Креационизм и эволюционизм: методологический анализ противостояния

Курашов В. И.

Богу или обезьяне соразмерен человек?

ВВЕДЕНИЕ: ХАРАКТЕРИСТИКА ПРОБЛЕМЫ

И опять крайне удивились и редактор и поэт, а профессор поманил обоих к себе и, когда они наклонились к нему, прошептал:

- Имейте в виду, что Иисус существовал.

- Видите ли, профессор, - принужденно улыбнувшись, отозвался Берлиоз, мы уважаем ваши большие знания, но сами по этому вопросу придерживаемся другой точки зрения.

- А не надо никаких точек зрения, - ответил странный профессор. – Просто он существовал и больше ничего

М.А.Булгаков «Мастер и Маргарита»

Воланд, он же сатана, знает и то, что Бог есть, и то, что Иисус Христос был на Земле и, конечно же, не сомневается в том, что Вселенную, жизнь и человека сотворил Бог.

Нам, земным людям, намного сложнее познать основы мироустройства и причины главных событий в мире. Дело в том, что объем научного знания непрерывно возрастает, а узкоспециализированный «профессиональный идиотизм» ученых – неизбежная составляющая этого процесса. Особенно страдают при этом мультидисциплинарные области знания: в их сфере мы находим либо некомпетентные суждения дилетантов, либо узко компетентные суждения ученых. В обоих случаях высказываются суждения, далекие от истины хотя бы потому, что в данных областях нужны энциклопедические знания.

Именно так обстоит сейчас дело с научно-философским осмыслением аргументов эволюционизма (учений, в которых утверждается, что происхождение Вселенной и всего в ней есть результат неких естественных процессов без участия какого-либо высшего организующего начала - Бога) и аргументов креационизма (учений, в которых утверждается, что Вселенная, жизнь и человек есть результат творения их Богом). Есть, конечно, и паллиативные учения: Бог сотворил Вселенную, а далее все развивалось само по себе, «без присмотра свыше» (деизм); Бог сотворил Вселенную и примитивную жизнь, а далее все развивалось само по себе эволюционным путем (учение Дарвина).

В круге этих проблем мы, к сожалению, находим философов и теологов (в том числе, числящихся православными христианами), которые торопливо принимают эволюционизм, не будучи специалистами в области естествознания. Здесь же мы находим и ученых-естественников, которые скрупулезно собирают разнообразные аргументы в пользу эволюционизма, не замечая и не включая в систему аргументы против него. При такой тенденциозности эволюционистов – с одной стороны, и недостаточной компетентности в сфере естествознания теологов-креационистов – с другой, мы в течение более чем столетия накопили море литературы, в котором можно утонуть, не разобравшись в сути дела.

Ошибкой практически всех сторонников эволюционизма является пренебрежение методологическим принципом фальсификации К.Поппера. Согласно этому принципу приоритетным является поиск фактов, или аргументов, опровергающих данную теорию, а для того, чтобы это было возможным, она должна быть сформулирована таким образом, чтобы могла быть реализована программа ее фальсификации, или опровержения. Дело в том, что для многих ложных теорий можно найти тысячи фактов, их подтверждающих (так было, например, с геоцентризмом в космологии, теорией флогистона в химии, теорией теплорода в физике, учением о самозарождении в биологии), и лишь спустя много времени и после больших усилий ученое сообщество убеждалось в их ошибочности.

Возьмемся теперь за анализ научных фактов на основании методологии научного познания (не пренебрегая аргументами оппонентов - иначе при всем богатстве материала, ввиду личных предпочтений, мы создадим один из вариантов тенденциозной апологии либо эволюционизма, либо креационизма).

Вполне понятно, что изменчивость в мире есть: она встречается повсеместно и повседневно, она наблюдается в неживом и живом мире на протяжении всей известной нам истории Земли и Вселенной в целом. При этом, принципиальная проблема эволюционизма и креационизма может рассматриваться в отношении трех событий истории мироздания:

1) происхождение Вселенной;

2) происхождение жизни;

3) происхождение человека.

Именно эти узловые проблемы будут анализироваться ниже.

Наблюдаемый мир протяжен и пребывает во времени. Он изменчив в смысле своей геометрии и состояний объектов неживой и живой природы. Философия в части онтологии и метафизики, а наука в части естествознания и математики извилистыми путями продвигались в создании системы знания, хотя бы в какой-то степени выражающей мироустройство.

ПРОИСХОЖДЕНИЕ ВСЕЛЕННОЙ: ПРОБЛЕМА “САМОГО НАЧАЛА”

Как мы знаем, проблема происхождения мира всегда занимала человеческие умы. По Библии, мир был сотворен Богом-Творцом в 5508 г. до Р.Х. В науке зародилось много теорий-гипотез происхождения мира, в том числе гипотеза “Большого взрыва”, наиболее популярная в современной науке. Важно иметь в виду, что с точки зрения научной обоснованности ни одна теория происхождения Вселенной не может считаться достаточно обоснованной, так как все теории происхождения Вселенной имеют статус только гипотез. Заметим, что античные представления о Вселенной без начала и конца, ее начале от Перводвигателя (Бога) или о цикличности ее развития сохранились как тенденции и в науке ХХ в. Конечно же, вместе с религиозными учениями сохранился креационизм — учение о происхождении Вселенной в результате ее творения высшим разумным Началом. Объем литературы по этим вопросам огромен, в силу этого ниже дадим предельно краткую характеристику проблемы «Самого Начала» с научно-философской точки зрения.

Современные гипотезы происхождения Вселенной

В науке ХХ в. происхождение Вселенной рассматривалось не только с точки зрения процессов, связанных с массой и энергией, но и с точки зрения происхождения пространства и времени.

Ниже приведем краткое изложение становления теорий происхождения Вселенной (см., напр., [Хокинг, 1990; Наука, 1989]). При этом принципиально важно заметить, что все научные космологические модели всегда есть лишь гипотезы.

В 1925—1930 гг. Эдвин Хаббл и Милтон Хамсон (Edwin Habbl, Milton Humson) при исследовании галактик (спиралевидных туманностей Млечного пути — Milky Way) установили, что свет, испускаемый ими, смещен в красную область спектра тем больше, чем дальше они от нас. Это послужило основанием (с учетом эффекта Доплера) для заключения о разбегании галактик со скоростями, пропорциональными их удалению от нас (и друг от друга). Поскольку все галактики удаляются от нас и друг от друга, можно заключить, что Вселенная расширяется. Наглядно это можно представить, наблюдая расхождение точек на раздувающемся мыльном пузыре. При точном определении — наша Вселенная расширяется в четырехмерном пространственно-временном континууме.

В свою очередь, на основании этого факта можно рассчитать возраст Вселенной, экстраполируя ее зарождение к состоянию, когда она была сжата в точку. Получается, что возраст Вселенной около 20 млрд. лет.

Масса и энергия в такой точке не существовали, и понятия пространства и времени для нее не имели смысла.

В науке такое состояние называется “сингулярностью”, т.е. особым, уникальным, необычным состоянием.

Другой научный факт, дающий основания для развития теорий происхождения и эволюции Вселенной как целого, следует из химического состава звезд. По спектрам испускания звезд установлено, что они в основном состоят из легчайшего элемента — водорода.

Водород как бы поддерживает “жизнь” звезды, участвуя в ядерных реакциях, происходящих в ее центре. При этом водород постоянно превращается в гелий и другие, более тяжелые элементы. Звезда “умирает”, когда истощается ее основное ядерное горючее — водород.

Наиболее крупные звезды в конце своего существования катастрофически взрываются и называются “сверхновыми”. При этом в окружающее пространство испускаются тяжелые элементы, образовавшиеся внутри звезды. Возможно, планеты нашей солнечной системы образовались из продуктов распада какой-то звезды.

Поскольку расход водорода во Вселенной — процесс необратимый, Вселенная должна закономерно идти к концу своего существования.

Таким образом, расширение Вселенной и явление смерти звезд дают основание для укрепления гипотезы о том, что наша Вселенная имела Начало, а не существует вечно.

В то же время, в ХХ в. предлагались и альтернативные гипотезы. Например, в 1948 г. английские астрономы Герман Бонди и Фред Хойл (Hermann Bondi, Fred Hoyle) предложили модель стационарной Вселенной, опираясь на выдвинутую ими гипотезу “непрерывного творения” (steady — state universe, or continuous creation model). Они предположили, что новая материя постоянно создается во Вселенной в виде водорода и нейтронов. При этом явление расширения Вселенной они объясняют необходимостью образования новых “вакансий” для новых материальных объектов. Хойл также предположил, что новую материю продуцирует неизвестная ранее сила Си-поле (C-field— Creation field). Творение exnihilo (из ничего) представляется этим ученым простым законом природы.

Основные проблемы этой гипотезы — отсутствие наблюдений, ее подтверждающих. Гипотеза эта не согласуется с известными законами сохранения в физике. К тому же, она плохо согласуется с одним из критериев научности знания — “принципом фальсификации”, особенно касательно гипотезы существования Creation field.

Дискуссии по поводу альтернативных гипотез продолжались до новых открытий 1960-х гг. В первую очередь это касается обнаружения космического “реликтового излучения”.

В 1965 г. ученые Арно Пензиас и Роберт Вилсон (Arno Penzias, Robert Wilson) при настройке микроволновой антенны были озабочены регистрируемой статической наводкой (постоянным сигналом). Вначале они решили, что причиной является гнездо, свитое голубями на антенне. Однако после удаления гнезда ничего не изменилось. Исследуя эффект более тщательно, они установили, что антенна принимает постоянное микроволновое излучение, пронизывающее все космическое пространство, т.е. Вселенная как целое охвачена как бы микроволновым “заревом”. Излучение, открытое этими учеными, называется теперь “космическим реликтовым излучением” (cosmic background radiation), зародившимся в самом начале образования Вселенной. Это излучение соответствует очень малой температуре — около 3° выше абсолютного нуля.

Понять современный низкий температурный уровень излучения можно, представив слабое тепловое излучение от догорающих углей после сильного и яркого излучения от ранее горевшего костра.

Интересно, что за 20 лет до этого, в 1940-е гг., физик Георг Гамов предсказал существование такого реликтового излучения на основании его модели “горячей Вселенной”. В 1948 г. Ральф Альфер и Роберт Херман (Ralph Alpher, Robert Herman) на основании модели Гамова рассчитали, что сейчас остаточное излучение от ранее горячей Вселенной будет соответствовать температуре около 5° выше абсолютного нуля.

В результате всего этого многие современные ученые принимают гипотезу образования Вселенной в результате “Большого взрыва” (the Big Bang).

В 1974 г. было обнаружено еще одно явление в пользу гипотезы “Большого взрыва”. Алан Сандейдж (Alan Sandage) после наблюдений и расчетов установил, что скорость удаления галактик друг от друга со временем уменьшается. Это подтверждает, что Вселенная, подобно заведенным часам, идет к закономерному исходу.

Другая проблема происхождения и эволюции Вселенной — может ли быть Вселенная осциллирующей? Ученый Эрнст Опик (Ernst Opik) предположил, что наша Вселенная возникла не в результате “Большого взрыва” (Big Bang), а в результате “Большого отскока” (Big Bounce). По Опику, Вселенная циклически зарождается и коллапсирует через каждые несколько сотен биллионов лет.

Впрочем, гипотеза Опика не находит подтверждения на уровне современных научных концепций. Если наша Вселенная и коллапсирует, то нового зарождения ее не будет ввиду производства энтропии. То есть после сжатия Вселенной не произойдет повторного ее зарождения. Как говорят ученые, если что и будет, то не “Большой отскок”, а “Большой хруст” (Big Crunch).

Что касается вопроса, будет ли Вселенная неограниченно расширяться, или же произойдет гравитационный коллапс, то теоретическое предсказание конкретного исхода зависит от достаточно точного определения суммарной массы вещества во Вселенной (это также зависит и от достоверности самой модели расширяющейся Вселенной).

Критический анализ гипотез “Самого Начала”

Основной вопрос, который естественно задает человек: откуда взялась эта “сингулярность” и происхождение Вселенной exnihilo? Ученые отказываются на него отвечать, поскольку это за пределами возможностей научного познания, по крайней мере, современных его положений и возможностей (см. раздел о пределах познания).

В результате этот важный вопрос остается только в сфере философии и религии.

При всем множестве проблем эволюционизма проблема Самого Начала остается не только центральной, но и запредельной для человеческого научно-философского познания (подробнее об этом сказано в разделе, посвященном пределам научного познания).

Все современные научные теории-гипотезы “запределиваются” при подходе к проблеме природы начальной сингулярности, т.е. элементарной особенности, с которой началось существование Вселенной. Известные теоретически е варианты квантовой и инфляционной космологии с гипотезами раздувающейся Вселенной, теоретическое описание природы черных дыр как моделей Вселенной и все прочие теоретические модели (“сценарии”) развития Вселенной — это сценарии, действие которых начинается после Самого Начала, сингулярности, Большого взрыва, начального “ничто” (см., например, [Хокинг, 1990; Линде, 1985]).

К происхождению Вселенной из “ничто” неизбежно приходит последовательный глобальный эволюционизм при утверждении, что всякая природная сложность возникла из чего-то более простого.

Однако при попытках научного описания происхождения Мира из “ничто” естествознание (точнее, физика) вынуждено прибегать к “хитростям”. Действительно, в современных теориях предполагается, что в начальном “ничто” (физическом вакууме) имели место квантовые флуктуации. Далее, после введения такого постулата привлекается принцип неопределенности уже для объяснения возникновения неоднородностей (возрастания энтропии) на самых ранних этапах эволюции Вселенной из первоначального однородного состояния с минимумом энтропии (см., напр., [Хокинг, 1990, с. 123]).

Таким образом, физики при рассмотрении проблемы Самого Начала принимают в качестве исходной точки отсчета не метафизическое “ничто”, а “ничто” плюс физические законы квантовой теории как некую изначальную реальность, но это уже не “ничто”, а “нечто”. Более того, можно сказать, что в этом случае Самое Начало есть “ничто” плюс “флуктуации” (пределы) человеческого “знания-незнания”, выраженные в принципе неопределенности квантовой теории, — весьма сомнительное и “натянутое” объяснение начала всего видимого в Природе многообразия.

Уход от проблемы возникновения Вселенной из “ничто” совершается в некоторых современных космологических гипотезах на основании идеи о том, что наша Вселенная — результат туннельного перехода сквозь “ничто” (в смысле “ничто” как исходной точки пространства-времени “нашей” Вселенной) какого-то “нечто” из других пространств. При таком взгляде на происхождение Вселенной, проблема Самого Начала “отодвигается” в неизвестные пространственные миры.

Другой вариант объяснения зарождения и эволюции Вселенной на основании представлений о множественности миров проистекает из поиска внешнего активного начала, породившего неравновесность, как необходимого условия самоорганизации: «Наша Вселенная может быть одним из элементов ансамбля миров, поэтому, говоря о ее рождении как о самоорганизационном процессе, следует иметь в виду возможные внешние дестабилизирующие факторы» [Дубровский, 1991, с. 137].

В связи с научным обсуждением разнообразных проблем времени и происхождения Вселенной, где выпадают проблемы философского их осмысления, С.Хокинг заметил: «Пока большинство ученых слишком заняты развитием новых теорий, описывающих что есть Вселенная, им некогда спросить себя, почему она есть. Философы же, чья работа в том и состоит, чтобы задать вопрос “почему”, не могут угнаться за развитием научных теорий. … Но если мы действительно откроем полную теорию, то со временем ее основные принципы станут доступны пониманию каждого, а не только нескольким специалистам. И тогда все мы, философы, ученые и просто обычные люди, сможем принять участие в дискуссии о том, почему так произошло, что существуем мы и существует Вселенная. И если будет найден ответ на такой вопрос, это будет полным триумфом человеческого разума, ибо тогда нам станет понятен замысел Бога» [Хокинг, 1990, с. 147].

Вот к таким выводам пришел один из самых выдающихся физиков нашего времени.

“Звездное небо над нами” в начале XXI в., как и во времена Канта, “наполняет душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением”.

ИДЕЯ РАЗВИТИЯ И ПРОБЛЕМА ПРОИСХОЖДЕНИЯ ЖИЗНИ: ХИМИЧЕСКАЯ, ИЛИ ПРЕДБИОЛОГИЧЕСКАЯ, ЭВОЛЮЦИЯ

Есть величие в этом воззрении, по которому жизнь с ее различными проявлениями Творец первоначально вдохнул в одну или ограниченное число форм; и между тем как наша планета продолжает вращаться согласно неизменным законам тяготения, из такого простого начала развилось и продолжает развиваться бесконечное число самых прекрасных и самых изумительных форм

Ч.Дарвин. Происхождение видов путем естественного отбора или сохранение благоприятных рас в борьбе за жизнь

...один геолог предложил мне прочесть доклад о происхождении жизни.

Я ответил: “Величие биологии состоит в том, что она, в отличие от прежних смутных представлений о переходах, приходит ко все более уверенному пониманию непонятности этого возникновения. К.Ясперс. Человек

Представления о возможной химической (предбиологической, пребиотической, молекулярной) эволюции как новой предметной области химии зародились на рубеже XIX—XX вв. в связи с логической необходимостью объяснить связанность между физическими космогоническими теориями-гипотезами Канта (1724-1804) и Лапласа (1749-1827) и биологическими эволюционными учениями Ламарка (1744-1829) и Дарвина (1809-1882).

Таким образом, в XIX в. в результате взаимосвязи физического, космогонического и биологического эволюционного знаний в химии была обозначена новая предметная область: проблемы эволюции вещества как этапа в истории Вселенной от неорганических космических тел до возникновения жизни.

Эволюционные идеи в химии впервые возникли под влиянием космогонических гипотез в несколько большей степени, чем под влиянием эволюционного учения в биологии. Поэтому в первую очередь в химии (и геохимии) прозвучали идеи о неорганической эволюции и образовании химических элементов в космических условиях. В частности, такие идеи в 70-е гг. XIX в. выдвинул Локьер. Позднее, в 80-е гг., Крукс высказал мысль об эволюции химических элементов в речи “О происхождении химических элементов” (1886). Собственно термин “химическая эволюция”, обозначающий именно эволюцию атомно-молекулярных систем в естественноисторических условиях, был введен Муром в 1913 г.

В результате в естествознании обозначились следующие варианты объяснения перехода от простых атомно-молекулярных образований до саморегулирующихся предбиологических систем:

1) возникновение простейших живых организмов в результате чистой случайности;

2) возникновение живых организмов в результате связи необходимости и случайности (т.е. усложнение молекулярных систем) может происходить только до определенного предбиологического уровня, но переход к живому организму происходит скачком при благоприятном стечении обстоятельств;

3) возникновение жизни в результате последовательных процессов самоорганизации в молекулярных открытых термодинамических системах вплоть до образования живых организмов (истоками этого направления в конкретных формулировках являются работы И.Р. Пригожина и его школы);

4) возникновение жизни на предбиологическом этапе в результате механизма естественного отбора для физико-химических макромолекулярных образований, коллоидных систем и т.п.;

5) возникновение жизни из простейших атомно-молекулярных систем в результате конструктивной деятельности Высшего Начала, Мирового Разума, Бога.

Начнем с анализа самых крайних вариантов, при принятии которых этап химической (предбиологической) эволюции исключается.

Отметим сразу, что библейский вариант сотворения Мира не входит в область научного рассмотрения. Религиозные учения по своему происхождению и месту в духовной общечеловеческой культуре отличаются от научных, поэтому попытки опровержения или обоснования религиозного мировоззрения внутри института науки имеют значение только для института науки, отсюда и слабость “научного атеизма” (некорректного и искусственного в самой его постановке). Теолог всегда может сказать, что откровения, изложенные в Библии, в частности, описание сотворения Мира, — это метафорические откровения на человеческом языке, они вполне вписываются в моральное учение о первородном грехе и т.п. Наука является только частью духовной культуры и имеет монопольное право не на Истину в общем метафизическом смысле этого понятия, а на научную истину с ее специфическими критериями.

Кроме того, с точки зрения строго теоретического научно-философского знания, существование Бога невозможно ни опровергнуть, ни строго обосновать - высказывания «Бог есть» и «Бога нет» равновероятны в смысле соответствия метафизической Истине. Поэтому, если подходить к вопросу методологически корректно, а не тенденциозно, то радикальный атеизм есть не что иное как атеистическая вера.

Другой крайний вариант — возникновение живых организмов в результате чистой случайности. Скажем сразу, событие случайной встречи всех необходимых молекулярных компонентов в естественных условиях оценивается как непредставимо маловероятное. Вероятность его примерно такова, как вероятность случайного возникновения дома из груды камня при воздействии природных стихий: ураганов, землетрясений, извержений вулканов и т.п.

Также, конечно, чрезвычайно мала и вероятность спонтанного образования белковой молекулы. К этим вычислениям надо добавить, что спонтанное образование молекулы ДНК или белка — далеко не полное условие возникновения самоорганизующейся и самовоспроизводящейся живой системы, так как ДНК может передавать наследственную информацию и “руководить” процессами живого организма только при наличии целого комплекса конструктивных материалов и специфических белковых молекул — ферментов. Совершенно очевидно, что условная вероятность спонтанного образования даже простейшей биологической системы (“полуживого” организма) непредставимо мала.

Для понимания ничтожности вероятности такого события можно привести образное сравнение: для того, чтобы совпало 40 первых букв “Гамлета” (т.е. любой заданной последовательности из 40 букв) у одной из обезьян, беспорядочно нажимающих на клавиши пишущей машинки, нужно около 1080 обезьян на пишущих машинках. Это приблизительно равно числу всех атомов во Вселенной по современным представлениям.

В связи с этим известные позиции Ж.Моно и А.Ленинджера, предполагающих возможность возникновения жизни в результате простого случая, или гипотеза Г. Миллера о том, что жизнь могла возникнуть из “голого” гена, не выдерживают количественных оценок вероятности такого события (см., напр., [Дубинин, 1981]).

Мала и вероятность подтверждения гипотезы панспермии, которой придерживался, например, известный физикохимик С.Аррениус, а в наше время Ф.Крик и Л.Оргелл. Даже в случае ее подтверждения, проблема химической эволюции просто переносится с земных исторических условий на некоторые другие космические объекты.

Современные аргументы в пользу панспермии весьма слабые. Например, гипотеза “направленной панспермии” Ф.Крика и Л.Оргелла обосновывается тем, что «…химический состав живых организмов в какой-то степени отражает состав среды, в которой он развивался. Поэтому присутствие в земных организмах элементов, на нашей планете крайне редких (например, молибдена, играющего важную роль в ферментативных процессах, но содержание которого на Земле составляет 0, 02%. — В.К.), может означать, что жизнь имеет внеземное происхождение» [Крик, 1974, с.78]. Другое основание авторы видят в универсальности генетического кода, что, по их мнению, естественно вытекает из теории внеземного происхождения жизни. Заметим, что приводимые обоснования панспермии (в части обоснования невозможности возникновения первых живых организмов на Земле) равным образом можно относить и к обоснованию любых учений о внеземной природе жизни, в том числе и к креационизму.

Вообще говоря, само по себе обсуждение проблемы внеземного происхождения жизни проистекает из трудностей обоснования происхождения жизни из неживой природы в процессе естественной эволюции на Земле.

Именно эти трудности привели, видимо, В.И.Вернадского к обоснованию учения о вечности жизни во Вселенной.

Разнообразные варианты объяснения внеземной природы живого выражают (при их различии в частностях) общие “слабости” эволюционных теорий в области проблем обоснования возможности предбиологической эволюции. Рассмотрим проблемы предбиологической (химической, молекулярной) эволюции детально.

В результате проведенного анализа, можно выделить для рассмотрения гипотезы предбиологической (химической) эволюции, обозначенные нами выше пунктами 2, 3 и 4.

При этом сразу исключим вариант 4, поскольку имеется достаточно оснований для утверждения о том, что естественный отбор не может функционировать как фактор эволюции в неживых системах (пусть самоорганизующихся, но не самовоспроизводящихся - см., напр., [Дубинин, 1981, с.87—88]). Концепция естественного отбора может как-то (но не без серьезных трудностей) применяться к предбиологическим системам высокого уровня организации (гетерофазные образования с мембранным слоем, обменом веществ с внешней средой и т.п.), т.е. к объектам не столько химическим, сколько уже биологическим.

Если в современных эволюционных учениях о живой Природе доминирующей является теория (гипотеза) Дарвина, то в отношении химической (предбиологической) эволюции более приемлема концепция Ламарка. При этом нужно, конечно, учитывать, что Ламарк не разрабатывал проблему химической эволюции. Его эволюционное учение относится исключительно к эволюции живых организмов. Аргументом в пользу “молекулярного ламаркизма” в противоположность предположению о возникновении жизни по чистой случайности является то, что истории Земли не хватает для того, чтобы и предбиологическая эволюция шла по Дарвину, т.е. с фактором случайности мутаций и наследованием приобретенных таким случайным образом признаков. В связи с этой проблемой отмечается, что «главный козырь ламарковского механизма на доклеточном этапе эволюции — быстрота, ведь времени на случайную изменчивость (по оценке автора, это около 100 млн. лет. — В.К.) и отбор нужных вариантов катастрофически не хватает» [Богоцкий, 1990, с.18].

На этом основании, в свою очередь, делается предположение о “механизмах стыковки” предбиологического и биологического этапов естественной эволюции: «Таким образом, можно выделить два скачка в формировании жизни: первый — появление полимерных глобул, способных к самоуплотнению и “ламарковской” эволюции, второй — возникновение “свободы” мутаций и прогрессивной эволюции путем естественного отбора. Этот второй скачок мы и можем считать появлением жизни» [Богоцкий, 1990, с.22]. Но если даже считать доказанным, что на этапах предбиологической эволюции “молекулярный ламаркизм” имел место, остаются конкретные вопросы о природе (движущих силах) предбиологической эволюции на этапах от простейших химических соединений до самовоспроизводящихся органических систем.

Ниже рассмотрим некоторые подходы, в которых делаются попытки научного обоснования химической эволюции с привлечением различных интердисциплинарных знаний.

Так, с позиции философского учения о противоречиях и единстве противоположностей как диалектическом факторе развития, возможность химической эволюции обосновывает Ю.А.Жданов указанием на наличие противоречивых, противоположных свойств у одних и тех же химических соединений. Например, указывается на свойства аминокислот, которые проявляют и кислотные, и основные свойства (благодаря наличию карбоксильной и аминогрупп), а также содержат атомы углерода в окисленном и восстановленном состояниях. В связи с этим приводятся слова Гегеля: «Нечто жизненно, только если оно содержит в себе противоречие и есть именно та сила, которая в состоянии вмещать в себя это противоречие и выдерживать его» (см.: [Гегель, 1970, с.66]). Далее, условия для возможности химической эволюции в естественных условиях усматриваются в факте обнаружения органических веществ на космических телах [Жданов, 1980]. Это усиливается интересной гипотезой о возможных процессах синтеза высокомолекулярных соединений в зернах межзвездной пыли при сверхнизких температурах в результате квантовомеханического туннелирования химических реакций — гипотеза “холодной” химической эволюции [Гольданский, 1978].

В других работах центральным благоприятствующим фактором химической эволюции считается явление катализа. Поскольку скорость химических процессов может регулироваться присутствием катализаторов, влияющих также на соотношение продуктов и специфичность химических процессов, значительная роль в химической эволюции отводится естественным каталитическим процессам. При этом выделяется особенное их значение в автокаталитических реакциях самоорганизующихся систем.

Есть работы, где необходимые предпосылки для обоснования возможности предбиологической молекулярной эволюции связываются с существенной ролью химического комплексообразования в процессах естественного развития от простого к сложному.

Есть работы, в которых предполагается, что возникновение жизни связано с информационными и адаптационными свойствами супрамолекулярных соединений (см., например, [Лен, 1998, с.230-239]).

Словом, в настоящее время в естествознании осуществлена переборка множества вариантов необходимых условий для химической эволюции.

Помимо усилий по выявлению необходимых благоприятных условий для химической эволюции, создаются теории, в которых объясняются варианты химической эволюции при возможных неблагоприятных условиях. Так, например, на первичных стадиях химической эволюции образованию органических макромолекул препятствовали бы процессы их окислительной деструкции. Однако есть научные основания считать, что на ранних этапах истории Земли ее атмосфера была восстановительной и состояла она из аммиака, воды, диоксида углерода. Свободный кислород, который разрушал бы органические соединения быстрее, чем они синтезировались бы, накопился в атмосфере только после появления на Земле жизни, а именно в результате деятельности фотосинтетических организмов. Таким образом, снимается еще один “запрет” — предположение о невозможности молекулярной органической эволюции в связи с активными окислительными процессами в атмосфере Земли.

Можно сказать, что в современной биосфере имеются два фактора, препятствующие началу нового эволюционного процесса от молекулярного уровня: химический (окислительный) и биологический (обусловленный активной минерализацией органического вещества в природе живыми организмами). Второй фактор относится только к частной проблеме — обоснованию невозможности повторного начала эволюционного пути при наличии в окружающей среде живых организмов.

Конечно, в наибольшей степени возможность образования в истории Земли живых организмов без вмешательства извне выводится из предположения, что главным событием в ускорении эволюционного процесса было образование высокомолекулярных соединений, которые имеют большие возможности, по сравнению с малыми молекулами сохранить свою индивидуальность в различных природных превращениях. Основными объектами рассмотрения здесь, естественно, выступают биополимеры типа белков и нуклеиновых кислот.

В ряде экспериментальных работ (например, в физико-химических экспериментах, в которых обнаруживалось образование аминокислот при облучении простейших соединений УФ-светом или индуцировании электрических разрядов) показана возможность образования в естественных условиях биомолекул, но этого факта, конечно, далеко не достаточно для обоснования необходимости или возможности предбиологической эволюции. Дело в том, что в таких системах быстро наступает состояние динамического равновесия, когда процессы синтеза уравновешиваются процессами деструкции.

Надо заметить, что современные исследования белков находятся в состоянии взаимообогащения знаний с эволюционными представлениями в пограничных областях химии, физики и биологии. О роли структурных исследований белков в этом плане сообщается, например, следующее: «Сравнение первичных структур белков, выполняющих одинаковые функции в разных организмах, приводит к следующим интересным выводам. Во-первых, различие первичных структур в целом тем больше, чем дальше отстоят эволюционно организмы-хозяева; для белков, выполняющих эволюционно новые функции, различия больше, чем для старых. Во-вторых, даже в пределах одного вида существуют индивидуальные различия первичных структур белков; некоторые из них практически не отражаются на процессе функционирования, другие отражаются заметно» [Шамин, 1986, с. 293].

Взаимосвязь эволюционных, временных изменений в белковых компонентах живых организмов с их структурой позволяет обогатить методологический арсенал современной эволюционной теории. Так, «фактическое число аминокислотных различий между двумя видами может служить мерой времени, прошедшего после дивергенции их от общего предка» [Рис, 1988, с.55].

Характерный пример попытки объяснить эволюционный процесс, начиная хотя бы с макромолекул, — представления М.Эйгена об объединении самовоспроизводящихся молекулярных образований ограниченных размеров в новую более сложную устойчивую систему, способную к эволюционным изменениям на новом уровне. Такой принцип прогрессивной самоорганизации Эйген назвал “гиперцикл” [Эйген, 1982]. В данном случае мы имеем дело с гипотезой, в которой делается попытка объяснить один из этапов предбиологической эволюции постулированием “все той же” самоорганизации. “Все той же” в том смысле, что слово “самоорганизация”, относимое к естественным природным процессам, означает не более чем слово “эволюция”, т.е. констатирует нечто и мало что объясняет.

В связи с дальнейшими исследованиями информационных процессов в живых системах с участием ДНК и РНК обсуждаются возможности происхождения жизни с участием первичных ДНК с их саморепликацией и дарвиновским естественным отбором. Однако и для таких более поздних этапов химической эволюции, когда необходимо предположить функционирование предбиологических систем с участием макромолекул типа биокатализаторов и информационно-регуляционных макромолекул типа нуклеиновых кислот, всегда вставала проблема малой вероятности образования таких систем.

Для решения этой проблемы М.Кальвин, Ф.Крик, Л.Оргелл и М.Эйген стали выдвигать новые гипотезы о том, что “жизнь началась с простых автокаталитических, т.е. самовоспроизводящихся молекул” и что “именно нуклеиновые кислоты, а не белки способны выполнять эту роль” (см.: [Шульц, 1982, с. 9—12]). Эти подходы в последнее время нашли дополнительные научные основания, поскольку недавно было показано, что биокатализаторами могут быть не только белки-ферменты, но и интронные участки РНК (в процессе перевода РНК в активную форму происходят вырезание интронных участков и сшивка содержащих генетическую информацию экзонных участков). Эволюционисты дали общее наименование пребиотической ситуации на земле - «мир РНК», когда, по их мнению, приблизительно 4 млрд. лет назад, существовали самореплицирующиеся РНК, которые эволюционировали без белков (см., например, [Борзенков, 2008, с.260]).

Словом, поиски «Атлантиды» продолжаются, но названные гипотетические построения - отнюдь не полное доказательство того, что пребиотическая, или предбиологическая, эволюция действительно была.

Здесь важно повторить замечание, что во всех гипотезах мы встречаем дополнительные основания к возможности химической эволюции, но никак не достоверные обоснования ее необходимости.

Так же обстоит дело и с приложением к решению проблемы предбиологической (химической, молекулярной) эволюции термодинамических знаний. Принципиальный термодинамический запрет, вытекающий из второго начала равновесной термодинамики, был преодолен благодаря исследованиям в области термодинамики неравновесных процессов. В работах И.Р.Пригожина и его школы сформировалось новое научное направление — “синергетика”, основанное на нелинейной неравновесной термодинамике. В сфере неравновесной термодинамики теоретически и экспериментально была обоснована возможность существования при некоторых условиях естественных процессов, в результате которых образуются высокоорганизованные системы (см. раздел о пределах познания).

При продвижении естествознания в исследовании неравновесных систем и самоорганизации, проблема научного описания прогрессивной естественной эволюции в ее необходимости и всеобщности (“глобальный эволюционизм”) остается практически такой же неразрешимой. Принципиальным остается вопрос: Почему в природе возникает неравновесность, или организующее начало, вопреки всеобщему закону возрастания энтропии? Единственным объяснением на этот счет может быть только влияние внешнего фактора. Но какого?

Напомню, что наиболее замечательна в этом отношении осциллирующая химическая реакция Белоусова—Жаботинского. В этой реакции наблюдается редкое явление возникновения упорядоченности в реакционной среде в виде циклического перехода продуктов реакции в реагенты, и наоборот. Но без вмешательства извне этот циклический процесс происходит в пробирке ограниченное время (около 30 мин), а затем “умирает”, окончательно возвращаясь к состоянию равновесия и однородному распределению вещества [Томпсон, 1985, с.126].

Это происходит вследствие того, что пробирка является в известном смысле замкнутой системой. Таким образом, “реакция Белоусова—Жаботинского” возможна только при условии, что в ее предыстории пробирка (реакционный объем) была более открытой системой и, что самое важное, в “запуске” реакции участвовали Б.П.Белоусов и А.М.Жаботинский.

Какие бы формы так называемой самоорганизации мы ни находили в экспериментальных условиях и какие бы термины ни употребляли (например, в одной из недавних работ – это “автоволны” [Твердислов, 2000]), все же эта “самоорганизация” не идет дальше одного шага усложнения системы.

Другими словами, в природе процесс самоорганизации может произойти только при случайном стечении обстоятельств (“стечении” в одном месте соответствующих веществ и условий среды), и если даже такое событие произойдет в естественных условиях, вновь возникшая “сложность” умрет сама по себе, не породив новую “сложность”, более высокого уровня организации.

Итак, мы приходим вновь и вновь к тем же вопросам эволюционных теорий-гипотез: Каким образом закономерно, необходимо и долговременно может происходить прогрессивное усложнение природных образований вплоть до образования “биологических сложностей”?

Сложности могут возникать в отдельных областях Мира, но сам Мир (Универсум, Вселенная, Природа) без внешнего организующего Начала не может самоорганизовываться в большую сложность. Это было бы что-то вроде постоянного “творения из ничто”. Совершенно очевидно, что процесс так называемой самоорганизации, наблюдаемый в открытых термодинамических системах (локальных и с весьма ограниченным временем существования), происходит за счет процессов дезорганизации в окружающей среде. Или, другими словами, самоорганизующаяся система — это диссипативная система, которая повышает или сохраняет свою внутреннюю организацию за счет дезорганизации окружающей среды.

Существенно отметить, что, как и все научные теории, теория самоорганизации (синергетика) в своих основах не может избежать опоры на метафизические понятия (об этом подробнее см. разделы, посвященные анализу пределов познания и обсуждаемым проблемам эволюционизма и креационизма [Курашов, 1995, 1995а, 2007б, 2009].

Если основываться на совокупности современного научного экспериментально-теоретического знания, то вполне научным будет предположение о существовании Высшего внешнего по отношению к Вселенной организующего Начала. Важно подчеркнуть, что такое предположение вполне научно: мы знаем, например, что высшие животные более сложны, чем простейшие одноклеточные, что человек более высокоорганизован, чем другие млекопитающие. Так почему же ненаучно допустить существование еще более высокоорганизованного, чем человек, “Начала Природы”, деятельность которого и объясняет наблюдаемую в Природе целесообразность?

Принципиальные трудности при обосновании возможности самопроизвольного образования жизни на Земле из неживой природы ясно охарактеризованы В.И.Вернадским. Возможность появления жизни ученый связывает с необходимым для этого условием — наличием “жизненной среды биосферы”, которая не может быть создана каким-то исходным “морфологически единым организмом” (неважно: занесенным из космоса или возникшим в результате какой-либо самоорганизации). В связи с этим, Вернадский подвергает сомнению (если не отрицает) возможность происхождения жизни эволюционным путем. Он пишет: “Неизбежно допустить, что, может быть, и менее сложная жизненная среда сразу создалась на нашей планете как нечто целое в догеологический период. Создался целый монолит жизни (жизненная среда), а не отдельный вид живых организмов, к какому нас ложно приводит экстраполяция, исходящая из существования эволюционного процесса”. Далее Вернадский выражает скептическое отношение к возможности абиогенеза (в наших терминах - это химическая, предбиологическая или молекулярная эволюция, что одно и то же) живых организмов вообще: «Этот последний вывод, мне кажется, чрезвычайно затрудняет возможность допущения когда-то происшедшего на нашей планете абиогенеза или, вернее, археогенеза организмов в масштабе, необходимом для создания на ней жизни. Абиогенез отдельного вида, если бы даже мог быть совершен, не объясняет создания жизненной среды, как не может ее создать пришедшая из других планет колония одноклеточных организмов всегда одной геохимической функции. Необходимо допустить одновременное создание ряда организмов разной геохимической функции, тесно связанных между собою, т.е. допустить абиогенез монолита жизни — задача экспериментально немыслимая» [Вернадский, 1989, с.137].

Все перечисленные направления в научных подходах к проблеме эволюции материи на предбиологическом этапе связаны с химическим знанием, что определяет интенсивное взаимодействие химии и смежных с ней наук в этом интердисциплинарном направлении.

Итак, все известные подходы к научной реконструкции химической эволюции вскрывают только дополнительные возможности для ее протекания, снимают абсолютные естественнонаучные запреты… Но! - ни один из подходов не раскрывает достоверно и убедительно путей и движущих факторов химической эволюции как естественноисторической необходимости.

В этом смысле учение о химической эволюции, так же как эволюционные учения в космологии и биологии, продолжает оставаться правдоподобным гипотетико-теоретическим знанием с ограниченным экспериментальным материалом.

Чем больше сложность организма, тем больше факторов (термодинамических, трофических, экологических, эпидемиологических) для его дезорганизации и гибели. Поэтому проблему обоснования исторической реальности предбиологической эволюции можно высказать в форме простого «школьного» вопроса: Зачем молекулам становиться одноклеточным живым организмом со всеми его проблемами выживания? – а также задаться вопросом следующим: Зачем одноклеточным организмам превращаться в организмы с руками и головой, со всеми проблемами выживания, созидания и саморазрушения, которые приносят эти органы?

ЭВОЛЮЦИЯ В ЖИВОЙ ПРИРОДЕ И ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА: КОМПЛЕКС ФУНДАМЕНТАЛЬНЫХ ПРОБЛЕМ

В настоящем разделе автор не ставит задачей анализ всех проблем биологической эволюции, поскольку по этому вопросу имеется не просто большая, но необъятная литература. В настоящее время редко встретишь общенаучный журнал, где не было бы статей по развитию или критике идей Дарвина со всех возможных точек зрения — от молекулярно-генетической до религиозно-креационистской. Замечу, что теория Дарвина и ее последующие варианты объясняют изменчивость живых организмов на уровне микроэволюции (популяционном и внутривидовом), но не достаточны для обоснования ни направленности эволюции от простого к сложному, ни происхождения видов (т.е. на уровне макроэволюции). Синтетическая теория эволюции включает основные положения учения Дарвина, интегрированные с достижениями генетики с акцентом на взаимосвязи популяции и биоценоза. Два основных положения любой эволюционной теории — случайность мутаций и закономерный естественный отбор (в сочетании с идеями наследственности) — безусловно, верны. Экспериментально это хорошо наблюдается в искусственных условиях, когда производится искусственный (индуцированный) мутагенез и искусственный отбор (селекция) тех или иных полезных человеку живых организмов.

Проблема вектора эволюции

Неразрешимая проблема эволюционной теории (не важно: в изначальном варианте Дарвина или преемственной ей синтетической теории эволюции) заключается в обосновании доминирующего направления эволюции. Направления от нечто простого к нечто сложному в процессе естественной истории Земли как результата естественного отбора при наличии мутаций (случайных изменений в генотипе) и без привлечения идеи целесообразности.

Понятно, что в искусственных условиях мутантов с искомыми свойствами отбирает человек, но как же в Природе происходит долговременный, непрерывный, целесообразный отбор потомков, более высокоорганизованных, чем их родители? Вполне понятно, что в естественных условиях (если нет высшего организующего начала) селективным преимуществом в тех или иных внешних условиях могут обладать и более простые организмы.

Разумным объяснением прогрессивной направленности эволюции по Дарвину было бы доказательство того, что эволюционные изменения среды обитания живых организмов происходили именно таким образом, что селективным преимуществом (проще говоря, лучшей выживаемостью), как правило, обладали более высокоорганизованные потомки.

Эволюционирует популяция, поскольку именно в популяции утрачиваются или приобретаются те или иные особенности генотипа. Популяция в процессе естественного отбора приспосабливается к окружающей среде. При этом нет никаких оснований утверждать, что изменения окружающей среды должны, как правило, способствовать выживанию более сложных организмов. То есть проблема обоснования направленности эволюции популяции в расширенной предметной области (коэволюции популяции живых организмов с окружающей средой) не решается, а еще более усложняется, поскольку встает вопрос: Почему условия обитания живых организмов на протяжении всей истории Земли менялись, как правило, именно таким образом, чтобы обеспечивались условия выживания все более и более высокоорганизованных потомков-мутантов? В этом случае проблема целесообразности в природе просто переносится в другую сферу, не более того.

Итак, мы можем наблюдать внутривидовую изменчивость в естественных условиях, мы можем заниматься выведением новых пород собак, кошек, аквариумных рыбок, высокоудойных коров и т.п., но все это возможно только внутри одного и того же вида, «котопса» никто не вывел никакими известными способами. Другими словами, современный эмпирический материал естествознания убедительно свидетельствует о том, что обезьяна может породить какую-либо обезьяну, но не другой вид - ни низший (лягушку), ни высший (человека).

Проблема идентификации «предков» человека

Далее. Важно понять, что с логико-методологической точки зрения любые находки останков живых организмов (в палеонтологии), пусть весьма близких по морфологии, физиологии или генетическому коду к какому-либо иному виду, не доказывают с логической необходимостью того, что они являются эволюционными предшественниками какого-либо иного, близкого им вида.

Здесь невозможны аподиктические суждения (суждения достоверности), возможны же лишь суждения ассерторические (суждения действительности типа: «найдены останки некоего примата»), а также суждения возможности и гипотетические суждения. Другими словами, какие бы ни находили останки «предчеловеков», или «недочеловеков», можно на основании принципов научной методологии выскзывать предположение, что найдены не эволюционные предки человека, а некие виды, вымершие к нашему времени. Здесь в отношении к данным палеонтологии предположение эволюционистов о том, что найдены предки Homo sapiens не более обоснованы. Но! Именно ввиду пренебрежения к методологии науки выстраивается аргументация эволюционистов, которая (увы и к сожалению) стала вдруг убедительной и для некоторых наших православных «теоретиков».

Кроме того, в палеоантропологии много просто ошибочных знаний об «обезьяньих предках человека», например: «Пилтдаунский человек был реконструирован на основе окаменевших костей, которые были найдены в 1912 г. в песчаной яме в Суссексе (Англия). Эта находка считалась в свое время исключительно важной; художники сделали по ней изображение древнего существа, вошедшего в учебники; скульпторы создали фигуры для музеев. И только много лет спустя выяснилось, что пилтдаунский человек – это просто мистификация. Челюсть обезьяны была присоединена к черепу современного человека. Оборвалась ”карьера” и “небраского человека”, реконструированного всего лишь по одному найденному зубу; было доказано, что зуб принадлежал не человеку, а свинье. Многие серьезные ученые уже исключили из числа возможных предков человека неандертальца, питекантропа и австралопитека. Обнаруживается, что в те эпохи, к которым археологи относят ископаемые останки человекообразных обезьян, современный человек уже существовал» [Пивоваров, 2004, с.342-343].

Палеонтологическая (насыщенная неточными данными и приблизительными реконструкциями) последовательность эволюции человека – это «рамапитек» (реконструирован только по ископаемым зубам и челюстной кости), который относится к более чем 2-м миллионам лет назад. Далее следует «австралопитек», или «южная обезьяна», который был прямоходящим и способным использовать в качестве орудия палку (около 2-х млн. лет назад). Далее следует «питекантроп», или «синантроп», который использовал каменные орудия (его появление датируется палеонтологами в широком диапазоне от 50 тыс. до 1 млн. лет назад). Наконец «появляется» кроманьонец, или современный вид человека Homo sapiens (35-70 тыс. лет назад).

Словом, беда эволюционистов в том, что останки Homosapiensнаходят во все более и более древних отложениях. Отсюда все более сомнительными становятся учения об «обезьяньих» предках человека. Словом невозможно строго доказать, что найденные останки так называемых «предков» человека есть останки именно эволюционных предков Homosapiens.

При углубленном анализе проблем научного обоснования отдельных этапов биологической эволюции всплывают те же “безответные” вопросы, что и для рассмотренных выше проблем предбиологической эволюции.

В теориях-гипотезах биологической эволюции нет убедительных учений о происхождении из прокариотов эукариотов, из одноклеточных — многоклеточных, из многоклеточных - высших организмов. Палеонтологами не обнаружено разнообразных переходных видов, которые должны быть многочисленными, если была бы верна эволюционная теория. Не найдено и связной последовательной эволюционной линии от архантропов и палеоантропов к человеку (линия «приматы – гоминиды - человек»). Нахождения обезьяньих «предков» человека со временем выявляются либо как фальсификации, либо как ошибочные интерпретации находок палеонтологов. Словом, научный креационизм находит больше оснований, чем научный атеизм вкупе с материалистическим эволюционизмом. Простое не может породить сложное – это аксиома всех позитивных наук.

Итак, с научной методологической точки зрения существенно иметь в виду то, что если в природе мы находим нечто похожее, то это не достаточный аргумент для утверждений о родстве или генетической преемственности тех или иных организмов.

Какие бы останки «предчеловеков» ни находили в истории биосферы Земли, всегда есть основания предполагать, не противореча научной методологии, что эти существа были, но их существование в прошлом не есть достаточное основание для утверждений о том, что они предки человека.

Также с научной методологической точки зрения эволюционные учения обречены на извечный статус гипотез, или предположений, не более того.

Сказанное верно уже по той причине, что эмпирической критической проверке эволюционные теории подвергнуть невозможно. Невозможно экспериментально проверить эволюционные теории (для этого нужно, по крайней мере, провести эксперимент продолжительностью в миллионы лет). Не удалось обосновать и возможность создания самовоспроизводящихся искусственных систем - убедительные аргументы невозможности создания самовоспроизводящихся машин (идеи фон Неймана) приведены Е.Вигнером [Вигнер, 1971, с.167].

Вместе с этим, в рамках только научного естествознания (даже вне конфессиональной теологии) всегда есть основания выдвигать предположение, что человек создан Богом, а все схожие с ним ныне существующие или существовавшие в прошлом существа не являются его историческими предшественниками.

Проблема происхождения человека общественного, интеллектуального, морального, любящего и духовного

Весьма важно провести критику натуралистического эволюционизма, основанную на философской антропологии - понимании человека не только как «физиологической машины», но как существа с нематериальными ипостасями – интеллектом (который создал, например, философские учения и разделы математики не имеющими какого-либо заметного практического приложения); душой с ее моральными принципами; духовностью, определяющей сопричастность человека Богу.

Итак, как и почему у человека в процессе естественной эволюции мог возникнуть интеллект, намного превосходящий потребности первобытного человека? В этом месте чрезвычайно важно обратить внимание на то, что эволюционисты рассматривают только происхождение человека в естественнонаучном образе единства двух ипостасей – тела (homo) и интеллекта (sapiens), при этом начисто исключается социальная, моральная и духовная ипостаси человека. Поэтому необходимо поставить главный вопрос: Как и почему у человека появились взаимосвязанные сущностные черты: сознание и язык, свобода воли и мораль, вера в Бога, альтруизм и общественное сознание? Мы ясно понимаем, что в теории натуралистического (материалистического) эволюционизма ответа на эти вопросы найти в принципе невозможно.

Ницше писал: «Влияние “внешних обстоятельств” переоценено у Дарвина до нелепости: существенным в процессе жизни представляется именно та огромная созидающая изнутри формы сила, которая обращает себе на пользу, эксплуатирует внешние обстоятельства» [Ницше, 1994, с.311]. Позиция Ницше, как всегда, резкая, но она вполне созвучна часто возникающему вопросу: зачем “был нужен” эволюционирующей в человека обезьяне такой совершенный интеллектуальный аппарат, как наш мозг, с колоссальными возможностями, которые стали проявляться только с зарождением человеческой культуры, т.е. всего несколько тысяч лет тому назад?

По сравнению с Ницше еще более “человекоцентрично” и резко высказывался О. Шпенглер: «Дарвиновская борьба за существование, которую он вчитал в природу, а не вычитал из нее, есть лишь плебейская формулировка того исконного чувства, которое в шекспировских трагедиях сшибает друг с другом большие действительности. То, что там внутренне созерцается, чувствуется и осуществляется в образах как судьба, понимается здесь как каузальная связь и приводится к поверхностной системе целесообразностей» [Шпенглер, 1993, с.560—561]. За явной тенденциозностью в оценке теории Дарвина Шпенглером проглядывается и справедливый упрек в механистичности этой теории, сведении феномена жизни к “познанию и закону” [там же, с. 560].

Ущербность натурализма при попытках постижения человека, в том числе при попытках объяснить его происхождение, хорошо показана в книге Л.В.Фесенковой «Теория эволюции и ее отражение в культуре». В ней находим важные замечания: «Натурализм сводит природу человека к определенному “реальному референту” – материальной физической, биологической, физиологической основе. ...Молчаливо предполагается, что природа человека и его сущность не содержат ничего специфического, в принципе отличного от природных закономерностей и явлений. Такое отношение к человеку означает полное его подчинение царству природной необходимости и исключение субъективной, свободной деятельности» [Фесенкова, 2003, с. 41].

Прошу обратить особое внимание на следующие слова Л.В.Фесенковой: «Дарвинизм выводит за рамки общественного внимания специфику человека, свойственные только ему “человеческие” качества, тем самым вытесняя их из массового сознания, в котором образ человека – носителя сложного комплекса духовных, социальных и культурологических характеристик - принимает исчезающее малые размеры (курсив мой – В.К.). И тогда преобладающими становятся идеалы, ориентированные на удовлетворение животных инстинктов – сексуальных (по Фрейду) или агрессивных (Ницше, Адлер и др.). Даже высшие проявления добра и альтруизма рассматриваются как проявление биологических начал, заложенных в природе человека.

Наш современник, ориентированный на дарвинизм, задавая главный философский вопрос “Что я такое?”, получает возможность твердо ответить на него “Я – продукт естественного отбора, моя мораль возникла в результате селектогенеза, протекавшего на протяжении миллионов лет и т.д.”. Вот те знания, которые наш современник получает от биологического эволюционизма.

Идея биологического эволюционизма автоматически “материализует” и натурализует все области, на которые она распространяется. Входя в ментальное пространство культуры, она отсекает его духовную составляющую, поскольку акцентирует внимание исключительно на материальной составляющей. В результате социальные и духовные явления упрощаются, воспринимаясь в своем плоскостном измерении. Культура теряет свое духовное богатство и многогранность» [Фесенкова, 2003, с. 51-52]

Сознание и метафизика «я» и «души»

На протяжении всей жизни у человека могут измениться все физиологические и душевные состояния, физические и интеллектуальные способности, знания и убеждения, ценностные и нравственные ориентации, материально-природная и духовно-культурная среда обитания. Неизменно только «Я». Наше «Я» сохраняется даже во время сновидений (хотя все остальное в них может быть фантастическим, не существующим при бодрствовании) или после гипнотических внушений, когда все понимания смещены, кроме личного «Я». Смещение «Я» происходит только при патологии, связанной с так называемыми «душевными болезнями». Названный экзистенциальный, инвариантный для каждого человека феномен, такой как общечеловеческая загадка-проблема, и называется проблемой сознания. Факт абсолютной устойчивости (инвариантности) «Я» при всех коллизиях человеческой жизни (я не имею в виду патологические случаи) есть убедительное свидетельство сверхприродной, метафизической сущности «Я» (сознания).

Об этом же свидетельствует естествознание: в человеке все природное, имманентное обусловлено генами его родителей, кроме «Я», которое, с одной стороны, не наследуется человеком генетически, с другой — не есть результат формирования социумом. Таким образом, «Я» — это свет абсолютной Истины в человеке, т.е. свидетельство единства души человека и его духовного содержания с Абсолютным Бытием, Абсолютным Благом, Единым, Вечностью и Жизнью (бессмертием), Истиной и Богом. Все эти понятия в высшем метафизическим смысле совпадают по значению (см. [Курашов, 2007а]). Эти понятия несут значения и смыслы реальных, или истинных, ипостасей человека, в то же время они выражают сверхприродную сущность человека, несовместимую с эволюционизмом.

«Школьные» вопросы «на засыпку»

Кроме того можно задать ученым простые «школьные вопросы», на которые последовательный научный (а не лукавый) эволюционист ответить доказательно не сможет.

1. Почему у человека нет шерсти по всему телу, ведь в голоде и холоде он жил до позапрошлого века (а некоторые люди живут в голоде и холоде сейчас)?

С точки зрения естественного отбора человек может лишиться шерстяного покрова только если он многие тысячи лет живет в условиях, когда шерстяной покров ведет к перегреву и гибели организма, и селективное преимущество имеют мутанты людей современного типа, т.е., просто говоря, голые люди. Не надо здесь людей сравнивать с бегемотами и слонами – дело в том, что тепловая энергия в живых организмах производится в объеме, а рассеяние тепла - с поверхности кожи. Объем тела пропорционален кубу линейных размеров, а площадь - квадрату линейных размеров. Поэтому у крупных животных тепла, вырабатывающегося в объеме, достаточно для компенсации потерь тепловой энергии через поверхность тела.