Отношение богомилов к церкви

2.1.       Отношение богомилов к церкви

Исходя из своих дуалистических взглядов богомилы, убежденные, что все, исходящее не от веры, есть грех, отвергали внешние материальные проявления религии, так как в них был воплощен, с их точки зрения, «дух сатаны». Они не почитали христианских храмов, заявляя, что там живут демоны, не признавали креста и икон, отвергали литургию. Они пренебрежительно относились к крещению водой и причащению, проповедуя, что истинное крещение совершается духом святым, а крещение водой — действие совершенно бесполезное. Хлеб и вино, которые Христос дал своим ученикам, должны были, по их мнению, символизировать четыре Евангелия и «Деяния апостолов», а отнюдь не какую-то действительную, вещественную пищу:

«…О кресте же господнем они говорят так: «Как ему поклоняться? Ведь евреи распяли на нем сына божьего, поэтому крест ненавистен Богу»[5]. Они не хотят почитать святых и хулят божьи чудеса, творимые святыми мощами силою святого духа. Они говорят: «Не по божьей воле творятся чудеса, их творит дьявол, обманывая людей...» А о причастии говорят они, что творится оно не по божьему повелению, что это — не тело Христово, а простая еда»[6].

Словом, богомилы выступали против всех обрядов и таинств, принятых православной церковью, против всего ее внешнего блеска и роскоши. Они утверждали, что все это не имеет ничего общего с истинной верой, которая в высшем, духовном смысле мыслилась как связь между богом и человеком. В этом отношении они полностью примыкали к мистическому течению, влияние которого сказалось на ряде оппозиционных, сектантских течений православного Юго-востока, в том числе и на мессалианстве, с которым богомилы, как мы уже видели, имели самые тесные связи.

Отрицая церковный ритуал, богомилы не признавали также и церковной организации и иерархии, находя их не соответствующими принципам раннего христианства и образцу апостольских общин. Особенно резко они выступали против представителей высшего духовенства (патриархов, архиепископов и епископов), утверждая, что их положение и привилегии совершенно несовместимы с обязанностями и функциями служителей бога. Эта позиция богомилов была весьма близка большей части болгарского народа, который, как уже указывалось выше, не привык преклоняться перед авторитетом стоящего над ним церковно-жреческого сословия, а следовательно, не хотел признавать и его привилегированного положения. Именно поэтому проповеди еретиков, направленные против высшего клира, вызывали живой отклик, и церковь имела все основания опасаться, что подобные проповеди могут подорвать ее позиции.

2.2.       Отношения богомилов к государству

В то время как в своих философско-религиозных и социальных воззрениях богомилы проявляли на протяжении столетий поразительную последовательность и упорство, не поддаваясь сколько-нибудь заметному влиянию изменяющейся окружающей среды, их позиция по отношению к государству была различной в зависимости от условий того или иного исторического момента. Иными словами, их отношение к государству, олицетворением которого был царь, обусловливалось не принципиальными и неизменными представлениями о государстве как таковом, а отношением богомилов к тому правительству, которое в данный момент стояло у власти. Иначе говоря, они относились к существующему политическому строю то враждебно, то положительно, а то и нейтрально — в зависимости от ряда условий, установить которые можно лишь в процессе конкретного изучения истории богомильского движения.

Различное отношение богомилов к государству проявилось, например, в их оценке правления царя Петра. Известно, что в эпоху Петра богомилы были непримиримыми врагами правительства, их проповеди были проникнуты открытой ненавистью к царю и его администрации. Это видно из слов Козьмы: «Они ненавидят царя, бранят старейшин... считают, что те, кто работает на царя, ненавистны Богу». Словом, в тот период богомилы занимали по отношению к существующему государственно-правовому строю резко отрицательную позицию. Они не упускали случая, чтобы выступить с обличениями тех, кто укреплял и поддерживал этот порядок, то есть тех людей, которые объединялись вокруг самодержавного правителя.

Совершенно иной характер приняли взгляды богомилов в эпоху византийского господства. Теперь насильник и эксплуататор, представитель господствующего класса был уже не только царем и боярином, епископом и сборщиком налогов, он в тоже время был греком, то есть чужестранцем, человеком другой культуры, непонятной и враждебной порабощенному болгарину. Затаенная ненависть ко всему византийскому вспыхнула теперь с новой силой. В результате богомильство все более приобретало черты национального движения.

Теперь их оценка царствования Петра полностью изменилась: та власть и система управления, на которые они когда-то нападали, теперь стали прекрасным воспоминанием: «...и царствовал (царь Петр) в Болгарской земле 12 лет без греха, не имея жены, и благословенно было его царство. Тогда, именно во дни и годы святого царя Петра, у болгар всего было в изобилии — пшеницы и масла, меда, молока и вина, и неисчислимы были дары божий, и ни в чем не было недостатка». Эти слова принадлежат автору так называемой «Болгарской апокрифической летописи», всецело проникнутой богомильскими тенденциями.

То же явление наблюдается и в более позднюю эпоху, в первой половине XIII века, при царях Бориле и Иване Асене II. В царствование Борила богомилы относились к существующему государственному строю резко враждебно, тогда как при преемнике Борила они заняли по отношению к государству примирительную позицию. Критика богомилами правительства утратила свою остроту, и они от оппозиции государственному строю перешли к его поддержке или, по крайней мере, перестали занимать позицию, враждебную государству. Следовательно, и здесь богомилы исходили из конкретной действительности, а не из каких-то неизменных теоретических представлений о государстве и государственных органах вообще. Насколько отношение богомилов к государству зависело от конкретных исторических условий, видно из их отношения к правлению императоров-иконоборцев. По словам Зигабена, богомилы считали, что «все православные императоры чужды христианскому обществу», и называли правоверными и благочестивыми только иконоборцев, в особенности Константина Копронима. Это положение обосновывал известный руководитель фракийских братств Василий, утверждая, что политика иконоборцев — политика преследования монахов и уничтожения икон — вполне согласуется с принципами христианства. Разумеется, восхваляя деятельность иконоборцев, он тем самым восхвалял и саму византийскую государственную власть с ее аппаратом управления, являвшуюся тогда прямым исполнителем воли императора. Точно так же в своих нападках на остальных византийских правителей он отвергал их государственный и правовой аппарат, объявляя его вредным и ненавистным Богу. Следовательно, и здесь, как и в вышеуказанных случаях, отношение богомилов обусловливалось не принципиальной, теоретически установленной и раз навсегда данной позицией по отношению к государству, но теми конкретными условиями, которые могли влиять на это отношение в положитель­ном или отрицательном смысле.

Столь непостоянная позиция по отношению к государству характерна почти для всех средневековых еретических движений. Это явление имеет свои глубокие объективные причины; они заключаются в отсутствии здоровых, четко оформившихся оппозиционных классовых сил, которые смогли бы противопоставить себя государству со всеми его институтами и выработать новую систему взглядов на политическое устройство общества, предусматривающую изменение государственного строя и формы правления. Ясно, что их борьба носила лишь временный, стихийный характер и была направлена скорее против данного правителя, чем против царя как представителя существующей формы правления. Для богомилов это различие все еще оставалось неясным, так как господствующие производственные отношения, а также и такие факторы, как невежество масс, суеверие, отсутствие ясного политического мировоззрения, — словом, вся атмосфера средневековья, порождением которого было и само богомильство, не позволяли им быть вполне оригинальными и последовательными в своих взглядах на те изменения, которые должны были, по их мнению, произойти в современном им обществе.

3.    ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Широкое распространение богомильства напугало правительство царя Петра и церковь. Правительство обрушило на богомилов различные репрессии, заключало их в темницы, казнило. Церковь предавала богомилов анафеме. Но никакие преследования не могли помешать распространению богомильства. Зародившись в X в., оно просуществовало в Болгарии на протяжении нескольких столетий, захватило Византию, распространилось в Сербии и Боснии. Тяжелое положение феодально-закабаленных крестьян делало антифеодальную идеологию болгарских богомилов близкой греческому и сербскому крестьянину.

Как форма социального протеста народных масс богомильство представляло одно из важнейших еретических движений средневековья, сыгравшее крупную роль в истории Болгарии и оказавшее влияние па еретические учения в Западной Европе. В конкретной ситуации середины X в. богомильство содействовало ослаблению феодального Болгарского царства, как и любое другое движение угнетенных, направленное против усиления классового гнета. Богомильские идеи подрывали устои господствующего строя, вскрывали несправедливости и противоречия этого строя.

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ:

 

1.    Ангелов Д. Богомильство в Болгарии, М., 1954

2.    История Болгарии Т.1., М., 1954

3.    Раннефеодальные государства на Балканах VI-XII, М., 1985

4.    Хрестоматия по истории южных славян Т.1., Мн 1987

5.    Хрестоматия по истории средних веков Т.2., М., 1963

[1] Бегунов Ю.К. Козьма Пресвитер в славянских литературах. София, 1973. С. 341-342.

[2] История Болгарии. Т.1. 1954. С. 85.

[3] Бегунов Ю.К. Козьма Пресвитер в славянских литературах. София, 1973. С.299.

[4] Ангелов Д. Богомольство в Болгарии, М., 1954. С. 59-62.

[5] Бегунов Ю.К. Козьма Пресвитер в славянских литературах. София, 1973. С.309.

[6] Бегунов Ю.К. Козьма Пресвитер в славянских литературах. София, 1973. С.309.