Человек и общественные отношения - объекты эстетической деятельности

2. Человек и общественные отношения - объекты эстетической деятельности

Жизнь человека и искусство не ограничиваются только одним трудом. Предметом эстетической деятельности из давних времен были сам человек, его тело, внешность. Внешность человека есть природным даром, но тело человека формировалось под влиянием трудовой деятельности, общественного способа жизни. Прямохождение, специализация конечностей, развитие языка, слух, обоняние, вкус, прикосновения, лицо, что светится умом - все это есть результатом специфической для человека формы жизнедеятельности. Процесс усовершенствования человеческой формы и сути проходили объективно, бессознательно для самого человека.

Человеческие общности, что пребывали на первичном равном развитии использовали татуировку для украшения своего тела. Но татуировка использовалась как социальные знаки, при помощи которых человек подчеркивал благонадежные социальные свойства.

Введение простейшей одежды было связано с потребностью в защите от неблагоприятных погодных условий, в связи с благонадежными морально-этическим приобретением. Одежда испытала значительное развитие и послужила явлением эстетическим. История свидетельствует, что одежда никогда не сводилась только к функциональному назначению. Она давала точную социальную характеристику человека, его общественного статуса, характера общественных отношений в которые данная личность включена. Все это обеспечило истории человеческой одежды важное место в культуре.

Итальянцы довольно взыскательные, что касается внешности. Они относили красивую одежду к вещам, каковы требуемые для полного усовершенствования человека.

В Флоренции костюм был чем то индивидуальным, и тогда каждый одевался за собственной модой. В Венеции и Флоренции в эпоху Возрождения бытовали определения костюмов мужчин, а что касается женщин - были приняты законы, что запрещали роскошь. Там, где одежда ничем не регулировалась, устанавливалась, например, в Неаполе, нельзя было отыскать какую-нибудь разницу между знатью и низами.

Частая смена фасонов одежды и подражание французским и испанским модам служила удовлетворению обыкновенного тяготения к "франтовству".

Особенного рассмотрения заслуживает стремление женщин каким-либо существенным способом сменить свою внешность при помощи косметических способов. Ни в одной стране Европы, кроме Италии, со времен падения Римской империи не бытовали настолько многочисленные и многогранные дополнения, что касается внешности, цвета лица, волосы.

Все стремятся к нормальному природному виду, и стараются достигнуть его при помощи способов, которые, сразу бросаются в глаза, вводят в обман. Так, в массовом порядке носят накладные шиньоны из белого и желтого шелка; их запрещают и снова носят, пока наконец взгляды людей не привлекаются проповедником, который призывает покаяться, и тогда, на городской площади строится поленится для всеобщего сожжение, где вместе с игрушками, масками, волшебными записками, песнями и прочим хламом находят свое место и шиньоны. Идеальным цветом волос был русый. А поскольку в те времена было принято полагать, что солнце может предоставить волосам такой цвет, были такие дамы, которые целыми днями стояли на солнце; кроме того использовали способы для покраски волос и всякого рода смеси. Сюда также добавлялись туалетная вода, косметические примочки и гримы для каждой части тела, даже для век глаз и зубов.

И бесполезные были попытки убедить женщин, что это - отличающий знак распутниц: сами добропорядочные матери семейства, которые целыми годами даже не касались грима, все же красились по праздникам, когда им приходилось появляться на людях.

Парфюмерные способы также вышли за обыкновенные рамки разумного, распространяясь на все окружение человека. Так на праздники даже больших животных мазали пахучими мазями, смазками.

Усовершенствования тела человека, использование одежды, косметических способов и прикрас для демонстрирования социальных свойств людей заложили основы для такой разновидности эстетической деятельности как мода.

Вячеслав Зайцев, автор многих интересных замыслов в области красивой одежды, говорит: "Вне моды человека просто нет. Каждый из нас либо приверженец старой моды, ушедшей, либо поклонник моды, идущей, может быть, впереди времени, либо же моды современной."

"Публика была обычная: богато одетые бедняки и бедно одетые богачи." Так негритянский писатель Джеймс Болдуинг выразил один из очередных парадоксов американской мод.

В статье в нашей прессе говорилось: "Каждая новая мода, побеждая предыдущую, демонстрирует свою жизненность и закономерность."

О моде спорят, либо молча подчиняются, во имя ее совершают неожиданные поступки и даже идут на лишения. Она навязывает костюмы и прически, блюда и украшения, подсказывает вид, а то и место отдыха, заставляет собирать ненужные вещи, а иногда и, увы, требует модных цитат и авторов даже в ученых произведениях. Мода вынуждает носить бархат либо нейлон, завиваться или выщипываться, мести тротуары клешами либо надевать лицемерно скромные – учитывая цену - джинсы...

На островах Полинезии в большой моде изогнувшиеся почти до круга свиные клыки. Дамы носят их в качестве браслетов. Особенно высока цена на них на Новых Бермудах. Из-за этого поднялась цена и на свиней. За одну трехлетнюю свинью с изогнутыми клыками отдают трех красивых девушек с племени намба. Молодые матери нередко вынуждены бросать своих младенцев и кормить грудью поросят.

Когда-то французский писатель Жан Лабрюейр сказал: "Люди глупы и мелочны - доказать это нетрудно. Взять хотя бы, к примеру, их подчинение даже в том, что касается еды, образа жизни, здоровья и совести." А секрет прост. Хотя мода, возможно, не всегда подозревает об этом, но она беспощадно эксплуатирует именно эстетические категории, такие как "вкус", "оригинальность", "красота".

Мода питается двумя законными стремлениями: к оригинальности и красоте. Пока человек только прикрыт одеждой - об моде речи нет; призрак ее возникает тогда, когда человек при с помощью одежды желает подчеркнуть свои особенности как личности и, по возможности, скрыть недостатки. То есть неповторимый, единственный человек хочет быть самим собой и намеревается выразить это еще и своим внешним обликом.

Бездумное, "стадное", бегство за модою есть как раз признак малой культурности. Описывая красоту женщин своего идеального города Солнца, Кампанелла писал, что в этом городе подвергли бы к смертной казни ту, которая из желания быть красивой стала бы носить обувь на высоких каблуках, чтобы сдаваться выше ростом, либо длиннополое платье, чтобы скрыть свои не очень красивые ноги.

Каждая мода несет во себе противоречия. Ее первая цель – сделать человека непохожим на других, отличающимся, особенным. Мода порождает целые толпы похожих, одинаково наряженных особ, однообразных, зауниформленных как войсковое соединение. Во-вторых, мода изменяет самой себе и предает собственные принципы, делая, к примеру, из простых и удобных для пастухов брюк (джинсов) одежду "престижную", непременно снабженную фирменными этикетками. Так же, и "оженствление" мужской одежды, появление в ней кружев, рюшей и т. д. Эстрадный певец уже ныне неотличим от швейцара или слуги из богатых домов прошлого века.

Мода несет затраты. Еще Сократ, когда увидел такое большое количество рыночных товаров произнес: "Сколько же есть вещей, без которых можно жить."

С моды, например, начинается курение. Так придать курению черты некой эстетической привлекательности, внушить подросткам посредством кино, книг и телевидения, что сигарета и папироса - спутник умного человека, или смелого, или непонятого и страдающего... Это очередная победа моды. И еще одно поражение культуры.

Мода приносить еще и идейные затраты. Это гонение за ярликами и этикетками на одежде и надписями на ней. Красивая, милая девушка, а на ее белой футболке английскими буквами: "Мисс любовь". Неподалеку веснушчатый паренек . На его рубашке (тоже английскими буквами) – "Президент". А сколько сумок, рюкзаков, портфелей с надписями на все мировых и не мировых языках. Видимо, латинский алфавит имеет неотразимое воздействие на впечатлительные умы.

Из поправок, из которыми согласовался В. И. Ленин в связи с принятием новых советских денежных знаков, была следующая: "Надписи на иностранных языках - снять."

Мода давно перестала быть безобидной, она меняет наш образ жизни, становится идеологическим оружием. Либо такой крик моды: лица любимых артистов на хозяйственных сумках. Либо крестики на шее неверующих молодых людей.

Признаки интеллектуальности становятся просто модой, за которой ничего нет и прежде всего - самого интеллекта. Об этом Честертон сказал, что "круглых дураков тянет к интеллектуальности, как кошек - к огню."

Мода ввела в наши жилища надменных догов, шуршащих в клетках змей, сварливых макак, истеричных попугаев. Собака на поводке стала как бы знаком отличия.

Как-то Цезар, увидал в Риме, как какие-то богатые иностранцы носили за пазухою щенят и маленьких обезьян и ласкали их. Он спросил их, разве у них женщины не родят детей. ( Этим он хотел сказать, что люди тратят на животных любовь, которая должна принадлежать людям.)

Не будем говорить о "сердцах", пронизанных стрелами, черепахах, замках, ножницах, бритвочках, болтающихся на цепочках у многих девушек. Жизнь сама вытесняет эту безвкусицу. На островах Океании - Новых Гебридах считается красивым удалять у замужних женщин два передних зуба.

Чем больше эстетической грамотностью обладает человек, тем меньше он подвергается заражению плохой модой, ее отходами.

Коко Шанель: "Чрезмерное повышенное внимания женщин к "форме" заставляет их запускать "содержание."

Требование к телу человека, одежде, косметике и украшениям связанны из сменами способа жизни и определяют стиль эпохи. В развитии моды можно выделить две тенденции: