Заключение

5. Заключение.

До последнего времени древнерусское градостроительство оставалось белым пятном не только в общей картине архитектуроведческих знаний по истории зодчества. Традиционно «штучное» рассмотрение архитектурных объектов вне связи из с окружающей средой обусловило ограниченный подход и недостаточный учет факторов, воздействующих на формообразование зданий, сооружений и их комплексов. Понятие «архитектурный ансамбль» не выходило, как правило, за пределы комплексного рассмотрения нескольких уникальных по своим архитектурно-художественным качествам построек. Город в целом, его центральное ядро, отдельные улицы и площади не были предметом глубоких профессиональных исследований, считались чаще всего объектом, к которому не приложимо понятие архитектурно-градостроительной целостности как следствия целенаправленной деятельности зодчих-градостроителей, руководимых единым идейным и объемно-пространственным замыслом. Этому в значительной степени способствовали и бытующие до сего времени путанные суждения о так называемом стихийном сложении древнерусского города, основанные прежде всего на игнорировании или произвольном толковании основных принципов развития древнерусского градообразования, а также нередко и на разночтении самого понятия «стихийность».

Значительная историческая устойчивость структуры русского города менее всего была связана со стабильностью типов застройки, их долговечным существованием. Деревянные здания и сооружения, которыми за редким исключением застраивались города, относительно быстро возводились заново или восстанавливались, однако присущая им мобильность использовалась в сравнительно ограниченных масштабах ив целях, не нарушавших традиционные градостроительные принципы.

Пониманию принципов и закономерностей развития древнерусского градостроительства отчасти препятствует господствующий в последние три века стереотип города «европейского типа» с его абстрагированной от конкретных требований места моделью, независимой от условий природного ландшафта. Этот метод предполагает господство геометризированной схемы города над логикой планировки, подсказываемой природными особенностями местности, и в основе своей противоречит методу древнерусских градостроителей, которые именно этот фактор считали одним из основополагающих. В связи с этим и принцип целостности пространственной композиции в трактовке древнерусских зодчих приобретает особое значение.

Привычные представления об ансамбле как некоей целостности, соответствующей завершенным формам, организованным единовременно по замыслу архитектора, явно недостаточны при оценке закономерностей композиции и художественных достоинств древнерусского города. При наличии сравнительно завершенных пространственных структур, какими являются, например, кольца оборонительных и некоторых других сооружений, город в целом и его наиболее существенные элементы представляли собой динамические структуры, развивавшиеся во времени и изменявшиеся в зависимости от различных условий, среди которых немалую роль играли существенные перестройки после пожаров и вражеских опустошений. При этом степень стабильности градостроительных компонентов была различной. Самыми устойчивыми во времени были природный ландшафт и наиболее от него зависящие основополагающие постройки города, какими, например, были кремлевские крепостные сооружения и т.д. Материал имел также большое значение, но именно дерево как господствующий в городах строительный материал допускало мобильность строительства, позволяло изменять облик здания и городских комплексов. Сочетание стабильных и изменяющихся элементов в системе древнерусского города – одна из важных особенностей его развития, и это во многом определяло характер образного строя, архитектурной композиции. Ее целостность, обусловленная относительно стабильными элементами системы, также преемственно развивалась и видоизменялась на основе согласования с основной, относительно устойчивой структурой других, более мобильных элементов.

Органическая связь художественно-эстетических качеств с социально-функциональными требованиями в композиции древнерусского города проявлялась на всех его уровнях – от жилой усадьбы до центральных площадей и оборонительных систем. И тот свободно непринужденный рисунок плана, который отличает их от более поздних классических схем, стал естественным порождением общего принципа. Творческий метод зодчих заключал в себе это нераздельное единство как основополагающий фактор градостроительной деятельности, руководимой общим стремлением к целесообразности, понимаемой широко и не связанной какими-либо навязанными извне схемами. Свободный план и живописная структура городских комплексов основывалась на композиционных закономерностях, максимально связанных с самой жизнью города, тенденциями его развития.

Список литературы:

1. Баторевич Н.И. Архитектурный словарь.- Изд. 2-е, доп. / Баторевич Н.И, Кожицева Т.Д. - СПб.: Стройиздат СПб, 2001.

2. Пилявский В.И. История русской архитектуры: Учебник для вузов / В.И.Пилявский, А.А.Тиц, Ю.С.Ушаков.- Л.: Стройиздат, Ленингр. отд-ние, 1984.

3. Русское градостроительное искусство: Градостроительство Московского государства XVI-XVII веков / НИИ теории арх-ры и градостр-ва; Под общ. ред. Н.Ф.Гуляницкого.- М.: Стройиздат, 1994.

4. Русское градостроительное искусство: Древнерусское градостроительство / ВНИИ теории арх-ры и градостр-ва; Под общ. ред. Н.Ф.Гуляницкого.- М.: Стройиздат, 1993.