Г. 1 мая»

1924 г. 1 мая».

В сентябре 1924 года отца Зосиму перевели в Ивановскую епархию, возглавлявшуюся тогда Преосвященным Августином, епископом Ивано-Вознесенским. Некоторое время отец Зосима служил в Кохюе – рабочем предвестье Иванова, где снова был арестован, но вскоре освобожден.

В июле 1926 года отец Зосима совершил паломничество в Саров на празднование обретения мощей преподобного Серафима. Он взял с собой семилетнего сына Сергея. От Арзамаса двинулись на подводе через Саровские сосновые леса. Большую часть пути отец Зосима с сыном прошли пешком. Успели ко всенощной в Успенском соборе, пламенеющим огнями свечей возле раки с мощами преподобного, а на другой день побывали и в пустыньке, и на камне, и на источнике

Освежились родниковой водой, с молитвой призывая имя святого старца Саровского. Монастырь тогда еще не подвергся окончательному разорению.

На обратном пути остановились в Дивееве. Отец Зосима вместе с сыном ходили вдоль Богородичной канавки с молитвой «Богородице, Дево, радуйся». Побывали они у блаженной Марии Ивановны Дивеевской. Она простилась с путниками ласково. Какой-то юродивый предсказал отцу 3осиме о нем и об открытии недостроенного собора. Паломничество это укрепило отца Зосиму на вскоре предстоящее ему очень тяжелое церковное послушание.

17 сентября 1926 года владыка Августин назначил его настоятелем Введенского храма (так называемого «красного») в самом Иванове, где он служил в сане протоиерея до осени 1928 года. Вместе с о. Зосимой приехали в Иваново его же на Клавдия Георгиевна (по выбору приходского совета ее назначили псаломщицей в Введенском храме) и малолетний сын Сергей. Служение в этом храме было поистине подвижническим. В сложной обстановке противостояния Православной Церкви и обновленцев и в Кохме, и в Иванове отпали от Патриарха Тихона некоторые священники и даже появился свой обновленческий архиерей (Иерофей). Обновленцы вызывающе совершали крестные ходы по городу, вводя в заблуждение верующих. Во все годы обновленческого раскола отец Зосима неизменно сохранял верность Святейшему Патриарху Тихону и его Местоблюстителю. Обстановку в Иваново-Вознесенске хорошо характеризует выдержка из секретного письма местного ОГПУ в 1927 г.: «В то время как черносотенная тихоновская церковь держит в своих руках все центральные храмы, обновленцы вынуждены ютиться на задворках».

27 октября 1927 г. главный храм города – Покровский собор – власти ли обновленцам, а его бывшего настоятеля Орлова отправили в ссылку «за антисоветскую пропаганду». В тяжелейших условиях, когда власти намеревались закрыть Введенский храм или передать его обновленцам, безбожники открыто совершали злостные выходки, а среди церковного причта не было согласия и единомыслия, отцу Зосиме приходилось отстаивать и защищать вверенный ему храм, объединяя приход в сохранении церковного единства.

Введенский храм, сравнительно недавно построенный, по своему архитектурному облику напоминал величественный собор, но требовал больших работ по внутреннему убранству. Небольшого роста, благообразный, тяготеющий к ученому слову новый настоятель храма оказался на редкость энергичным человеком. Пренебрегая нескончаемыми проверками инвентаря, имущества, разного рода придирками, он в короткий срок установил красивый деревянный резной иконостас, потребовал от властей вернуть 16 000 штук кирпичей; которые еще в дореволюционное время были закуплены для постройки каменной колокольни. Власть, конечно, отказала на том основании, что с отделением Церкви от государства кирпич был национализирован и ни о каком возврате речи быть не может. Тогда отец Зосима реконструировал деревянную колоколенку при храме, освятил колокола и установил ежедневный уставной звон.

В тревожный и крайне болезненный период церковной жизни отец Зосима направлял нравственные усилия на достойное устроение храмового богослужения, преодоление всякой небрежности в отправлении чинопоследований, в особенности в совершении таинства исповеди. Он настойчиво отстаивал обиходные традиции церковного пения, несовместимые с концертностью, стремился придать хору подлинно молитвенное направление.

По воскресеньям после вечернего богослужения отец Зосима проводил беседы на религиозные темы, привлекая к ним и других священников. Каждую неделю по вторникам читали Акафист перед чтимой иконой Божией Матери "Нечаянная радость", и тогда молебная икона ставилась посредине храма.

Проповеди отца Зосимы убеждали силой его веры, соединенной с преданностью воле Божией. Изъясняя слово Божие, он искал путь к душе верующих, призывал неложно исповедовать Христа, не отрекаясь от Него, приводил примеры из жизни святых мучеников. Из русских подвижников он особенно почитал праведного Иоанна Кронштадского и преподобного Серафима Саровского.

Событием в жизни Иваново явился Пасхальный крестный ход вокруг храма в 1928 г. Чтобы избежать столкновений, духовенство вынуждено было, нарушая устав и традицию, проводить крестный ход на Пасху внутри . храма. Живы еще люди в областном центре, которые помнят, как власти Иванова, узнав о том, что отец Зосима подготавливает на Пасху уставной крестный ход вокруг храма, срочно организовали контрдемонстрацию рабочих. С транспорантами «Борьба против религии – это борьба за социализм», с чучелами, разряженными «под попов», колонна демонстрантов в тот день подошла к Введенскому храму и стала сжигать чучела на глазах набожных старушек, кричать обидные слова и смеяться над людьми с иконами и хоругвями. Сын отца Зосимы, диакон Сергий, вспоминал: «Как-то перед Пасхой отцу угрожали, требовали отменить крестный ход в Пасхальную ночь. Когда с пением "Воскресение Твое, Христе Спасе, Ангели поют на небесех" священство и верующие вышли из храма, их стали теснить с безобразными выкриками заранее поджидавшие этого момента дюжие парни. Отца Зосиму, как и все духовенство, охраняли ивановские рабочие – прихожане храма. Они оцепили процессию, взявшись за руки, и не допустили избиения. Я крепко держался за край священнического облачения и тоже "охранял" отца, идущего с крестом и трисвечником». То был последний крестный ход в Иванове в советское время.

Между Владыкой Августином и отцом Зосимой установилась глубоко доверительная дружба и любовь, превосходящая обычные канонические взаимоотношении архипастыря и священника. Владыка Августин вынужден был подолгу жить в Москве, в Иванове он мог служить только по особому разрешению властей. Когда Владыка Августин приезжал в Иваново, то всегда старался посетить Введенский храм. С любовью встречали архипастыря отец Зосима и прихожане. Посещая храм, Владыка Августин неизменно проповедовал и не покидал храма, пока не благословит каждого. Но это было недолго. В 1927 г. Владыку Августина арестовали и выслали в Среднюю Азию, в Ходжент. Хотя арестовали Владыку Августина в Москве, весть об этом мгновенно дошла до паствы. Ивановцы очень жалели владыку, который отличался исповедничеством Православия, добрым нравом и образованностью. Дети владыки Августина (до принятия монашества он был женат) жили в Иванове и отец Зосима организовал сбор средств для их существования. Владыка Августин следил за положением епархии, старался, как мог, сердечно поддержать отца Зосиму и писал ему из Средней Азии: «. . . Незавидное ваше положение». И еще: «Никто не отнимет у нас то, что мы имеем в себе!»

В 1928 году в Иванове расклеили по городу списки «лишенцев». В них заносились фамилии «бывших» – фабрикантов, купцов, военных и «служителей культа». Продолжалось глумление над церковными праздниками, устраивались антирелигиозные карнавальные шествия. Появились клеветнические статьи в местной газете. Вскоре последовали вызов отца Зосимы в ОГПУ и тюремное заключение. Свидания разрешали только через тюремную решетку. Ждали свиданий у тюремных ворот, пока не откроют, и тогда поток ожидающих устремлялся внутрь двора, охраняемого часовыми.

Дело о закрытии Казанской старообрядческой церкви, Вознесенской и Ново-Воздвиженской церквей и кладбища при бывшем женском монастыре.

Выписка из протокола особого совещания при комиссии ОГПУ от 7 сентября 1928 г.

«Слушали: дело № 63279. По обвинению гр. Скворцова Николая Ивановича, Соловьева Николая Михайловича, Трубачева Зосима Васильевича, Преснякова Сергея Михайловича, Калачова Григория Николаевича, Мегалинского Николая Васильевича и Никитина Георгия Никитича по 58-10 ст. Постановили: Скворцова Николая Ивановича и Соловьева Николая Михайловича выслать в Вятскую губернию сроком на три года с 30. 11 28 г. Трубачева Зосима Васильевича и Преснякова Сергея Михайловича выслать в Вологодскую губернию сроком на три года с 30. 11 28 г. »

В архиве управления ФСБ по Ивановской области есть папка с «делом на указанных лиц: Скворцов Николай Иванович – председатель церковка совета Вознесенской общины, Соловьев Николай Михайлович – протоиерей Вознесенской церкви, Трубачев Зосима Васильевич – настоятель Введенского храма, Пресняков Сергей Михайлович – псаломщик Преображенской церкви, Калачев Григорий Николаевич – бывший церковный староста Введенского храма, Мегалинский Николай Васильевич – протодиакон Преображенской общины и Никитин Георгий Никитич – церковный староста Вознесенской общины. Их «контрреволюционная» деятельность заключалась в том, что они собирали подписи и посылали в Москву петиции о просьбой вернуть из ссылки на епископство Владыку Августина, «никогда не занимавшегося антисоветской пропагандой», пытались устраивать демонстрацию в защиту опального епископа, пускали в церквах по кругу тарелку для сбора денег «в пользу семьи владыки», очень были разочарованы, что не «амнистировали» их Августина к 10-й годовщине Октября. Среди обвиняемых, по доносу осведомителей, выделен отец Зосима Трубачев «один из наиболее рьяных тихоновцев», он требовал за молебном поминать за здравие имя заключенного архиепископа Августина и обвинял нового епископа Николая Покровского в обновленческих попустительствах.

После ареста семью отца Зосимы поддерживали прихожане Введенского храма: помогали материально и нравственно пережить его отсутствие. По свидетельству отца Николая Калистова, служившего в те годы с отцом Зосимой, память о нем многие годы сохраняли его искренние почитатели. По воспоминаниям старых прихожанок Введенского храма г. Иванова, отец Зосима был «истинно святой человек». Отец Зосима был выслан в Вельск (тогда отстоявший от железной дороги на 120 км). Служить ему не разрешали. В 1929 году ссылку ужесточили, отправили в лагерь на лесоразработки в районе станций Коноша Няндома Северной железной дороги. Там он встретился с П. А. Голубцовым (будущим архиепископом Сергием), тоже ссыльным. Владыка Сергий впоследствии вспоминал, как двое ссыльных священников – один из них был отец Зосима – обращались к нему как бригадиру за теплой одеждой. Слабое здоровье отца Зосимы не выдержало тяжелых условий работы, и его перевели на перевозку лесоматериалов к станции Коноша, где начиналось строительство железнодорожного пути к Вельску.

В 1932 году отцу Зосиме разрешили переезд в Юрьев Польский, как ссыльному – без права церковного служения. Там он работа в совхозе, а в свободные дни руководил клиросным пением в храме во имя святых бессребренников Космы и Дамиана – единственном храме, уцелевшем на окраине города. На клиросе пели старые монахини бывшего Петропавловского монастыря, расположенного неподалеку от Космодамианского храма. Отец Зосима причащался в алтаре, не участвуя в богослужении, а его сын Сергей пел в хоре и прислуживал за архиерейским богослужением викарного епископа Хрисогона. Иподиаконов он не имел, приходилось и облачать, и выносить светильники, и стоять с жезлом.

В Юрьеве-Польском отец Зосима много читал творения Тихона Задонского, Игнатия Брянчанинова, Феофана Затворника. Книги он брал у местного книголюба В. И. Акимова и у старого заштатного священника, бывшего законоучителя. Богословские, исторические и даже богослужебные книги хранил он потаенно в кладовой или в сарае.

В Юрьеве-Сольском отец Зосима встретился с высланным настоятелем Уссурийского Свято-Троицкого монастыря архимандритом Сергием (Озеровым), благодатным старцем, заочным наставником разбросанных по стране насельников дальневосточной обители. Он жил напротив ворот Архангельского монастыря и совершал длинный путь до храма по всей улице как простой путник, одетый в крестьянскую одежду, но всегда с посохом. Беседы его с архимандритом Сергием, неторопливые повествования о любимой обители на Уссури, куда перенес он с Валаама строгий устав монастырской жизни, вместе с его благословением имели для отца Зосимы особый духовный смысл. Это подготовило его к будущим испытаниям и воспитало в нем непрестанную внутреннюю молитву. За годы ссылки отец Зосима стал сдержаннее в проявлении своих чувств, но не изменил ни убеждений, ни твердого намерения продолжить церковное служение. Душевный облик отца Зосимы, его педагогический талант хорошо раскрыт в воспоминаниях его старшего сына, ставшего церковным композитором, диаконом Сергием Трубачевым:

«Отец Зосима очень любил детей, и не только своих. На Рождество в доме устраивалась елка. Пели рождественские песнопения "Рождество Твое, Христе Боже наш", "Дева днесь" и детские игровые песни. С отцом я не расставался до ареста и ссылки ни на один день, он брал меня даже в дальние поездки. С четырех лет я уже прислуживал в храме: выносил напрестольную свечу перед Святыми Дарами на Литургии Преждеосвященных Даров и на малом входе перед Евангелием.

Насколько я знаю и помню своего отца, светлое восприятие жизни преобладало в нем над всеми жизненными невзгодами. По своему характеру отец Зосима был общителен, легко сближался, с людьми как из церковной, так и из мирской среды. К нему тянулись люди и простые, и образованные. Так, в Подосиновце он сблизился с семьей земского врача, дочь которого – Екатерина Строкова – стала крестной матерью моей сестры Анастасии. В Иванове он посещал дом, где иногда музицировали, и познакомился там с музыкантом из Петрограда, который помог ему приобрести пианино. Отец радовался, когда в доме появился прекрасный инструмент. А я очень жалел фисгармонию – инструмент раннего детства: с ним пришлось расстаться, чтобы оплатить появление нового инструмента. Отец любил не только церковную музыку – в юности он пел народные песни и некоторые вокальные произведения русских композиторов. На вечерах в Академии исполнял "Благословляю вас, леса" П. И. Чайковского на слова поэмы «Иоанн Дамаскин» А. К. Толстого. Нам, детям, стремился привить любовь к музыке, играл и пел с нами "Песни для детей" Чайковского на слова А. Н. Плещеева и особенно выделял его «Легенду».

Когда-то в Вологде отец приобрел собрание хоровых партитур церковных композиторов, принадлежавшее местному краеведу и коллекционеру И. Н. Суворову. Среди них – в издании Юргенсона – «Реквием» Моцарта. Собрание не сохранилось, но партитура «Реквиема» осталась как вещественный знак памяти об отце.

Меня он рано начал обучать музыке, направил петь в церковный хор. Сначала я подбирал на фисгармонии напевы, услышанные в храме. Отец объяснил устройство клавиатуры, последовательность звуков гаммы, помавал найти нужную клавишу. Все это было до 7 лет. В Иванове я начал заниматься у преподавательницы музыкального училища Татьяны Петровны Поповой. С не познакомила отца обаятельная тетя Валя, как мы ее называли, приносила нам детские книги (работала она в книжном магазине). В доме ее отца и состоялось знакомство с консерваторским музыкантом. Выбранный им красивый по тембру инструмент тетя Валя уберегла от конфискации, когда папу арестовали, – перевезла к себе, а позже переправила в Сергиев Посад. Инструмент же Татьяны Петровны – старый рояль «Беккер», дребезжащий звук которого казался скучным и безжизненным, – отпугивал в начале занятий.

Отец позаботился, чтобы и в Юрьеве я продолжал заниматься на фортепиано. Нашелся заброшенный инструмент у сестер-учительниц, вынесенный в мансарду, там же лежали ноты для любительского музицирования, главным образом вокальные. Предоставленный самому себе, я не играл гаммы, а импровизировал и пытался записывать сочиняемую музыку. Впервые в это я слушал струнный квартет – приезжие музыканты играли в городском парке квартеты Бетховена и Чайковского. Идти мне не хотелось, но отец настоял, чтобы я послушал, и в тот памятный вечер проникновенная русская напевность «Анданте кантабиле» Чайковского слышалась мне в голосах смычковых инструментов.

Позже в Малоярославце отец познакомился с семьей высокообразованного священника Михаила Шика. В 1918–1920-х годах М. В. Шик жил в Сергиевом Посаде и работал в Комиссии по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой Лавры вместе с Ю. А. Олсуфьевым и священником Павлом Флоренским. Отца интересовало общение с человеком интеллектуальной культуры, принявшим священство.

Отец любил русскую религиозную живопись, в редкие приезды в Москву водил меня по залам Третьяковской галереи, чтобы я посмотрел «Явление Христа народу» А. Иванова, «Видение отроку Варфоломею» и «Юность Преподобного Сергия» М. В. Нестерова, исторические картины Сурикова и на Васнецова, пейзажи русских художников. Всегда знакомил с достопримечательностями города, где жил, направлял мое внимание на памятники древнерусской архитектуры. Так, в Юрьеве-Польском постоянным местом наших прогулок был городской вал и Георгиевский собор ХШ века.

Уже в другие годы, разбирая оставшиеся после отца книги, я прочел «Умозрение в красках» Е. Трубецкого и мне стало понятно отношение отца к древнерусской иконе, древнерусской архитектуре. Возросший на родине северного зодчества, он воспринимал его как неотъемлемую часть впитанной им с младенческих лет культуры, неотделимой от родной природы, религиозного восприятия мира и церковности самой жизни.

Интерес к многообразным сторонам жизни позволял ему сближаться с людьми очень разного уровня. Притом он всегда оставался священником, лицом, облеченным в иерейский сан, и тяготение к искусству не заглушало в нем внутренней настроенности на красоту, прозреваемую в творении Божием, в земных откровениях вечного.

Для моего чтения отыскал «Православный Катехизис в рассказах» – замечательно составленное пособие, раскрывающее основы христианского вероучения на примерах из истории Церкви и житий святых, в рассказах и стихотворениях русских поэтов. В книге, обращенной к детям, на доступном языке открывался светлый мир евангельских образов. В семейном чтении отец нередко обращался и к русской поэзии. Мы слушали «Песню про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова». Запали в душу лермонтовские стихотворения «Скажи мне, ветка Палестины», «Я, Матерь Божия, ныне с молитвою» и конечно же «По небу полуночи Ангел летел» и «Когда волнуется желтеющая нива». Любимым чтением в кругу семьи стали «Жития святых» святителя Димитрия Ростовского, когда двенадцатитомное издание их в русском переводе украсило скромное книжное собрание. Помню, при чтении жития мученика Евстафия Планиды младшие дети и мама плакали. Запомнился и вопрос отца: «А если бы тебя отдали на мучения за Христа – ты пошел бы?» В детской душе колебаний не было, и я отвечал утвердительно»[1].

Заметив, уже незадолго до конца своей жизни охлаждение христианской любви к Богу и ближним в своем семнадцатилетнем сыне Сергее, отец Зосима написал ему письмо, которое могло бы служить образцом христианской педагогики. Нежность отца и твердость пастыря с ровной силой должны были вызвать искренний душевный ответ взрослеющего сына.

«1 сентября 1936 г.

Дорогой Сереженька!

Поздравляю тебя с поступлением в музыкальный техникум и с началом учебного года. По этому случаю дарю тебе "Переписку П. И. Чайковского с Фон-Мекк" (I и II тт. ). Желаю тебе успехов на избранном тобою пути. Вместе с тем еще более желаю, чтобы ты не переставал работать над воспитанием своего внутреннего человека, развивал в себе все лучшие христианские качества, из которых "альфа и омега" – любовь к Богу и к ближнему. Личность П. И. Чайковского отчасти может служить примером. Он обладал чрезвычайно тонкой и нежной духовной организацией, не выносил ничего грубого, фальшивого и мерзского. Из переписки видно, что он был также по-своему религиозен и необычайно любил Православное богослужение. Что касается любви к ближнему, то меня особенно поразила его привязанность и заботливость о родных отце, братьях, сестре, племянниках и др. близких людях. Я и мама хотели бы видеть от тебя хотя немного больше внимания, нежели сколько ты нам уделяешь. Главное не будь эгоистом.

Всей душой любящий тебя П.

Р. S. Я давно хотел спросить тебя: почему ты перестал молиться Богу? Неужели ты стал безбожником? Не хочется этому верить. Убедительно прошу тебя восстановить свое молитвенное правило: пусть она будет краткое, но искреннее и постоянное. Одно время ты молился слишком подолгу, и я словно предчувствовал, что эта крайность приведет тебя к другой крайности. В духовной жизни все совершается постепенно, то же самое должно быть и с молитвой, Если у тебя сомнения, почему ты не поделишься ими со мной?

(уничтожь)».

Не это ли так и не уничтоженное письмо сохранило сына Сергея в Церкви, помогло ему пройти войну, вырастило в нем истинно церковного композитора и привело к диаконскому служению как венцу жизни?

Летом 1934 года закончился срок ссылки, ограниченной проживанием без права выезда и служения, и отец Зосима поспешил навестить свою мать – она жила в Архангельске. Затем приехал в Москву для устройства своего церковного служения. В том же году вернулся из второй уже ссылки в лагерь на реку Свирь Преосвященный Августин, которого митрополит Сергий назначил на Калужскую кафедру. В Москве произошла встреча отца Зосимы с любимым архипастырем, и Владыка предложил ему служение в Малоярославце. Отец Зосима с радостью согласился на предложение Владыки. Он служил в Малоярославце настоятелем Казанского собора и благочинным до своего последнего четвертого ареста. И архиепископ Августин, и протоиерей Зосима разделили судьбу епископов и священников, мученически пострадавших в годы гонения на Церковь. Владыка Августин был расстрелян 23 ноября 1937 года. Отец Зосима был арестован 26 января 1938 года. 29 января начальник Малоярославского районного отделения УНКВД лейтенант госбезопасности Кузьмин допросил в качестве обвиняемого отца Зосиму.

«Вопрос: Следствию достаточно известно, что Вы ведете активную контрреволюционную работу против Советской власти, предлагаю Вам дать откровенные показания о Вашей контрреволюционной деятельности.

Ответ: Контрреволюционную работу против Советской власти я не вел и не веду. Виновным себя в контрреволюционной деятельности не признаю,

Вопрос: Дайте подробнее показание следствию о Вашей судимости в 1928 году.

Ответ: В 1928 году я был настоятелем храма Введенского в городе Ивано-Вознесенске, где я и был арестован по обвинению в контрреволюционной агитации, которая заключалась в следующем. После ареста епископа Августина в церкви, в которой я служил, производились сборы в пользу его детей.

Записано с моих слов правильно, мне прочитано Трубачёв. Допросил лейтенант г-б Кузьмин».

После допроса отец Зосима был переведен в Таганскую тюрьму. «Обвинительное заключение» по следственному делу № 8550 по обвинению Трубачева Зосимы Васильевича было утверждено зам. нач. УНКВД по Московской области майором госбезопасности Якубовичем: «Я, Начальник Малоярославецкого Р/О Управления НКВД по Московской области, Лейтенант Государственной Безопасности Кузьмин, рассмотрев 31 января 1938 года следственное дело по обвинению священника Трубачева Зосима Васильевича, 1894 г. р., уроженца села Пичуга Верхне-Тоемского района, Архангельской области, перед арестом проживал в Малоярославецком районе Московской области, и работал настоятелем Казанского собора, – установил следующее:

ТРУБАЧЕВ Зосима Васильевич среди населения города ведет активную контреволюционную деятельность, распространяет гнусную контрреволюционную клевету против советской власти и высказывает террористические настроения против членов коммунистической партии. Так, в ноябре месяце 1937 г. ТРУБАЧЕВ говорил: «В данное время арестовали много священников, все это для того, что в данное время народ мало верит в коммунистов и больше уверовал в Бога. Коммунисты, путем ареста, хотят запугать народ. Мы должны умереть, но защищать веру Христову от антихристов-коммунистов». (Из показания свидетеля Шина И. П., личное дело № 10. )

В другом разговоре Трубачев говорил: «Пусть торжествуют коммунисты со своими выборами – все равно скоро советов не будет – Гитлер организует большую войну против советской власти и при помощи Японии и Германии разобьют советскую власть. Нам нужно молиться, чтобы Господь ускорил нам избавление от варваров». (Из показаний свидетеля Юхина И. П., личное дело № 10. )

В декабре месяце 1937 года Трубачев говорил: «Опять в Верховный Совет выбрали всех коммунистов. Значит, Господь не услышал наши молитвы, значит мы плохо молились и плохо разъясняли, что коммунисты это антихристы, которые должны быть уничтожены, но еще не поздно, нужно больше молиться, и Господь пошлет на коммунистов кару Божью». (Из показаний свидетеля Зимина Е. Е., личное дело № 12. )

В начале января месяца 1938 года Трубачев говорил: «Вокруг советской власти сдвигаются тучи грозные – Япония завоевала весь Китай и готовится воевать против Советского Союза. Германия в союзе с Польшей и Италией тоже приготовилась для войны с советской властью, и когда они пойдут против советской власти, наш долг помочь им уничтожить варваров-коммунистов». (Из показаний свидетеля Зимина Е. Е. личное дело № 12. )

В другом разговоре Трубачев говорил: «Жить не хочется на белом свете – антихристы-коммунисты надругались над православной верой. Тысячи священников, ни в чем неповинных, томятся в тюрьмах – коммунисты силой заставляют народ не верить в Бога, но это им не удастся – народ веками боролся за веру Христову и в борьбе с коммунистами наш православный народ покажет чудеса». (Из показаний свидетеля Илларионова И. Г. личное дело №14. )

В своей контрреволюционной деятельности Трубачев группирует вокруг себя бродячих монахов и монашек, которые помогают ему клеветать на советскую власть (см. личное дело № 12).

Будучи допрошен в качестве обвиняемого Трубачев З. В. виновником себя не признал, но уличенный свидетельскими показаниями Трубачев характеризуется, как враг народа и советской власти.

На основании изложенного обвиняется:

Трубачев Зосима Васильевич, 1894 г. р., гражданин СССР, ур. о. Пичуга, Верхне-Тоемского р-на Архангельской области, священник. В 1928 г. по ст. /атье/ 58 п. /ункт/ 10 УК осужден на 3 года Исправительно Трудовых Лагерей – одинокий, работал в г. Малоярославце, Московской области настоятелем Казанского собора – в том, что среди населения города вел активную контрреволюционную деятельность, распространял гнусную к/р клевету против советской власти и высказывал террористические настроения против членов коммунистической партии.

ПОСТАНОВИЛ:

следственное дело № 8550 по обвинению Трубачева Зосимы Васильевича представить на рассмотрение Тройки при УНКВД по Моск. области.

СПРАВКА: Трубачев арестован 26 января 1938 г. и содержится в Таганской Тюрьме.

Начальник Мaлoяpocлaвeцкoгo РО УНКВД по Московской 0бласти Лейтенант Гос. Безопасности Кузьмин.

«СОГЛАСЕН»: Начальник 4 ОТДЕЛА УГБ УНКВД по Московской Области Капитан Гос. Безопасности (Персиц)».

Постановлением судебной тройки при Управлении НКВД СССР по Московской области отец Зосима 19 февраля 1938 г. был приговорен к расстрелу на основании обвинения «в контрреволюционной агитации».

Отец Зосима скончался мученически, он был расстрелян 26 февраля 1938 г. н. ст. и погребен в общем могильнике Бутовского полигона (Москва). «В соответствие с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 г. "О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30-х–40-х и начале 50-х годов несудебные решения от 19 февраля 1938 г. в отношении Трубачева Зосимы Васильевича отменено и он считается реабилитированным».

Свидетельством праведной кончины отца Зосимы были его явления во снах своему сыну Сергею Зосимовичу, когда его семья в 1970–1980-х годах жила в Бирюлеве, недалеко от Бутова. Эти явления оставили предчувствие, что отец Зосима где-то совсем близко, рядом, и ему хорошо.

Воспоминания знавших отца Зосиму архиепископа Сергия (Голубцова), протоиерея Василия Крылова из Юрьева-Польского, протоиерея Николая Калистова, диакона Иоанна Карпова из Пермогорья, С. А. Волкова, Вл. М. Волкова, A. M. Флоренской, Н. А. Беляевой-Боровковой, И. К Фортунатова, прихожан г. Иванова подтверждают, что его мученическая кончина явилась достойным венцом праведной жизни, устремленной к Богу.

Память о. Зосимы совершается 26 февраля.

Жизнеописание и мученический подвиг протоиерея Константина Соколова

Соколов Константин Васильевич родился 8 мая 1876 года в городе Калуга. Его отец служил псаломщиком в одной из Калужских церквей. Константин рос и воспитывался в духе благочестия, любви к ближнему и в страхе Божием. В 18-летнем возрасте он, решив стать священником, поступил в Калужскую Духовную семинарию. Окончив в 1896 году второй курс, он, по просьбе отца, был отчислен из семинарии. В тот же год Константин занял праздное место дьячка в селе Мышегский Завод, Тарусского уезда. В том же селе он стал учителем. С 1897 года служил также в Казанском женском монастыре.

В 1909 году он был назначен священником храма Иоанна Милостивого, патриарха Аликсандрийского, в селе Желовижи, Калужского уезда.

К 1917 году семья о. Константина состояла из жены Елизаветы Николаевны и восьмерых детей. Для пропитания семьи он держал большое хозяйство. Во владении у священника Константина Соколова было 30 десятин церковной земли, 2 лошади, 2 коровы, поросята и другая живность. Для работы в своем хозяйстве он нанимал двух работников.

В 1919 году Константин Васильевич Соколов был взят в тыловое обеспечение. А в 1921 году он был переведен в церковь иконы Божией Матери «Знамение» села Толмачево, Тарусского уезда, в которой прослужил 5 лет.

В 1926 году он был переведен в село Карамышево, Медынского уезда вторым священником. Величественный каменный храм в честь Рождества Христова в селе Карамышево был построен в 1878 году. В нем было два придела: один из них освящен в честь Василия Великого, а другой – в честь великомученицы Параскевы Пятницы. Когда отец Константин прибыл в село Карамышево, в храме его встретили настоятель, священник Иоанн Александрович Мещерский, и староста церкви, монахиня бывшего Свято-Николаевского монастыря Пелагия Федоровна Буйлина.

В 1932 году Константина Васильевича вместе с настоятелем храма и церковным старостой арестовали по подозрению в контрреволюционной агитации. Вместе с ними были арестованы священники из близлежащих к селу Карамышево сел и монашки бывшего Свято-Николаевского женского монастыря.

На допросах священник Константин рассказал, что монашки встречались со своим духовником иеромонахом Иринеем, приходили также иногда в село Карамышево. Но велась ли монашками, какая либо контрреволюционная работа он не знал. В предъявленном ему обвинении виновным он себя не признал, и показал, что собраний у себя в квартире не устраивал, какой либо агитации против советской власти не вел. «Духовенство, – отвечал он следователю, – у меня было как-то, Смиренский и монашки приходили исключительно по церковным вопросам. На советскую власть обида у меня была в связи с переоблажением меня налогами, о чем говорил Смиренскому и другим. Больше показать не могу. . . ». По результатам проведенного следствия заседание тройки ПП ОГПУ Западной обл. 17 августа 1932 года постановило: Соколова Константина Васильевича заключить в концлагерь на 3 года.

Этапом он был отправлен в «Свирлаг», который находился в городе Лодейное Поле под Санкт-Петербургом. Этот концлагерь располагался в глухом лесу, недалеко от реки Свирь. Расстояние до ст. Лодейное Поле, Ленинградской обл. было 10-15 км. Заключенные в лагере занимались сбором смолы. Работа считалась легкой, но была установлена столь высокая норма сдачи смолы, что далеко не все могли ее выполнить. Если человек не выполнял норму, ему сокращали дневной паек. Этот человек в результате постоянного недоедания и изнурительных работ слабел, а затем умирал. В первый же год пребывания Константина Васильевича в лагере на глазах у него, таким образом, умер его сослуживец священник Иоанн Мещерский. В эти же годы в «Свирлаге» находился в заключении будущий архиепископ Калужский и Боровский Августин. Были ли знакомы по лагерю о. Константин с Владыкой неизвестно. В конце 1933 года с целью «разгрузки» концлагерей проводилась амнистия. И в этот период времени за хорошую, добросовестную работу священник Константин Соколов был освобожден, пробыв в заключении полтора года. Он вернулся в с. Карамышево и вновь приступил к священническому служению.

9 мая 1935 года в честь празднования Святой Пасхи и за активное пастырское служение священник Константин Васильевич Соколов был награжден Московской Патриархией саном протоиерея. А в 1937 году власти храм закрыли, и протоиерей Константин остался без работы. Он переселился к своей дочери в село Бобровка, Детчинского р-на и жил там на иждивении, помогая ей по хозяйству. Такая жизнь продолжалась до 1941 года.

В 1941 году немецко-фашистские захватчики оккупировали территорию Калужской области. Ситуация на фронтах была напряженная, враг достиг Москвы. Гитлер строил планы об управлении захваченной территорией. 11 апреля 1942 года относительно религиозной политики на оккупированных территориях Гитлер указывал: «Мы должны избегать, чтобы одна церковь удовлетворяла религиозные нужды больших районов, и каждая деревня должна быть превращена в независимую секту, которая почитала бы Бога по-своему. Если некоторые деревни в результате захотят практиковать черную магию, как это делают негры или индейцы, мы ничего не должны делать, чтобы воспрепятствовать им. Коротко говоря, наша политика на широких просторах должна заключаться в поощрении любой и каждой формы разъединения и раскола».

По этому поводу историк Алексеев писал: «Было известно и очевидно многим желание Гитлера уничтожить Православную Церковь после войны. Было понимание важнейшей роли Православия в истории России и, отсюда, особо настороженное отношение к Русской Православной Церкви. Но с другой стороны, был стихийно начавшийся религиозный подъем на всей занимаемой немецкой армией территории. Было понимание большинством представителей оккупационных властей громадной, благоприятной для немецкой армии роли этого подъема. . . Фактически на всей оккупированной территории была восстановлена Русская Православная Церковь. . . ».

Протоиерей Константин Васильевич Соколов, как священник, призванный служить Богу, попросил разрешение у новой власти проводить богослужения и требы. Для этого он обратился к старшине пос. Полотняный Завод Митрофанову с просьбой разрешить ему заниматься отправлением обрядов и церковной службы. Старшина дал священнику на это разрешение. Отцу Константину позволили также съездить в город Калугу для приобретения необходимых для церковной службы предметов.

Протоиерей Соколов поехал в город Калугу к священнику Георгиевской церкви Иосифу. Там он приобрел антиминс и немного даров. В результате этих действий отец Константин восстановил церковь в пос. Полотняный Завод. За время оккупации он крестил детей, которые не были крещены (50-60 детей), отпевал умерших, которые умерли и не были отпеты с 1937 года, проводил молебны и богослужения.

После освобождения округи от захватнических войск протоиерея Константина Васильевича Соколова сразу же арестовали (18 января 1942 года). Его обвиняли в пособничестве оккупационным войскам. При обыске у него обнаружили фашистскую листовку, которую он хранил у себя, и вменили ему в вину, что листовка использовалась в целях усиления фашистской идеологии у людей. Арестованный священник это отрицал: «Фашистская листовка мне пришлась по духу, я это не отрицаю, но я ее не использовал для агитационных целей, никому ее не показывал и не читал».

Константин Васильевич отрицал свою связь с немцами, говоря: «Нет, с немцами я не был связан, а организацию по отправлению религиозных обрядов, я согласовал со старшиною Митрофановым, с которым встречался по этим вопросам дважды». Поскольку после первого допроса арестованному священнику не было предъявлено обвинение, да и стражи почти не было, он, под покровом ночи, ушел из места заключения. Это возмутило служащих НКВД. На последнем допросе 2 марта 1942 года, после полуторамесячного истязания, протоиерей Константин Васильевич Соколов признал себя виновным в том, «что я действительно был настроен враждебно в отношении к советской власти, объясняя это тем, что органы советской власти меня осудили за то, что я проводил среди населения агитацию, а также на меня наложили налог, как на священника, в силу чего пришлось отказаться от службы священником. Исходя из этого, при временной оккупации немецко-фашистскими войсками, я активно приступил к организации проведения религиозных обрядов, организовал отправление религиозных обрядов. Непосредственно по домам населения совершал крещение, погребение, проведение молебнов и панихид. Этому послужили условия оккупации немцами поселка. Кроме этого, я хранил у себя фашистскую листовку, которая пришлась как раз в мою пользу, как священника, в соответствии с этой листовкой я проводил работу среди населения, направленную на установление порядка, устанавливаемого немцами в части религии. Признаю себя виновным в совершении побега из-под стражи, который я совершил с целью сохранения жизни».

Таким образом, он признал себя виновным в том, что он, как священник, проводил священнодействия в условиях оккупации. Но в тексте обвинительного заключения следователь НКВД изменил это признание: «Следствием по делу установлено: Соколов К. В. будучи враждебно настроен к Советской власти, в период временной оккупации немецкими захватчиками поселка Полотняный Завод, среди населения проводил антисоветскую, контрреволюционную агитацию, направленную на установление и укрепление фашистских порядков, используя, при этом, религиозные предрассудки. С этой целью с июля 1941 года хранил у себя фашистскую листовку, в соответствии с которой проводил работу среди населения, направленную на установления порядков, диктуемых немцами.

Кроме того, совершил побег из-под стражи при задержании его 21 января 1942 года, а принятыми мерами розыска, был вторично задержан.

В предъявленном обвинении Соколов К. В. виновным себя признал полностью».

6 марта 1942 года Военный Трибунал Войск НКВД 49-й Армии на закрытом судебном заседании в г. Кондрово приговорил Соколова Константина Васильевича на основании ст. 58 п. 10 ч. II УК РСФСР с санкцией ст. 58 п. 2 УК РСФСР подвергнуть высшей мере уголовного наказания – расстрелу с конфискацией имущества, лично принадлежащего Соколову.

Протоиерей Константин Васильевич Соколов был расстрелян 30 марта 1942 года в 21час в окрестностях г. Кондрово.

Житие иерея Константина Любимова

Отец Константин служил в приходе деревни Сытичи Белевского района. Приход был маленьким, поэтому о. Константин, кроме богослужения, крестьянствовал. Держал лошадей, коров, имел приличный дом с хозяйственными постройками, даже молотильная машина у него была. В 1925 году стал самостоятельным хозяином, вышел на отруб с земельным участком и луговыми угодьями. К концу 20-х годов над такими людьми стали сгущаться тучи. Первый звонок раздался в 1930 г. Белевский народный суд признал отца Константина виновным в разбазаривании скота и за продажу собственной телки приговорил его к пяти годам ссылки. Потом ссылку заменили высылкой из Московской области, а его жену лишили избирательных прав. Пришлось им сниматься с насиженного места, продать все имущество. Через полгода они вернулись на родину в Мосальский район и стали жить в деревне Проходы Воронинского сельсовета. О. Константин получил приход в соседней деревне Берно. Смоленский архиепископ Серафим назначил его благочинным. Теперь он, стал ответственным за несколько приходов. После ссылки отец Константин хозяйством больше не обзаводился, занялся сугубо церковными делами.

9 октября 1937 года о. Константина арестовали. В постановлении на арест указано, что он в разговоре с другим священником высказывал крамольные мысли, будто советская власть долго не продержится, что колхозы не могут укрепляться, потому что крестьянин не способен жить без собственности.

Допрос о. Константина, протокол вел 16 ноября 1937 года сержант госбезопасности Сафронов:

– Произносили ли вы в проповеди в пасхальные дни 1936 года: «Дети, не верьте советским плакатам и постановлениям, не читайте советские газеты, а слушайте родителей?»

– Я говорил в проповеди, чтобы дети отходили от плакатов, где нарисованы молодые девицы-комсомолки, и не соблазнялись бы на них. По священному писанию это воспрещается в великие священные дни пасхи.

– Призывали вы колхозников ходить в церковь молиться Богу и по воскресным дням не работать в колхозе?

– Нет, не призывал, хотя это было моим долгом по священному писанию. Я избегал этого, зная что это сочтут контрреволюционным и меня посадят. . .

– Почему вы до сего дня не бросили службу и не работаете физически?

– Не позволяет совесть.

– Нравится ли вам советская власть?

– Нравится, потому что я вижу, как труд человека облегчен машиной. И мне живется не хуже, чем раньше.

– Говорили ли вы, что в ЦК ВКП(б) все вредители?

– Этого я никому не говорил, но в уме имел в виду, что вредительство есть в области или районе. Это я заключил из того, что когда бываешь в городе, видишь: стоят очереди за хлебом и другими товарами.

– Говорили вы кому-нибудь, что в Советском Союзе никакой демократии нет и не может быть? И что в Верховный Совет не тот будет выбран, кого желают массы, а тот, кого наметит Коммунистическая партия?

– Не говорил. А если это подтверждают свидетели, то ложно».

Сержант госбезопасности знал, что спрашивал. Нужные ему показания свидетелей имелись. Одна представительница власти говорила: «Любимов насушил сухарей, этим самым наталкивал крестьян на мысль тоже сушить хлеб, потому что, мол, в будущем году будет неурожай и голод. Я встретила попа возвращающимся из Серпейска, он нес сумку. Спросила, что он несет, Любимов ответил: свечи и ладан. Говорю ему, долго ли он будет одурманивать крестьян своей религией и перейдет на крестьянскую работу? А он мне в ответ: советская власть служителям религиозного культа не дает нигде работать. И вообще он теперь не знает, где работать, везде сидят вредители, члены ЦК партии тоже вредители, ведь они награждали орденами вредителей Западной области, которые за свою деятельность уже расстреляны». Было доказано хранение батюшкой сухарей. Они обнаружены при обыске и вместе с ржаной мукой сданы в колхоз «Красный пахарь».

Однако драматичность событий в деревнях Мосальского района нарастала. Местные чекисты решили отличиться и перегнать соседей. Нужно было создать громкое групповое дело. Так появилось дело о контрреволюционной кулацкой группировке во главе с благочинным Любимовым. Некоторых членов своей «группировки» Любимов не знал, некоторых знал как местных жителей, не все группировки знали Любимова. Их было восемь человек.

Любимов К. В., Писарьков Л. Д., Киселев Д. С., Ларин А. И., были расстреляны 6 декабря 1937 года без суда, по решению тройки. Остальным дали по 10 лет исправительно-трудовых лагерей.

Жизнеописание иерея Василия Беляева

О. Василий родился 5 марта 1880 года в с. Ильинское Каробинской волости Козельского уезда. «. . . Мой дедушка был дьячком в Медынском уезде, но в какой местности я не знаю. Отец мой тоже был дьячком в с. Ильинском б. Козельского уезда. . . Семейное положение его состояло из троих сыновей, четырех дочерей, которых в настоящее время осталось четыре человека, то есть двух братьев и двух сестер. Два сына окончили духовную семинарию, из них я, Беляев, и другой Беляев Александр, который служит в настоящее время в селе Мокром. Из четырех дочерей одна умерла девицей, а три вышли замуж. . . Сестра Костина Л. А. (других данных нет) в Спас-Деменске была замужем за кузнецом, и теперь вдова, дочь её учительница. Другая сестра, Введенская Александра, в деревне Егорий б. Козельского уезда была замужем за псаломщиком, но по сведениям муж от неё ушел и в каком она положении неизвестно. . . Отец лет двенадцать тому назад умер, мать умерла лет 35 тому назад. . . »[2]

О. Василий вместе с женой проживал в с. Уруга, Сухиничского района. Его семья на июль 1937 года: «…жена Анна Васильевна, 58 лет, занималась домашним хозяйством; дочери: Павла Васильевна Григорцевич, 28 лет, проживала в Москве и работала заместителем бухгалтера в Управлении городка имени Ворошилова; Зоя Васильевна, 22 лет, проживала вместе с сестрой Павлой в городе Москве и работала в тресте Мосштамт (так в деле); сын Виктор Васильевич, 26 лет, проживал в городе Алупке Сара (Крым) в санатории ВЦСПС №13 и работал мастером декоративного садоводства (так в деле). . . ».

В 1902 году Василий Алексеевич закончил Калужскую духовную семинарию и по 1905 год работал учителем в сельской школе: «. . . после окончания духовной семинарии с 1902 года по 1905 год учительствовал в селе Мокром, затем, считая что по моим убеждениям я должен уйти со службы учительства, я перешел на службу в церковь священником и с 1905 года по день моего ареста (25 января 1930 года) я находился в должности священника в селе Уруга Сухиничского района.»

В течение 14 лет (до 1929 года) был благочинным. Считался талантливым проповедником, пользовался расположением и авторитетом у крестьян и уважением среди духовенства, человеком прямого характера.

В августе 1917 года в качестве делегата от Калужской епархии вместе с епископом Феофаном был на церковном соборе в городе Москве, где ставился вопрос о переустройстве Российской церкви и дисциплины: «. . . во все время деятельности собора я находился в городе Москве, где меня и застал октябрьский переворот в 1917 году. В дни октябрьской революции я в городе Москве был всего лишь два дня, затем уехал к себе домой. Последнее обстоятельство было вызвано тем, что в этот период в моем приходе проводился ряд праздников, а так как был священником в единственном числе в своем приходе, и меня заменить было некому, то я решил на короткий период времени из Москвы приехать к себе. Побыв у себя дома, я вновь вернулся в г. Москву к деятельности собора. Никакого участия, как на стороне красных, так и белых в дни октябрьского переворота я не принимал и лишь был посторонним зрителем. . . »

25 января 1930 года Сухиничским окружным отделом ОГПУ Беляев В. А. был арестован. Обвинялся в том, что «. . . с начала октябрьской революции проявлял враждебное отношение к коммунистической системе управления, все время Гражданской войны при религиозных служениях с церковного амвона устраивал проповеди, призывая верующих оказывать сопротивление соввласти и не идти в ряды Красной армии . . . последовательно выступал на диспутах среди рабочей массы, доказывая о неосуществимости строящегося социализма, стараясь в глазах рабочей массы дискредитировать вождей революции . . . вел разлагающую работу среди учеников ШКМ, преподавая закон божий, разлагал верующих, призывая верующих родителей, гнать из своей семьи детей-коммунистов, как людей проклятых богом, разлагал бедняцкий актив и развалил колхоз села Уруга, распространял провокационные слухи, т. е. в преступлении, предусмотренном ст. 58 п. п. 10,13 УК РСФСР».

На допросах Василий Алексеевич показал, что по своим убеждениям был приверженцем Патриаршей церкви: «. . . в церковном отношении принадлежу к Патриаршей церкви. На приходе служил священником не из-за корыстных видов, а по идее. В проповедях касался исключительно веро-нравоучительных вопросов. Систему государственной власти признаю, и по отношению к ней был всегда лоялен. На коллективизацию смотрю, как на единственно возможный путь разрешения земельного вопроса, а потому и агитировать этого стихийного движения не мог. Распространением провокационных слухов о падении существующего порядка не занимался.»

21 апреля 1930 года Тройкой ПП ОГПУ по Западной области Беляев В. А., на основании ст. 58 п. п. 10, 13, был заключен в концлагерь сроком на три года. 26 апреля 1930 года был направлен этапом в «Усевлом», ст. Кемь. Наказание отбывал на Беломорско-Балтийском канале, освобожден досрочно в августе 1932 года.

После отбытия наказания возвратился в с. Уруга и возобновил богослужения в церкви, объединяя населенные пункты Сухиничского и Думиничского районов.

25 июля 1937 года Беляев В. А. был арестован за участие в контрреволюционной повстанческой организации, члены которой вели «. . . контрреволюционную троцкистскую агитацию, . . . распространяли среди населения провокационные слухи о закрытии церквей и призывали население противодействовать мероприятиям Партии и Советской власти, вызывая недовольство среди населения с целью подготовки восстания на случай интервенции т. е. в преступлении, предусмотренном ст. 58 п. 10, 11 УК РСФСР» (дело П-6019 – 1937 г. ).

28 августа 1937 года Тройкой УГБ УНКВД Западной области Беляев В. А. был приговорен к высшей мере наказания – расстрелу (без квалификации). Приговор приведен в исполнение 7 сентября 1937 года.

30 декабря 1956 года Калужским областным судом Беляев Василий Алексеевич реабилитирован.

Жизнеописание и мученический подвиг монахини Иулиании (Свиридовой)

Монахиня Иулиания, в миру Ульяна Ивановна Свиридова, родилась в 1876 году в крестьянской семье. Росла и воспитывалась Ульяна среди семи сестер и двух братьев в деревне Никольское, Тамбовского уезда, Тамбовской губернии. Получила домашнее образование, научившись только чтению и счету. Когда она подросла, то долгое время жила и трудилась вместе с братьями, безропотно неся на своих хрупких девичьих плечах тяжкую ношу крестьянского труда и быта. В 30-тилетнем возрасте, будучи не замужем, Ульяна Ивановна решила покинуть мирскую, суетную жизнь. Для этого она поступила на послушание в Свято-Николаевскую женскую общину при деревне Муковнино (близ пос. Полотняный Завод), Медынского уезда, Калужской губернии. Начало этой общины в 1896 году благословил и духовно окормлял юродивый старец иеросхимонах Свято-Тихоновой пустыни Герасим (он скончался в 1898 г. ). В 1918 году община была преобразована в Свято-Николаевский женский монастырь Калужской епархии.

Ульяна Ивановна Свиридова приняла монашеский постриг с именем Иулиания. К моменту образования монастыря она несла послушание псалтырного пения. Летом 1918 года в монастырь пришли вооруженные люди, которые представляли советскую власть. Они зачитали насельницам решение узурпаторской власти об упразднении монастыря и создании на его основе коммуны. С этого момента начался крестный путь монахини Иулиании. В виде коммуны монастырь продержался по 1922 год. В этом году монахиням монастыря было предложено разойтись. Монашкам нелегко было найти место в новой жизни. Основная часть сестер выкупили дома в близлежащих к монастырю селениях и поселились в них. Матушка Иулиания с монахинями Евдокией Любкиной и Анастасией Ивлевой купили дом в селе Товарково. Для сохранения монашеской жизни, они пригласили к себе духовника – иеромонаха Иринея (Ткаченко), бывшего насельника бывшего Сергиевого скита. Отец Ириней принял их предложение и поселился в доме, где проживала матушка Иулиания с сестрами. При этом монахини Иулиания, Евдокия и Анастасия стали келейницами духовника.

Сестры бывшего Николаевского монастыря из разных деревень стали систематически посещать духовника. Каждое лето монахиня Иулиания с сестрами ходили на поденные работы: кто в колхоз, кто к единоличникам. Так монастырь продержался 10 лет. За эти годы, по словам одной из сестер, матушка Иулиания приняла схиму.

Введение в 1932 году пятилетнего плана, ознаменовалось подписанием Сталиным декрета, который установил, что к 1 мая 1937 года «имя Бога должно быть забыто» на всей территории СССР. Эта запись в декрете затронула судьбы миллионов православных людей. И для монахини Иулиании эта пятилетка стала временем восхождения на Голгофу.

12 мая 1932 года Иулиания Свиридова была арестована по подозрению в агитации против советской власти и колхозного строительства и отправлена в Вяземский исправительно-трудовой дом. На допросах она вела себя спокойно, никого не оговаривала и в предъявленном обвинении не признала себя виновной. Однако, не смотря на это, по постановлению тройки ПП ОГПУ Западной области Свиридову Ульяну Ивановну с другими монашествующими и духовенством осудили по статье 58 п. 10 УК РСФСР и сослали ее в Северный край сроком на 3 года.

Матушка Иулиания отбывала срок наказания в г. Архангельске. Там, матушке Иулиании приказали каждые два месяца отмечаться в ГПУ. Государство не заботилось о ссыльных, жильем и работой не обеспечивало – люди были обречены на голод и нищету.

Господь дал силы и здоровья матушке Иулиании вынести все тяготы и лишения ссылки, к лету 1935 года срок ссылки закончился и она прибыла в село Товарково. Ее поселили в церковной сторожке при сельском храме Рождества Христова. Она стала работать церковным старостой в приходе этого храма. Такая жизнь продолжалась недолго. Иулианию Свиридову снова арестовали 30 июля 1937 года и поместили в тюремный изолятор Дзержинского районного отделения НКВД. На допросе, 1 августа, следователь спросил Ульяну Ивановну: «Вы с бывшим священником Товарковской церкви Новиковым занимались антисоветской деятельностью, направленной к подрыву и разложению колхоза в д. Товарково»?

Монахиня Иулиания ответила: «Не занималась».

Следователь: «Следствие располагает материалами, что Вы с священником Товарковской церкви Новиковым, в 1935 г. ходили по колхозным полям и среди колхозников-пахарей агитировали против раннего сева. Прошу об этом подробно следствию рассказать».

Монахиня Иулиания: «В 1935 году я действительно вместе со священником Товарковской церкви Новиковым шли из д. Желетово в д. Товарково, по пути следования мы проходили мимо колхозных полей, где в то время пахало около 5 пахарей. Когда мы подошли к пахарям, священник Новиков обратился к пахарям: «Бог помощь. Вы рано вышли пахать, скажите вашим руководителям, что рано пахать, вы мучите сами себя и лошадей; им надо за это голову отбить, что в такую рань послали вас пахать». После этого я со священником Новиковым с колхозных полей ушли в д. Товарково. Одновременно заявляю, что я лично колхозникам ничего не говорила против раннего весеннего сева и больше со священником Новиковым по колхозным полям не ходила».

Следователь: «Расскажите, какие вопросы обсуждались на тайном собрании осенью 1935 года, которое состоялось в церковной сторожке, в присутствии священника Новикова, 2-х священников из г. Калуги и 6-ти бывших монашек?»

Монахиня Иулиания: «Я об этом ничего не знаю».

Следователь: «Вы даете ложные показания о том, что Вам ничего не известно о тайном собрании, которое состоялось у Вас в церковной сторожке осенью 1935 года, в то время как Вы сама стояла на страже около сторожки, чтобы предупредить, собравшихся священников и бывших монашек о приближении посторонних лиц к сторожке. Прошу об этом следствию подробно рассказать».

Монахиня Иулиания: «Я об этом собрании духовенства и церковников ничего не знаю и сама во время тайного собрания на страже, около церковной сторожки, не стояла». Следователь: «Вы отрицаете о том, что у Вас в Товарковской церковной сторожке осенью 1935 года состоялось тайное собрание духовенства и церковников, и что Вы во время собрания стояли на страже около церковной сторожки, в то время как свидетель Новиков это подтверждает. Привожу Вам выдержку из его показаний: «Осенью 1935 года в Товарковской церковной сторожке состоялось тайное собрание духовенства и бывших монашек, на котором присутствовало: священник Новиков, 2 неизвестных священника и 6 бывших монашек. Бывшая монашка Свиридова в то время стояла на страже около церковной сторожки». Прошу об этом следствию рассказать».

Монахиня Иулиания: «Я об этом ничего не знаю, одновременно заявляю, что я на страже около церковной сторожки не стояла».

Следователь: «Расскажите, какую антисоветскую агитацию Вы проводили в начале 1937 года среди 10 человек верующих около Товарковской церковной сторожки».

Монахиня Иулиания: «В начале 1937 года я действительно около церковной сторожки беседовала с 10 человеками верующих, но я с ними говорила об церковных делах и ни какую антисоветскую агитацию среди них не проводила».

Следователь: «Вы отрицаете, что в начале 1937 года около церковной сторожки среди 10 человек верующих вы проводили антисоветскую агитацию, в то время как свидетель Новиков это подтверждает. Привожу Вам выдержку из показаний: «В начале 1937 года около Товарковской церковной сторожки бывшая монашка Свиридова Ульяна Ивановна среди 10 человек верующих проводила антисоветскую агитацию, клеветала на советскую власть, коммунистов, и высказывала террористические настроения, и говорила, что при советской власти живут хорошо только коммунисты, занимающие руководящие посты, а остальная масса людей голодает, не живут, а тлеют. Далее Свиридова У. И. говорила, что за границей все живут гораздо лучше, чем у нас в СССР потому, что там так не прижимают как у нас». Прошу об этом рассказать». Монахиня Иулиания: «В начале 1937 года среди верующих около 10 человек я антисоветскую агитацию не проводила, и говорила с ними о церковных делах».

Следователь: «Следствие располагает материалами о том, что Вы на Троицу 1936 года около церковной сторожки среди 10-12 человек верующих проводили антисоветскую агитацию, клеветали на советскую власть, восхваляли фашистский строй в капиталистических странах, а также распускали ложные слухи о войне и гибели советской власти. Прошу об этом следствию подробно рассказать».

Монахиня Иулиания: «Я это отрицаю, одновременно заявляю, что с верующими, когда я беседовала, всегда говорила о церковных делах, а о политике никогда с ними не говорила».

Два месяца спустя заседание тройки УГБ УНКВД Западной области 5-6 октября 1937 года обвинили Свиридову Ульяну Ивановну в проведении контрреволюционной деятельности, направленной против советской власти, в распространении провокационно-клеветнических слухов о СССР, в организации тайных собраний верующих, где она проводила контрреволюционную агитацию. На основании этого обвинения тройка постановила: «Свиридову Ульяну Ивановну – расстрелять. Личное, принадлежащее ей, имущество конфисковать». Приговор привели в исполнение 21 октября 1937 года в г. Кондрово.

ГЛАВА 4. Краткие сведения о других пострадавших за Христа в Калужской епархии Анисимов Василий Илларионович

1880 г. р., ур. с. Никольское Ливинского уезда, Орловской области, русский, образование домашнее. С 18 лет проходил службу в тыловом ополчении. С 1911 года по 1914 год – монах, послушник Лаврентиевского монастыря. С 1914 по 1917 г. г. служил в Калуге при Крестовской церкви монахом, затем иеромонахом. До 27 мая 1931 года исполнял обязанности священника Алексеевской церкви, проживал в г. Калуге по проспекту Каляева, д. 70. Не женат.

27 мая 1931 г. был арестован и Тройкой при ПП ОГПУ по Московской области, 28 июня 1931 г. осужден по ст. 58-10 к 5 годам с заменой высылкой через ПП ОГПУ в Казахстан. После отбытия наказания проживал в с. Златоустово Перемышльского района Калужской области, где был священником церкви.

18 ноября 1937 года был арестован и Тройкой УГБ НКВД по Тульской области 25 ноября 1937 года по ст. 58 п. 10 УК РСФСР приговорен к ВМН – расстрелу. Приговор приведен в исполнение 5 декабря 1937 года.

18 октября 1989 г. Прокуратурой Калужской области Анисимов В. И. реабилитирован.

Ахромеев Сергей Антонович

22 сентября 1882 г. р., ур. д. Обухово Ульяновского района Орловской области, русский, из крестьян-середняков. Женат, имел 5 детей от 6 до 15 лет. До 1917 г. занимался земледелием. С 1917 по 1930 г. г. псаломщик, с июля 1930 г. – дьякон церкви в с. Плохино. В 1924 г. избирался членом Обуховского сельского совета, членом которого находился 1 год.

16 апреля 1931 г. был арестован по обвинению в принадлежности к контрреволюционно-монархической группировке «Истинно православная церковь» и Особым Совещанием при Коллегии ОГПУ 28 октября 1931 года по ст. 58-10 ч. 1 УК РСФСР осужден к 3 годам ссылки в г. Архангельск.

В 1935 г. по ст. 61 ч. 2 УК РСФСР осужден на 2 года лишения свободы. Наказание отбыл на строительстве канала Москва-Волга. После отбытия наказания вернулся в с. Обухово и занимался хозяйством.

27 октября 1937 года был вновь арестован и 22 ноября 1937 г. Тройкой при УНКВД по Орловской области по ст. 58 п. 10 УК РСФСР приговорен к 10 годам лишения свободы с отбытием наказания в ИТЛ.

12 июля 1989 года Прокуратурой Калужской области Ахромеев С. А. реабилитирован.

Баталина Ирина Яковлевна

1884 г. р., ур. д. Лучкино Перемышльского района Московской области, русская с низшим образованием. Незамужняя. С 1913 по 1917 гг. проживала в женском монастыре г. Калуги. До 1931 г. проживала в сторожке Одигитриевской церкви, г. Калуги.

27 мая 1931 г. была арестована. Тройкой при ППОГПУ по Московской области 28 июня 1931 г. по ст. 58 п. 11 УК РСФСР осуждена к 3 годам лишения свободы с отбыванием наказания в ИТЛ. В 1935 г. вернулась в г. Калугу и проживала по адресу: ул. Пушкина, д. 28, была монашкой церкви Спаса.

23 октября 1937 г. была арестована за участие в контрреволюционно-монархической организации церковников и Тройкой УНКВД по Тульской области от 19 ноября 1937 г. по ст. 58 п. 10 УК РСФСР осуждена к 10 годам лишения свободы с отбыванием наказания в ИТЛ. Содержалась в Медвежьегорских лагерях, близ г. Кивач. В 1941 г. переведена в Усельские лагеря НКВД (г. Соликамск). После освобождения Баталина И. Я. служила в Георгиевской церкви в качестве псаломщицы и проживала по адресу: г. Калуга, ул. Спартака, д. 9, половину которого она купила еще в 1936 году. 22 марта 1949 г. была арестована и Особым Совещанием при МГБ СССР 14 мая 1949 года по ст. 58-10, 11 УК РСФСР за принадлежность к антисоветской монархической организации сослана на поселение в Красноярский край.

3 июля 1965 г. Калужским областным судом по первой судимости и 15 июля 1989 г. Прокуратурой Калужской области по второй и третьей судимости Баталина И. Я. реабилитирована.

Бриллиантов Александр Николаевич

15 августа 1874 г. р., ур. с. Колчино Людиновского района Западной области. Женат. Окончил Калужскую духовную семинарию. Проживал в г. Козельске, ул. Крестьянская, д. 8. Священник Никольской церкви с 1897 года.

18 августа 1930 года был арестован за участие в . массовых беспорядках (базарные выступления 9 июня 1930 г. в г. Козельске). Тройкой ПП ОГПУ по Западной области 27 ноября 1930 года по ст. 58 п. 10 УК РСФСР осужден к 8 годам лишения свободы. Наказание отбывал в Выширских лагерях, откуда прибыл в 1933 году в г. Козельск. Проживал по адресу: ул. Сенина, д. 8, имел сан священника Благовещенской церкви.

23 июля 1937 года был арестован и Тройкой УГБ УНКВД по Западной области 16-17 сентября 1937 года по ст. 58 п. 10 УК РСФСР приговорен в ВМН – расстрелу. Приговор приведен в исполнение 24 сентября 1937 года.

17 июня 1957 г. Калужским областным судом по второй судимости и 22 июня 1985 г. Прокуратурой Калужской области Бриллиантов А. Н. реабилитирован.

Воскресенский Николай Иванович

1897 г. р. ур. села Улемль Жиздринского района Западной области, окончил духовную семинарию, служил в Красной Армии в тыловом ополчении в течение 2,5 лет. Проживал в селе Подбужье Хвастовичского района Западной области и служил псаломщиком церкви. Холост.

27 февраля 1932 года арестован ОГПУ по Западной области и 29 июля 1932 г. Тройкой ПП ОГПУ по Западной области по ст. 58 п. 10, 11 УК РСФСР осужден к 3 годам лишения свободы со ссылкой в Северный край.

После возвращения проживал в селе Курганье Людиновского района Западной области, служил псаломщиком и имел сан священника Кургановской церкви.

7 октября 1937 г. был арестован ПП ОГПУ по Западной области и 15 ноября 1937 г. Особой тройкой при УНКВД по Орловской области по ст. 58 п. 10,11 УК РСФСР приговорен к высшей мере наказания – расстрелу. Приговор приведен в исполнение 23 ноября 1937 года.

3 февраля 1984г. Калужским областным судом по второй судимости и 5 мая 1989 г. Прокуратурой Калужской области по первой судимости Воскресенский Н. И. реабилитирован.

Дрогощанский Анатолий Николаевич

17 июня 1893 г. р., ур. с. Щелканово Юхновского района Западной области. Окончил Мещовское духовное училище. Проживал в с. Мосур Мосурского сельсовета Барятинского района Западной области. Был священником в селе Замошье. Женат. Имел 5 детей. В 1932 году задерживался органами ОГПУ за срыв уборочной кампании. Был освобожден.

14 апреля 1932 г. арестован Барятинским райаппаратом ПП ОГПУ по Западной области. 31 июля 1932г. Тройкой ПП ОГПУ по Западной области по ст. 58 п. 10, 11 УК РСФСР осужден к 3 годам лишения свободы. Наказание отбывал на Беломорстрое, после полутора лет был досрочно освобожден по болезни. Вернулся и стал священником сельской церкви.

19 июля 1937 г. арестован Барятинским УГБ УНКВД по Западной области и 28 августа 1937 г. Тройкой УКГ УНКВД по Западной области по ст. 58 п. 8, 10, 11 УК РСФСР приговорен к ВМН. Приговор приведен в исполнение 7 сентября 1937 г.

3 и 18 мая 1989 г. Прокуратурой Калужской области Дрогощанский А. Н реабилитирован по обеим судимостям.

Жуков Антон Михайлович

30 сентября 1879 г. р., ур. с. Подбужье Жиздринского района Западной области. Закончил Калужскую духовную семинарию в 1907 г. До 1917 г. был священником церкви с. Плохино Думиничского района. С 1917 по 1921 годы находился в тыловом ополчении в г. Калуге и г. Москве. С 1922 года - священник церкви с. Плохино. Женат. Имел 2 детей.

16 апреля 1931 г. арестован и 28 октября 1931 г. Особым Совещанием при Коллегии ОГПУ за участие в контрреволюционно-монархической организации «Истинно православная церковь» осужден к 3 годам лишения свободы. Судебным заседанием Коллегии ОГПУ от 8 июля 1933 года был досрочно освобожден и вернулся в с. Плохино. Выполнял религиозные обряды на дому.

31 августа 1937 г. вновь арестован и по Постановлению Тройки УГБ УНКВД по Западной области 5-6 октября 1937 г. по ст. 58 п. 10 приговорен к ВМН – расстрелу. 18 октября 1937 г. приговор приведен в исполнение.

Прокуратурой Калужской области 5 июня 1989 г. и 28 апреля 1989 г. Жуков A. M. реабилитирован по обеим судимостям.

Жуков Василий Николаевич

1873 г. р., ур. с. Стройлово Кошняковского сельсовета Износковского района Западной области, окончил духовную семинарию. Священник Стройловской церкви. Женат. В 1930 г. судим за неуплату налогов. С 10 марта 1931 г арестован Вяземским райотделом ОГПУ и 1 июля 1931 г. Тройкой ПП ОГПУ по Западной области по ст. 58 п. 10, 11 УК РСФСР сослан в северный край сроком на 5 лет. Наказание отбывал в Сиблаге НКВД. После досрочного освобождения вернулся в с. Стройлово. Ходил по деревням и исполнял религиозные обряды. За проведение контрреволюционной деятельности среди населения Жуков В. Н. был арестован Износковским райотделением УГБ УНКВД по Западной области и 20 ноября 1937 г. Тройкой УНКВД по Смоленской области по ст. 58-10 УК РСФСР приговорен к ВМН – расстрелу. Приговор приведен в исполнение 8 января 1938 года.

Калужским областным судом 6 июня 1959 г. и 18 апреля 1989 г. Прокуратурой Калужской области Жуков В. Н. реабилитирован по второй и первой судимости соответственно.

Жуков Иван Владимирович

23 июня 1888 года рождения, ур. д. Коптевка Калужского района Калужской области, закончил духовную семинаию. С 1914 по 1916 гг. – псаломщик церкви в г. Козельске. С 1916 по 1927 гг. – дьякон, с 1927 по 1930 гг. – священник церкви в с. Белкино Боровского района Калужского округа. Проживал в селе Белкино.

23 ноября 1930 г. Калужским горотделом ОГПУ был арестован по подозрению в контрреволюционой агитации и 12 апреля 1930 г. Тройкой ПП ОГПУ по Московской области по ст. 58 п. 10 осужден к 3 годам лишения свободы. Наказание отбывал в Сиблаге (г. Новосибирск). После отбытия наказания, в 1933 году, приехал в деревню Ильинское Перемышлъского района и поступил служить священником Ильинской церкви.

9 августа 1937 г. был арестован Перемышльским УГБ УНКВД по Московской области за ведение среди населения агитации с клеветой на вождя партии и 19 августа 1937 г. Тройкой УНКВД по Московской области по ст. 58 п. 10 приговорен к ВМН – расстрелу. Приговор приведен в исполнение 28 августа 1937 года.

14 августа 1963 г. Калужским областным судом Жуков И. В. по обеим судимостям реабилитирован.

Зарецкий Степан Павлович

26 марта 1877 г. р., ур. г. Калуги, сын пономаря, окончил духовное училище. Служил в царской армии унтерофицером, проживал в с. Спасе на Угре Спасского сельсовета Калужского района и был священником церкви в этом селе. Женат. Имел 4 детей.

11 декабря 1932 г. Калужским окружным ОГПУ был арестован и 16 февраля 1933 г. Тройкой ПП ОГПУ Московской области по ст. 58 п. п. 10, 11 УК РСФСР приговорен к высылке в Казахстан на 3 года.

После отбытия наказания проживал в с. Висляево Висляевского сельсовета Душинского района Тульской области и служил священником.

28 ноября 1937 г. ОГБ Дугнинского отделения райотдела УНКВД по Тульской области был арестован и 9 декабря 1937 г. Тройкой УНКВД по Тульской области по ст. 58 п. 10 УК РСФСР приговорен к ВМН – расстрелу. Приговор приведен в исполнение 21 декабря 1937 года.

14 апреля 1989 г. по второй судимости и 4 мая 1989 г. по первой судимости Зарецкий С. П. реабилитирован Прокуратурой Калужской области.

Захаровский Василий Александрович

1889 г. р., ур. г. Москвы, окончил Калужскую сельскохозяйственную школу. Проживал в с. Сажино Сажинского сельсовета Спас-Деменского района Западной области. Служил псаломщиком Сажинской церкви. Женат. Имел 4 детей. В 1930 г. был раскулачен и органами ОГПУ выслан вместе с семьей на Урал. 23 июня 1932 г. с Урала бежал и скрывался в ближайших к совхозу «Стайки» деревнях в окрестности Сажинского сельсовета.

20 января 1933 г. Спас-Деменским райотделом ОГПУ по Западной области был арестован и Тройкой ПП ОГПУ по Западной области 15 марта 1933 г. по ст. 58 п. 10 и ст. 82 ч. 2 УК РСФСР приговорен к пяти годам лишения свободы.

19 сентября 1989 г. Прокуратурой Калужской области Захаровский В. А. реабилитирован.

Ильинский Алексей Николаевич

2 марта 1868 г. р., ур. с. Лосево Мосальского района Смоленской области. Окончил Калужскую духовную семинарию. Проживал в г. Сухиничи по ул. Козельская, д. 11. Священник церкви в г. Сухиничи. Женат. Имел 8 детей.

30 октября 1937 года был арестован Сухиничским РО УНКВД по Смоленской области. 28 ноября 1937 года по ст. 58 п. п. 10,11 УК РСФСР приговорен к ВМН – расстрелу. 15 декабря 1937 года приговор приведен в исполнение.

13 марта 1965 года Калужским областным судом Ильинский А. Н. был реабилитирован.

Ильинский Николай Петрович

1864 г. р., ур. с. Титово Ферзиковского района Калужской области. С 1892 года священник в селе Титово. Женат.

15 ноября 1929 года Калужским окружным отделом ОГПУ был аресто­ван. 3 марта 1930 года Коллегией ОГПУ по ст. 58 п. п. 10,11 УК РСФСР приговорен к 10 годам ссылки в Северный край (г. Архангельск).

31 марта 1989 года Прокуратурой Калужской области Ильинский И. Н. реабилитирован.

Кузьмин Николай Яковлевич

20 октября 1879 г. р., ур. г. Пенза. Окончил Московскую духовную семинарию. С 1911 по 1916 г. г. был мис­сионером в Японии. Проживал в с. Илъинское Малоярославецкого уезда Калужской губернии и служил священником Ильинской церкви. Женат. 1 февраля 1931 г. был арестован и 25 февраля 1931 г. Тройкой ПП ОГПУ по Московской области по ст. 58 п. 10 УК РСФСР приговорен к 5 годам лишения свободы.

После освобождения проживал в д. Миленки Детчинского района Калужской области. 23 ноября 1937 г. Детчинским РО УНКВД по Калужской области был арестован и Тройкой УНКВД по Тульской области 7 декабря 1937 года приговорен к ВМН – расстрелу. Приговор приведен в исполнение 15 декабря 1937 года.

5 июня 1958 года Калужским областным судом по первой судимости и 25 августа 1989 года Прокуратурой Калужской области по второй судимости Кузьмин Н. Я. реабилитирован.

Лебедев Иван Николаевич

17 марта 1883 г. р., ур. с. Озерна Плохинского района Западной области, окончил 4 класса Калужского духовного училища, сын дьякона, проживал в д. Озерна, с 1910 по 1931 г. г. служил священником Озеренской церкви. Женат. Имел 2 детей.

10 февраля 1931 г. был арестован по обвинению в том, что являясь главой кулацкой группы, проводил антисоветскую агитацию, направленную на срыв мероприятий, проводимых советской властью и 21 июня 1931 г. Тройкой ПП ОГПУ Западной области по ст. 58 п. 10 сослан в Северный край г. Котлас сроком на пять лет.

До 1933 г. находился в ссылке. После возвращения проживал в с. Которь Думиничского района Западной области и служил священником в Которьской церкви.

18 августа 1937 г. был арестован за систематическую контрреволюционную агитацию среди верующих и церковников и Тройкой УГБ УНКВД по Западной области 28 августа 1937 года был осужден на 10 лет лишения свободы с отбыванием в ИТЛ.

3 декабря 1956 года Калужским областным судом по второй судимости и 20 июня 1989 года Прокуратурой Калужской области по первой судимости Лебедев И. Н. реабилитирован.

Одигитриевский Дмитрий Сергеевич

1887 г. р., ур. с. Ближняя Борщовка Моссальской волости Калужского уезда и губернии, окончил духовную семинарию. С 1908 года священник Одигитриевской церкви. Женат. Имел 3 детей.

1 февраля 1830 года был арестован. Тройкой ОГПУ по Московской области. 12 апреля 1930 года по ст. 58 п. 10 УК РСФСР осужден к 3 годам лишения свободы.

6 февраля 1965 года Калужским областным судом Одигитриевский Д. С. реабилитирован.

Покровский Александр Иванович

10 апреля 1876 г. р., ур. с. Березичи Козельского района Московской области, сын священника. Окончил Калужскую духовную семинарию. Священник. Женат. Имел три сына.

24 марта 1930 г. был арестован. 21 августа 1930 г. Коллегией ОГПУ по ст. 58 п. п. 10,11 УК РСФСР приговорен к 5 годам лишения свободы. Наказание отбывал в Соловецких лагерях.

После отбытия наказания проживал в г. Калуге, ул. Детей Коммунаров, д. 16. Работал стекольщиком. Являлся регентом хора и сторожем Георгиевской церкви.

20 сентября 1937 г. был арестован вторично. 28-29 сентября 1937 г. Тройкой УГБ УНКВД по Тульской области по ст. 58 п. п. 10,11 УК РСФСР приговорен к ВМН – расстрелу. Приговор приведен в исполнение 23 ноября 1937 года.

14 июля 1989 года Прокуратурой Калужской области Покровский А. И. реабилитирован.

Попов Сергей Иванович

1 июля 1884 г. р., ур. г. Киров Западной области, сын рабочего. Окончил 5 классов Калужской духовной семинарии. До 1921 г. был дьяконом церкви Георгия, с 1921 года – священник в Мещовском уезде. Разведен. На иждивении имел 2 детей. В 1929 году Коллегией ОГПУ по ст. 58 п. 10 УК РСФСР был осужден к 3 годам лишения свободы. Наказание отбывал в лагерях Северо-Ухтопечерского края, г. Котлас.

В 1932 году после отбытия наказания в с. Покров Кировского района поступил на службу в сельскую церковь священником. В 1933 году пере­ехал в с. Маклаки Маклаковского сельсовета Думиничского района Западной области в связи с назначением Брянским епископом Михаилом священником церкви. .

8 июля 1937 года был арестован за призывы населения к противоборству с советской властью. 28 августа 1937 года Тройкой УГБ УНКВД по Западной области приговорен к ВМН – расстрелу. Приговор приведен в исполнение 7 сентября 1937 года.

30 декабря 1956 года Калужским областным судом Попов С. И. реабилитирован.

Соколов Алексей Николаевич

1879 г. р., ур. с. Адуево Медынского уезда Калужской губернии, сын псаломщика. Закончил Калужскую духовную семинарию. С 1898 по 1902 г. г. был учителем. С 1902 г. – священником. С 1921 по 1922 г. г. проживал в Омской губернии. В 1922 г. после возвращения стал священником в с. Богимово бывшегоТарусского уезда. С 1924 по 1929 г. г. – священник Дугнинской церкви. Проживал в пос. Дугна Ферзиковского района Калужского округа. Вдо­вец. На иждивении имел 4 детей.

12 сентября 1929 г. был арестован. 23 ноября 1929 г. по ст. 58 п. 10 УК РСФСР Особым Совещанием при Коллегии ОГПУ осужден к трем годам лишения свободы. Наказание отбывал в Северных лагерях (г. Кемь).

После отбытия наказания Соколов А. Н. проживал: г. Калуга, ул. С. Перовской, д. 21. С 21 ноября 1933 г. по 31 декабря 1934 г. работал сторожем на спичечной фабрике «Гигант», с 8 августа по 28 ноября 1935 г. работал сторожем в Калужском водоканале.

22 февраля 1936 г. по постановлению ДТОГУГБ Западной железной дороги был арестован.

28 марта 1936 года железнодорожным линейным судом Западных железных дорог по ст. 58 п. 10 УК РСФСР приговорен к 5 г. лишения свободы. Был этапирован в Карлаг НКВД, г. Караганда-Новая.

Для принятия решения о реабилитации Соколова А. Н. арх-уг. дело П9563 находится в Калужской областной Прокуратуре.

Успенский Дмитрий Валентинович

25 октября 1880 г. р., ур. г. Жиздра Западной области, сын учителя. Окончил Жиздрин-ское городское училище. До революции служил надзирателем Боровской тюрьмы . До 1922 года был псаломщиком, а затем священником с. Федоровское Угодско-Заводского района Калужской области. В 1922 году был судим за сокрытие церковных ценностей в момент голода 1921 года. Женат. Имел 4 детей.

31 января 1930 года был арестован. 17 апреля 1930 года Тройкой ПП ОГПУ по Московской области по ст. 58 п. 10 УК РСФСР осужден к 3 годам лишения свободы. В 1931 году был досрочно освобожден.

Проживал в с. Федоровское, нигде не работал, пытался устроиться свя­щенником Федоровской церкви. 5 декабря 1937 года был арестован и Тройкой УНКВД по Московской области 9 декабря 1937 года по ст. 58 п. 10 УК РСФСР приговорен к ВМН – расстрелу. Приговор приведен в исполнение 10 декабря 1937 года.

В мае 1989 года Прокуратурой Калужской области по обеим судимостям Успенский Д. В. был реабилитирован.

Чистяков Павел Васильевич

1883 г. р., ур. с. Дмитриевское Детчинского района Тульской области, священник в с. Дмитриевское. Женат. Имел троих детей.

1 декабря 1937 года был арестован. Тройкой УНКВД по Тульской об­ласти 7 декабря 1937 года по ст. 58 п. 10 приговорен к ВМН – расстрелу. Приговор приведен в исполнение 15 декабря 1937 года.

5 июня 1958 года Калужским областным судом Чистяков П. В. был реабилитирован.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Свидетельства очевидцев и архивные документы, раскрывающие нам подвиг святых новомучеников и исповедников Российских, позволяют лишний раз убедиться в истине христианского благовестия.

Здесь, как и в житиях древних мучеников, мы вновь видим с одной стороны действие Божией любви, которая способна укрепить человека в любых обстоятельствах его жизни, в том числе и в таких страшных испытаниях, которые выпали на долю русских христиан начала ХХ века, с другой стороны перед нами открывается извечная проблема человеческой свободы. Кто-то готов ради Христа пожертвовать всем, что у него есть, включая и саму жизнь, и ради исполнения евангельских заповедей принимает нечеловеческие страдания, от одного описания которых становится не по себе, и на этих людях сбываются слова апостола Павла «Вся могу о укрепляющем мя Христе». Другие же легко отрекаются от веры и для достижения своих целей (которые, стоит заметить, могут быть любыми, ведь занять место Бога в человеческой душе может любой кумир) сами становятся палачами, предателями или просто равнодушными людьми, подавляя в себе последние остатки совести.

Для нас, как и для последующих поколений христиан, обращение к подвигу святых новомучеников и исповедников Российских должно послужить подспорьем в духовной жизни, которая строится на доверии к Богу, всегда готовому укрепить верного Ему человека и способному любое страдание претворить в непрекращающуюся пасхальную радость.

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

1.  Акафист Пресвятой Владычице нашей Богородице в честь чудотворныя Ея иконы, именуемой «Калужская». Издано по благословению Высокопреосвященнейшего Климента, архиепископа Калужского и Боровского. Издание Калужской епархии, 1992.

2.  Андроник (Трубачев), игумен, Трубачев Сергий, диакон. Некролог.

3.  Архив УФСБ по Калужской обл. Дело №П–309 и П–601

4.  Архив УФСБ по Калужской области. Дело №П–12948

5.  Архив УФСБ по Калужской области. Дело №П–12948.

6.  Архив УФСБ по Калужской области. Дело №П–13459.

7.  Архив УФСБ по Калужской области. Дело №П–15783

8.  Баделин В. Отец Зосима Трубачев. // кн. Золото Церкви. Исторические очерки. М., Современность, 1995.

9.  Безбородов Андрей, протоиерей. Годы испытаний. М., Уник, 1999.

10.       Воронин В. В. Голгофа отца Константина. // Знамя, 2. 03. 1994.

11.       ГАКО, ф. 1267, оп. 2, ед. хр. 10.

12.       ГАКО, ф. 33, оп. 2, ед. хр. 2479.

13.       ГАКО, ф. 78, оп. 1, ед. хр. 9.

14.       ГАКО, ф. ЗЗ, оп. 2 д. 2159.

15.       ГАКО, ф. ЗЗ, оп. 2, д. 2032.

16.       ГАКО, ф. ЗЗ, оп. З, ед. хр. 2171.

17.       Губонин М. Е. Акты Святейшего Патриарха Тихона. М.,1994.

18.       Дамаскин (Орловский), игумен. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия. Жизнеописания и материалы к ним. // Кн. 5. Тверь, «Булат», 2001.

19.       Дамаскин (Орловский), игумен. Житие священномученика Августина (Беляева), архиепископа Калужского. Тверь, «Булат», 2002.

20.       Декрет ВЦИК об изъятии церковных ценностей на нужды голодающих. // Известия, 26. 02. 1922.

21.       Дело о закрытии Казанской старообрядческой церкви, Вознесенской и Ново-Лоздвиженской церквей и кладбища при бывшем женском монастыре 7 сентября 1928 г.

22.       Дело по обвинению в контрреволюционной деятельности духовенства г. Иваново. Архив управления ФСБ по Ивановской области.

23.       Дело по обвинению священника Трубачева Зосимы Васильевича в контреволюционной деятельности, 29 января – 26 февраля 1938 г. Архив управления ФСБ по Калужский области (Ксерокопия) – Музей священника Павла Флоренского.

24.       Дзиковский В. Воспоминания врага народа // Библиотечка журнала «Советская милиция», Острый сюжет, 1991, февраль.

25.       Земля Калужская – земля святая // Под ред. архиепископа Калужского и Боровского Климента (Капалина). М., ОЛМА-ПРЕСС, 2003.

26.       Из бездны небытия: книга памяти репрессированных калужан: А-Д. Калуга, 1993. Т. 1.

27.       Ильинская А. Судьба шамординских сестер. М., «Паломник», 1999.

28.       Калиниченко Ю. И. Из бездны небытия. Калуга, 1994.

29.       Канонизация святых в ХХ веке. М., Сретенский монастырь, 1999.

30.       Легостаев В. В. Синодик священнослужителей. // Кн. 1, ч. 1 «Калужский уезд», Калуга, «ГРИФ», 2004.

31.       Мансуров Сергий, священник. Очерки из истории Церкви. Клин, 2002.

32.       Морозова Г. М. Прогулки по старой Калуге. Калуга, Золотая аллея, 1993.

33.       На земле Калужской. М.,1986.

34.       Письмо начальника подразделения УКГБ по Калужской области Ю. М. Фролова С. З. Трубачеву. 13 октября 1989 г. №14/4-69 – Музей священ ника Павла Флоренского.

35.       Письмо старшего помощника прокурора Калужской области по надзору за следствием в органах госбезопасности Н. И. Курбатова С. З. Трубачеву. 13. 07. 89. № 13-109-69. – Музей священника Павла Флоренского.

36.       Помнить поименно. Книга памяти жертв политических репрессий жителей Московской области. // Редколлегия: Кошман С. Н. (председатель), Лагункина В. И., Полищук В. А., Смирницкий В. И. М., ООО «ФЭРИ-В», 2002.

37.       Послание Предстоятелей Православных Церквей на Рождество Христово 2000 г. // Православный Церковный календарь. М.: изд. отд. МП, 2001.

38.       Преподобный Федор Студит. Малое оглашение. Слова. М., изд-во им. свт. Игнатия Ставропольского, 2000.

39.       Регельсон Л. Трагедия Русской Церкви 1917-1945 годы. М., Крутицкое Патриаршее Подворье, 1996.

40.       Русская Православная Церковь в Советское время (1917-1991). // Составитель Штриккер Г. М., Пропилеи, 1995.

41.       Русская Православная Церковь и коммунистическое государство 1917-1941. Документы. М., ББИ св. ап. Андрея, 1996.

42.       Свидетельство Д-ИК № 264255 о смерти Трубачева З. В. 26. 02. 1938 г., выданное 18 ноября 1989 г. Малоярославецким отделом ЗАГС Калужский области – Музей-священника Павла Флоренского.

43.       Справка прокуратуры Калужской области о реабилитации Трубачева С. З. 12. 07. 89. № 13-109-89. – Музей священника Павла Флоренского.

44.       Ставленническая грамота иерея Зосимы Трубачева, подписанная святителем Тихоном, Патриархом Московским и всея Руси. – Музей священника Павла Флоренского.

45.       Степанян Е. У Бога все живы. // Православная беседа, № 4, 1997.

46.       Сухоцкий Ю. Слово о разорении Тихоновой пустыни. // Весть, 29. 6. 96.

47.       Трубачев З. В. Космический элемент в богослужении по богослужебный книгам. Сочинение на соискание степени кандидата богословия. МДА, 1918.

48.       Трубачев Сергий, диакон, Сергий (Озеров), архимандрит. // Русский Паломник, 1997, №16, с. 107-121.

49.       Трубачев Сергий, диакон. Протоиерей Зосима Трубачев. Некролог-воспоминание. // ЖМП, 1997, сентябрь, с. 60.

50.       У Бога все живы. Воспоминания о даниловском старце архимандрите Георгие (Лаврове). М., Даниловский благовестник, 1996.

51.       Цыпин Владислав, протоиерей. История Русской Церкви. // Т 9, 1917-1997. Издательство Cnaco-Преображенского Валаамского монастыря, 1997.

52.       Чичерина Е. Воспоминания о старце Георгие (Лаврове). Издание Свято-Троице Сергиевой Лавры, 1994.

53.       Штернов Н. В. Тертулиан, пресвитер Карфагенский. Очерк учено-литературной деятельности его. Курск, 1999.

[1] Трубачев Сергий, диакон, Сергий (Озеров), архимандрит. // Русский Паломник, 1997, №16, с. 107-121.

[2] Архив УФСБ по Калужской обл. Дело №П–309 и П–601