ВВЕДЕНИЕ

Под источниками уголовно-процессуального права, как и источниками большинства других отраслей права, чаще всего понимают совокупность (систему) правовых актов, содержащих соответствующие нормы. Такие акты мо­гут быть различных видов, которые мы можем рассмотреть с помощью данной схемы.

Конституция РФ

Ст.ст. 10, 11, 15, 17-26, 45-55,

61-63, 67; пп. «в», «г» и «о» ст. 71;

пп. «б», «к» и «л» ст. 72 (ч. 1);

ст.ст. 77, 93, 98, 118-129; пп. 5 и 6

Раздела второго

Принципы и нормы

международного права,

международные договоры

Российской Федерации

УПК и другие федеральные законы

Постановления

Конституционного суда

РФ

Разъяснения Пленума

Верховного Суда РФ

Нормативные акты

министерств и ведомств

 

1. В уголовно-процессуальном праве основным источником является закон — принимаемый высшим представительным (законодательным) органом акт, содержащий правовые нормы, предназначенные для рег­ламентации деятельности, осуществляемой в связи с производством по уголовным делам, и возникающих при этом отношений .

Закон, однако, понятие неоднородное. В соответствии со ст.ст. 4, 5 и 76 Конституции РФ, как известно, необходимо различать Конституцию РФ и федеральные законы (в том числе конституционные), а также конституции республик, уставы и законо­дательство других субъектов Федерации. Конституция РФ и федераль­ные законы действуют на всей территории Российской Федерации. Рег­ламентация уголовного судопроизводства допускается только актами этого уровня.[1] Издаваемые в субъек­тах федерации законодательные акты делать этого не должны.

Из всей суммы федеральных законов по вопросам уголовного су­допроизводства следует, разумеется, выделять особо Конституцию РФ, ибо она имеет высшую юридическую силу (ч. 1 ст. 15). Все законы и иные право­вые акты не должны противоречить ей.

Конституционные предписания, касающиеся уголовного судоп­роизводства, сосредоточены главным образом в главах 2 и 7, которые посвящены правам и свободам человека и гражданина, а также судебной власти. Эти предписания содержат наиболее принципиальные поло­жения, лежащие в основе уголовного процесса в целом (равенство всех перед законом и судом; свобода и неприкосновенность личности;

- неприкосновенность частной жизни; охрана тайны переписки телефон­ных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений; неприкос­новенность жилища; право защищать свои права всеми способами, не запрещенными законом, в том числе путем обращения в суд; пре­зумпция невиновности; гласность судопроизводства; состязательность и равенство прав в суде и т.д.).

Существенную роль играют также пункты 5 и 6 Раздела второго «Заключительные и переходные положения», где формулируются правила, определяющие особенности реализации конституционных норм в течение того периода времени, когда будут создаваться условия для действия Конституции в полном объеме. Например, ст. 22 Конституции предусматривает, что арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению и что до судебного решения лицо может быть подвергнуто задержанию на срок не более 48 часов. Для полного осуществления данного предписания требуется принятие существенных организационных мер, в том числе тех, которые связаны с дополнительными финансо­выми затратами (увеличение числа судей и т.п.). Поэтому ч. 2 п. 6 названного раздела устанавливает, что до принятия соответствующего федерального закона сохраняется ныне существующий порядок.

Опыт реализации положений Конституции РФ 1993 года показал, что на практике не всегда правильно решаются вопросы, связанные с обеспечением ее непосредственного действия. Суды и иные правоох­ранительные органы попросту не были готовы к такому применению основного закона. В связи с этим Пленум Верховного Суда РФ, обобщив основные тенденции в деятельности судов на данном направ­лении[2], дал следующее разъяснение (п. 2):

«Согласно ч. 1 ст. 15 Конституции Российской Федерации Конституция имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. В соот­ветствии с этим конституционным положением судам при рассмот­рении дел следует оценивать содержание закона или иного нор­мативного правового акта, регулирующего рассматриваемые судом правоотношения, и во всех необходимых случаях применять Конституцию Российской Федерации в качестве акта прямого действия.

Суд, решая дело, применяет непосредственно Конституцию, в ча­стности:

а) когда закрепленные нормой Конституции положения, исходя из ее смысла, не требуют дополнительной регламентации и не содержат указания на возможность ее применения при условии принятия феде­рального закона, регулирующего права, свободы, обязанности челове­ка и гражданина и другие положения;

б) когда суд придет к выводу, что федеральный закон, действо­вавший на территории Российской Федерации до вступления в силу Конституции Российской Федерации, противоречит ей;

в) когда суд придет к убеждению, что федеральный закон, приня­тый после вступления в силу Конституции Российской Федерации, находится в противоречии с соответствующими положениями Конституции;

г) когда закон либо иной нормативный правовой акт, принятый субъектом Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации, противо­речит Конституции Российской Федерации, а федеральный закон, ко­торый должен регулировать рассматриваемые судом правоотношения, отсутствует.

В случаях, когда статья Конституции Российской Федерации является отсылочной, суды при рассмотрении дел должны применять закон, регулирующий возникшие правоотношения. Наличие решения Конституционного Суда Российской Федерации о признании не­конституционной той или иной нормы закона не препятствует приме­нению закона в остальной его части.

Нормативные указы Президента Российской Федерации как главы государства подлежат применению судами при разрешении конкрет­ных судебных дел, если они не противоречат Конституции Российской Федерации и федеральным законам (ч. 3 ст. 90 Конституции Российской Федерации)».

2. Полная и всесторонняя регламентация того, что происходит при производстве по уголовным делам, является задачей перед специально издаваемыми федеральными законами[3].  

Таким законом является Уголовно-процессуальный кодекс РФ. УПК РФ явился результатом многолетней эволюции. Один из основных его «прародителей» — Устав уголовного судопроизводства (УУС), утверж­денный императорским Указом от 20 ноября 1864 года.

Устав по праву относят к числу весьма прогрессивных актов того времени. Его принятие — решительный шаг по преодолению основных недостатков, скопившихся тогда в российском уголовном судопроизводст­ве. В частности, произошел почти полный отказ от так называемого сословного элемента, который проявлялся в том, что существовало множество судебных подсистем, предназначавшихся для «обслуживания» интересов различных сословий. К 1864 году в России имелись суды отдельно для дворян, живших в городах, и дворян, живших в сельской местности, для мещан и купечества, ремес­ленников, для крестьян государственных и крестьян крепостных и другие.

С принятием Устава и других актов большинство недостатков ока­залось устраненным. Состоялось решение об образовании единой для всех слоев общества системы судов. Стал более совершенным порядок обжалования приговоров и проверки их законности и обоснованности. Намечалось также осу­ществить ряд других прогрессивных нововведений.

3. Длившемуся более 50 лет реформированию российского уголовно­го судопроизводства был положен конец событиями 1917 года. Принятый в ноябре этого года Декрет о суде № 1, как известно, завершил «ломку» старой системы правоохранительных органов, в том числе судов, и практически отменил действовавшее к тому вре­мени законодательство (постольку, «поскольку оно противоречило пролетарскому правосознанию»).

С этого момента в весьма непростых условиях шел поиск каких-то новых форм организации производства по уголовным делам. По понят­ным причинам в первые годы наибольшим признанием пользовались формы, обеспечивавшие «силовые» приемы и приемы, максимально упрощавшие применение репрессий. Однако с переходом страны к относительно мирным условиям существования стало ясно, что такого рода формы непригодны. Состоялось упразднение революционных трибуналов и некоторых других чрезвычайных органов, а заодно и тех «силовых» и упрощенных процедур, которыми они руководствовались.

В таких условиях появился первый советский УПК. Он был принят 25 мая 1922 года и по сути своей означал возврат ко многим из тех процессуальных институтов, которые предусматривались Уставом 1864 года, хотя данное обстоятельство в течение длительного времени отрицалось. Но в нем содержались и некоторые новеллы: отказ от суда с участием сословных представителей или присяжных заседателей, упразднение обвинительных камер и введение нового порядка предания суду, отмена апелляционного порядка обжалования приговоров и про­верки их законности и обоснованности, существенная перестройка кас­сационного производства и некоторые другие.

Этому УПК было суждено жить недолго. Менее года спустя, 15 февраля 1923 года, был утвержден новый его текст, который откор­ректировали в соответствии с предписаниями принятого 3 ноября 1922 года Положения о судоустройстве РСФСР.

Почти за 28 лет своего существования УПК 1923 года претерпел многочисленные изменения и дополнения. Пожалуй, самыми радикальными из них были: изменение организации и порядка производства предварительного следствия (1928 — 1929 гг.), введение существенного упрощения производства по делам о так называемых контрреволюционных преступлениях (1934 — 1937 гг.), ограничение полномочий Верховного Суда РСФСР в связи с решением о максималь­ной централизации всей системы правоохранительных органов и подчинения ее Союзу ССР (1936 — 1938 гг.) и некоторые другие.

В связи с принятием в декабре 1936 года Конституции СССР все союзные республики были лишены права иметь свое законодательство, в том числе уголовно-процессуальное. Поэтому в конце 30-х годов на­чалась работа над проектом УПК СССР, но события военного и после­военного времени не позволили довести эту работу до конца.

4. Действующий УПК за время своего существования также неоднократно подвергался изменениям и дополнениям под воздействием различного рода факторов. Всего таких изменений и дополнений было около четырехсот пятидесяти. Самой «многострадальной» статьей оказалась статья 126 (о подследственности уголовных дел): ее изменяли и допол­няли почти сорок раз.

К числу наиболее крупных корректировок можно былобы, к примеру, отнести следующие: учреждение следственного аппарата органов внут­ренних дел (1963 г.); регламентация полномочий начальников следст­венных отделов, их процессуальных взаимоотношений со следователями и прокурорами (1965 г); уточнение текста У ПК в связи с принятием Конституции РСФСР от 12 апреля 1978 года (1983 г.); вве­дение протокольной формы подготовки материалов дела (1985 г.); увеличение предельного срока содержания под стражей в качестве меры пресечения и уточнение порядка его продления (1989 г.).

Фактором, стимулировавшим активные усилия по дальнейшему совершенствованию УПК, стало прежде всего внесение в 1990 — 1992 годы радикальных поправок в Конституцию РФ. Немалую роль сыграло и постановление Верховного Совета РСФСР от 24 октября 1991 года по вопросам судебной реформы. Уже 1 ноября 1991 года в Конституцию РФ было включено положение о возможности рассмотрения уголовных дел с участием присяжных заседателей. 23 и 29 мая 1992 года приняты законы, предусмотревшие допустимость единоличного рассмотрения некоторых категорий уголовных и гражданских дел, реорганизацию стадии предания суду, осуществление судами контроля за законностью и обоснованностью ареста и продления его срока, а также расширение права на защиту. 16 июля 1993 года появился закон, внесший не менее принципиальные коррективы в УПК. В нем не только изменилось со­держание некоторых имевшихся статей, но и добавлен целый новый раздел, предусмотревший особенности производства по уголовным де­лам с участием присяжных. После этого УПК «поправился» на 47 новых статей. 17 декабря 1995 года учрежден следственный аппарат федераль­ной налоговой полиции. Состоялись и иные нововведения.

5. УПК РФ — основной, но не единствен­ный закон, имеющий отношение к уго­ловному процессу. Правильное приме­нение предписаний УПК нередко требу­ет знания положений ряда других зако­нов. К ним следует относить:

Закон РСФСР «О судоустройстве РСФСР» от 7 августа 1981 года (ВВС, 1981, № 28, ст. 976; 1992, № 27, ст. 1560; № 30, ст. 1794; 1993, № 33, ст. 1313; СЗ РФ, 1994, № 32, ст. 3300);

Закон РФ «О статусе судей в Российской Федерации» от 26 июня 1992 года (ВВС, 1992, № 30, ст. 1792; 1993, № 17, ст. 606; СЗ РФ, 1995, №26,ст.2399);

Положение о военных трибуналах, утвержденное Верховным Со­ветом СССР 25 июня 1980 года (ВВСС, 1980, № 27, ст. 546);

Федеральный закон «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации «О прокуратуре Российской Федерации» от 17 ноября 1995 года (СЗ РФ, 1995, № 47, ст. 4472);

Положение о военной прокуратуре, утвержденное Верховным Со­ветом СССР 4 августа 1981 года (ВВСС, 1981, № 32, ст. 956);

Закон РФ «О милиции» от 18 апреля 1991 года (ВВС, 1991, № 16, ст.503);

Положение о милиции общественной безопасности (местной милиции) в Российской Федерации, утвержденное Указом Президента РФ от 12 февраля 1993 года № 209 (РГ, 1993, 25 февраля);

Федеральный закон «Об органах федеральной службы безопас­ности в Российской Федерации» от 3 апреля 1995 года (СЗ РФ, 1995, № 15, ст. 1269);

Федеральный закон «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» от 15 июля 1995 года (СЗ РФ, 1995, №29, ст. 2759);

Закон РФ «О федеральных органах налоговой полиции» от 24 июня 1993 года (ВВС, 1993, № 29, ст. 1114; СЗ РФ, 1995, № 51, ст. 4973);

Таможенный кодекс РФ, утвержденный Верховным Советом РФ 18 июня 1993 года (ВВС, 1993, № 31, с. 1224);

Положение об адвокатуре РСФСР, утвержденное Верховным Со­ветом РСФСР 20 ноября 1980 года (ВВС, 1980, № 48, ст. 1596);

Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12 августа 1995 года (СЗ РФ, 1995, № 33, ст. 3340);

Закон РФ «О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации» от 11 марта 1992 года (ВВС, 1992, № 17, ст. 888);

Положение о порядке и условиях исполнения уголовных нака­заний, не связанных с мерами исправительно-трудового воздействия на осужденных, утвержденное Президиумом Верховного Совета РСФСР 16 июля 1984 года (ВВС, 1984, № 29, ст. 991);

Положение о порядке возмещения ущерба, причиненного граж­данину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, утвержденное Президиумом Верховно­го Совета СССР 18 мая 1981 года(ВВСС, 1981, №21, ст. 741[4]).

Закон РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18 октября 1991 года (ВВС, 1991, №44, ст. 1428; 1992, №28, ст. 1624; 1993, № 1, ст. 21; РГ, 1993, 15 октября; СЗ РФ, 1995, № 45, ст. 4242).

Приведенные и некоторые иные акты подлежат исполнению при решении конкретных вопросов, возникающих при производстве по уго­ловным делам. К примеру, при определении законности состава суда могут иметь существенное значение соответствующие положения За­кона о статусе судей и Закона о судоустройстве, а при исследовании и оценке доказательств — Закона об оперативно-розыскной деятель­ности, Закона о частной детективной и охранной деятельности или Закона о милиции.

К числу иных, не упомянутых в приведенном выше перечне актов можно отнести, например, те, которыми устанавливаются особые ус­ловия привлечения к уголовной ответственности отдельных категорий лиц.

При анализе законодательных актов, применимых при производ­стве по уголовным делам, важно иметь в виду, что в Российской Феде­рации продолжают действовать полностью или частично законода­тельные акты, принимавшиеся Верховным Советом СССР. Это было прямо санкционировано постановлением Верховного Совета РСФСР «О ратификации Соглашения о создании Содружества Независимых Государств» от 12 декабря 1991 года (ВВС, 1991, № 51, ст. 1798), в п. 2 которого в частности сказано: «...Установить, что на территории РСФСР до принятия соответствующих законодательных актов РСФСР нормы бывшего Союза ССР применяются в части, не противоречащей Конституции РСФСР, законодательству РСФСР и настоящему Согла­шению». Такая не очень корректная с точки зрения юридической техники установка, к сожалению, сохраняет свою силу по настоящее время, способствуя неопределенности в правовой регламентации и, естественно, возможности произвольных решений, которые крайне опасны в сфере уголовного судопроизводства. По сути своей она разре­шает тем, кто призван применять нормативные акты, по своему усмот­рению определять, является или не является какой-то конкретный акт обязательным для исполнения.

В связи с характеристикой уголовно-процессуального законода­тельства важно иметь в виду предписание ч. 3 ст. 15 Конституции РФ. В соответствии с ним применению подлежат только официально опубликованные законы. Что касается иных нормативных актов, то на них это правило распространяется, если они затрагивают права, свобо­ды и обязанности человека и гражданина.

6. В наши дни существенная роль в правовой регламентации, в том числе в регулировании уголовного судоп­роизводства, также отведена принципам и нормам международного права и меж­дународным договорам Российской Федерации. В соответствии с ч. 4 ст. 15

Конституции, «если международным договором Российской Феде­рации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора».

Однако в упомянутом постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 года № 8 внимание судов обращено на то, что такое применение договоров не должно происходить автоматически во всех случаях, ибо их обязательность бывает разной: в одних случаях она признается федеральным законом, а в других — иными актами (например, правительства, министерства, ведомства). Если обязательность договора признана, скажем, ведомственным актом и такой дого­вор вступает в коллизию с федеральным законом, то применяется пос­ледний. Кроме того, если по условиям договора требуется издание ка­кого-то внутригосударственного акта (закона, постановления правительства и др.), то применяться должны и договор, и изданный в соответствии с ним акт ( ч. 3 ст. 5 Федерального закона о междуна­родных договорах — СЗ РФ, 1995, № 29, ст. 2757).

В данном постановлении[5] разъяснено, что идеи, традиционно име­нуемые «принципами и нормами международного права», подлежат непосредственной реализации, если они закреплены «в международ­ных пактах, конвенциях и иных документах». Этим внесена сущест­венная определенность в не совсем ясную формулировку ч. 4 ст. 15 Конституции РФ относительно того, что «принципы и нормы междуна­родного права» являются «составной частью ее (российской — К. Г.) правовой системы». Другими словами, не всякий принцип междуна­родного права, признаваемый, к примеру, международно-правовой доктриной, может иметь приоритет по отношению к российскому феде­ральному закону.

В рамках уголовного процесса следовало бы особо выделять среди международных документов (договоров) Всеобщую декларацию прав человека, принятую 10 декабря 1948 года Генеральной Ассамблеей ООН, и Международный пакт о гражданских и политических правах человека, который был ратифицирован 18 сентября 1973 года и вступил в силу 23 марта 1976 года.

Существуют и другие авторитетные международные документы, положения которых имеют определенное значение для решения ряда процессуальных вопросов. К ним можно отнести, например, одобрен­ные Генеральной Ассамблеей ООН Основные принципы не­зависимости судей, Декларацию принципов правосудия для жертв пре­ступлений и злоупотребления властью и Свод принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то'ни было форме. Эти и подобные им документы не являются юридически обязательными, но их положения должны приниматься во внимание при подготовке и принятии законодательных актов, а равно в процессе их применения.

Значительное практическое значение для регулирования уголов­ного судопроизводства имеют договоры о правовой помощи. В них решаются многие вопросы сотрудничества правоохранительных орга­нов при расследовании и осуществлении правосудия по уголовным де­лам. В свое время договоры были заключены со всеми восточноевро­пейскими странами, входившими в так называемый социалистический лагерь, а также некоторыми другими. В наши дни среди международ­ных документов такого рода видное место отводится разработанной государствами-членами СНГ Конвенции о правовой помощи и право­вых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам. Она была одобрена в Минске 22 декабря 1993 года и вступила в силу 10 декабря 1994 года (СЗ РФ, 1995, № 17, ст. 1472). В ней имеется Раздел IV «Правовая помощь по уголовным делам», в котором установлены согласованные правила о выдаче лиц, совершивших преступления, уголовном преследовании по просьбе государств-членов Конвенции, о взаимном предоставлении информации, а также совершении некото­рых других действий, связанных с производством по уголовным делам.

Эта многосторонняя конвенция не препятствует заключению дву­сторонних соглашений такого рода. Сравнительно недавно были за­ключены, например, договоры о правовой помощи с Республикой Мол­дова (вступил в силу 26 января 1995 года — СЗ РФ, 1995, № 20, ст. 1766), Азербайджанской Республикой (вступил в силу 20 января 1995 года — СЗ РФ, 1995, № 18, ст. 1598) и Латвийской Республикой (вступил в силу 29 марта 1995 года — СЗ РФ, 1995, № 21, ст. 1932). В этих документах содержится более подробная регламентация вопросов уголовного судопроизводства по делам, затрагивающим интересы России и других стран.

Следует также иметь в виду, что для производства по уголовным делам могут иметь значение соглашения о статусе российских воинских формирований, находящихся на территории других госу­дарств, консульские конвенции, заключаемые на двусторонней основе, договоры о торговом судоходстве и другие. В соглашениях о статусе воинских формирований обычно конкретизируются положения, свя­занные с подсудностью дел о преступлениях российских военнослу­жащих и некоторых других. В кон­сульских конвенциях и договорах о торговом судоходстве можно найти так называемые юрисдикционные нормы, в которых устанавливаются условия, дающие основание для применения российских законов, в том числе уголовно-процессуальных. Например, ч.ч. 2 и 3 ст. 16 Договора о торговом судоходстве между СССР и Соединенным Королевством Великобритании и Северной Ирландии (вступил в силу 27 апреля 1972 года — ВВСС, 1972, № 20, ст. 161) предусматривают, что уголовная юрисдикция на борту судна, находящегося «не в своем» порту, осуще­ствляется лишь по просьбе или с согласия консульского должностного лица того из договорившихся государств, которому принадлежит тор­говое судно, и что из этого общего правила возможны исключения, скажем, для случаев совершения тяжких преступлений. Другими сло­вами, если на борту торгового судна под английским флагом, находя­щегося в российском порту, будет совершенно преступление, которое по английским законам считается тяжким, то российские компетент­ные органы вправе возбудить уголовное дело и производить следствен­ные действия (избрание меры пресечения, допрос, обыск и т.д.) без согласия консульского должностного лица.

Сходные юрисдикционные положения можно найти и в соответст­вующих соглашениях со многими другими странами.

7. Совсем новое явление для источников российского уголовно-процессуального права — решения Конституционного Суда РФ. Этому суду не дано полномочие изда­вать какие-то нормативные акты, обяза­тельные для организаций, должностных лиц и граждан. Однако принимаемые им решения (постановления) могут существенно влиять на содержание и юридическое значение за­конодательства. Осуществляя конституционный контроль, он, по пред­ставлению государственных органов, круг которых строго ограничен законом об этом суде, либо при определенных там же условиях по жалобе гражданина, вправе признать какой-то закон полностью или частично противоречащим Конституции РФ. Такое решение по сути своей означает, что закон в целом или его часть не подлежат приме­нению. И это может коснуться закона, регламентирующего уголовное судопроизводство.

Чтобы правильно применять уголовно-процессуальное законода­тельство, нужно знать соответствующие постановления Конституционного Суда РФ. Практика такого рода пока что формируется. Но уже есть постановления, существенно повлиявшие на содержание законода­тельных предписаний в сфере уголовного судопроизводства. Одно из них было принято 3 мая 1995 года (СЗ РФ, 1995, №19, ст. 1764) в связи с жалобой по конкретному делу о привлечении к уголовной ответствен­ности одного гражданина за злостное уклонение от уплаты алиментов и клевету. Этот гражданин до того, как его реально заключили под стра­жу, пытался обжаловать в судебном порядке санкционированное про­курором постановление о его аресте. Но его жалоба не была принята к рассмотрению судом со ссылкой на то, что в ст. 220 УПК говорится о возможности подачи такой жалобы лицом, находящимся под стражей, и в суд по месту содержания под стражей (ст. 220 ). В соответствии с этими статьями формально отказ в рассмотрении можно было признать законным.

Однако Конституционный Суд РФ, опираясь на предписания ст. 18 и ч. 2 ст. 55 Конституции РФ, признал положения ст.ст. 220 и 220 УПК о том, что арест может обжаловать лицо, находящееся под стра­жей, только в суд по месту его содержания, противоречащими Конституции РФ, а следовательно, не подлежащими применению.

Представляет интерес для решения вопросов, возникающих при производстве по у головным делам, и постановление Конституционного Суда РФ от 13 ноября 1995 года № 13-П «По делу о проверке конституционности части пятой статьи 209 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан Р.Н. Самигуллиной и А.А. Апанасенко» (СЗ РФ, 1995, № 47, ст. 4551).

Суть дела заключалась в том, что названным гражданам, которые при расследовании конкретных уголовных дел были признаны потерпевшими, суды отказали в принятии и рассмотрении их жалоб на пос­тановления следователей о прекращении производства расследования по соответствующим делам. Свой отказ суды мотивировали ссылками на ч. 5 ст. 209 УП.К, которая предусматривает возможность обжало­вания такого рода постановлений прокурору, но не в суд. Другими словами, эти суды поступили так, как ранее поступали все суды в подобных случаях даже после того, как в российской Конституции в декабре 1993 года появилась статья 46, где, в частности, сказано:

«Каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод. Ре­шения и действия (или бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и дол жностных лиц могут быть обжалованы в суд».

Конституционный Суд РФ признал такую практику противореча­щей Конституции РФ и тем самым практически объявил, что в судеб­ном порядке можно обжаловать все действия следователя или прокуро­ра, совершаемые при производстве по уголовным делам.

Приведенные и другие постановления этого суда существенно влияют на применение уголовно-процессуального законодательства.


Информация о работе «Источники уголовно-процессуального права»
Раздел: Уголовное право и процесс
Количество знаков с пробелами: 37058
Количество таблиц: 0
Количество изображений: 0

Похожие работы

Скачать
126955
0
0

... уголовно-процессуальной деятельности, содержат также и нормы, применяемые при осуществлении этой деятельности. Поэтому эти комплексные законы также являются источниками уголовно-процессуального права. Так, например, Кодекс от 29.07.1996 г. «О судоустройстве и статусе судей в Республике Беларусь» содержит положения о самостоятельности, независимости и неподотчетности судебной власти, о гарантиях ...

Скачать
51728
0
0

... ответственности в случае совершения ими преступлений, являющихся таковыми по законодательству Российской Федерации». § 5. Постановления Конституционного Суда РФ, касающиеся уголовного судопроизводства Совсем новое явление для источников российского уголовно-процессуального права — решения Конституционного Суда РФ. Этому суду не дано полномочие издавать какие-то нормативные акты, обязательные для ...

Скачать
15085
0
0

... виновного лица к ответственности за нарушение уголовно-правовых запретов, а его форму - как структуру уголовно-процессуальной деятельности, механизм ее организации, который отражает источник движения, развития судопроизводства и процессуальный статус его участников. Уголовно-процессуальное право – отрасль российского права, которая содержит систему норм, определяющих основания и порядок ...

Скачать
157760
0
0

... установленных правил влечет ущемление этих прав и свобод, а значит - несправедливость судебного разбирательства. Последнее приводит к несправедливому, незаконному [17] решению. Применительно к уголовно-процессуальному праву понятие справедливости тесно примыкает к понятию законности. Гарантиями решения данной задачи выступают: не связанность суда с доводами и доказательствами предварительного ...

0 комментариев


Наверх