Академик Т. Лысенко

РЕФЕРАТ

по дисциплине «Академик Т. Лысенко»

по теме: «Академик Т. Лысенко»

Оглавление

Введение

1. Позиция Лысенко в дискуссии о генетике

2. Август 1948 года

Заключение

Список использованной литературы

Введение

История науки не ограничивается перечислением

успешных исследований. Она должна сказать нам о

безуспешных исследованиях и объяснить, почему

некоторые из самых способных людей не могли

 найти ключа знания, и как репутация других дала

лишь большую опору ошибкам, в которые они впали

Дж. Максвелл

Сейчас, когда доступность еды ограничивается лишь количеством денег в кармане, а очереди за колбасой вспоминаются лишь как кошмарный сон. Советскую эпоху не зря называли семидесятилетием борьбы с сельским хозяйством. Самым стойким и изобретательным борцом был, пожалуй, академик Трофим Лысенко. По ущербу, нанесенному сельскому хозяйству, с ним мало кто может сравниться. Авантюрист по натуре, Лысенко сделал почти невозможное: обманул не только биологическую науку, не только весь советский народ, но и самого товарища Сталина!

Однако проблема «лысенковщины» в науке куда шире, чем просто проблема нехватки продовольствия. Функциональный кризис отечественной науки, переживаемый в последние десятилетие, вынуждает беспристрастно анализировать основные причины этого явления. Последние результаты библиометрического анализа говорят о том, что вклад России в мировую науку по основным направлениям составляет уже порядка 5-8%. По данным того же источника вклад США составляет 32-41%. Конечно, глупо в кризисе российской науки винить одного Т.Д. Лысенко. Но влияние политических течений на науку было и остается огромным. Закулисные интриги пронизывают любой научный институт, и, как правило, именно они, а не насущные потребности общественной жизни определяют направление научных исследований.

Лысенковщину не ограничивается запретами на генетику. Этот период стал периодом средневековья в отечественной биологии и медицине, лысенковщина изуродовала методологию этих наук, изгнав из них, в частности, математику, и в первую очередь статистику. Последствия этого уродства и по сей день не позволяют биологии и медицине приблизиться к статусу точных наук.

История науки необходима именно для того, чтобы освободить будущее от ошибок прошлого, и выявление причин становления «лысенковщины», ее долговременного господства и влияния на современное состояние отечественной науки поможет понять, возможно ли избежать подобных ошибок в дальнейшем.

1.   Позиция Лысенко в дискуссии о генетике

Развернись, моя гармошка, Мы с подружкою вдвоем

Академику Лысенко

Величальную поем. Он мичуринской дорогой к цели наш народ ведет, морганистам-вейсманистам нас дурачить не дает!

Частушка 40-х годов

Трофим Лысенко родился 30 сентября 1898 г. в семье довольно зажиточного крестьянина. Он окончил Полтавскую садоводческую школу, с 1917 по 1920 г. учился в училище земледелия и садоводства в Умани, считавшемся лучшим в стране. В 1925 г. заочно закончил Киевский сельскохозяйственный институт. Его стремительная карьера до сих пор вызывает недоумение у биографов Лысенко, да и сам он вряд ли смог бы толком объяснить, почему его эксперименты вдруг привлекли внимание всей страны, почему в 1929 г. он стал сотрудником Украинского института селекции и генетики, а с 1934 г. - его директором.

В 1933 г. сам Н. И. Вавилов выдвинул его кандидатуру на соискание Государственной премии, в 1934 г. ходатайствовал о выборе Лысенко в Академию наук УССР, а еще через год - в АН СССР. 1935 год стал переломным в карьере Лысенко - на съезде ударников сельского хозяйства в Кремле он удостоился похвалы Сталина, не поскупившегося на возгласы «браво». С тех пор «главному агроному страны» удавалось сохранять расположение вождя в любые, самые трудные минуты своей карьеры. Во время войны родной брат Лысенко перешел на службу к оккупантам и бежал вместе с немцами. Это могло сломать чью угодно карьеру, но академик выстоял.

В 1948-м, когда судьба «мичуринцев» висела на волоске, когда власти чуть было не поддержали генетиков, Трофим Лысенко сделал сильнейший ответный ход. Сталину привезли новый сорт пшеницы, в колосе которой можно было насчитать до ста зерен. Сыграв на любви вождя к Кавказу, ее назвали «кахетинская ветвистая». Могучий тугой колос положили рядом с обычными колосками: блистательный эффект, не купиться на который было нельзя. Всем ученым было хорошо известно, что новый сорт не даст повышения урожайности - из-за ветвистости колосья растут реже. Но ученых в Кремль не пригласили.

Лысенко азартно обещал поднять урожайность в 4–5 раз, вывести в 2 года новые сорта пшеницы, новые породы скота с суперпродуктивностью. Удивляет легкость, с которой Лысенко, широко раздавая обещания, ухитрялся «удерживаться на плаву», не выполняя их. Основной причиной этого можно считать трудность проверки результатов любой экспериментальной науки, особенно биологии, где испытание сорта может занимать десятилетие. Но немаловажную роль сыграло и то, что главная идея Лысенко о наследовании приобретенных признаков отлично соответствовала постулатам советской пропаганды, заявлявшей о воспитании «нового человека» и о том, что данный процесс возможен в рамках одного - двух поколений.

Сам Лысенко был личностью достаточно противоречивой, и несправедливо было бы выписывать его лишь черными красками. В конце 1920-х гг. будущий глава биологии СССР производил впечатление робкого юноши, скромно делающего свое дело на благо науки. Но уже в 1932 г. на конференции в Одессе Лысенко поражал категоричностью своих утверждений, объявлял вздором хромосомную теорию наследственности, насквозь фальшивой теорию гена и т. д. Это умение меняться сообразно обстоятельствам он сохранит на всю жизнь. Но при такой потрясающей гибкости от большинства своих идей он не отрекся до самой смерти.

Даже противники признавали магическое влияние, которое оказывали речи Лысенко на слушавшую его аудиторию, «флюиды, исходившие от него». Умением общаться с «простым советским народом» Лысенко на голову превосходил своих оппонентов. Колхозники и руководители любили «простого агронома», не ругавшегося непонятным словом «дрозофила», а предпочитавшего родную матерщину.

Известна двуличная позиция, занятая Лысенко в период гонений и последующего ареста его учителя Вавилова. Но это чуть ли не единственное на самом деле черное пятно на всей биографии Лысенко. Еще одним из его талантов была потрясающая способность умело уходить в тень, когда вокруг исчезали люди. Но известны и случаи, когда он за кого-то заступался. Удивительно и то, что при подчеркнутом преклонении перед партийной линией Лысенко никогда не был членом ВКП(б) и КПСС!

Или еще один неожиданный поворот характера «народного академика». В период работы в Горках Ленинских Лысенко, никогда не щадивший людей, запрещал убивать бывших коров-рекордисток, считая, что те «заслуживают памятника». Престарелая животина так и висела на балансе его хозяйства до самой смерти Лысенко. Идеи Лысенко, которые неоднократно и справедливо называли антинаучными, господствовали в сельском хозяйстве СССР с конца 30-х до начала 50-х годов и ничего хорошего стране не принесли. Но справедливости ради следует сказать, что все предыдущее десятилетие биологию возглавляли генетики, и это также не привело к подъему сельского хозяйства. Не смогли этого сделать и хрущевские реформы. Кстати, Лысенко был противником покорения целины и чрезмерного увлечения кукурузой. По иронии судьбы именно по этим вопросам к мнению Лысенко не прислушались.

В чем же была суть научной дискуссии, развернувшейся в 1929-33гг. в области биологии, особенно в генетике? Спор шел вокруг проблемы наследования приобретенных признаков и реальности наследственного вещества (генов), которая стала узловой во всех последующих биологических дискуссиях. Сторонники идеи наследования благоприобретенных изменений под влиянием упражнений и среды (т.к. называемые ламаркисты или неоламаркисты) группировались вокруг Биологического института им. К.А. Тимирязева. Противники этой идеи, биологи и генетики классического направления объединялись вокруг секции естествознания Коммунистической Академии.

Каждая из сторон старалась объявить свою точку зрения единственно соответствующей марксизму и диалектическому материализму. Основным доводом генетиков были достижения тогдашней генетики, а у ламаркистов - выводы работы Ф. Энгельса "О роли труда в процессе превращения обезьяны в человека", где этот процесс объяснялся наследованием благоприобретенных признаков. В 1931-32г. генетики были причислены к так называемому меньшевиствующему идеализму - течению, которое осудил и окрестил этим термином И.В. Сталин.

Большинство генетиков вывели из состава Комакадемии, но репрессивные меры еще не были в моде. Из Москвы был выслан С.С. Четвериков - создатель школы экспериментальной генетики и так называемой популяционной генетики. Вот как описывает отдельные моменты этого периода один из непосредственных участников тех событий, известный российский генетик Владимир Яковлевич Александров в своей книге «Трудные годы советской биологии. Записки современника»: "Для Сталина, страдавшего неутолимой жаждой власти, весь мир делился на две части: на его, сталинскую империю, и на все остальное. Наука тоже должна быть разделена на нашу - сталинскую, единственно материалистическую, передовую и буржуазную, отживающую лженауку. Наши науки были обязаны постоянно бороться со своими буржуазными антиподами. Для этого они сами должны быть едиными, монолитными и самоочищающимися от различных отклонений. С гуманитарными науками было проще, с точными, естественными много сложнее. Попытки соорудить свою физику и химию не увенчались успехом. Биология занимала как бы промежуточное положение между точными и гуманитарными науками. Благодаря таланту Лысенко, при активной помощи философов, удалось создать свою передовую мичуринскую биологию, сулящую благи нашему разваливающемуся сельскому хозяйству, и противопоставить ее "идеалистической бесплодной буржуазной биологии".

На первоначальном этапе биологической дискуссии Лысенко Т.Д. не принимал в ней участия. «В феврале 1935г. в Москве созывается совещание ударников сельского хозяйства, колхозников, был там и Т.Д. Лысенко, где и выступил, сказав, что сейчас многие колхозники дают селекции и генетике больше чем иные профессора, закончившие институты. Это понравилось И.В.Сталину, он вскочил и стал аплодировать: "Браво, товарищ Лысенко, браво!" 15 февраля 1935г. в "Правде" напечатали подробное изложение его речи и привели слова Сталина. Но после реплики И.В. Сталина Лысенко сказал еще некоторые слова, которые не были напечатаны в газете. "В нашем Советском Союзе, товарищи, люди не родятся, родятся организмы, а люди у нас делаются - трактористы, мотористы, механики, академики, ученые и так далее. И вот один из таких сделанных людей, а не рожденных, я - я не родился человеком, я сделался человеком".

Весь дальнейший ход биологической дискуссии, вплоть до печально известной августовской сессии 1948г. ВАСХНИЛ и далее, показывает участие Т.Д. Лысенко в разгроме не только генетики. Историческое исследование биологической науки показывает, что Лысенко был ярым противником использования математических методов в биологии, и потому в вину ему вменяют и развал российской биометрической школы.

В статье, опубликованной в 1928г. и называвшейся "Влияние термического фактора на продолжительность развития растений", Лысенко представил формулу, по которой можно было определить количество дней, необходимых для предварительной обработки семян:

N=A₁/(B₁-t₀),

где B₁ - максимальная температура, которая может существовать "без предварительной обработки"; A₁ - количество дней, необходимых для завершения фазы развития растения, t₀ - средняя дневная температура. Эта статья, опубликованная, как уже говорилось, в 1928г. является единственной из известных, в которой бы Лысенко пытался использовать пусть простейшие, но все же математические методы в своем исследовании. Статья была подвергнута суровой, но справедливой критике.

В последующие годы Лысенко с крайней антипатией относился к любым попыткам использовать математический аппарат для описания биологических законов. Весьма вероятно, что хотя бы отчасти неприязнь Лысенко к математике объяснялась как раз тем, что он подвергся критике за высказывания в той области, которая представлялась ему, тогда еще совсем молодому человеку, чувствующему себя в ней по крайней мере неуверенно, достаточно унизительной.

Чувство неполноценности, испытываемое Лысенко перед лицом математики, отмечалось в последующее время многими авторами. К. Зиркл предполагает, что Лысенко был жертвой комплекса неполноценности: «Будучи не в состоянии справиться даже с простейшей математикой, Лысенко очень сильно обиделся на нее и осуждал, поэтому всякое применение математики в биологии. Поскольку он приравнивал всю генетику к отношению 3:1, то совершенно очевидно, что он не мог понять практически ничего в современном ее развитии».