Исторический анализ существования взяточничества в
История борьбы со взяточничеством в советском государстве
История борьбы со взяточничеством в современной России
Понятие и сущность взяточничества
Уголовно-правовой анализ получения взятки (ст. 290 УК РФ)
Уголовно-правовой анализ дачи взятки (ст. 291 УК РФ)
Соучастия в рамках дачи и получения взятки
Мнимое посредничество
Уголовная ответственность за провокацию взятки либо
Взяточничество и смежные преступления
Освобождение взяткодателя от уголовной ответственности
Навигация
Исторический анализ существования взяточничества в
Актуальные вопросы уголовно-правовой борьбы со взяточничеством
214117
знаков
1
таблица
2
изображения
1.1 Исторический анализ существования взяточничества в
дореволюционной России
На протяжении последних 5—7 лет уголовное законодательство России непрерывно обновляется. Как известно, новое есть хорошо забытое старое, поэтому следует признать, что нормы дореволюционного и советского уголовного права имеют немаловажное значение для совершенствования современного законодательства. Сегодняшние успехи и неудачи реформы уголовного законодательства Российской Федерации в значительной степени зависят от того, насколько правильно и полно учитывается прошлый опыт законотворческой и правоприменительной деятельности.
История взяточничества не уступает по древности известной нам истории человеческой цивилизации, где бы она ни творилась - в Египте, Риме или Иудее. Мздоимство упоминается в русских летописях XIII в, данное понятие приравнивается к значению взяточничества в современной юридической терминологии.
Точно установлено, что взяточничество как социально-правовое явление на Руси было известно уже в IX—X вв., в период становления государственности. На тот момент государственные чиновники обеспечивались общиной по единой норме. Конечно же, не всех эти нормы устраивали, однако каких-либо жестко установленных санкций за допускаемые при этом нарушения не устанавливалось. Все конфликты и споры разрешались городскими старейшинами, которые летами, разумом и честью заслужили доверие и могли быть судьями. Данный патриархальный способ решения проблемы борьбы с взяточничеством не мог быть долгое время эффективным.
В 1497 г. был принят Судебник, по которому стало вершиться правосудие на Руси. Так, ст. 1 Судебника гласила: «Судите суд боярам и окольничим. А на суде быти у бояр и у окольничих диаком. А посулов боярам, и окольничим, и диаком от суда и от печалованиа не имати никому...».[4] Под посулами в данной статье понималось получение должностным лицом, осуществляющим правосудие или разрешающим спор, гостинцев, поборов, взяток[5]. Данная статья не предусматривала санкции за получение посула, однако за совершение данного правонарушения должностное лицо могло быть наказано главою государства по своему усмотрению.
Следовательно, коррупция как правовое явление, направленное против интересов правосудия, возникло на Руси в форме получения взяток.
Судебник 1550 г. данную норму изложил значительно проще. В ст. 1 было указано: «Всякому судье посулов в суде не имати». Ст. 3, 4, 5 предусматривали ответственность должностных лиц за получение взятки в зависимости от занимаемой должности в суде.
Данный нормативно-правовой акт (Судебнике 1550 г.) на законодательном уровне осуществил разграничение между двумя формами проявления коррупции: лихоимством и мздоимством. В соответствии со ст. 3, 4, 5 Судебника под мздоимством понималось выполнение действий по службе должностным лицом, участником судебного разбирательства, при рассмотрении дела или жалобы в суде, которое оно выполнило вопреки интересам правосудия за вознаграждение. Под лихоимством понималось получение должностным лицом судебных органов разрешенных законом пошлин свыше нормы, установленной законом.
Первое в истории Царской России законодательное ограничение коррупционных действий принадлежит Ивану III, под его началом и при его непосредственном руководстве реализовывалась идея антикоррупционной политики правящего государя с целью недопущения к власти нечистых руку чиновников. Эту же идею продолжил его внук Иван Грозный, который впервые ввел смертную казнь в качестве наказания за чрезмерность во взятках, что в свою очередь послужило причиной сокращения недобросовестных представителей власти. Помимо этого необходимо отметить при правлении царя Ивана Грозного в 1561 году была введена судебная грамота, которая устанавливала санкции за получение взятки cyдебными чиновниками местного земского управления. Она гласила: «А учнут излюбленные суды судити не прямо, по посулам, а доведут на них то, и излюбленных судей в том казнити смертною казнью, а животы их велети имати да отдавати тем людям, кто на них донесет»[6].
Хочется отметить, что любое проявления коррупции крайне не одобрительно воспринимаются обществом, которое ожидает применение мер государственного принуждения в отношении чиновников, желающих обогатится за счет занимаемой должности. В качестве примера можно привести практически единственный народный бунт антикоррупционной направленности, который произошел при правлении Алексея Михайловича Романова. Он произошел в Москве в 1648 г. и закончился победой москвичей: часть города сгорела вместе с немалым количеством мирных жителей, и заодно царем были отданы на растерзание толпе два коррумпированных «министра» - глава Земского приказа Плещеев и глава Пушкарского приказа Траханиотов.
Вопросы уголовной ответственности за взяточничество нашли отражение в принятом в 1649 г. Соборном уложении, а именно: в главе десятой, которая называлась «О суде». Данный правовой также расширил круг лиц, подлежащих уголовной ответственности за получение взятки. К ним стали относиться и те лица, которые выполняли те же функции, что и судебные чиновники. Статья №8 главы X предусматривала уголовную ответственность за так называемое «мнимое посредничество», когда частное лицо якобы для передачи судье берет от взяткодателя предмет взятки в целях принятия выгодного решения для давшей вознаграждение стороны, а само фактически присваивает это вознаграждение[7].
Хотя Судебное уложение 1649 г. значительно расширило и обогатило законодательство России, направленное на борьбу со взяточничеством, однако оно не устранило всех проблем, возникающих в правоприменительной практике.
Не обошел стороной вопрос взяточничества и царь – реформатор, Указом от 23 августа 1713 г. Петр I ввел наряду с получением взятки уголовную ответственность за дачу взятки. Указ гласил: «Для предотвращения впредь подобных явлений велю как взявших деньги, так и давших положить на плаху, и от плахи подня, бить кнутом без пощады и сослать на каторги в Азов с женами и детьми и объявить во все города, села и вольности: кто сделает это впредь, тому быть смертной казни без пощады»[8]. Кроме этого при Петре Великом расцветали и коррупция, и жестокая борьба царя с ней. Характерен эпизод, когда после многолетнего следствия был изобличен в коррупции и повешен при всем истеблишменте сибирский губернатор Гагарин. А потом, через три года, четвертовали за взяточничество обер-фискала Нестерова - того, кто изобличил Гагарина.
1845 г. ознаменовался принятием Уложения о наказаниях уголовных и исправительных, в котором было изменено и дополнено законодательство об ответственности за взяточничество. Ответственность за данное преступление предусматривалась главой XI пятого раздела Уложения «О мздоимстве и лихоимстве».
Одним из первых нормативно-правовых актов, регулирующих на законодательном уровне ответственность за взяточничество является Уложение о наказаниях уголовных и исправительных (изд. В 1866г.) в ст. 372, 382, которое предусматривало ответственность за мздоимство и лихоимство (мздоимство – принятие взятки для дела законного, лихоимство – для дела незаконного).
В дальнейшем этот закон подвергался редактированию и сокращению. Однако положения закона об ответственности за взяточничество оставались прежними. Данный закон просуществовал до 1911 г. В ст. 401 Уложения (ст. 372 в ред. 1866 и 1885 гг.) говорилось об ответственности чиновника или иного лица, состоявшего на службе государственной или общественной, который «по делу или действию, касающемуся до обязанностей его по службе, примет хотя и без всякого в чем-либо нарушения сих обязанностей, подарок, состояние в деньгах, вещах или в чем бы то ни было ином». Такое поведение принято было называть мздоимством. Статья же 402 Уложения (ст. 373 в ред. 1866 и 1885 гг.) предусматривала ответственность за принятие в дар денег, вещей или чего иного «для учинения и допущения чего-либо противного обязанностям службы». Данное деяние признавалось лихоимством.
Проанализировав развитие законодательной базы в сфере борьбы с взяточничеством можно сделать вывод, что русское дореволюционное законодательство различало виды взяточничества в зависимости
1) от способа получения взятки («мзды»):
а) получение взятки «по почину лиходателя» - взяточничество в узком смысле этого слова;
б) получение взятки «по почину» самого берущего - вымогательство взятки.
Вымогательство взятки признавалось высшей степенью лихоимства.
2) от свойств деяния должностного лица, за которое дана или обещана взятка:
а) правомерное, не связанное с нарушением обязанностей по службе (при мздоимстве);
б) соединенное с нарушением таких обязанностей или даже преступное (при лихоимстве).
3) от времени получения мзды:
а) до соответствующего (ожидаемого) поведения должностного лица;
б) после соответствующего поведения должностного лица.
Необходимо отметить, что уголовное законодательство царской России специально не выделяло ответственности за провокацию взятки. Но в общих нормах об ответственности за взяточничество данное понятие подразумевалось. Так, в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных от 15 августа 1845 г. в разделе пятом «О преступлениях и проступках по службе государственной и общественной» в главе шестой «О мздоимстве и лихоимстве» ст. 412 гласила: «Давшие или обещавшие деньги, вещи или же иной какой-либо подарок состоящему в службе государственной или общественной лицу по делу или действию, касающемуся до обязанности его по службе, подвергаются взысканиям и наказаниям в следующей постепенности:... наконец те, которые будут стараться предложением взяток или иными обещаниями или же угрозами побудить должностное лицо к уклонению от справедливости и долга службы, и, не взирая на его отвращение от того, будут возобновлять свои предложения или обещания, подвергаются за такое покушение на обольщение служителей правительства: или заключению в тюрьме на время от одного года до двух лет или же и лишением некоторых прав и преимуществ и заключению в смирительном доме на время от двух до трех лет» [9]. Несмотря на то, что законодатель не называет вышеописанные действия провокацией, логическое толкование нормы заставляет прийти к выводу о том, что речь идет именно о провокации взятки. По смыслу ст. 412 Уложения преступление следует считать оконченным с момента предложения взятки служителю правительства, который уже неоднократно отвергал данные предложения. Это преступление совершается только с прямым умыслом, мотив и цель совершения преступления могут быть самыми разнообразными, на квалификацию они не влияют. Законодатель не ограничивает также и круг субъектов преступления, ими могут выступать любые лица, подлежащие уголовной ответственности.
Юристы теоретики и практики того периода предлагали расширить данную главу новыми видами взяточничества. Подобные предложения получили закрепление в принятом в 1903 г. Уголовном уложении. В Уголовном уложении была сохранена уголовная ответственность за взятку — благодарность. В отличие от «Уложения о наказаниях» в новом законе разграничивались взяточничество и другой вид корыстного должностного злоупотребления — лихоимские сборы. При лихоимственном сборе виновное лицо не принимает и не требует никакой противозаконной мзды за свои служебные действия, а прямо взимает неустановленные поборы под предлогом обращения их в государственную или общественную кассу, или под предлогом следующих ему по закону поступлений [10].
Уложение 1903 г. предполагало ответственность за различные виды вымогательства взятки (ст. 657). Вымогательство взятки трактовалось достаточно широко. По существу, любое требование служащим взятки как «ввиду учинения», так и за уже учиненное им действие, считалось вымогательством. Уголовное уложение 1903 г., за исключением отдельных статей и глав, так и не было введено в действие. В частности, ответственность за взяточничество определялась по-прежнему статьями Уложения о наказаниях уголовных и исправительных в редакции 1885 г.
На протяжении всего царствования дома Романовых коррупция оставалась немалой статьей дохода и мелких государственных служащих, и сановников. Например, елизаветинский канцлер Бестужев-Рюмин получал за службу российской империи 7 тысяч рублей в год, а за услуги британской короне (в качестве «агента влияния») - двенадцать тысяч в той же валюте.
Понятно, что коррупция была неотделима от фаворитизма. Из последних предреволюционных эпизодов, помимо Распутина, имеет смысл упомянуть балерину Кшесинскую и великого князя Алексея Михайловича, которые на пару за огромные взятки помогали фабрикантам получать военные заказы во время первой мировой войны.
Российское законодательство второй половины XIX — начала XX в., периода развития капиталистических отношений в России, уже содержало нормы, предусматривающие ответственность за преступления, совершаемые служащими коммерческих и иных организаций. В соответствии с «Уложением о наказаниях уголовных и исправительных» 1885 г. и «Уголовным уложением» 1903 г. служащие коммерческих и иных организаций (в том числе лица, наделенные управленческими полномочиями) несли уголовную ответственность при наличии к тому оснований, как правило, за общие преступления. Однако на практике возникла масса вопросов, связанных с квалификацией их действий, так хорошо знакомых современному законодателю. Главной проблемой тех лет являлось отграничение преступлений, совершаемых должностными лицами коммерческих и иных организаций, от аналогичных деяний чиновников, состоящих на государственной службе. Это происходило отчасти потому, что Уложение о наказаниях не знало определения должностного лица. Наиболее часто для определения субъекта должностного преступления закон говорит вообще о «виновном», затем довольно часто в нем употребляется выражение «чиновник» (ст. 338—340 343 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных); другими, более общими терминами, употребляемыми значительно реже, являются: «лицо, состоящее на службе государственной и общественной» (ст. 346, 372, 392 Уложения о наказании), «вообще состоящие на службе» (ст. 354) и т. п. [11].
Следовательно, с точки зрения Уложения о наказаниях и судебной практики рассматриваемого периода, возможными субъектами преступлений по должности являлись или специально указанные в самом тексте закона должностные лица, или лица, приравниваемые к должностным в силу характера отправляемых ими обязанностей.
Несмотря на все вышеперечисленное Уголовное уложение 1903 г. пошло значительно дальше, оно попыталось отграничить субъектов должностных преступлений от иных служащих (в том числе от лиц, исполняющих управленческие функции в коммерческих и иных организациях). Уложение 1903 г. сгруппировало разбросанные в различных статьях Уложения о наказаниях лиц под разными наименованиями, в рамках: более широких, родовых понятий. Тем не менее, закон умалчивал о том, кого конкретно из несущих постоянные или исполняющие временные обязанности по службе государственной или общественной надлежит считать должностным лицом. Таким образом, наиболее сложный вопрос в теории права и тексте законодательства оставался без ответа, проблемы разрешались исключительно на уровне правоприменения.
14 апреля 1911 г. министр юстиции И. Г. Шелковитов внес в Государственную Думу развернутый законопроект «О наказуемости лиходательства». Дача взятки в этом проекте рассматривалась как самостоятельное преступление, нарушавшее принцип безвозмездности судебных действий, предлагалось объявить ее наказуемой независимо от будущей деятельности взяткодателя, лиходательство же в качестве платы за прошлую деятельность должностного лица предлагалось считать преступным лишь при неисполнении служебной обязанности или злоупотреблении властью. Однако данный законопроект рассмотрен не был[12]. Положения данного законопроекта в значительной степени реализованы лишь в законе от 31 января 1916 г.
Похожие работы
... существу как вымогательства, так и взяточничества. Должностное вымогательство в равной степени близко имущественному вымогательству и взяточничеству. И его отнесение ко взяточничеству создает дополнительные проблемы для современной уголовной политики, поскольку борьба с вымогательством-рэкетом имеет особое значение как для противодействия организованной преступности, так и для противодействия ...
... мною были рассмотрены такие обстоятельства, исключающие преступность деяния как крайняя необходимость и обоснованный риск. Вместе с тем хотелось бы заметить, что целый ряд вопросов уголовно-правового регулирования сферы медицинской деятельности требуют своей дальнейшей проработки. Это относится и к проблемам правомерности причинения вреда в условиях крайней необходимости и при обоснованном риске, ...
... об используемых или использованных оперативно-розыскных мероприятий. Статья 18 абз. 4 закрепляет определенные условия освобождения от уголовной ответственности участников преступных групп и т.д. Борьба с организованной преступностью регулируется также нормативными Указами Президента Российской Федерации, такими как: “О мерах по защите прав граждан, охране правопорядка и усилению борьбы с ...
... органам грамотно проводить работу в данном направлении. Заключение В ходе данной дипломной работы мы рассмотрели основные особенности уголовно-правовой ответственности за провокацию взятки либо коммерческого подкупа. Мы разобрали понятие провокации, ознакомились с историческим контекстом развития регламентации ответственности по данному преступлению. К сожалению, история законодательства в ...
0 комментариев