Этика и эстетика

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ УКРАИНЫ

ХАРЬКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ

ЭКОНОМИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

ЭТИКА И ЭСТЕТИКА

Харьков

ИД «ИНЖЭК»

2004

СОДЕРЖАНИЕ

Введение......................................................................................................... 6

Тема 1. Предмет этики. Особенности функционирования морали............. 7

1.Этика — наука о морали и нравственности

2.Структура морали и ее основные элементы

3.Особенности функционирования морали

Тема 2. Основные этические учения............................................................. 23

1.Основные этические учения в истории религий.

2.Этические представления в философии.

3.Развитие этики в XX веке.

Тема 3. Этические категории........................................................................ 54

1.Категории морального сознания и деятельности (долг и совесть, честь и достоинство) как проявления моральной свободы.

2.Добро и зло.

3.Мировоззренческие и моральные аспекты жизни и счастья.

Тема 4. Основные этические проблемы современности.............................. 73

1.Приоритет личности в XXI веке и новые проблемы

2.Развитие науки и техники в XX веке: «горячие точки морального фронта»

Тема 5. Национальная этика. Семейная этика. Религиозная этика. Биоэтика 84

1.Национальная этика. Семейная этика.

2.Религиозная этика. Биоэтика.

Тема 6. Определения и сущность понятия «Эстетика». Основные эстетические категории...................................................................................................................... 112

1.Предмет и структура эстетики.

2.Функции эстетики.

3.Эстетическое как основная категория эстетики.

4.Система категорий и понятий эстетики.

Тема 7. История эстетической мысли. Основные эстетические концепции XIX - XX вв...................................................................................................................... 125

1. Генезис эстетической мысли: от античности до Нового времени.

2.Взгляды просветителей на проблемы эстетики.

3.Ведущие концепции представителей немецкой классической эстетики.

4.Основные эстетические концепции XIX — XX вв.

Тема 8. Искусство как социальный феномен 143

1.Понятие искусства и его специфика.

2.Социальная сущность искусства и его основные функции.

3.Взаимодействие содержания и формы в искусстве.

4.Принципы классификации видов искусства.

Тема 9. Искусство XX века в контексте европейской эстетики. Основные положения постмодернистской эстетики....................................................................... 155

1.Искусство XX века, его сущность и новые качества. Модификация реализма.

2.Искусство модернизма - поиск новых художественных методов.

3 Анализ основных направлений модернизма: кубизм, абстракционизм, экспрессионизм, сюрреализм и др. 4. Постмодернизм: углубление эстетических экспериментов в XX веке.

Послесловие

Литература

Тема 1. Предмет этики..

 

ВВЕДЕНИЕ

Чрезвычайная актуальность нравственной проблематики, характерная для настоящего времени, обусловливает интерес ко всем аспектам ее этического исследования. Девальвация моральных ценностей как очевидный сегодня печальный результат развития нашего общества определяет необходимость восстановить прерванные культурные традиции, реализовать приоритет общечеловеческого, что в немалой степени зависит от нашей способности разобраться в специфике исторического становления морали и этической рефлексии. Эта способность (или, по крайней мере, стремление к ее приобретению) должна быть присуща любой развитой личности, поэтому высшее образование без изучения нравственного опыта человечества будет неполным.

Этика и эстетика не подменяют живого человека в его индивидуальных нравственных усилиях и не снимают с личности ответственность за принимаемые решения. Данный курс может помочь только тому, кто нуждается в помощи. Предметы становятся действенными в той степени, в какой они получают продолжение в нравственной активности тех, кто имеет с ними дело, изучает их.

ТЕМА 1. ПРЕДМЕТ ЭТИКИ. ОСОБЕННОСТИ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ МОРАЛИ

 

1.Этика - наука о морали и нравственности

2.Структура морали и ее основные элементы

3.Особенности функционирования морали

Слова «этика», «мораль», «нравственность» часто употребляют как синонимы, но в философии их принято различать. Этику следует рассматривать как самостоятельную философскую науку, предметом изучения которой является мораль. Но так как этика еще и формирует само моральное состояние субъекта, ее называют учением о морали и нравственном освоении человеком действительности, или, как считает ряд ученых-этиков, - теоретической рефлексией морального сознания человека о самом себе.

Сам термин «этика» (отгреч. «обычай», «нравственный характер») впервые употребил Аристотель для обозначения особой области исследования - «практической философии», в которой главной задачей было научить человека достойной и правильной жизни.

Но не его следует считать первым «этиком». Еще до Аристотеля различными проблемами морали активно занимался его учитель Платон, а также учитель самого Платона — Сократ. Словом, в V веке до нашей эры этические исследования начинают занимать важное место в духовной культуре.

Разумеется, появление интереса к этим исследованиям было не случайным, а явилось следствием социально-экономического и духовного развития человечества. В предшествующий период, на протяжении тысячелетий, был накоплен первичный мыслительный материал, который закреплялся, главным образом, в устном народном творчестве — в мифах, сказках, религиозных представлениях первобытного общества, в пословицах и поговорках. Он содержал первые попытки отразить, осмыслить отношения между людьми, отношения человека и природы, представить место человека в мире.

В самостоятельную науку этика выделилась в конце XVIII в. Огромную роль в этом процессе сыграл выдающийся немецкий философ Иммануил Кант. Именно он фактически отметил длительный, сложный период становления этики как самостоятельного учения. В отличие от своих предшественников, пытавшихся так или иначе обосновать решение нравственных проблем ссылками на психологию, антропологию, богословие, немецкий философ утверждал, что этика ничего не заимствует из других наук о человеке, а законы, принципы морали существенно отличаются от эмпирического знания и до всякого опыта (a priori) заложены в нашем разуме. Кант стремился разработать «чистую моральную философию» как совершенно самостоятельную науку. По его мнению, нравственное поведение должно совершаться не из склонности, выгоды, подражания, а из одного уважения к нравственному закону, этика — это учение не о сущем, а о должном. Моральная философия исследует совершенно другой мир — мир свободы. Если физика есть наука о законах природы, то этика — наука о законах свободы.

Вот, пожалуй, в самом кратком изложении сущность принципиально нового отношения Канта к этике, нравственности.

Но это вовсе не означает, что этика как наука сегодня обрела свою завершенность. Знание о морали формируется постоянно, чему способствуют новые исследования не только ученых-этиков, но и философов, социологов, богосло­вов, психологов, историков, педагогов — всех, кто обращается к проблемам человеческого бытия.

Например:

—философия способствует не только выявлению мира нравственных ценностей, но и постижению их человеком;

—психология анализирует нравственные чувства, их роль в духовном мире людей;

—религия (богословие) рассматривает все проблемы морали специфически с точки зрения веры, исходя из догматов Священного писания;

—педагогика стремится разобраться в нравственном мире человеческой личности, выделяет мотивы поступков, дает рекомендации в воспитательном процессе.

Таким образом, этика стремится не только выявлять сущность морали, но и координировать исследования морали различными науками.

Сама по себе этика не создает определенные нормы, саму мораль, а стремится выяснить происхождение и природу морали, критерии нравственных ценностей, сущность человеческих добродетелей. Ее главным вопросом является проблема моральной свободы и морального выбора (соотношение целей, средств и результатов).

Выявление основных компонентов и характера взаимоотношений между ними очень важно для анализа любого явления — общественного или природного. Последнее в полной мере относится и к морали. При анализе такого сложного явления неизбежно возникновение различных подходов, неодинаковых точек зрения. Однако большинство современных исследователей признает наличие в морали двух относительно самостоятельных сфер: морального сознания и нравственной практики, в процессе которой и реализуются нравственные идеи, чувства.

Кратко рассмотрим, что из себя представляет каждая из названных сфер.

Моральное сознание представляет собой своеобразный сплав чувств, представлений, в котором специфически выражаются наиболее глубокие, основополагающие стороны человеческого существования,— отношения индивида с другими людьми, с обществом, с миром в целом. Специфика выражается в таких соответствующих понятиях, как добро и зло, справедливость, совесть, достоинство и другие, в устремленности к высшим ценностям.

В зависимости от носителя моральное сознание подразделяется на индивидуальное и общественное.

Отправной точкой для исследователя является «живой», конкретный человек, да и сама мораль обращена, прежде всего, к индивиду. Поэтому нам следует в первую очередь рассмотреть внутренний мир отдельного человека. Со времен античности в человеческой душе выделяли три части: разумную, волевую и чувствующую. В соответствии с этим мы можем указать три базовых компонента индивидуального морального сознания. Первый из них - понятия, представления о добре и зле, долге, совести, о высших ценностях, рациональная часть индивидуального морального сознания. Еще Сократ и Платон подчеркивали важную роль разума в нравственной жизни человека. Именно разум вырабатывает стратегию нравственного поведения, анализирует ту или иную ситуацию, тактику конкретных действий. И в повседневном общении понятия «разумный человек» и «человек нравствен­ный» нередко рассматриваются как синонимы. Заблуждения, просчеты разума могут привести к печальным последствиям. Разум в определенных ситуациях может «обуздывать» страсти. «Блажен, когда все страсти у разума во власти»,- гласит народная пословица. Однако всегда ли нам приятен человек, который живет «одним рассудком»? Не является ли такой человек олицетворением холодности и даже равнодушия? Кроме того, стоит обратить внимание и на то, что нередко встречаются ситуации, когда одного разума недостаточно, он «буксует». Эти ситуации бывают при недостатке информации о том или ином событии или о том или ином индивиде, а также при дефиците времени. Ведь в повседневном общении мы порой едва ли не молниеносно выдаем оценку тому или иному поступку. Здесь на помощь разуму приходят нравственные чувства (чувства совести, долга, справедливости и т. д.) — второй компонент индивидуального морального сознания.

Роль чувств также велика в нравственной жизни человека. В них аккумулируется его нравственный опыт. Именно они улавливают те оттенки поступков, ситуаций, которые «холодный» рассудок просто не замечает, они же являются мощным стимулятором тех или иных действий, перевода намерений в конкретные поступки. Представители этического сенсуализма (Шефтсбери, Юм и др.) в противовес этическому рационализму подчеркивали (а порой и абсолютизировали) значение нравственных чувств в жизни человека.

Сам собой напрашивается вывод о том, что для настоящей нравственной жизни важно гармоническое взаимодействие разума и чувств. Впрочем, они не существуют изолированно друг от друга и вместе образуют моральные убеждения личности.

Нередко у человека имеются вполне достойные убеждения. Но в реальной деятельности они практически не реализуются. Классический пример - гоголевский Манилов. Подобные случаи побуждают нас вспомнить о третьем компоненте морального сознания - воле, которая проявляется в стойкости, решительности, определенном психическом настрое и готовности на конкретные поступки.

Таким образом, мы рассмотрели три исходных компонента морального сознания. Впрочем, и в публицистике, и в научной литературе нередко говорят о вере в торжество добра, справедливости, в существование самих высших нравственных ценностей, об интуиции как о прозрении в понимании сущности моральных явлений, о нравственных потребностях и др. Но, судя по всему, последние проявления нравственной жизни можно свести к различным сочетаниям первых трех компонентов.

Хорошо известно, что человек не может существовать и, следовательно, развивать свои нравственные качества, реализовывать свою свободу, свои нравственные убеждения иначе, как в обществе. Редкие случаи воспитания маленьких детей дикими животными убедительно свидетельствуют об этом. Индивидуальное моральное сознание формируется во взаимодействии с общественным моральным сознанием, носителем которого является общество в целом. Хотя, видимо, следует признать, что различные социальные группы вносят неодинаковый вклад в его развитие. Между индивидуальным и общественным моральным сознанием существует весьма сложное взаимодействие, взаимообогащение, которое осуществляется в повседневном моральном творчестве, в утверждении тех или иных нравов, привычек, обычаев. Общественное моральное сознание нельзя свести к простой арифметической сумме. Не все проявления индивидуальной нравственной жизни становятся достоянием общественного морального сознания и, наоборот, в индивидуальном моральном сознании явно не может закрепляться весь сложный мир нравственных ценностей. К тому же общественное моральное сознание в значительно большей мере использует опыт нравственных исканий предшествующих поколений, которые уже на ранних этапах человеческой истории в различных памятниках культуры зафиксировали исходные моральные принципы, чтобы и общество, и личность окончательно не «заплутали» на «крутых поворотах истории», в периоды смут и потрясений.

Общественное моральное сознание не является аморфным образованием, а имеет свою структуру. Отметим ее наиболее простой вариант, который включает в себя обыденное моральное и теоретическое моральное сознание. Первое стихийно возникает (в зачаточном виде) еще в первобытном обществе. Второе складывается в значительной мере целенаправленно с отделением умственного труда от физического, с появлением профессий, представители которых специально рассматривали различные проблемы нравственной жизни, занимались обучением и воспитанием молодежи (это священнослужители, философы, учителя, драматурги и т. д.). В теоретическом моральном сознании главную роль играет нравственная философия (этика). По своей сути обыденное моральное сознание представляет собой наши повседневные суждения по различным проблемам морали и соответствующие оценки, нравственные чувства. Обыденное моральное сознание, его понятия отличаются известной размытостью, нечеткостью, противоречивостью, большей «увязанностью» с практическими, непосредственными нуждами людей (добро нередко отождествляется с пользой). Теоретическое моральное сознание в большей степени нацелено на центральные вопросы человеческого бытия, характеризуется большей четкостью, последовательностью, рациональностью и системностью.

Между обыденным и теоретическим моральным сознанием очень сложно провести «китайскую стену»: они находятся в теснейшем взаимодействии. Необходимо иметь в виду, что в нравственной жизни большую роль играют чувства, вера, которые, так или иначе пронизывают все уровни морального сознания.

Мораль существует не только в виде сознания. Нравственные чувства и представления проявляются в самых разнообразных действиях, в которых и выражается отношение к другим людям, к обществу в целом, наконец, к самому себе. Словом, можно считать, что нравственные отношения и представляют собой нравственную практику.

Но нравственные отношения являются одним из видов отношений, которые существуют в обществе. В этом плане близка мысль Аристотеля о том, что «всякое государство представляет собой своего рода общение» и что существует множество видов общений, главным из которых он считал (и с этим можно поспорить) общение политическое. Очевидно, что общение и отношения — понятия весьма близкие (возможно, имеются и другие варианты перевода с греческого).

В чем специфика нравственных отношений?

Во-первых (это напрашивается само собой), в процессе этих отношений воплощаются нравственные ценности, жизнь индивида соотносится с высшими ценностями. Во-вторых, нравственные отношения возникают не сти­хийно (как, например, нередко это бывает с хозяйственным отношениям, отношениями к природе и так далее, которые часто осуществляются, можно сказать, механически, без должного осмысления), а целенаправленно, сознательно, свободно. Можно без особых раздумий покупать товары, получать зарплату (раздумий, конечно, в смысле определения их места в общественной жизни), но вряд ли можно стихийно быть добрым, ответственным, справедливым. Последнее требует соотношения конкретных поступков, ситуаций с высшими нравственными ценностями. Наконец, в-третьих, нравственные отношения не существуют, как правило, в чистом виде, сами по себе, а являются компонентом, стороной отношений хозяйственных, политических, религиозных и т. д. Добро, например, реализуется в процессе самых разнообразных действий (какая-то помощь, совет, поддержка и др.), а не в виде праздных мечтаний. В этом плане нравственные отношения в значительной степени зависят от характера отношений личности и общества, которые существуют в данной исторической эпохе, в конкретной стране, от политического устройства, основ экономической жизни. На нравственные отношения откладывают свой отпечаток особенности культуры, той или иной религии (например, нравственная жизнь мусульманина и христианина в деталях, конечно, не будет одинаковой), нации.

Устойчиво повторяющиеся компоненты нравственных отношений (отношения к труду, дружбы, родителей к детям, отношения мужчин и женщин и др.) часто фиксируются в различных традициях, обрядах, обычаях, которые, как правило, приобретают национальную, историческую, культур­ную окрашенность (например, говорят о немецкой пунктуальности, восточном гостеприимстве, известна специфика межличностных отношений японцев, американцев и др.).

Между моральным сознанием и нравственными отношениями имеется теснейшая взаимосвязь. Можно сказать, что они не могут существовать друг без друга. С одной стороны, в нравственных отношениях реализуются нравственные чувства и представления. С другой, сами эти чувства и представления «воздуха, если они не будут реализованы в определенных отношениях, не пройдут в них своеобразную обкатку.

В процессе становления морали, ее выделения в относительно самостоятельную область культуры установился определенный ряд функций, который для нее присущ в настоящее время. Выделим, на наш взгляд, основные.

1, Пожалуй, исходной можно считать оценочную функцию морали. Но оценочная функция характерна не только для морали, но и для искусства, религии, права, политики и д р. В чем, же состоит специфика оценочной функции морали? Прежде всего, в том, что оценка производится через призму особых понятий морального сознания: о добре и зле, справедливости, долге, совести и т. д. В моральном сознании сущее сопоставляется с должным. Моральные оценки носят универсальный характер и распространяются фактически на все (за редким исключением — об этом позже) действия человека. Этого нельзя сказать о праве (например, можно ли с позиций Уголовного кодекса осудить бестактность, грубость, неуважительное отношение к кому-либо? Думается, нет). Точно так же не везде уместны и политические оценки. Определенные ограничения суще­ствуют лишь там, где действия производят под давлением, угрозой, под влиянием какого-либо аффекта (страха, ревности). Наконец, необходимо отметить, что моральная оценка опирается на моральные убеждения индивида и авторитет общественного мнения.

2. Познавательная функция морали. Она не имеет такого же значения, такой же интенсивности, как оценочная, но теснейшим образом с ней переплетается. В частности, когда индивид оценивает поступки других или свои собственные, он неизбежно получает известное (неполное, конечно) представление о внутреннем мире, как своем собственном, так и других людей. Когда мораль дает оценку общему состоянию нравов, она в определенной мере открывает нам, насколько действия государства соответствуют высшим общечеловеческим ценностям, стратегическому направлению развития истории. Кроме того, следует иметь в виду, что нравственные качества являются необходимым условием всякого познания, особенно научного. Ученый, страдающий необъективностью, склонный к обману, чрезмерной зависти, корыстолюбию, может исказить (под всякими предлогами) результаты опыта, обмануть других или (под действием чрезмерной одержимости к славе, корысти и т. д.) самого себя.

Конечно, необходимо помнить, что познавательная функция морали осуществляется несколько иначе, нежели познание в науке. Оно в значительной степени образно, размыто, в нем гораздо большую роль играют чувства, вера, интуиция. В научном же познании доминирует разум.

3. Мировоззренческая функция морали. Как мы уже отмечали, мораль не может быть сведена к простым нормам. Она должна обосновывать, «оправдывать» эти нормы, указывать, во имя чего они должны выполняться, то есть моральное сознание неизбежно выходит на высшие ценности, на вопросы о смысле жизни. Но для решения последних очень важно выявить место человека в мире. А последнее невозможно без какого-то (пусть даже наивного, как было в прошлом) представления о мире в целом. С.Н. Булгаков отмечал, что человек, для того чтобы понять самого себя, должен знать, «что же представляет собой наш мир в целом, какова его субстанция, имеет ли он какой-либо смысл и разумную цель, имеет ли какую-либо цену наша жизнь и наши деяния, какова природа добра и зла и т. д.».

Представление о мире в целом (мировоззрение) невозможно построить на одних лишь выводах науки, ибо они неполны. Научная картина мира и мировоззрение — это совсем не одно и то же. Мировоззрение формируется не только на основе знания, но и включает в себя сложную гамму чувств, представляет из себя своеобразный образ мира. В моральном сознании (прежде всего, в нравственной философии) мировоззрение формируется через призму специфических понятий: мир рассматривается добрым или злым (или нейтральным, в лучшем случае, по отношению к человеку), упорядоченным или хаотичным и т. д. От характера представления о мире зависит понимание вопроса о смысле жизни и счастье человека, понимание природы добра и зла, справедливости и т. д.

4. Воспитательная функция — одна из важнейших функций морали. Без процесса воспитания — непрерывного, довольно интенсивного и целенаправленного — невозможны существование общества и становление отдельной человеческой личности. Однако необходимо подчеркнуть, что в центре воспитания стоит воспитание нравственное, которое и формирует духовный стержень личности. Более подробно нравственное воспитание будет рассмотрено в соответствующей лекции.

5. Регулятивная функция морали является своеобразным синтезом всех других функций, ибо в конечном итоге задача морали состоит в направлении помыслов и действий отдельного человека. Но, как известно, поведение индивида регулирует не только мораль, но и право, религия, искусство, политическое сознание и др. Однако именно мораль предоставляет человеку наиболее важные, глубинные ориентиры, именно моральные ценности являются центром всего духовного мира личности и оказывают большое воз­действие на ее политические позиции, на отношение к существующему праву (правосознание), на оценку тех или иных религиозных учений или произведений искусства.

Специфику регулятивной функции морали можно выделить в следующем. Во-первых, мораль регулирует практически все сферы жизнедеятельности человека (чего нельзя сказать о праве, эстетическом сознании, политике). Во-вторых, мораль предъявляет к человеку максимальные требования, требует от человека «равнения» на нравственный идеал, который сам по себе (по определению, в противном случае он просто не идеал) недосягаем. В-третьих, регулятивная функция морали осуществляется с опорой на авторитет общественного мнения и моральные убеждения (прежде всего — совесть) человека.

Отмечая важность регулятивной функции морали, в то же время необходимо признать, что и мораль не всесильна. Об этом свидетельствует и многочисленные преступления и повседневная грубость, бестактность. Причин этому немало. Отметим, что и моральное сознание отдельных индивидов имеет явно недостаточный уровень развития, и общественное мнение может ошибаться, обуреваемое далеко не моральными устремлениями (говорят же об эффекте толпы). Кроме того, условия жизни порой подавляют моральные чувства. Можно ли требовать строгой честности от женщины, у которой дети умирают от голода? Бывают и другие обстоятельства подобного рода.

Таким образом, в этике подвергаются осмыслению разнообразные вопросы, в том числе вопросы о том, откуда взялись нравственные предписания, способен ли человек жить по заповедям, которые он сам провозглашает? Этика учит оценивать всякую ситуацию так, чтобы сделать возможными этически (нравственно) правильные поступки. Она воспитывает в человеке призвание соотносить сущее с должным. Этика исследует, что в жизни и в мире обладает ценностью, ибо этическое поведение состоит в реализации, осуществлении этических ценностей. Этика помогает пробуждению оценивающего сознания.

ТЕМА 2. ОСНОВНЫЕ ЭТИЧЕСКИЕ УЧЕНИЯ

1.Основные этические учения в истории религий.

2.Этические представления в философии.

3.Развитие этики в XX веке.

Воспитание нравственности начинается с усвоения этических правил, которые выработало человечество и которые действенны для всех времен и народов. Однако в критических ситуациях не всегда можно опереться на готовые решения, общие предписания не всегда помогают индивиду найти правильное жизненное решение. Человек сам решает, как поступить в той или иной жизнен­ной ситуации. Он сам определяет, что является нравствен­ным для него в данном случае. Человеческая природа такова, что человек одинаково способен и на добро, и на зло. Этически ценным (добрым) признается поступок такого человека, который предпочитает злу добро в конкретной ситуации, но непременно по свободному выбору.

С именем Моисея связан один из древнейших и самых распространенных кодексов нравственного поведения, состоящий из десяти заповедей, что и стало его обозначением (Десять заповедей — Декалог). Моисей — законодатель еврейского народа, основатель религии иудаизма. Общей основой Декалога являются десять заповедей, которые содержат самые общие религиозно-нравственно-юридические принципы поведения. Именно благодаря им Моисей приобрел известность, выходящую далеко за пределы еврейско-иудаистской культуры, и стал одним из учителей человечества.

Основная жизненная миссия Моисея, в рамках которой разворачивается его религиозная и нравственно-законодательная деятельность,— вывести евреев из египетского рабства. В течение долгих странствий по пустыне Моисей является предводителем своего народа, наставляя и защищая его, подавляя его гнев и ропот, творя справедливость и укрепляя в нем сознание богоизбранности, приучая его к нравственной, юридической и ритуальной дисциплине. Если в этническом смысле евреи происходят от Иакова (Израиля), то в историческом смысле они происходят от Моисея.

Выступающий в роли вождя и учителя народа оказывается в нравственно двусмысленном положении, поскольку святой, считающий себя святым, святым не является. Бог освобождает Моисея от такой двусмысленности тем, что берет на себя ответственность за его высокую миссию. Сомнения же Моисея относительно своих прав и способностей быть предводителем народа говорят о его высоких моральных качествах.

Первые три заповеди Декалога предписывают почитать одного лишь Яхве, запрещают создавать других богов, предостерегают от необязательного отношения к указаниям Бога. Четвертая заповедь («Помни день отдохновения») является исключительно важной с точки зрения связи Бога и народа, и в то же время это — день, в который перед лицом Бога уравниваются все в пределах Израиля, независимо от их социального статуса. В субботнем отдохновении духовное единство Израиля перед Богом находит свое предметное воплощение. Пятая заповедь предписывает почитание отца и матери. В контексте Десятисловия она приобретает особый смысл и призвана подчеркнуть, что новые религиозно-национальные предписания нравственного поведения не отменяют родственных обязанностей, вековечного закона почитания родителей.

Последующие заповеди (с шестой по десятую) регулируют нормы отношения человека к ближним, понимая под ближними всех представителей своего народа и только их. Без этого отождествления ближнего с сыном своего народа нельзя понять своеобразие этики Моисея. Единство народа и его сплочение вокруг единого Бога, помимо прямого поклонения Богу в установленных и для всех обязательных формах, обеспечивается едиными законами. Противоречивые отношения народа и Бога регулируются по законам справедливости. В содержательном плане справедливость, задаваемая принципами Декалога, является равным возмездием. Речь идет об уходящем корнями в родоплеменные отношения принципе талиона, или воздаяния равным за равное. Пять заповедей, образующих вторую часть Декалога,— не убивай, не прелюбодействуй, не кради, не лжесвидетельствуй, не пожелай ничего, что принадлежит твоему ближнему, задают основную меру справедливости. Именно их признание в качестве основы общественной жизни является главным признаком богоугодности народа, а их соблюдение — критерием нравственно достойного поведения.

Декалог представляет собой документ эпохи, когда общественное сознание оставалось синкрегичным, не расчленялось на обособленные формы — религию, мораль и право. Нравственные требования в нем даны вместе с их религиозным обоснованием и юридическими следствиями. Они сформулированы Богом, отсюда их безусловный характер. Не подлежащая обсуждению и не допускающая отклонений обязательность этих требований гарантирована тем, что они являются одновременно суровыми юридическими законами. С этим также связаны некоторые особенности Декалога. В Декалоге награды и наказания распространяются на далекое потомство, что противоречит идее индивидуальной нравственной ответственности. Декалог не знает идеи загробного воздаяния или иной перспективы, призванной гарантировать награду за добродетель поведения.

Моисей как законодатель делал ставку на принудительную силу закона. Он исходил из основного убеждения, согласно которому путь к человеческому благополучию и согласию лежит через справедливое общественное устройство, верховенство закона. Законы Моисея — законы Израиля. Отношения к другим народам далеки от канонов Десятисловия. Они остаются враждебными. Разделение людей на своих и чужих не было изобретением

Моисея. Оно существовало задолго до него. Подобная жестокость оправдывается тем, что речь идет о народах, практикующих человеческие жертвоприношения и другие варварские обычаи.

Установления Декалога вошли в культуру как всеобщие требования, без первоначальных исторически обусловленных ограничений. Они стали важной составной частью нравственных канонов христианства и ислама, общечеловеческой основой нравственности. Это был великий духовный переворот, связанный с появлением монотеистической религии иудаизма. Субъектом этики Моисея является народ. И в этом качестве она является этикой справедливости. Милосердие в ветхозаветной этике не обрело самоценного значения, оно существует в связи со справедливостью, выступает как особая ее форма. Ветхозаветная мораль является суровой и беспощадной. Кротость Моисея выражалась не в жалости и прощении, а в том, что его гнев знает границы, задаваемые нормами справедливости, а его суровость не столь беспощадна, как она могла бы быть. Кротость, милосердие в этике Моисея - это справедливость как более мягкая по сравнению с неограниченной местью форма человеческих взаимоотношений. Декалог как программа достойной человека жизни говорит о том, что способность жить по законам, предначертанным Богом (законам спра­ведливости), делают человека человеком.

К основным этическим учениям относится учение Будды. Основными его источниками являются буддийская каноническая книга «Трипитака» («три корзины» закона) и поэма «Буддхачарита» («Жизнеописание Будды») великого классика буддийской санскритской литературы Асвагоши. Вся жизнь принца Гаутамы после того, как он стал Буддой, был посвящена проповеди учения и организации общинно-монашеской жизни. Он пришел к выводу, чего спасение достигается через освобождение от желаний. Исходным пунктом жизнеучения Будды является констатация того, что ни наслаждение жизнью, ни умерщвление страстей не ведут к блаженству. «Верную срединную дорогу» Будды нельзя уподоблять известному из греческой античности принципу меры. Для Будды, который вырос на индийской духовной почве, понятие блаженства соотнесено с представлением о жизни как цепи переходов из одного существования в другое в широком диапазоне от богов до обитателей ада. При этом каждое существование сопряжено со страданиями, хотя по этому критерию разница между различными сферами существования огромна. Такой образ мира обозначается термином сансара. Блаженство состоит в том, чтобы вырваться из круговорота рождений и смертей.

В основе жизнеучения Будды лежат четыре благородные истины, открывшиеся ему в знаменитую ночь просветления под смоковницей. Вот они: есть страдание; есть причина страдания; и есть прекращение страдания — нирвана; есть путь, ведущий к прекращению страдания,— правильная срединная дорога. Благородные истины говорят о том, что надо знать и что надо делать, чтобы стать благородным, нравственно чистым.

Первая благородная истина — о страдании. Рождение, болезнь, смерть, разлука с любимыми, невозможность иметь, чего хочется, словом, сама жизнь в ее многообразных проявлениях — от непосредственных ощущений до отвлеченных понятий — есть страдание. Будда снимает привычное различие между наслаждением и страданием. Все есть страдание, в том числе и то, что считается наслаждением. Вторая благородная истина — об источнике страданий. Источником является желание жизни. Третья благо­родная истина — о пресечении страданий. Состояние отсутствия, преодоленное™ страданий обозначается как нирвана. Будда избегал ответов на вопрос о сущности нирва­ны. Это было очень мудро. Нирвану можно охарактеризовать еще как покой в непривязанности. Покой в том смысле, что нирвана абсолютно непроницаема для желаний, страстей, душевной боли. Более ничего о ней сказать нельзя. В последующем в рамках буддийской философии была разработана целая теория нирваны. Четвертая благородная истина — о пути, который ведет к нирване, о верной срединной дороге, которая включает нормативную программу, охватывающую восемь ступеней духовного возвышения. Восемь ступеней срединной дороги Будды могут быть осмыслены как универсальная схема действий нравственно совершенствующейся личности.

Нравственное совершенствование по-буддийски можно истолковать как движение от индивидуально-личностной определенности к абсолютно-безличному началу. С этой позиции нравственной чистоты, совпадающей с вечностью, отношение к миру может быть только отрицательным. Поэтому все требования этики Будды являются запретительными, а в совокупности они представляют собой систематику нравственного отрешения от мира. Моральный кодекс сторонника Будды состоит из пяти запретов: буддистмирянин не должен убивать, воровать, жить нецеломудренно, лгать, употреблять опьяняющие напитки. Учение Будды нацелено на внутреннее самосовершенствование личности. В его основе лежат нравственные цели. При этом нравственность интересует Будду прежде всего в ее практическом действенном выражении, как путь спасения.

Древнекитайский мыслитель Конфуций предложил нормативную программу достойной жизни, которую можно кратко охарактеризовать как этику ритуала. По его мнению, именно ритуал способен соединить добродетель и счастье, волю отдельного человека и согласную жизнь всех в обществе. Учение Конфуция изложено в книге «Луньюй» («Суждения и беседы»). Конфуций является духовным отцом китайской нации. Его учение на протяжении почти двух с половиной тысяч лет пользуется в Китае безусловным признанием и почитанием.

Одно из основных понятий в его учении — жень («милосердие», «человеколюбие», «гуманность»). Иероглиф «жень» состоит из двух знаков, обозначающих соответственно человека и цифру два. Жень берет свои истоки и реализуется в отношениях человека с другими людьми. Мудрость состоит не в том, чтобы ставить несбыточную цель - убежать от людей, а в том, чтобы внести гармоничное начало в отношения между ними. На вопрос своего ученика: «Можно ли всю жизнь руководствоваться одним словом?» - Конфуций ответил: «Это слово - взаимность, не делай другим того, чего не желаешь себе». Конфуций по-своему сформулировал принцип, который в европейской культурной традиции получил название золотого правила нравственности. «Жень» как человеколюбие, взаимность в отношениях — общий принцип поведения. Его конкретным воплощением является ритуал. Слово «ритуал» может пониматься также как «правила», «церемонии», «этикет», «обряд». В самом общем виде под ритуалом понимаются конкретные нормы и образцы общественно достойного поведения.

Конфуций считал, что добродетель неразрывно связана с политикой, знания должны вести к процветанию государства, а наиболее достойным поприщем для ученого человека является сановная деятельность. Люди являются разными и по природным качествам, и по социальному статусу. Возникает проблема: как реализовать принцип равенства в отношениях между неравными людьми? Ритуал позволяет определять общественную соразмерность индивидов. Ритуал является и нравственной мерой поведения, поскольку он обеспечивает согласное существование людей.

В содержательном плане конфуцианский ритуал держится на двух основаниях: сыновней почтительности (сяо) и исправлении имен (чжен мин). По мнению Конфуция, образец и норму достойного поведения задает древность. Сыновняя почтительность рассматривается в аспекте взаи­моотношения поколений. Отец является для сына последней (и в этом смысле абсолютной) нравственной инстанцией. Конфуций придерживался мнения, что жажда перемен не должна посягать на культ предков. Изменения возможны и желаемы только в том случае, если на них получено согласие родителей. Одна из норм конфуцианского ритуала разрешает детям менять порядки, заведенные отцом, только через три года после его смерти. При размышлении над этой нравственной установкой следует учесть, что народ, который руководствовался ею, оказался самым многочисленным на земле. Сыновняя почтительность — краеугольный камень в здании китайской цивилизации.

Функцию выравнивания человеческих отношений в социальном пространстве выполняет концепция исправления имен, которая выражается так: «Государь должен быть государем, сановник — сановником, отец — отцом, сын — сыном». Более высокое положение в человеческой и социальной иерархии означает также более высокий уровень нравственной ответственности. Нравственные обязанности непременно становятся делом воспитания, образования, культуры.

Понятие благородного мужа (цзюнь-цзы) имеет у Конфуция два взаимосвязанных смысла: принадлежность к аристократии и человеческое совершенство. Принадлежность к аристократии сама по себе не гарантирует человеческого совершенства, ибо для этого необходима упорная духовная работа над собой. В то же время человеческое совершенство не закрыто и для тех, кому судьба предназначила долю простолюдина.

Благородный муж — средоточие всех высоких качеств, идеальная личность, как ее понимает Конфуций. Он стремится познать правильный путь (дао), всегда и во всем человеколюбив, думает о том, чтобы во всем следовать ритуалу, быть искренним и правдивым в словах, честным и почтительным в поступках, он постоянно учится. «После того как воспитанность и естественность в человеке уравновесят друг друга, он становится благородным мужем». То, как благородный муж строит взаимоотношения с другими людьми, можно выразить в трех предложениях: он относится ко всем ровно, одинаково; заимствует у окружающих только хорошее и сближается с лучшими; судит только самого себя. Предмет особой заботы благородного мужа — соответствие слова и дела. Дела благородного мужа должны предшествовать его словам. Благородный муж в этом смысле представляет собой воплощенный синтез нравственности и политики.

Благородный муж - нравственно самостоятельная и самодостаточная личность. Ему в учении Конфуция противостоит низкий человек (сяо жень). Это человек своевольный, грубый не только по внешнему виду и манерам, но и в том смысле, что для него ритуал, представления о человеческом приличии и достоинстве не стали определяющими мотивами поведения. Низкий человек - своего рода антиидеал. Подобно тому, как благородный муж создает сам себя в упорных трудах, низкий человек является результатом нерадения индивидов о самих себе. Но следует также учитывать, что в целом в отношении индивидуальных судеб людей не существует предопределения. Поэтому творить добро и противостоять злу - не единовременный акт человеческого бытия, а его непрерывное состояние.

Этические представления в философии

В истории культуры личность Пифагора занимает место наряду с великими религиозно-этическими реформаторами. Религиозно-этическое учение, жизнь и деятельность Пифагора известна на основании сохранившихся легенд.

Пифагором было создано весьма жизнеспособное сообщество. Имущество у пифагорейцев было общее. В общине царил абсолютный авторитет Учителя, и все стремились как можно точнее следовать установленным им доктринам. Все пифагорейцы верили в переселение душ и строго воздерживались от мясной пищи, бобов, некоторых видов рыбы и т. д. Их поведение было основано на многочисленных предписаниях и запретах, которые содержались в работах Пифагора. Учение Пифагора было секретным и сохранялось в тайне, книг у пифагорейцев не было, все излагалось в устной форме.

На основании фрагментов Аристоксена, в которых отражено учение Пифагора, можно составить представление о тех предписаниях, которым следовали пифагорейцы. «После божества более всего следует почитать родителей и законы, приготовив себя к этому не притворно, но искренне. Они (пифагорейцы) предпочитали пребывать верными отцовским обычаям и законам, даже если они намного хуже других». Для всех — и высших, и низших — у Пифагора было мудрое изречение: «следует избегать всеми средствами, отсекая огнем и мечом и всем, чем только можно, от тела — болезнь, от души — невежество, от желудка — излишество, от города — смуту, от дома — раздоры, и от всего вместе — неумеренность».

Пифагорейская система — это космос, в котором ничто не нарушает стройной и совершенной гармонии его частей. Учение о числе было одной из основ пифагорейской философии. Но собственно слова: «все есть число», впер­вые появляются только у Аристотеля, излагавшего основные положения пифагорейской философии. Трактаты Аристотеля — неоценимый источник по пифагорейской философии. От него дошло больше сведений о пифагорейцах, чем от всех его современников вместе взятых. Из того, что Аристотель говорит о числе, к Пифагору относят уподобление числам некоторых этических понятий.

Широкая увлеченность греков музыкально-теоретическими вопросами в основном объясняется той ролью, которую играла музыка в системе греческого образования и культуры в целом. Становление пифагорейцами связи между музыкой и математикой повлекло за собой включение гармоники в число математических наук и предопределило все дальнейшее развитие античной науки о музыке. На современников и последователей Пифагора большое впечатление произвел тот факт, что вещь, казалось бы, неуловимая — музыкальная гармония — подчиняется простым числовым соотношениям. Не случайно среди авторов музыкально-теоретических трактатов было так много выдающихся математиков: Архит, Евклид, Эратосфен, Птолемей. Пифагорейская теория музыки оставалась до конца античности главным образцом в этой области.

Пифагорейцы не ограничивались теоретической стороной музыки. Они считали музыкальное искусство одним из важнейших средств этического воспитания. По словам Аристоксена, они «использовали врачебное искусство для очищения тела, а музыку для очищения души». Хотя пифагорейцы применяли музыку для лечения различных болезней, прежде всего душевных, понятие «очищение» имеет здесь не только медицинский, но и религиозно-этический смысл. Усиление этического начала в греческой религии, связанное с именем Пифагора, влекло за собой постепенную замену старых ритуальных методов очищения другими, более тесно связанными с духовной жизнью человека.

Биографы Пифагора — Диоген Лаэрций, Порфирий и Ямвлих — единодушно говорят о том, что Пифагору не были чужды занятия медициной и он высоко ценил это искусство. Другой римский автор, Целий Аврелиан (Vb.), сообщает, что некоторые считают Пифагора первым, кто применил музыку для лечения болезней. Физиология и анатомия, возникающие в Греции на рубеже VI — V вв. до н. э., могли лишь частично удовлетворить стремление греческих врачей к рациональному объяснению причин болезни, и не только из-за своей неразвитости. Дело осложнялось еще и тем, что путем к такому объяснению греческая медицина считала познание всей природы человека, а эта задача была для нее совершенно непосильной. Пифагорейцы придавали большее значение предотвращению болезни, чем ее лечению. Их интересовали вопросы: каким должен быть образ жизни человека, чтобы он оставался здоровым, что он должен есть и пить, чем и сколько заниматься, чего избегать? Здоровье рассматривалось как особое состояние организма, которое достигается рациональными усилиями самого человека, такими, например, как физические упражнения, воздержание от излишеств в еде и питье и др.

В основе пифагорейской медицины лежали диетика, определявшая характер и дозировку пищи и учившая правильному чередованию работы и отдыха, гимнастика, которая поддерживала бодрость тела, и музыка, в целительную силу которой пифагорейцы твердо верили. Пифагорейцы чаще других употребляли мази, а лекарства применяли редко, в основном те, что предназначены для лечения нагноений, и уж почти совсем не прибегали к разрезанию и прижиганию. Главный результат пифагорейских изыскании в этой области - взгляд на здоровье как на гармонию всех элементов организма, наилучшее равновесие всех его сил и качеств - не только не отвергнут, но всячески поддерживается современной медициной.

Аристотель - величайший древнегреческий философ и ученый, который излагает этические представления, получившие название «этики добродетелей». Аристотелю удалось освоить основную массу знаний своего времени: логику, физику, математику, астрономию, естествознание, поэтику. Большую роль в истории философии сыграло учение Аристотеля о познании. Ему принадлежит заслуга в разработке вопросов логики. Проблемам мышления вообще Аристотель уделил много внимания, оставил фунда­ментальные разработки по логике, под которой он понимал наукуо доказательстве, а также о формах мышления, необходимых для познания. Он считается создателем психологии Он раскрыл важнейшее качество искусства: духовное возвышение, очищение (катарсис) посредством сострадания. Творчество Аристотеля в области философии, науки и этики признано вершиной античной мысли.

Наиболее полное знание о вещи достигается тогда, считал Аристотель, когда становится известна сущность вещи. Но категории у Аристотеля — это, в первую очередь, не понятия, а основные разделы бытия и, соответственно этому, основные «разделы» понятий о бытии как о сущем. Таких категорий Аристотель предлагает десять: сущность, количество, качество, отношение, место, время, положение, обладание, действие, страдание. По мнению Аристотеля, платоновские идеи несопричастны единичным вещам, на их основе никак не объяснить то, что происходит с вещами. Первая сущность — это просто отдельный предмет. Самобытное единичное бытие Аристотель называет субстанцией. Это такое бытие, которое не способно пребывать в другом бытии, оно существует в самом себе. Мир есть совокупность субстанций, каждая из которых — некоторое единичное бытие. По Аристотелю, единичное бытие есть сочетание материи и эйдоса (формы). Материя — это возможность бытия и вместе с тем некоторый субстрат. Из меди можно сделать шар, статую, то есть, как материя медь есть возможность шара и статуи. Применительно к отдельному предмету сущностью всегда оказывается форма. Форма выражается понятием. Так, понятие шара справедливо и тогда, когда из меди еще не сделали шар. Когда материя оформлена, то нет материи без формы, равно как формы без материи. Выходит, что эйдос — форма — это и сущность отдельного, единичного предмета, и то, что охватывается этим понятием.

Всякая вещь имеет четыре причины: сущность (форму), материю (субстрат), действие (начало движения) и цель (то, ради чего). Но и действующую причину, и целевую причину определяет эйдос, форма. Эйдос определяет переход от материи-вещности к действительности, это основное динамическое и смысловое содержание вещи.

Исходные моменты аристотелевской философии неминуемо приводят к рассмотрению последовательных стадий становления оформленной материи. Существует целая иерархия вещей, от неорганических объектов до растений, живых организмов и человека ( эйдосом человека является его душа).

В трудах Аристотеля значительного совершенства достигла логика и вообще понятийный аппарат. Аристотель весьма подробно рассматривает ряд категорий, каждая из которых выступает у него в трояком виде:

а) как род бытия;

б) как форма мысли;

в) как высказывание.

Но Аристотель оперирует не только отдельными категориями, он анализирует высказывания, взаимоотношения между которыми определяются тремя законами формальной логики (закон тождества (А есть А), то есть понятие должно употребляться в одном и том же значении; закон исключительного противоречия (А не есть не-А); закон исключенного третьего (А или не-А истинно)).

Логические законы и понятия Аристотель использует для обоснования этических положений. Аристотель весьма четко раскрывает содержание знаменитого сократовского диалогического метода. Диалог содержит:

а) постановку вопроса;

б) стратегию задавания вопросов и получения ответов на них;

в) правильное построение умозаключения. Однако сама по себе логика не дает знания эйдосов, общих принципов. Отыскание первых начал — дело не логики, а метафизики, осуществляемого в ее рамках умопостижения эйдосов. Творчество, по Аристотелю, нельзя втиснуть в рамки логики.

Аристотель считал, что высшая цель государства состоит в достижении добродетельной жизни. Аристотель связывает определенное государственное устройство с принципами. Принцип аристократии — добродетель, принцип олигархии — богатство, принцип демократии — свобода. Только в общежитии люди могут формироваться, воспитываться как нравственные существа. Человек самой своей природой пред­назначен к жизни сообща. Человека Аристотель определяет как общественное животное, наделенное разумом.

Аристотель воспроизводит традиционные греческие добродетели — приобретаемые человеком качества — мудрость, рассудительность, мужество, щедрость, великодушие, умеренность. Выражением гармоничного сочетания всех добродетелей является справедливость. Добродетелям можно и нужно научиться. Мужество есть середина между безрассудной отвагой и трусостью, щедрость — середина между расточительством и скупостью, великодушие — середина между тщеславием и малодушием. Этику в целом Аристотель определяет как этику добродетелей и практическую философию.

Этические представления другого великого философа — И. Канта являются этикой долга. Для Канта долг — чистота нравственного мотива и твердость нравственных убеждений. Через долг утверждается и всеобщность морального закона, и внутреннее достоинство личности. Этика Канта систематически разработана в произведениях: «Основоположение к метафизике нравов», «Критика практического разума», «Метафизика нравов». Во введении к «Основоположению к метафизике нравов» Кант форьулирует исходную аксиому своей теоретической этики. Моральные нормы у Канта являются категоричными, безусловными. Когда, к примеру, говорится «не лги», то имеется в виду, что этого нельзя делать никому, никогда и ни при каких условиях. В нравственности речь идет не о законах, «по которым все происходит», а о законах, «по которым все должно происходить». Исходя из этого, Кант рассматривает принципы, законы морали и то, как они реализуются в опыте жизни. Моральная философия разделяется у Канта на две части: априорную и эмпирическую.

Ничто из свойств человеческого духа, качеств его души, внешних благ, будь то остроумие, мужество, здоровье и тому подобное, не обладает безусловной ценностью, если за ними не стоит чистая добрая воля. Даже традиционно столь высоко чтимое самообладание без доброй воли может трансформироваться в хладнокровие злодея. Все мыслимые блага приобретают моральное качество только через добрую волю, сама же она имеет безусловную внутреннюю ценность. Под доброй волей он понимает безусловную, чистую волю — волю, которая сама по себе, до и независимо от каких бы то ни было влияний на нее, обладает практической необходимостью. Волей обладает только разумное существо, воля есть практический разум.

Согласно этической концепции И. Канта разум не способен понять предметы без предварительного опыта общения с ними. Однако разум может определять волю человека и его практическое поведение. При этом оказывается, что по своему «эмпирическому» характеру как личность человек стоит ниже законов природы, находится под влиянием внешнего мира, несвободен. А вот благодаря своему «познающему» характеру — как индивидуальность — человек свободен и подчиняется только своему практическому разуму.

Нравственный закон — объективный принцип воли, который дается разумом и свидетельствует о ее разумности. Однако человек — не просто разумное существо, он — несовершенное разумное существо. Человеческая воля руководствуется не только разумом, поэтому нравственный закон в случае человеческой воли выступает как принуждение, как необходимость действовать вопреки тем многообразным субъективным эмпирическим воздействиям, которые эта воля испытывает. Он приобретает форму принудительного веления — императива.

Императивы — это формулы отношения объективного (нравственного) закона к несовершенной воле человека. Кант подразделил все императивы человеческого поведения на гипотетические и категорические. Гипотетические императивы можно назвать относительными. Они говорят о том, что какой-то поступок хорош в каком-то отношении, для какой-то цели. Категорический императив предписывает поступки, которые хороши сами по себе, объективно безотносительно к какой-либо иной цели. Императив нравственности может быть только категорическим. Категорический императив должен включать в себя идею самоцельности человека как разумного существа, субъекта возможной доброй воли.

Формулировка категорического императива Кантом (человеку следует поступать так, как он считает правильным поступать для всех людей) становится одной из интерпретаций древнейшего принципа моральных представлений человечества: если не хочешь, чтобы тебе причиняли зло, сам никому не делай зла.

Основание нравственности (практического законодательства) объективно заключено в правиле (форме всеобщности), субъективно — в цели (каждое разумное существо как цель сама по себе). Категорический императив как абсолютный закон и есть закон доброй воли.

Если категорический императив — объективный принцип доброй воли, что же является ее субъективным принципом (каким мотивом руководствуется человек, когда он подчиняется категорическому императиву)? Уважение есть чувство, генетически связанное с разумом. Необходимость действия из уважения к нравственному закону Кант называет долгом. Долг и есть субъективный принцип нравственности. Когда человек совершает нравственные поступки по той единственной причине, что они являются нравственными, он действует по долгу. Как категорический императив есть единственный нравственный закон, так и долг есть единственный нравственный мотив. Подчеркивая исключительность долга в системе человеческой мотивации, Кант различает действия сообразно долгу от действий ради долга. Все, что совершается по склонности, не имеет отношения к нравственности и не может рассматриваться в качестве ее субъективного основания, даже если этой склонностью является любовь и симпатия.

Для того чтобы обосновать истинность морали, необходимо предположить существование какой-то другой реальности. Именно это делает Кант своим учением о двух мирах. В самом кратком виде сущность этого учения состоит в следующем. Познание ничего не говорит о том, что представляют вещи сами по себе, объективно, за пределами нашего восприятия. Основанием для такого предположения является то, что человеческий разум, по мнению Канта, доходит до такого вопроса: «Откуда у человека идеи свободы воли, существования Бога и бессмертия души?».

Как факт свобода воли не существует. Человек включен в цепь природной причинности, и его эмпирический характер является целиком обусловленным. Откуда же идея свободы воли? Из мира, лежащего за пределами опыта. Кант называет его миром вещей в себе, или самих по себе. Это -умопостигаемый мир. Он умопостигаем в том смысле, что его существование не имеет, не может иметь никакого подтверждения в опыте и постулируется умом. Его можно было бы обозначить как умополагаемый мир. Так как эта безусловность, свойство быть причиной причинности есть единственная характеристика мира вещей в себе, то он является одновременно миром свободы, ибо свобода и есть не что иное, как безусловность, произвольная причинность. Как существо чувственное, человек принадлежит миру явлений, включен в поток времени, ничем в этом отношении не отличаясь от любой другой вещи. Как существо разумное, он принадлежит умопостигаемому миру вещей в себе. Постулат свободы необходим как условие происхождения нравственности, а постулаты бессмертия души и существования Бога — как условия ее реализации.

Развитие этики в XX веке

Важнейшая задача, стоящая перед этикой XXI в.,— возвращение к мере, человек обязан отречься от большинства своих потребностей, ведь если они станут всеобщими, земля непременно погибнет. Но главная этическая проблема современности стоит не в обосновании новых этических норм и принципов ради сохранения планеты. Гораздо труднее побудить людей поступать соответствующим образом. И здесь как никогда значима роль нравственных образцов — людей, которые не просто закладывали основы этики будущего, но и всей своей деятельностью доказывали ее жизненность: Генри Торо и Лев Толстой, Махатма Ганди и Шри Ауробиндо, Олдо Леопольд и Аурелио Печчеи ...

Особое место в этом ряду занимает Альберт Швейцер. Швейцера называли последним гуманистом нашей эпохи.

Альберт Швейцер понимал мораль как благоговение перед жизнью. При этом речь шла о благоговении перед жизнью во всех ее формах. Швейцер считал, что по критерию нравственной ценности человек не выделялся среди живых существ. Его этику можно назвать виталистской. Швейцер придерживался мнения, что нельзя навязывать другим людям своих мнений и оценок, считал безнравственным вторжение в чужую душу.

Принцип благоговения перед жизнью приходит в столкновение с эгоизмом, понимаемым в широком значении как самоутверждение человека, его стремление к счастью. Мораль и счастье человека одинаково важны и в то же время взаимоисключают друг друга. Швейцер считает, что первую половину жизни человек должен посвятить себе, своему счастью, а вторую половину жизни отдать нравственному подвижничеству. И чем лучше человек послужит себе в первой — эгоистической, «языческой» половине жизни (разовьет свои силы, способности, умения и т. д.), тем лучше он сможет служить другим людям во второй — моральной, «христианской» ее половине. Учение Швейцера наиболее полно изложено в его труде «Культура и этика».

Швейцера отличали нравственная впечатлительность и достаточно ярко выраженная сила воли. У него рано обнаружились разнообразные дарования, которые в сочетании с приобретенными в ходе семейного воспитания протестантскими добродетелями — трудолюбием, упорством и методичностью — предопределили успешную карьеру. В личности Швейцера удивительно гармонично сочетались две черты, которые, на первый взгляд, исключают друг друга — индивидуализм и самоотверженность. За индивидуализмом Швейцера скрыто убеждение, согласно которому индивид должен делать только то, за что он может взять на себя всю полноту ответственности. Швейцер в определенном смысле служил людям на поприще философии и музыки. В1913 г. Швейцер отправился в Африку, в ставшее с тех пор знаменитым ме­стечко Ламбарене. Там он сразу же приступил к врачебной деятельности и начал строить больницу, которая со временем разрослась в небольшой медицинский городок. Швейцер остался верен избранному пути до конца своей долгой жизни. Лечение больных в Африке было основным его делом. О Швейцере обычно говорят, что он отказался от судьбы процветающего европейца, блестящей карьеры ученого, педагога, музыканта и посвятил себя лечению негров дотоле неведомого местечка Ламбарене. Тем не менее, он состоялся и как выдающийся мыслитель, деятель культуры, и как рыцарь милосердия. Самое поразительное в нем — сочетание того и другого. Выбранное им решение (цивилизацию — на службу милосердной любви) позволило Швейцеру в опыте своей жизни соединить вещи, которые считались и считаются несоединимыми: самоутверждение и самоотречение, индивидуальное благо и нравственные обязанности. Первую половину жизни он посвятил самоутверждению, вторую — самоотречению...

Швейцеровская трехступенчатая модель принятия решения воспроизводит выявленную еще Аристотелем схему морального выбора (общая ценностная ориентация, мотивационная определенность воли; конкретное намерение, рациональный выбор средств; решение).

Мировоззрение, а вслед за ним и вся культура начинаются с этики. Культура должна способствовать духовному и нравственному возвышению человека. Это очень важный момент в философии культуры Швейцера: мировоззрение, жизнеутверждение только тогда становится подлинной культуротворящей силой, когда оно соединено с этикой. Оптимистическое мировоззрение европейского человека потеряло связь с этикой, лишилось смысла.

Этика предшествует гносеологии, она не выводится из окружающего мира. Этика возможна не как знание, а как действие, индивидуальный выбор, поведение. Такое определение Швейцера нельзя рассматривать только в педагогическом аспекте, как подчеркивание первостепенной роли личного примера в нравственном воспитании, гораздо более важно его теоретическое содержание. Поскольку этика есть бытие, данное как воля к жизни, то этика существует как этическое действие, соединяющее индивида со всеми другими живыми существами и выводящее его в ту область вечного, которая закрыта для языка и логически упорядоченного знания.

Этика, в понимании Швейцера, и научное знание - разнородные явления: этика есть приобщение к вечному, абсолютному, а научное знание всегда конечно, относительно, этика творит бытие, а научное знание описывает его. Этика умирает в словах, застывая в них, словно магма в горных породах, а научное знание только через язык и рождается. Но из этого было бы неверным делать вывод, будто этика может осуществиться вне мышления. Этика есть особый способ бытия в мире, живое отношение к живой жизни, которое может, однако, обрести бытийную устойчивость только как сознательное, укорененное в мышлении. Существование, выраженное в воле к жизни и утверждающее себя положительно как удовольствие и отрицательно - как страдание, Швейцер рассматривает в качестве последней реальности и действительного предмета мысли. Воля к жизни приводит человека в деятельное состояние, вынуждает его тем или иным образом к ней отнестись. Отрицание воли к жизни противоестественно и, самое главное, не может быть обосновано в логически последовательном мышлении. Человек действует естественно и истинно только тогда, когда он утверждает волю к жизни.

Этика реализуется в рационально осмысленных и санкционированных разумом действиях человека. В отношении практической реализации в жизни этических представлений Швейцер придерживался следующей точки зрения. Этика в ее практическом выражении совпадает со следованием основному принципу нравственного, с благоговением перед жизнью. Любое отступление от этого принципа — моральное зло. Швейцером принимаются во внимание только прямые действия, направленные на утверждение воли к жизни. Срывая цветок, человек совершает зло, спасая раненое животное, творит добро. В этике Швейцера понятия добра и зла четко отделены друг от друга. Любое (даже и минимально необходимое) принижение и уничтожение жизни воспринимается как зло. В мире, где жизнеутверждение неразрывно переплетено с жизнеотрицанием, нравственный человек сознательно и целенаправленно ориентируется на жизнеутверждение.

Этика противоречит целесообразности, и именно это позволяет ей быть наиболее целесообразной; она выше обстоятельств и тем дает возможность в максимальной степени сообразоваться с ними. Этика говорит лишь одно: добро — это сохранение и развитие жизни, зло — уничтожение и принижение ее. А конкретные способы осуществления этого зависят от обстоятельств, умения, силы воли, практической смекалки индивида. И при этом этика ясно сознает, что зло можно уменьшить, но избежать его полностью невозможно.

По мнению А. Швейцера, современная этика отступила от основополагающих принципов этики прошлого, особенно классической этики. В книге «Культура и этика» он пишет, что, начиная с античности, этика пыталась сформулировать основной принцип нравственности, обозначающий границу добра и зла, но все ее усилия оказались безрезультатными, что связано с ложностью основных теоретических и нормативных установок этической науки. Речь идет о трех «предрассудках», без преодоления которых этик якобы не сможет проникнуть в тайну нравственной изни. Во-первых, этика всегда ставила мораль в зависимость от познания, в то время как на самом деле она — цветок, произрастающий на почве мистики. Во-вторых, этика видела в морали выражение и продолжение естественного процесса в человеке, а фактически она представляет собой бесконечный энтузиазм, произрастающий из мышления. В-третьих, этика рассматривала мораль как выражение общественной воли, хотя этика может быть только этикой личности. Так рассуждает А. Швейцер, анализируя самые существенные устои классических этических систем. Примечательно, что он усматривает внутреннюю связь между ориентацией этики на разум, познание и ее нормативным идеалом, утверждающим благо общества за счет блага личности. Швейцер считает, что этика перестает быть этикой, как только на­чинает выступать от имени общества. Этика благоговения перед жизнью есть этика личности, она может реализоваться только в индивидуальном выборе.

Исходя из вышеизложенного следует, что без высоких моральных идеалов, абсолютных образцов для подражания невозможен подъем культуры. В любом обществе высотами этического сознания овладевают единицы, но без этих высот не возникает элементарная порядочность. Как пишет философ-этик Ю. Шрейдер, «... высота морального абсолюта не принижает, но возвышает человека. Если я сам не способен подняться до идеала, то, по крайней мере, во мне есть нечто, ради чего мне эти идеалы даны. Как прекрасно, что есть люди, способные подняться до таких высот. Из одного восхищения перед ними можно постараться не упасть слишком низко и не предать эти идеалы».

Недаром не иссякал поток искателей морального совершенства на идеях Л. Толстого, отца А. Меня, в Индии — Ганди и Шри Ауробиндо, в Европе сердца раскрывались навстречу нравственной мудрости А. Швейцера. Творчество этих пророков может быть приравнено по силе воздействия к религиозному и является достоянием всего человечества.

В наши дни особая надежда возлагается на педагогов — проводников этики Альберта Швейцера. Это возможно только в том случае, если они примут ее к действию.

ТЕМА 3. ЭТИЧЕСКИЕ КАТЕГОРИИ