Противоречие в поведении героя

4. Противоречие в поведении героя

Гамлетовская рефлексия и колебание, ставшее отличительным признаком характера этого героя, вызвано внутренним потрясением от «моря бедствий», повлекшим за собой сомнение в нравственных и философских принципах, которые казались ему незыблемыми.[5]

Дело ждет, а Гамлет медлит, не раз на протяжении пьесы Гамлет имел возможность покарать Клавдия. Почему, например, не наносит он удар, когда Клавдий молится в одиночестве? Потому, установили исследователи, что в таком случае, согласно древним поверьям, душа попадает в рай, а Гамлету необходимо отправить ее в ад. В том-то и дело! Будь на месте Гамлета Лаэрт, он не упустил бы случая. "Оба света для меня презренны" – говорит он, и в этом трагизм его положения.[6] Психологическая раздвоенность гамлетовского сознания носит исторический характер: ее причина – двойственное состояние современника, в сознании которого вдруг заговорили голоса и стали действовать силы других времен.

В "Гамлете" раскрываются нравственные муки человека, призванного к действию, жаждущего действия, но действующего импульсивно, только под давлением обстоятельств; переживающего разлад между мыслью и волей.

Когда Гамлет убеждается, что король учинит над ним расправу, он уже иначе рассуждает о разладе между волей и действием. Теперь он приходит к выводу, что "раздумывать чрезмерно об исходе" – "забвенье скотское иль жалкий навык".

Гамлет безусловно непримирим ко злу, но как с ним бороться, он не знает. Гамлет не осознает свою борьбу, как борьбу политическую. Она имеет для него преимущественно моральный смысл.

Гамлет – одинокий борец за справедливость. Он борется против своих врагов их же средствами. Противоречием в поведении героя является то, что для достижения цели он прибегает к тем же, если угодно, безнравственным приемам, что и его противники. Он притворяется, хитрит, стремится выведать тайну своего врага, обманывает и, как это не парадоксально, – ради благородной цели оказывается виновным в смерти нескольких лиц. За Клавдием есть вина в смерти только одного прежнего короля. Гамлет же убивает (правда ненамеренно) Полония, отправляет на верную смерть Розенкранца и Гильденсона, убивает Лаэрта и, наконец, короля; он также косвенно виновен в смерти Офелии. Но в глазах всех он остается нравственно чистым, ибо преследовал благородные цели и зло, которое он совершал, всегда было ответом на козни его противников.[7] Полоний гибнет от руки Гамлета. Значит, Гамлет выступает мстителем за то самое, что он совершает по отношению к другому.

5. Драма трагедии

Еще одна тема с большей силой возникает в пьесе - бренность всего сущего. Смерть царит в этой трагедии от начала до конца. Она начинается с появления призрака убитого короля, в ходе действия погибает Полоний, потом тонет Офелия, едут на верную смерть Розенкранц и Гильденстен, умирает отравленная королева, погибает Лаэрт, клинок Гамлета наконец достигает Клавдия. Умирает и сам Гамлет, ставший жертвой коварства Лаэрта и Клавдия.

Это наиболее кровавая из всех трагедий Шекспира. Но Шекспир не стремился поразить сознание зрителя историей убийства, уход из жизни каждого из персонажей имеет свое особое значение. Наиболее трагична судьба Гамлета, поскольку в его образе истинная человечность, соединенная с силой ума, находит самое яркое воплощение. Соответственно такой оценке его смерть изображена как подвиг во имя свободы.[8]

Гамлет часто говорит о смерти. Уже вскоре после первого появления перед зрителями, он выдает затаенную мысль: жизнь стала так отвратительна, что он покончил бы с собой, если бы это не считалось грехом. О смерти размышляет он в монологе "Быть или не быть?". Здесь героя волнует сама тайна смерти: что она такое - или продолжение тех же мук, которыми полна земная жизнь? Страх перед неизвестностью, перед этой страной, откуда не возвращался ни один путник, нередко заставляет людей уклоняться от борьбы из опасения попасть в этот неведомый мир.

Гамлет сосредоточивается на мысли о смерти, когда, атакуемый упрямыми фактами, и тягостными сомнениями, не может по-прежнему упрочить мысль, в быстром течении все вокруг движется, и не за что зацепиться, даже не видно спасительно соломинки.[9]

В монологе третьего акта (Быть или не быть) Гамлет четко определяет дилемму, перед которой он стоит:

….покоряться

Пращам и стрелам яростной судьбы

Иль, ополчась на море смут, сразить их

Противоборством?[10]

Все тяжелее давит на его плечи бремя клятвы. Принц упрекает себя в излишней медленности. Дом мести отодвигается, тускнеет перед глубочайшими вопросами о судьбах века, о смысле жизни, которые встают перед Гамлетом во всю ширь.

Быть - для Гамлета это значит мыслить, верить в человека и действовать в согласии со своими убеждениями и верой. Но чем глубже он познает людей, жизнь, тем яснее видит торжествующее зло и осознает, что бессилен сокрушить его такой одинокой борьбой.

Разлад с миром сопровождается внутренним разладом. Былая вера Гамлета в человека, прежние его идеалы сокрушены, надломлены в столкновении с реальностью, но он не может отрешиться от них до конца, иначе он перестал бы быть собой.

Гамлет - человек феодального мира, призванный кодексом чести отомстить за смерть отца. Гамлет, стремящийся к целостности, переживает муки раздвоения; Гамлет, восстающий против мира - муки тюрьмы, чувствует на себе его оковы. Все это рождает непереносимую скорбь, душевную боль, сомнения. Не лучше раз покончить со всеми страданиями. Уйти. Умереть.

Но Гамлет отвергает мысль о самоубийстве. Но не надолго. После того, как мщение совершилось, герой гибнет, в землю его сводит бремя, которое он не может ни снести , ни сбросить.

Испытывая отвращение к мерзкому Клавдию, предаваясь сомнениям, бессильный охватить события в их объективном движении, он идет к своей гибели, сохраняя высокое достоинство.

Гамлет уверен, что начальная повесть о его жизни нужна людям как урок, предостережение и призыв, - решителен его предсмертный наказ другу Горацио: "Из всех событий открой причину ". Своей судьбой он свидетельствует о трагических противоречиях истории, трудной, но все более настойчивой ее работе по очеловечиванию человека.

Заключение

Трагедия Шекспира «Гамлет, принц датский» наиболее знаменитая из пьес английского драматурга. По мнению многих высоко авторитетных ценителей искусства, это одно из самых глубокомысленных творений человеческого гения, великая философская трагедия. Она касается важнейших вопросов жизни и смерти, которые не могут не волновать каждого человека. Шекспир-мыслитель предстаёт в этом произведении во весь свой гигантский рост. Вопросы, которые ставит трагедия, имеют поистине общечеловеческое значение. Недаром на разных этапах развития человеческой мысли люди обращались к «Гамлету», ища в нём подтверждение взглядов на жизнь и мировой порядок.

Однако «Гамлет» привлекает не только тех, кто склонен размышлять о смысле жизни вообще. Произведение Шекспира ставит острые моральные проблемы, имеющие отнюдь не отвлечённый характер. Ситуации трагедии и особенно мысли и переживания её героя глубоко задевают души читателей и зрителей.

Как истинно художественное произведение, «Гамлет» привлекает многие поколения людей. Меняется жизнь, возникают новые интересы и понятия, а каждое новое поколение находит в трагедии нечто близкое себе. Сила трагедии подтверждается не только её популярностью у читателей, но и тем, что вот уже почти четыре столетия она занимает одно из первых, если не самое первое место в репертуаре театров. Постановки трагедии неизменно привлекают зрителей, а мечта каждого актёра – исполнить роль героя этой трагедии. Популярности «Гамлета» в последние десятилетия много способствовала экранизация его в кино и показы на телевидении.

Самое привлекательное в трагедии – образ героя. «Это прекрасно, как принц Гамлет!» - воскликнул один из современников Шекспира Энтони Сколокер, и его мнение подтверждали многие люди, понимающие толк в искусстве, на протяжении столетий, прошедших со времени создания трагедии.

Чувствительных и вдумчивых читателей волнуют судьбы многих литературных героев и героинь. Как правило, однако, они не отождествляют себя с ними. Им сочувствуют, их жалеют или радуются с ними, но между читателями и зрителями всегда остаётся некоторое расстояние, отделяющее их от симпатичных и прекрасных героев, созданных писателями. Гамлет же входит в наши души.

Конечно, есть и будут люди, по складу своей личности чуждые Гамлету; они смотрят на жизнь прямолинейно, преследуют практические и узкоэгоистичные цели, их не тревожат судьбы других людей и уж тем более всего человечества.

Вместе с тем есть люди, для которых Гамлет – их герой, им близок его духовный мир, они глубоко чувствуют его сомнения и тревоги.

Чтобы понимать Гамлета и сочувствовать ему, не нужно оказаться в его жизненной ситуации – узнать, что отец злодейски убит, а мать изменила памяти мужа и вышла за другого. Конечно, те, чья судьба хотя бы отчасти подобна гамлетовской, более живо и остро почувствуют всё, что испытывает герой. Но даже при несходстве жизненных ситуаций Гамлет оказывается близким читателям, особенно если они обладают духовными качествами, подобными тем, которые присущи Гамлету, - склонностью вглядываться в себя, погружаться в свой внутренний мир, болезненно остро воспринимать несправедливость и зло, чувствовать чужую боль и страдание как свои собственные.

Такие люди есть, и некоторые из них были знаменитыми. Одним из первых глубоко проник в душевный мир Гамлета, остро почувствовал мучившие его противоречия величайший немецкий поэт Иоганн Вольфганг Гёте (1749-1832), с большой симпатией писавший о герое Шекспира. Английский поэт-романтик Семюэл Тейлор Колридж (1772-1834) признавался, что в чём-то сам подобен Гамлету.

Гамлет стал любимейшим героем, когда широко распространилась романтическая чувствительность. Многие стали отождествлять себя с героем трагедии Шекспира. Глава французских романтиков Виктор Гюго (1802-1885) писал в своей книге «Вильям Шекспир»: «На наш взгляд, «Гамлет» – главное создание Шекспира. Ни один образ, созданный поэтом, не тревожит и не волнует нас до такой степени… Бывают часы, когда в своей крови мы ощущаем его лихорадку. Тот странный мир, в котором он живёт, - в конце концов, наш мир. Он – тот странный человек, каким мы все можем стать при определённом стечении обстоятельств… Он воплощает неудовлетворённость души жизнью, где нет необходимой ей гармонии».

Россия тоже не осталась в стороне от увлечения Гамлетом. Этому особенно способствовало потрясающее исполнение роли датского принца замечательным русским актёром-романтиком Павлом Степановичем Мочаловым (1800-1848) на сцене Московского Малого театра в конце 1830-х годов. Оно произвело огромное впечатление на В. Г. Белинского. В статье «Гамлет, драма Шекспира», Мочалов в роли Гамлета» (1838) критик запечатлел, как играл Гамлета знаменитый актёр. Читая статью, чувствуешь, что великий критик очень лично воспринял трагедию. Он переживал тогда сложный период своего идейного развития, и хотя между его жизненной ситуацией и судьбой шекспировского героя не было ничего общего, Белинский, как и Мочалов, почувствовал гамлетовские душевные страдания так, как если бы они были его собственными. Белинский утверждал, что образ Гамлета имеет общечеловеческое значение: «Гамлет!.. понимаете ли вы значение этого слова?», - восклицает Белинский, - «Оно велико и глубоко: это жизнь человеческая, это человек, это вы, это я, это каждый из нас, более или менее, в высоком или смешном, но всегда в жалком и грустном смысле...».

Великое произведение тем и значительно, что в нём важно и интересно все целиком со всем большим и малым, что в нём есть. Постигнуть произведение искусства не значит подыскать для него ярлык. Понять искусство художника – вот единственный путь для выяснения того, что он хотел выразить своим произведением. А чтобы разобраться в этом последнем, надо знать, какие приёмы использовал художник для выражения своего видения жизни.

Ещё раз надо повторить – «Гамлет» не отрезок действительности, а произведение драматурга. Герой – не живой человек, а художественный образ, созданный писателем так, чтобы произвести на нас определённое впечатление. Шекспир достиг того, к чему стремился, и мы воспринимаем Гамлета как живого человека.

Не смотря на мрачный финал, в трагедии Шекспира нет безысходного пессимизма. Идеалы трагического героя неистребимы, величественны, и его борьба с порочным, несправедливым миром должна послужить примером для других людей. Это придает трагедиям Шекспира значение произведений, актуальных во все времена.

В трагедии Шекспира две развязки. Одна непосредственно завершает исход борьбы и выражается в гибели героя. А другая вынесена в будущее, которое окажется единственно способным воспринять и обогатить несбывшиеся идеалы Возрождения и утвердить их на земле. Трагические герои Шекспира испытывают особый подъем духовных сил, который тем более возрастает, чем опаснее их противник.

Таким образом, сокрушение социального зла составляет величайший личный интерес, величайшую страсть героев Шекспира. Вот почему они всегда современны.

Список литературы

Biddlе, M. Intеrtеxtuаlitу, Miсаh аnd thе Bооk Оf thе Twеlvе. –

Сhаndlеr D. Sеmiоtiсs fоr Bеginnеrs. – http://www.аbеr.ас.uk/~dgс/sеm09.html

Gоrnу, Е. Whаt Is Sеmiоtiсs? – Tаrtu, 1994, - Kееp С., MсLаughlin T. – 1995,

Riеtvеld H. Purе Bliss: Intеrtеxtuаlitу in Hоusе Musiс. –

Sоhmеr S. Сеrtаin Spесulаtiоns оn "Hаmlеt", thе Саlеndаr, аnd Mаrtin Luthеr. Еаrlу Mоdеrn Litеrаrу Studiеs 2.1 (1996):

Аникст А.А. Трагедия Шекспира "Гамлет". – М., Просв., 1986, – 224с.

Арнольд И.В. Проблемы интертекстуальности. // Вестник СпбУ, Сер.2, вып. 4, 1992

Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. – М., Прогресс, 1994, – 616с.

Бартошевич А. Для кого написан "Гамлет" // Театр, №5, май 1992

Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. – М., Худож. лит., 1986, – 502с.

Белозёрова Н.Н. Интегративная поэтика. – Изд-во ТГУ, Тюмень, 1999, – 208с.

Верцман И. "Гамлет" Шекспира. – М., Худож. лит., 1964, – 144с.

Злобина А. ''Закон правды'' -1987

Лосев А.Ф. Эстетика Возрождения. М., Мысль, 1978 – 623с.

Лотман Ю.М. Структура художественного текста. – М., Искусство, 1970, – с. 384с.

Розенталь А. ''12 мифов о Шекспире'' –М., Наука – 1996 -

Толочин И.В. Метафора и интертекст в англоязычной поэзии. – СПб., Изд-во СПбУ, 1996, – 96с.

Урнов М.В. Вехи традиции в английской литературе. – М., Худож. лит., 1986 – 382с.

Урнов М.В., Урнов Д.М. Шекспир. Его герой и время. М., Наука, 1964.

Шекспир в меняющемся мире. Сборник статей. – М., Прогресс, 1996

Ю.М. Лотман и тартуско-московская семиотическая школа. Сборник. – М., Гнозис, 1994, – 560с.

Словари и энциклопедии

Мультилекс 1.0а. Электронный словарь. – МедиаЛингва, 1996

Соllins Еlесtrоniс Diсtiоnаrу аnd Thеsаurus. – HаrpеrСоllins Publishеrs, 1992

Литературный энциклопедический словарь. – М., Советская Энциклопедия, 1987, - 752с.

Shаkеspеаrе W. Thе Trаgеdу оf Hаmlеt, Prinсе оf Dеnmаrk. // Thе Соmplеtе Wоrks. - Оxfоrd: Сlаrеdоn Prеss, 1988.

Эразм Роттердамский. Похвала глупости. Навозник гонится за орлом. Разговоры запросто. // Библиотека всемирной литературы. Серия первая, т. 33. – М., Худож. лит., 1971. – 766с

[1] В. Шекспир. Трагедии - Сонеты. М., стр.15.

[2] В. Шекспир. Избранное // сост. авт. статей и коммент. А. Анникст - М., 1984г., стр.104

[3] И.А. Дубашинский. В. Шекспир. - М., 1978., стр.80

[4] Шекспир В. Избранное // Сост. авт. статей и комент. А. Анкст - М., 1984г., стр.106.

[5] М.В. Урнов, Д.М. Урнов. Шекспир. Движение во времени. – М., 1968г. стр.73

[6] Шекспир В. Комедии, хроники, трагедии т.1 Пер. с анг./сост. Д Уронова – М., 1989г., стр.30

[7] Шекспир В. Избранное /Сост. Авт.статей и комент. А Аникст – М., 1984г., стр.111

[8] И.А. Дубашинский В. Шекспир. - М., 1978г., стр.85

[9] М.В. Урнов, Д.М. Урнов. Шекспир. Движение во времени. – М., 1968г. стр. 69.

[10] Там же.