Личность как субъект социально-политической психологии

Дилигенский Г.

В предыдущих главах книги рассмотрены два блока процессов - познавательные и мотивационные, - образующие в своем постоянном взаимодействии непосредственное содержание социально-политической психологии. Анализируя эти процессы, мы сталкивались с трудностью описания каждого из них и их взаимодействия, так сказать, в «чистом» виде, абстрагируясь от других воздействующих на них сторон психической жизни. Мы, например, почти не упоминали об эмоциональной стороне психики, которая, совершенно очевидно, пронизывает все ее компоненты и играет громадную роль в социально-политической психологии. Не касались мы подробно и тех психических явлений, которые возникают в ходе коммуникативных отношений людей - как их непосредственного общения, так и их «общения» с массовыми коммуникациями - таких процессов, как влияние одних людей на других, их взаимное притяжение и отталкивание, сопротивление убеждению (контрсуггестия) и т.п. Наконец мы лишь мимоходом затрагивали важнейшую проблему соотношения между внутренними психическими образованиями - мотивами, знаниями - и реальным общественно-политическим поведением людей.

Подобное одностороннее изложение предмета, к сожалению, неизбежно, когда этот «предмет», с одной стороны, крайне сложен и потому подлежит внутреннему расчленению, а с другой - его внутренние компоненты не расположены в какой-либо однолинейной последовательности, но являются взаимопроникающими и взаимопереплетающимися. Именно так организована структура психики. Чтобы избежать искажения реальной картины, которым чревато дифференцированное описание отдельных ее процессуальных компонентов, существует лишь один способ: не ограничиваясь такого рода описанием, попытаться затем, используя его данные и результаты, представить предмет, т.е. в нашем случае социально-политическую психологию в присущем ему единстве.

Сформулировав задачу таким образом, мы тут же оказываемся перед новыми вопросами. Что, собственно, представляет собой единство социально-политической психологии, коль скоро оно, как следует из только что сказанного, не может быть сконструировано путем простого сложения различных ее компонентов? В чем проявляется это единство? Каким образом очертить то психическое пространство, которое может рассматриваться как единое, т.е. сцементированное внутренними взаимосвязями «населяющих» его явлений и процессов?

Как показывает опыт психологической науки, ответ (или, точнее, путь к ответу) на все эти вопросы содержится в понятии субъекта психики. Внутреннее единство (при всей его возможной противоречивости и неустойчивости) есть органическое качество субъекта, именно в субъекте объединяются в систему разнородные психические процессы и функции. Анализ психики на уровне ее субъекта не означает, что нас больше не интересуют эти процессы и функции, и мы занимаемся поисками лишь некоей общей, интегрирующей субъектной характеристики. Мы меняем не объект анализа, но угол зрения: в центре нашего внимания оказываются теперь не отдельно взятые психические процессы, но механизмы их взаимосвязи, формирующие единство субъекта.

Определение субъекта психики вообще, субъекта социальнополитической психологии в частности -это особая и также связанная с немалыми сложностями проблема. Ранее мы столкнулись с ней, когда анализировали потребности социального существования людей и их проявления в сфере социально-политической психологии. Мы пришли тогда к выводу, что эти потребности трансформируются в социальнополитические мотивы не непосредственно, но лишь воплотившись в социально-исторические типы личности, в тенденции личностной психологии. Тем самым мы фактически признали личность, взятую в ее социально-исторической определенности субъектом социально-политической психологии. В предыдущей главе мы рассмотрели эту ее роль главным образом с точки зрения проявления в личности социальноиндивидуальной природы человека и исторической динамики соотношения в ней социальности и индивидуальности. В данной главе личность в качестве субъекта социально-политической психологии будет рассмотрена полнее и конкретнее. Уже не в плане общих онтологических и исторически эволюционирующих свойств человеческой природы, но с точки зрения тех личностных образований и механизмов, которые формируют психические свойства личности как субъекта общественно-политической жизни. Однако прежде чем обратиться к решению этой задачи, необходимо еще раз вернуться к самому понятию субъекта.

Признание личности субъектом социально-политической психологии вроде бы не нуждается в особых доказательствах. Оно вытекает из того очевидного факта, что общество состоит из людей и поскольку каждый из них является социально-индивидуальным существом, все они участвуют в общественно-политической жизни (в активной или пассивно-приспособительной форме) именно как личности. Следовательно, и социально-политическая психология складывается из выражающих отношение к обществу психических образований личности. Ведь ничего из того, что существует и происходит в сфере этой психологии, не может существовать и происходить вне психологии личности.

Стройную, на первый взгляд, логику этого рассуждения нарушает, однако, весьма существенная трудность. Состоит она в том, что любые события и явления общественно-политической жизни, в том числе и явления сознания, психологии (взгляды, представления, убеждения и т.д.) представляют собой продукт психической, интеллектуальной или практической деятельности той или иной человеческой общности, Причем общности, представляющей собой не просто механическую сумму изолированных и почему-то мыслящих и действующих одинаково индивидов, но объединение людей вокруг какой-то общей цели, мнения или ценности.

Даже такой, казалось бы не требующий каких-то совместных действий или общения акт политического поведения, как голосование на выборах, не является подобной механической суммой. Люди голосуют за одну и ту же партию или кандидата потому, что под влиянием тех или иных социальных факторов (взаимного общения, сложившихся ранее или усвоенных в процессе социализации идейнополитических позиций, политической пропаганды, осуществляемой по каналам массовой информации и т.д.) они фактически объединились в определенную неформальную политическую общность. Когда же мы имеем дело с любым более активным, чем голосование, общественнополитическим действием, его коллективный характер еще более очевиден. Социально-индивидуальная природа человека - феномен чрезвычайно многогранный, многообразный по формам своего проявления, и одно из его проявлений состоит в том, что отношение человека к общественной действительности (интеллектуальное, эмоциональное или практическое), с одной стороны, складывается в недрах его собственной индивидуальной психики, с другой - никогда не бывает абсолютно индивидуальным, изолированным от мнений и поступков других людей (конкретных индивидов или «обобщенного другого»). Это отношение складывается в процессе общения людей и выражается в общих для какой-то их группы взглядах и поступках, в групповых психологии, сознании и поведении.

Из сказанного очевидно, что в признании личности субъектом социально-политической психологии содержится правда, но не вся правда. В действительности эта психология формируется, воспроизводится и эволюционирует на двух уровнях: индивидуально-личностном и групповом. Двойственная социально-индивидуальная природа психики человека выражается в двойственности субъекта той сферы этой психики, которая наиболее непосредственно регулирует отношения между человеком и обществом. Субъектом социально-политической психологии является одновременно личность и большие (т.е. функционирующие в макросоциальных масштабах) группы, представляющие собой социально-психологические общности1. Поскольку же, как убедится читатель, основные структурные компоненты социально-политической психологии восходят к структурным компонентам психологии личности и воспроизводятся в психологии группы, анализ этих компонентов удобно начинать именно с индивидуально-личностного субъекта.