Германская социал-демократия: "традиционалисты" против "модернизаторов"

3. Германская социал-демократия: "традиционалисты" против "модернизаторов"

На парламентских выборах в сентябре 1998 г. СДПГ, набрав 41% голосов, прервала 16-летнее правление правой коалиции ХДС/ХСС и свободных демократов и образовала с партией зеленых левоцентристское правительство. Символичным был проигрыш по мажоритарному округу самого Г.Коля, который прошел в парламент только по партийному списку. Правящая коалиция, впервые в истории страны принявшая на федеральном уровне такую конфигурацию, обладала поначалу большинством в обеих палатах парламента и, благодаря союзу с зелеными, не зависела от правых партий. Правда, выборы не принесли ей подавляющего преимущества, которого добились лейбористы в Англии. Уже в феврале 1999 г., после поражения на земельных выборах, правящая коалиция теряет контроль над бундесратом.

До последнего времени германская экономическая политика руководствовалась принципами, изложенными в Законе о стабильности и росте 1967 г., где были провозглашены четыре основополагающие цели: постоянный экономический рост, ценовая стабильность, положительный баланс госбюджета и высокий уровень занятости. Предвыборная платформа СДПГ, отражая эти принципы, делала упор на вопросах занятости, увеличения государственных инвестиций, восстановления сокращенных христианскими демократами ассигнований в социальную и пенсионную системы, заботу об экологии.

Безработица стала "ахиллесовой пятой" Г.Шрёдера. Вопреки предвыборным обещаниям создать 100 тыс. новых рабочих мест, при социал-демократах безработица перевалила уже за 4 млн. чел. - 11% трудоспособного населения. Если в западной Германии показатель безработицы составил 9%, то в восточной - около 20 (4). Нет и ожидавшейся отдачи от "Пакта занятости" — круглого стола с участием правительства, профсоюзных лидеров и работодателей, организованного для решения этой проблемы. Уже в начале 1999 г. "медовый месяц" правительства и электората закончился волной забастовок, где требовали повышения оплаты труда.

Остро стояла проблема нехватки иностранных прямых инвестиций в экономику страны. Основную вину за это деловые круги возлагали на высокие налоги, сбор от которых составлял 42% ВВП, и дороговизну рабочей силы. Все больше не только крупных, но средних и мелких компаний - главного генератора послевоенного германского экономического чуда — переводили свои операции за рубеж.

Негативная тенденция наблюдалась и в сфере экономического роста. За три первых квартала 1999 г. он составил 0,3%, тогда как в начале года прогнозировались 2 — 3 %. Соответствующие показатели Англии и Франции — 1 и 2% (5). Отсутствие положительных сдвигов в решении проблем безработицы и экономического роста свело на нет даже позитивный для правящей коалиции эффект увеличения детских пособий и отмены проведенного в 1997 г. предшествующим правительством сокращения пенсий и выплат по болезни на 450 млн. дол. К тому же германское общественное мнение, в отличие, например, от британского, не симпатизирует идее повышения государственных расходов, которые в Германии составляют около половины ВВП. Если в Англии население в целом считает приемлемым некоторое увеличение налогообложения, то в Германии, где отчисления по социальному страхованию значительно выше, а верхняя ставка подоходного налога еще недавно составляла 51%, популярны лозунги его снижения.

Центральная немецкая печать (журнал "Шпигель", одно время симпатизировавший социал-демократам, "Ди Цайт" и др.) обвиняла социал-демократов в неэффективной и бессодержательной политике. Подобные обвинения оппозиция бросала и новым лейбористам в Англии, но в Германии они имели больше оснований. Помимо проблемы безработицы, правительство отступало и по другим целевым направлениям, которые должны были подтвердить его левую ориентацию. Так, Германия под давлением Вашингтона не стала поднимать вопрос о применении НАТО ядерного оружия первым; не реализовано также обещание отменить контракты с Англией и Францией по переработке ядерных отходов на территории Германии.

Между тем в СДПГ нарастало противостояние между "традиционалистами" и "модернизаторами". Оно было персонифицировано в разногласиях между О.Лафонтеном и Шрёдером, которые не ограничивались рамками германского правительства. В прессу просочилась информация, что в этой внутрипартийной борьбе на стороне канцлера активно выступили сторонники Блэра. Стало известно, что П.Мандельсону, в то время министру торговли и промышленности в кабинете лейбористов, было поручено разработать совместно с Б.Хомбахом, главой аппарата Шрёдера, проект "третьего пути". Позже, в июне 1999 г., результатом данного сотрудничества станет декларация "Третий путь/Новый центр". Пока же в частных беседах Мандельсон распространял информацию, что Шрёдер был доволен его назначением, а Лафонтен — нет. Некий высокопоставленный чиновник в правительстве Блэра подтвердил, что одной из целей проекта было усиление Шрёдера в противовес Лафонтену. "Никто не признается в этом, — сказал он. - но дело обстоит так" (5).

Помимо идеологических, у лейбористов были и личные причины для закулисного участия в нейтрализации "красного Оскара". Лафонтен, уроженец приграничного с Францией региона Германии, свободно говорящий по-французски, выступал за укрепление оси Берлин — Париж, что не нравилось Лондону. Шрёдер, напротив, склонялся к приоритетным отношениям с Англией. Лафонтен разделял взгляды Жоспена на то, что Европейский центральный банк должен иметь достаточные политические прерогативы, компенсирующие вмененный ему жесткий контроль над инфляцией. Он также являлся сторонником усиления роли "комитета Икс" -консультативного органа министров финансов 11 западноевропейских стран, согласившихся с введением единой валюты. А Британия, занявшая выжидательную позицию, тогда оказалась за его бортом.

Лафонтен стал мишенью для нападок со стороны большого бизнеса, правой прессы. Журнал "Штерн" охарактеризовал его как "неперестроившегося социал-демократа". Его называли "леваком", обвиняли в разбазаривании средств из госказны. Однако Лафонтен не был "старомодным левым". Он навлек гнев профсоюза рабочих-атомщиков, выступив с планом закрытия германских атомных электростанций, не был последователен в отстаивании необходимости пересмотра статей Маастрихтского договора, вводивших жесткие ограничения бюджетных дефицитов. В интервью журналу "Шпигель" Лафонтен высказался за пересмотр универсального характера выплат пособий по безработице в пользу адресного. Один из помощников Блэра прокомментировал: "Некоторые бросаются в крайность и представляют Лафонтена как кейнсианца-левака, но он всего лишь хотел снизить кредитную ставку Бундесбанка" (6).

Отставку Лафонтена в марте 1999 г. расценили как сильный удар по левому крылу партии и неблагоприятный знак для зеленых, которым предрекалось медленное угасание в качестве коалиционного партнера СДПГ. Прогнозировалось также усиление сторонников "большой коалиции". Германскому канцлеру теперь была открыта дорога для сближения с Англией. Последующие события на Балканах, совместное выступление Блэра и Шрёдера по идеологии в июньской Декларации подтвердили эти прогнозы. Лафонтен не надолго ушел в тень. Его книга "Сердце бьется слева", вышедшая в октябре 1999 г. за два месяца до конгресса СДПГ, произвела эффект разорвавшейся бомбы. В книге были раскрыты не только внутриполитическая борьба в СДПГ между "традиционалистами" и "модернизаторами", но и общеевропейские противоречия в рядах социал-демократии. Идейные различия в СДПГ, согласно Лафонтену, были настолько сильны, что реальным стал ее раскол. Многие посчитали такие предположения скоропалительными, но несомненно, что в книге "красного Оскара" нашла отражение проблема растущего идейного размежевания в рядах западноевропейской социал-демократии. Учитывая, что Лафонтен по-прежнему имеет многочисленных сторонников не только в СДПГ, но и в кругах европейских левых, значение указанной публикации выходит далеко за рамки произведения отдельного политика.

Из-за растущего массового недовольства положением дел в экономике Шрёдер в конце июня 1999 г. предпринимает решительные действия. Занявший место Лафонтена в правительстве Г.Айхель обнародует меры по оздоровлению экономики, которые канцлер называет "самым большим пакетом реформ в истории Федеративной Германии". Каково же было удивление профсоюзов и "традиционалистов" в СДПГ, когда выяснилось, что суть реформ — значительное сокращение бюджетных расходов. Были также приятно удивлены христианские демократы, обнаружив значительное совпадение объявленных мер с теми, что сами предлагали в бытность партией власти, но тогда их начинания были заблокированы СДПГ.

"Традиционалисты" встретили планы правительства в штыки, обвинив его в забвении ценностей социальной справедливости и равенства. Они расценили их как односторонние уступки большому бизнесу, как неспособность правительства, находящегося под контролем "модернизаторов", решать германские проблемы в рамках европейской модели социального рынка. Предлагаемые в свое время Лафонтеном и Жоспеном меры по пересмотру жестких критериев финансово-экономической интеграции стран ЕС (особенно требований к размерам бюджетных дефицитов) были провалены европейскими финансовыми лобби еще в 1998 г. Теперь руководству СДПГ не осталось ничего иного, как позаимствовать некоторые идеи из набора "экономики предложения", частично компенсируя их щадящими по отношению к социально незащищенным слоям населения мерами, например, повышением семейных пособий.

Реакция населения страны на югославские события и новую экономическую политику правительства проявилась на земельных выборах, прошедших в Сааре, Бранденбурге, Тюрингии и Берлине осенью 1999 г., — везде СДПГ потерпела неудачу. Результаты выборов обнаружили не только усиление противоречий внутри СДПГ и общее падение ее популярности, но и полевение регионов страны, расположенных на территории бывшей ГДР, где многие ощущают себя гражданами "второго сорта". Осенью 1999 г. безработица в Берлине составляла 16%, со времени объединения город потерял 400 тыс. рабочих мест только в промышленном секторе. В 1998 г. экономика столицы сократилась на 0,3%, а в первую половину 1999 г. — на 0,8%.

Новый генеральный секретарь СДПГ Ф.Мунтеферинг, комментируя результаты выборов, отнес поражение своей партии на счет спорной правительственной программы реформ: "Результаты огорчают, но могло быть и хуже. Мы продолжим нашу политику и попытаемся лучше разъяснить ее избирателям на берлинском конгрессе партии в декабре" (7). Он также признал, что книга Лафонтена, отрывки из которой были опубликованы перед выборами, "нарушила равновесие в партии". Ее руководство возлагало на конгресс большие надежды. От того, как воспримет его население, удастся ли остановить дрейф в противоположные стороны "традиционалистов" и "модернизаторов", зависят не только результаты земельных выборов в Шлезвиг-Гольштейне в феврале и в Северной Рейн - Вестфалии в мае 2000 г., но и электоральные судьбы СДПГ как партии власти в целом.