роли науки в рациональном устройстве общества. В соответствии с этими основными идеями позитивизма суть позитивистской точки зрения на метод социологии выражается в стремлении внести в изучение общества основные принципы этой теории, ее метод и систематику, используемые также в естественных науках. В понимании позитивиста это - наилучший способ повысить объективность и точность общественных наук и обеспечить таким образом их уравнивание с естественными науками. Подобная точка зрения связана с убеждением сторонников позитивизма в том, что обустройство общества должно основываться на научных принципах. Наиболее значительные идеи позитивизма относительно метода социологии изложены в трудах Огюста Конта, Джона Стюарта Милля и Эмиля Дюркгейма.

Функциональное понимание метода социологии базируется на основных положениях функционализма, стремящегося раскрыть роль отдельных элементов общественной структуры по отношению к социальной структуре в целом, которая является стабильной, поскольку ее части хорошо интегрированы. С позиций функционализма общество предстает как стабильная система, все части которой являются хорошо интегрированными, хотя и имеют каждая свою функцию, которую осуществляют на основе согласия относительно главных ценностей системы. Но для того, чтобы эта общественная система успешно функционировала, необходим порядок. Поэтому всякое отступление от такого порядка рассматривается как девиантное, а человек должен приспосабливаться к этой системе.

Ограниченность функционализма заключается, в частности, в том, что он не может объяснить возникновение явлений, поскольку функция не объясняет явление с точки зрения его генезиса, но лишь указывает на связь между явлениями внутри системы. Также и общество есть относительно нестабильная система, которой присущи внутренние противоречия.

Структуралистское понимание метода социологии базируется на основных представлениях структурализма, согласно которому в основе всякой вещи или существа, индивидуального или коллективного способа поведения лежат структуры, их объясняющие. А для выявления структуры и ее влияния как в области природы, так и в общественной жизни применяются одни и те же основные теоретико-методологические принципы. Человек как творческое существо оставляет следы своей деятельности, которые также структурированы и организованы в соответствии с неким принципом. Поэтому и наука о человеке изучает структуру как целое. Структурализм с его основными принципами в определенном смысле выражает недоверие к человеку, поскольку тот предстает как продукт внешних сил.

Как результат критики позитивизма в общественных науках и социологии появилась «понимающая теория М. Вебера, согласно которой цель научного исследования общественных явлений состоит в их понимании. М. Вебер принял точку зрения В. Дильтея, Г. Риккерта и В. Виндельбанда относительно различия между природными и общественными явлениями, результатом которого является различие методов естественных и общественных наук. Если естественные науки могут открывать причинные связи между явлениями и тем объяснять отдельные события, то социология может понимать поведение индивидов, которые участвуют в некотором отношении. И если естественные науки занимаются фактами, то задачей общественных наук является понимание, и их основной метод состоит не в объяснении, как в естественных науках, а в интерпретации и толковании смысла социального действия.

Такое понимание метода и задач общественных наук и метода социологии представляется неприемлемым, поскольку понимание не может заменить объяснение явлений с точки зрения причинности, а такое объяснение может быть достигнуто не путем сопоставления эмпирического с идеальным, но путем сопоставления эмпирического с эмпирическим.

Марксистское понимание метода социологии можно уяснить, рассмотрев основные характеристики научного метода К. Маркса. Для того же, чтобы понять метод К. Маркса, необходимо прежде всего знать, как он понимает человека и общество. Ибо свое понимание науки и научного метода К. Маркс выводит из присущих ему представлений о человеке и обществе. Кроме того, о методе К. Маркса можно судить по тому, как он понимает социальную роль науки, какие использует способы сбора фактов и построения выводов.

Человека и человеческое общество К. Маркс рассматривает с позиций материалистической диалектики, указывая, что человек есть природное, но в то же время и общественное существо, реализующее своим деятельным отношением к миру условия своего материального и социального существования, а его история есть продукт его деятельности. К. Маркс полагал, что научная мысль должна быть критическим анализом существующего общества, призванным раскрыть наиболее глубокие законы его развития и обнаружить тенденции этого развития. Свое понимание отношения научной мысли и практики К. Маркс сформулировал в «Тезисах о Фейербахе»: «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его». К. Маркс понимал науку как критическую деятельность, которая должна осуществлять критику общества с позиций имеющихся в нем возможностей для реализации гуманных условий человеческого существования. «Физик, - писал К. Маркс, - или наблюдает процессы природы там, где они проявляются в наиболее отчетливой форме и наименее затемняются нарушающими их влияниями, или же, если это возможно, производит эксперимент при условиях, обеспечивающих ход процесса в чистом виде». Однако, поскольку в общественных науках нельзя прибегнуть к эксперименту в той мере и тем способом, как это возможно в науках естественных, ученые с целью более четкого рассмотрения некоторого отношения прибегают к абстракции, призванной выполнить роль эксперимента. При этом К. Маркс знал, что для успешного применения абстракции в целях выделения определенных подлежащих изучению отношений необходимо хорошее знание исследуемого явления, дабы посредством абстракции выделить его существенные характеристики как предмета исследования.

Итак, социология не имеет своего собственного метода, но использует для изучения своего предмета метод общественных наук, приспособленный к ее задачам (а этот метод в своей основе есть также метод всех наук или науки вообще). Стремясь применить к изучаемому ею предмету общенаучный метод или метод общественных наук, социология прежде всего приспособляет к потребностям изучения своего предмета процесс познания и средства (методы) сбора фактов.

В научном познании общества (идет ли речь об обществе в целом или отдельных социальных явлениях), в конкретизации принципов общенаучного метода и применении метода общественных наук к изучению своего предмета социология должна стремиться рассматривать их в контексте реальных и объективных условий, в которых живут люди. Точно так же она должна рассматривать социальные явления в контексте их всеобщей связи и в развитии. Она должна исходить не только из того, что общественные явления подвержены изменениям, но также из того, что основой этих изменений является борьба внутренних противоположностей, а развитие общества происходит как путем постепенных изменений в рамках одного и того же явления, так и скачкообразно, путем революционных изменений, ведущих к возникновению новых явлений и возникновению у явлений новых качеств.

Итак, социология должна располагать соответствующими ее предмету способами сбора и описания фактов, способами их упорядочения и объяснения их взаимосвязи. Однако, согласно данному нами выше определению, общая социология есть наука об обществе в его тотальности и как таковая она устанавливает наиболее общие законы его возникновения и развития. И поэтому возникает вопрос, каким образом общая социология может открыть научные законы и объяснить общество как совокупность всех общественных отношений, чтобы это объяснение основывалось на эмпирических фактах, которые только и могут быть предметом познания. Ибо исследование, как известно, не может охватить общество как совокупность всех общественных отношений.

Отвечая на этот вопрос, необходимо учитывать отношение, существующее между общим и особенным, и то, что социальная действительность не есть механическая совокупность фактов, что общество не есть механическая совокупность социальных явлений. Общественные явления, которые вместе составляют общество, связаны между собой. Поэтому, исследуя общественные явления и общественные отношения и раскрывая на этой основе структуру и тенденции развития общества как целостности и как совокупности всех общественных отношений, можно открыть и наиболее общие законы развития общества в целом. Но для этого необходимо открыть и изучить те явления и отношения в обществе, которые заключают в себе наиболее характерные особенности этого общества как части реальной действительности. При этом необходимо постоянно иметь в виду, что задача общей социологии состоит в раскрытии диалектики общества как целостности всех общественных явлений. Нужно знать также и то, что эта целостность может быть изучена и познана лишь путем исследования более узких целостностей, представляющих собой формы, в которых обнаруживает себя общество как тотальность. По существу, научное познание в социологии движется от целостного общества к его частям, к общественным явлениям и отношениям, а от них – к целому, к обществу как тотальности.

Руководствуясь таким подходом к изучению человеческого общества, социология строит свой метод, и в рамках этого метода могут различаться: методы сбора фактов, методы упорядочения и частичного обобщения накопленных данных и методы научного обобщения. Все эти методы социология использует в процессе исследования, который охватывает ряд фаз и должен строиться таким образом, чтобы результаты исследования способствовали научному познанию общества в целом.

Заключение

Развитие социологии в значительной степени будет зависеть от политической и экономической ситуации, положения науки в обществе и кадровой и финансовой политики ее руководства.

В период становления социологии, который еще не завершен, первостепенное значение приобретают проблемы социологической парадигмы, а также связанный с ней вопрос о предмете социологии. В связи с этим еще какое-то время может сохраниться и даже усилиться тенденция отождествления социологии с обществоведением, а также с социальной философией – в связи с приходом в социологию обществоведов, занимавшихся ранее историческим материализмом и научным коммунизмом, часть которых не заинтересована в узкопрофессиональной предметной специализации социологии. Ближайшие годы будут проходить под знаком конкуренции двух групп ученых, каждая из которых будет отстаивать свои интересы. Одни будут стремиться к тому, чтобы определить, ограничить предмет социологии, отличающий ее от других общественных наук, изучающих общество; другие – к тому, чтобы поставить на место предмета социологии общество как таковое, не ставя и не решая проблему предмета и объекта науки.

В ближайшем будущем социология определит свой предмет, несводимый к предметам других наук, займется, наконец, своим собственным делом, не подменяя другие науки, и институциализируется не только организационно, но и концептуально.

Можно ожидать появления и другой тенденции – переориентации социологии с традиционных связей с другими науками по объекту на связи по методу, т.е. освоение принципов, подходов и методов, разработанных в других науках: синергетике (включая современные достижения теории развития и теории систем), герменевтике, теории деятельности, теории информации и др.

От последней тенденции в той или иной мере будет зависеть разработка социологами теории общества. В перспективе можно ожидать возникновения и формирования нескольких конкурирующих альтернативных общих теорий (именно общих, а не отраслевых), которые будут строиться на базе:

1) достижений современной мировой социологии;

2) достижений современной отечественной методологии и логики науки;

3) множества фундаментальных теоретических социологических исследований;

4) множества специально организованных эмпирических социологических исследований с теоретико-методологической ориентацией и, наконец,

5) активном использовании современных надежных статистических данных.

Что касается методов и методики социологических исследований, то следует ожидать роста усилий, связанных с поиском получения надежных данных, особенно трендовых, а также создания сетей интервьюеров, позволяющих проводить социологические исследования в мониторинговом режиме. Получат распространение качественные методы анализа, компьютерный контент-анализ, компьютером ассистируемое интервью. В настоящем времени можно ожидать создания сетей телефонного интервью.

Обозначившаяся в последние годы преимущественная ориентация социологов на изучение субъективной информации скорее всего будет преодолена усилением внимания к объективной информации – социальной статистике, анализу документов и т.д.

Наряду с исследованиями по всероссийским выборкам все большее распространение получат региональные исследования, то есть по выборкам, представленным для регионов. Наряду с анкетными опросами будут чаще применяться так называемые гибкие методы: углубленные интервью, беседы и т.п. Можно ожидать более широкого распространения поисковых исследований (без жестких гипотез), а также специальных методических исследований.

Не менее эффективными как для прикладной, так и для теоретической социологии могут оказаться некрупномасштабные, оперативные и компактные методические исследования, разумеется, при одинаково высоком уровне их научной организации и проведения.

Литература

1.   Американская социологическая мысль. М., 1994.

2.   Американская социология: перспективы, проблемы, методы. М., 1972.

3.   Антология русской классической социологии. М., 1995.

4.   Арон Р. Этапы развития социологической мысли. М., 1993.

5.   Вебер М. Избранные произведения. М., 1990.

6.   Гайденко П. П., Давыдов Ю.Н. История и рациональность. Социология Макса Вебера и веберовский ренессанс. М., 1991.

7.   Голосе и ко И.А. .Козловский В. В. История русской социологии XIX–XX вв. М., 1995.

8.   Гофман А. Б. Семь лекций по истории социологии. М., 1995. Давыдов Ю. Н. Эволюция теоретической социологии XX века // Социс, 1995, № 8.

9.   Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. М.,1991.

10.             3боровскии Г. Е., Орлов Г. П. Социология. М., 1995. Гл. З и 4.

11.             История социологии. Минск, 1993.;

12.             История социологии в Западной Европе и США. М., 1993.

13.             История социологии и история социальной мысли: общее и
особенное. // Сосис, 1996, № 10, 11.

14.             История теоретической социологии. М., 1995.

15.             Комаров М.С. Введение в социологию. М., 1994. Гл. 2.

16.             Кравченко С. А, Мнацаканян М.О., Покровский Н.Е. Социология: парадигмы и темы. М., 1996. Гл. 2–6.

17.             Монсон П. Современная западная социология. Спб., 1992.

18.             Основы социологии. Курс лекций // Под ред. А.Г.Эфендиева
М.: 1993. Гл.2.

19.             Покровский Н.Е. Классики современной теоретической социологии. // Социс, 1993, № 6.

20.             Руткевич М.Н. Постмодернизм или социотронизм? // Социс, 1995,
№ 3.

21.             Современная американская социология. М., 1994.

22.             Современная западная социология. Словарь. М., 1990.

23.             Современная социальная теория: Бурдье, Гидденс, Хабермас,
Новосибирск, 1995.

24.             Сороки П. А. Общедоступный учебник социологии. М., 1994.

25.             Сорокин П. А. Система социологии. М., 1993.

26.             Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1993.

27.             Социология // Под ред. Г.В.Осиповаидр. М., 1996. Гл. 1.

28.             Социология. Учебное пособие // Общ. ред. Э.В.Тадевосяна. Ш., 1995. Гл. 2 и 3.

29.             Социология в России. М., 1996.

30.             Шахназаров Г.Х. О концепции общественного развития. // Социс, 1994, №10.