Авиаэскадрилия Нормандия-Неман"

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИНСТИТУТ

РАДИОТЕХНИКИ, ЭЛЕКТРОНИКИ И АВТОМАТИКИ

(ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ)

РЕФЕРАТ

на тему "Авиаэскадрилия Нормандия-Неман"

по гоммунитарной подготовке

Взвод 44 Студент: Киселев А.В.

Москва 2000г.

СОДЕРЖАНИЕ:

АВИАПОЛК “НОРМАНДИЯ—НЕМАН”	3 стр.
ОНИ БЫЛИ ПЕРВЫМИ	3 стр.
“НОРМАНДИЯ” ВСТУПАЕТ В БОЙ	4 стр.
В НЕБЕ НАД КУРСКОЙ ДУГОЙ	4 стр.
В БОЯХ ЗА СМОЛЕНСК	7 стр.
ПЕРЕД НОВЫМИ БОЯМИ	8 стр.
НЕЛЕПЫЕ СЛУЧАЙНОСТИ, ТРАГИЧЕСКИЕ ОШИБКИ...	9 стр.
“444... В ВОЗДУХЕ “МЕССЕРЫ” И “ФОККЕ-ВУЛЬФЫ”	10 стр.
ПОСЛЕДНИЕ БОИ	13 стр.
С ПОБЕДОЙ ВО ФРАНЦИЮ	15 стр.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ	15 стр.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ	16 стр.

АВИАПОЛК “НОРМАНДИЯ—НЕМАН”

В конце 1942 года, когда Красная Армия после упорной обороны на Волге перешла в контрнас­тупление, в Советский Союз для участия в боях прилетела группа французских добровольцев-авиаторов. Эта авиагруппа была сформирована по соглашению между Французским националь­ным комитетом, возглавляемым генералом де Голлем, и Советским правительством. Француз­ские летчики, входившие в состав авиагруппы, должны были представлять “Сражающуюся Францию” на советско-германском фронте. По желанию летного состава ей было присвоено на­именование “Нормандия” в честь французской провинции, которая больше других пострадала от немецкой оккупации. Так возникла француз­ская истребительная авиационная эскадрилья “Нормандия”, боевая слава которой облетела потом весь мир. Эскадрилья приняла и герб про­винции Нормандия — квадрат красного цвета с двумя золотистыми львами. Впоследствии, она была пополнена и стала полком “Нормандия— Неман”, в состав которого входили уже три эс­кадрильи, носившие названия трех главных нор­мандских городов: “Руан”, “Гавр” и “Шербур”.

Эскадрилья “Нормандия” включала в основ­ном летно-технический состав истребительного отряда, базировавшегося на французской авиа­ционной базе Раяк на Ближнем Востоке. Поэто­му в дальнейшем летчики “Нормандии” называ­ли себя раяками, и не раз во время воздушных боев в эфире раздавалось то предупреждающее “Раяки, внимание!”, то призывное “Раяки, впе­ред!”

ОНИ БЫЛИ ПЕРВЫМИ

В числе первых в Советский Со­юз прибыло 14 летчиков. Группа технического состава насчитывала 58 человек.

Почти с первых дней пребывания в СССР эс­кадрильей “Нормандия” командовал один из популярнейших французских летчиков-истре­бителей майор Жан Луи Тюлян. Этот 35-летний офицер с безукоризненной строевой выправкой был потомственным авиатором. Ко времени прибы­тия в Советский Союз на боевом счету Тюляна было шесть сбитых немецких самолетов.

Заместителем Тюляна был не менее опытный боевой летчик 32-летний капитан Альбер Литольф. В Советский Союз Литольф прибыл, имея на бо­евом счету 10 побед. Впервые он повстречался с немецкими летчиками в воздухе в ноябре 1939 го­да над Саарбрюкеном.

Кроме Литольфа сбитые самолеты на своем счету имели лейтенанты Лефевр, Альбер и Дюран — три неразлучных друга, которых называ­ли тремя мушкетерами. В дальнейшем только эти три аса сбили в сумме больше сорока немец­ких самолетов.

Альбер (впоследствии знаменитый капитан Альбер) являлся одной из наиболее видных фи­гур французских ВВС. В прошлом ученик-под­мастерье, затем механик на заводах Рено, этот человек стал фанатиком авиации, воздушным асом. А начал он с того, что выкраивал из свое­го небольшого заработка деньги на оплату учеб­ных летных часов на аэродроме в Туссю-ле-Нобль под Парижем. Он очень быстро прославился. Альбер был душой “Нормандии” и вписал не одну страницу в ее героическую историю.

Отличными летчиками считались Ролан де ля Пуап и Жозеф Риссо. Остальные летчики “Нор­мандии” также имели хорошую летную подго­товку и боевой опыт, среди них было немало ис­кусных мастеров высшего пилотажа.

“НОРМАНДИЯ” ВСТУПАЕТ В БОЙ

Французских добровольцев с большой тепло­той приняли в России.

Приказом командующего военно-воздушных сил Красной Армии от 4 декабря 1942 года эска­дрилья “Нормандия” была включена в состав советских ВВС. После непродолжительной под­готовки в г. Иванове французские летчики в марте 1943 года были отправлены на фронт. Здесь “Нормандия” вошла в состав 1-й воздушной армии. На вооружение эскадрильи были да­ны самолеты Як-1, считавшиеся в то время од­ними из лучших самолетов-истребителей совет­ского производства.

22 марта 1943 года “Нормандия” прибыла на аэ­родром Полотняный Завод, где базировались бом­бардировщики Пе-2, и вошла в состав 204-й бом­бардировочной авиадивизии. В этот период французские летчики совершили свои первые боевые вылеты на советско-германском фронте и одержали первые победы, но понесли и первые потери. Между тем, боевые вылеты французских лет­чиков становились все более частыми, более от­ветственными, а вместе с тем и более опасными.

В составе 204-й бомбардировочной авиадиви­зии эскадрилья “Нормандия” находилась недол­го, так как вскоре в сочетании совместного базирования истребителей и бомбардировщиков обна­ружились очевидные неудобства. Во-первых, для истребителей слишком велик оказался ра­диус полета от линии фронта. Во-вторых, ко­мандование бомбардировочной дивизии не все­гда верно оценивало технические возможности истребителей. В результате были случаи, когда французским летчикам не хватало горючего на обратный путь к аэродрому, и они совершали вынужденные посадки.

Из-за того, что общение летчиков “Норман­дии” с летчиками других авиационных частей было затруднено, затруднена была и передача боевого опыта.

25 апреля 1943 года эскадрилья “Нормандия” влилась в 303-ю истребительную авиадивизию (303 ИАД). Всего за апрель и май 1943 года лет­чики “Нормандии” провели 10 воздушных боев, в которых сбили 8 самолетов противника. Кро­ме того, 8 немецких бомбардировщиков было уничтожено на аэродромах. Сама же эскадри­лья за это время потеряла 4 летчика и 4 са­молета.

В начале июня в “Нормандию” прибыло по­полнение: Пуйяд, Леон, де Форж и другие. Этому составу вместе с теми, кто воевал с весны, пришлось пережить самое труд­ное время.

Поначалу французам вообще было тяжело, так как воевать вдали от родины всегда труднее. Они должны были научиться воевать по новым для них правилам, приобрести суровый опыт войны.

Трудным летом сорок третьего года “Норман­дия” прошла суровую школу. Вспоминая о боях с немцами в небе Франции, Марсель Альбер за­метил: “Если бы мы тогда воевали организован­но, как впоследствии в “Нормандии”, мы бы ус­пешно боролись с Люфтваффе. Мы делали один боевой вылет в день, а надо было — пять”.

В НЕБЕ НАД КУРСКОЙ ДУГОЙ

В середине июня нередко разыгрывались сильные воздушные бои над магистралью Брянск—Орел. В воздухе все чаще стали появ­ляться большие группы немецких самолетов. Чтобы с ходу нанести им ощутимый удар, в не­бо одновременно поднимались две—три (а ино­гда и больше) эскадрильи.

Эскадрилья “Нормандия” чаще всего взаимо­действовала с 18 ГИАП. В июньских боях фран­цузские летчики одержали несколько побед. Ка­питан Прециози и лейтенант Альбер сбили “раму”. (Так бойцы наземных частей за харак­терный фюзеляж прозвали “Фокке-Вульф-189”, используемый немцами и для разведки, и для корректировки артиллерийского огня. Подло­вить “раму” было сложно. Пока пара истребите­лей успевала подойти к линии фронта, “рама” уходила. До линии фронта было всего несколько минут лету, однако еще меньше времени требо­валось немецкому воздушному корректировщи­ку, чтобы уйти на свою территорию. К тому же Fw-189 был очень маневренным самолетом. На­земные войска ненавидели “раму” больше, чем какой-либо другой вражеский самолет. Когда “рама” висела над траншеями, некуда было де­ваться от точного артиллерийского огня, и мно­гочисленные просьбы командиров наземных частей к авиаторам в тот период чаще всего сво­дились к одной: сбить проклятую “раму”.) Еще одну “раму” сбила испытанная пара Лефевр — де ля Пуап.

Вот несколько строк из воспоминаний ветерана авиаполка “Нормандия” — Фран­суа де Жоффра, где он описывает жестокие бои с немцами в небе Орла:

“Бои следовали один за другим. Не проходи­ло и десяти минут после посадки, как в небе, растерзанном взрывами снарядов, завязывалась новая схватка. 15 июля Тюлян и де Форж сбили два истребителя “Мессершмитт-110”. Эти не­мецкие скоростные двухмоторные самолеты не обладали достаточной маневренностью. Русские “Яки” быстро пристроились им в хвост, и после первых пулеметных очередей все было кончено.

Бои достигли своего наивысшего накала 16 и 17 июля. Большой отряд “Нормандии”, возглав­ляемый Тюляном, в 14 часов 30 минут столкнул­ся с плотной группой бомбардировщиков “Юн-керс-87” и сопровождавшей их группой истре­бителей “Фокке-Вульф-190”, эшелонированных по высоте.

Литольф, Кастелэн и Леон, зайдя со стороны солнца, атаковали бомбардировщиков. Их приме­ру последовали Пуйяд и Бернавон. Тюлян и Аль-бер прикрыли их от истребителей. Небо кишело самолетами, которые беспрерывно взмывали вверх, стремительно пикировали и кружились с ужасным ревом. Леон вертелся как волчок и за десять минут сбил два истребителя. Пуйяд прикончил бомбардировщик. Затем Тюлян и Альбер завязали бой с двумя немцами. Тюлян, восполь­зовавшись тем, что солнце ослепило врага, рас­стрелял его почти в упор. Но не успел он прово­дить взглядом падающий вражеский самолет, который дымил, словно сырое полено, как его атаковали четыре вражеских истребителя. Тюляну удалось ускользнуть от них. Полностью израсходовав боекомплект, он вернулся на аэро­дром (Жоффр Ф. Нормандия—Неман: Воспо­минания летчика. 2-е изд.—М., 1982, с. 54). ”

В этих боях эскадрилья “Нормандия” понесла тяжелые потери. В числе погибших оказался майор Тюлян.

Гибель майора Тюляна и других боевых дру­зей тяжело переживали в эскадрилье. Не стало боевого командира “Нормандии”, прекрасного летчика, скромного и отзывчивого человека. Вот что вспоминал о нем Пьер Пуйяд: “Когда я встретил его в Хатенках, он был все тем же че­ловеком, полным благородства, и прирожденным истребителем. Его нельзя было вообразить в другой роли. Он умел заражать боевым духом всю нашу маленькую группу. Свою репутацию мы завоевали во многом благодаря ему.

Он жил на самом аэродроме в двадцати мет­рах от своего “Яка”, а не в Хатенках. Когда нас в три часа утра привозили к самолетам, мы на­ходили его свежим, отдохнувшим, с небольшим насморком, но по-прежнему неутомимым, не знающим ни физического, ни нервного утомле­ния. Он прилетал — улыбающийся, отдохнув­ший и вроде бы снова готов был лететь.

Когда наступление было в разгаре, он завидо­вал тем, кто в нем участвовал, и казался несча­стным, когда бои утихали. У него снова подни­малось настроение, когда приходилось летать по три-четыре раза в день. Он даже просил пере­вести его на участки, где шли бои, когда у нас еще было затишье. Он опасался, что это зати­шье — надолго. Можно ли удивляться тому, что он погиб? У него была репутация безрассудно смелого, удачливого летчика. Это не могло про­должаться вечно. Его звезда — такая яркая — не могла гореть долго. 17 июля под Орлом его ангел-хранитель покинул его. Но он успел испы­тать удовольствие, увидев, как треснул немец­кий фронт. Я видел его последним, в последний раз после того, как он сообщил, что на него ки­нулось много “Фокке-Вульфов-190”. Между на­ми — почти чистое небо — прошло небольшое белое облачко, пропитанное солнцем, которое скрыло его навсегда”...

После смерти командира в эскадрилье оста­лось всего девять летчиков. Французские летчики загрустили. Ведь те­перь с ними не было уже десяти отважных доб­ровольцев. Каждый из оставшихся в боевом строю засыпал рядом с пустой койкой...

Узнав о гибели Тюляна, генерал Захаров не­медленно собрал личный состав “Нормандии”. Он сделал подробный разбор боя. Мешая рус­ские и французские слова, дополняя свою речь жестами, Захаров постарался объяснить фран­цузским летчикам, что гибель командира “Нор­мандии” он считает совершенно неоправданной. Основной принцип современного воздушного боя, убеждал генерал, в коллективности, и несколько посредственных и даже слабых летчи­ков, которые держатся группой, всегда могут одолеть аса, если он ведет бой в одиночку. Французские летчики слушали Захарова внима­тельно, но он по их глазам видел, что делают они это скорее из вежливости. Тогда генерал схва­тил веник. Обыкновенный березовый веник, ко­торый валялся под ногами. На глазах удивлен­ных летчиков он переломил все прутья нижней части веника по одному, а потом протянул всю связку прутьев рядом стоявшему летчику и по­просил переломить ее. Только целиком, и сразу. Летчик добросовестно постарался это сделать, но, конечно, у него ничего не получилось. И тог­да французы поняли русского генерала. Заулы­бались, стали обмениваться репликами. Но Захаров решил закрепить урок: ткнул летчика пальцем в грудь.

— Больно? — спросил он. Летчик засмеялся:

— Нет, мой генерал.

— А мне, — сказал Захаров, — больно. — По­том он сжал пальцы в кулак и слегка ударил летчика по плечу.

— Больно, мой генерал! — воскликнул лет­чик.

— А мне не больно. И с немцами надо драть­ся не растопыренными пальцами, а кулаком. Тогда побед будет больше, а потерь меньше. По­нятно?

Теперь его поняли. Но война шла жестокая. И сколько еще предстояло пережить потерь! Одна­ко ветераны 1943 года не только поняли и при­няли тактику группового боя как единственно правильную и единственно результативную в тех условиях, но и оказали неоценимую помощь своим менее опытным товарищам, которые впос­ледствии влились в состав полка.

Во второй половине 1943 года французские летчики, уже вполне освоив тактику группового боя, сбили 77 немецких самолетов. Но победы, к сожалению, давались ценой больших потерь. К концу войны от первого состава эскадрильи “Нормандия” в живых осталось всего трое.

в боях за смоленск

В августе “Нормандия” пополнилась новыми летчиками. Сразу после прибытия они, так же как и ветераны “Нормандии”, совместно с лет­чиками 18 ИАП приняли участие в боях за Смо­ленск.

... 30 августа звено “Яков” под командованием капитана Сибирина и шесть “Яков” “Норман­дии” под командованием старшего лейтенанта Бегена прикрывали войска в районе Ельни. Они встретили до 40 Ju-87 под прикрытием Fw-190. Десять “Яков” обратили в бегство всю эту груп­пу, не дав “Юнкерсам” прицельно отбомбиться. Результаты боя — сбито 5 Ju-87, 2 “Юнкерса” и один “Фокке-Вульф”. Потерь не было.

... 31 августа в 9 часов утра 12 “Яков” “Нор­мандии”, которые вел лейтенант Альбер, над Ельней вели бой с 17 Ju-87 и 8 Fw-190. В этом бою было сбито 5 Ju-87, 2 бомбардировщика.

В середине того же дня 9 “Яков” “Норман­дии”, которые вел лейтенант Дюран, встретили до 40 бомбардировщиков He-111 под прикрыти­ем 20 Fw-190. Результаты боя: сбит “Хейнкель”, 3 “Фокке-Вульфа”. У французов в этом бою погибли два летчика.

Такова далеко не полная хроника событий последних августовских дней сорок третьего года.

Известны случаи спасения французами русских летчиков. В этот период летчик 18 НАЛ лейтенант Ни­колай Пинчук в одном из боев сбил один не­мецкий бомбардировщик и таранил второй. Его самолет получил серьезные повреждения и пе­решел в беспорядочное падение. Сам Пинчук был ранен в грудь и правую руку, но все-таки нашел в себе силы, чтобы открыть фонарь ка­бины и замок привязных ремней. Тотчас цент­робежная сила выбросила его из самолета. Чтобы не столкнуться с падающим самолетом, Пинчук не торопился с открытием парашюта. Вытяжное кольцо он дернул спустя несколько секунд.

Как только над Пинчуком раскрылся купол парашюта, к нему устремились два “Фокке-Вульфа”. По всему было видно, что они решили расстрелять обезоруженного летчика. Когда “фоккеры” подошли совсем близко, Николаю по­казалось, что теперь спасти его может только чудо.

Казалось, судьба отважного лет­чика решена, но тут из боя выскочил “Як” с трехцветным коком: летчик “Нормандии” Дюран поспешил Пинчуку на помощь. Он бросился на­перерез немецким самолетам. Тогда они набро­сились на французского истребителя, который помешал им совершить расправу с Пинчуком. Но Дюран только этого и хотел. Он пошел на риск, желая отвлечь немецких истребителей и помочь русскому летчику.

Завязался бой на виражах. Три самолета — один с трехцветным коком и два со свастикой — кружились около медленно опускающегося па­рашютиста. После двух кругов французский летчик приблизился к ведомому “фоккеру”, и тот, увидев опасность, резко ушел в сторону и вышел из боя. То же самое сделал, и второй немецкий летчик.

Выполнив вираж над снижающимся парашю­том, Дюран решил возвратиться к своим. Он по­дошел к тому месту, где три минуты назад шел бой, но там уже никого не было, и французский летчик направился на свой аэродром. Осматри­ваясь по сторонам, он не переставал думать о сбитом русском летчике: ведь бой проходил над линией фронта, и изменивший направление ве­тер мог отнести его на территорию, занятую немцами. Но лейтенант Пинчук приземлился благополучно в расположении своих войск и был быстро доставлен на свой аэродром.

Ряды летчиков “Нормандии” таяли. Вновь прибывших новичков было явно недостаточно, чтобы попол­нить численность авиаполка. Нужно, чтобы по­полнение превышало потери, но все получалось наоборот. Буквально накануне переезда на но­вый аэродром в Мышкове погиб Ларжо. В после­дующие две недели пропали без вести Прециози и Кастелэн. Ряды французских летчиков продолжали таять. Но надо было крепиться — битва за Смоленск продолжалась.