ДЕЙСТВИЯ В УСЛОВИЯХ КРАЙНЕЙ НЕОБХОДИМОСТИ КАК СПОСОБ САМОЗАЩИТЫ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ

2.4. ДЕЙСТВИЯ В УСЛОВИЯХ КРАЙНЕЙ НЕОБХОДИМОСТИ КАК СПОСОБ САМОЗАЩИТЫ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ

Одним из способов самозащиты гражданских прав являются действия управомоченного лица в условиях крайней необходимости. Под действиями, совершенными в состоянии крайней необходимости, понимаются такие действия, которые предпринимаются лицом для устранения опасности, угрожающей самому причинителю вреда или другим лицам, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами (ст.1067 ГК РФ). Указанные действия допустимы, если причиненный вред менее значителен, чем вред предотвращенный. Как и при необходимой обороне, действия в условиях крайней необходимости могут предприниматься не только как средство самозащиты прав и интересов управомоченного лица и других лиц, но и для защиты интересов государства и общества (п.1 ст.39 УК РФ).

В отличие от необходимой обороны, при крайней необходимости опасность для управомоченного лица (либо государства, общества, третьих лиц) возникает не из-за действия тех лиц, которым причиняется вред, а вследствие стихийных действий, неисправности механизмов, особого состояния организма человека, например, вследствие болезни, и т.п. Она может возникнуть и в результате преступного поведения другого лица, например, при причинении вреда имуществу граждан в ходе преследования преступника.

Особенность действий в состоянии крайней необходимости состоит в том, что в таких условиях лицо вынуждено использовать средства, связанные с причинением вреда. При этом в одних случаях причинение вреда может быть необходимой мерой предотвращения большей опасности, тогда как в других случаях вред может быть лишь сопутствующим явлением, которое может наступить или не наступить.

Если при необходимой обороне вред причиняется непосредственно нападающему, то действиями в условиях крайней необходимости вред причиняется третьему лицу. Поэтому в силу ст.1067 ГК такой вред по общему правилу подлежит возмещению причинившим его лицом. Но, поскольку действие в условиях крайней необходимости рассматривается законом как правомерное, хотя и вредоносное, учитывая обстоятельства, при которых был причинен такой вред, суд может возложить обязанность его возмещения на третье лицо, в интересах которого действовал причинивший вред, либо освободить от возмещения вреда полностью или частично как третье лицо, так и причинившего вред. Например, спасая тонувшего в реке гражданина, другой гражданин использовал стоявшую у берега лодку, из которой предварительно выбросил в воду находившееся в ней чужое имущество. Обязанность по возмещению причиненного им вреда была возложена судом на спасенного, неосторожно купавшегося в опасном месте.[16]

При применении мер самозащиты в условиях крайней необходимости лицо не должно превышать пределы крайней необходимости. Превышением пределов крайней необходимости признается причинение вреда, явно не соответствующего характеру и степени угрожающей опасности и обстоятельствам, при которых опасность устранялась, когда указанным интересам был причинен вред, равный или более значительный, чем предотвращенный (п.2 ст.39 УК РФ). С точки зрения гражданского права это означает, что лицо, превысившее пределы крайней необходимости, должно безусловно возместить причиненный вред.

Действиями в состоянии необходимой обороны и крайней необходимости способы самозащиты прав, вытекающих из внедоговорных отношений, конечно же не исчерпываются. Так, например, Федеральным арбитражным судом Северо-Западного округа опечатывание помещений было признано самозащитой права на данные помещения. В иске указывалось, что НИИ радиовещательного приема и акустики им. А. С. Попова в соответствии с учредительным договором должен был передать фирме «СИН» в аренду производственные помещения. Истец (фирма «СИН») пользовался этими помещениями до 17 апреля 1998 года, однако ответчик (НИИ радиовещательного приема и акустики им. А. С. Попова) опечатал помещения и не допускал в них работников фирмы, поэтому истец не смог выполнить свои обязательства перед третьими лицами.

В ходе судебного разбирательства было установлено, что в соответствии с п. 3.1.3 учредительного договора ответчик, как учредитель фирмы «СИН», обязался передать истцу производственные помещения и оборудование. Передача могла быть осуществлена на основании договора аренды, подписанного обеими сторонами. Поскольку такой договор не был заключен, суд сделал вывод о том, что у истца не было права пользоваться имуществом ответчика.

Статья 14 ГК допускает самозащиту гражданских прав. Истец не доказал, что самозащита ответчика, выраженная в пресечении незаконного пользования помещением истцом, несоразмерна нарушению и выходила за пределы необходимых для этого действий. Фирма «СИН» не представила доказательств того, что невозможность исполнения ее обязательств по договорам с третьими лицами находилась в причинной связи с действиями ответчика. Напротив, в деле есть акты ответчика, из которых видно, что истец имел возможность забрать свое оборудование.

Кроме того, при отсутствии титула на пользование помещениями ответчика истец при заключении сделок с третьими лицами должен был учитывать, что законный владелец может в любое время потребовать немедленного освобождения помещения, поэтому последствия риска истца, заключившего сделки без учета фактического состояния своего хозяйственного положения, не могут быть возложены на ответчика. Учитывая вышеизложенное, суд признал действия ответчика самозащитой права на указанные помещения.[17]