ПОЭЗИЯ И ПУБЛИЦИСТИКА А.П. СУМАРОКОВА

2. ПОЭЗИЯ И ПУБЛИЦИСТИКА А.П. СУМАРОКОВА

2.1 Поэтическое творчество

Поэтическое творчество Сумарокова чрезвычайно разнообразно. Он писал оды, сатиры, эклоги, элегии, эпистолы, эпиграммы. У современников особенной популярностью пользовались его притчи и любовные песни.

Этим словом, обозначающим короткий назидательный рассказ, писатель называл свои басни. Сумарокова можно считать основателем басенного жанра в русской литературе. Он обращался к нему на протяжении всей своей творческой жизни и создал 374 басни. Современники высоко отзывались о них. “Притчи его почитаются сокровищами Российского Парнаса”,— указывал Н. И. Новиков в своем “Опыте исторического словаря о российских писателях”. Притчи Сумарокова отражают самые разнообразные стороны русской жизни того времени. По тематике их можно разделить на три основные группы.

Первая посвящена сугубо литературным вопросам. Здесь выводятся невежественные, бездарные поэты, нагло вторгающиеся в литературу (“Жуки и Пчелы”, “Кокушка”), писатели, засоряющие язык иностранными словами (“Порча языка”), а также личные противники Сумарокова на поэтическом поприще — Тредиаковский и Ломоносов (“Сова и Рифмач”, “Обезьяна-стихотворец”). Ко второй группе следует отнести притчи морально-бытового характера. В них осуждаются дикие развлечения (“Кулашный бой”), повальное пьянство (“Сатир и Гнусные люди”), бессердечие и ханжество (“Безногий солдат”), чванство своим богатством (“Соболья шуба”) и ряд других явлений, связанных с невежеством и грубыми нравами разных слоев общества. Третью группу составляют притчи социально-политического характера, в которых обличаются деспотизм и бездарность правителей (“Голуби и Коршун”, “Болван”), хитрость и лицемерие придворных (“Пир у Льва”), праздность и паразитизм дворян (“Ось и Бык”), дворянское высокомерие (“Блоха”), алчность и крючкотворство чиновников (“Протокол”, “Стряпчий”), Сам Сумароков, видимо, не очень верил в дидактические, “исправительные” возможности сатирических произведений. Об этом, в частности, свидетельствует его притча “Арап”, начинающаяся словами: “Чье сердце злобно, // Того исправить неудобно” (7. С. 221). Поэтому большая часть басен Сумарокова имеет не столько нравоучительный, сколько обличительный характер.

Сумароков первый в русской литературе ввел в жанр басни разностопный стих и этим резко повысил ее выразительные возможности. Не довольствуясь аллегорическими образами из животного и растительного мира, поэт часто обращался к конкретному бытовому материалу и на его основе создавал выразительные жанровые сценки (“Стряпчий”, “Шалунья”, “Мужик и Кляча”, “Кисельник”). В своих притчах, относящихся, по поэтической градации классицистов, к низким жанрам, Сумароков ориентировался на русский фольклор — на сказку, пословицу, анекдот с их грубоватым юмором и живописным разговорным языком. У Сумарокова можно встретить такие выражения, как “и патоку поколупала” (“Жуки и Пчелы”), “защекотало ей его ворчанье в ухе” (“Безногий солдат”), “ни молока, ни шерсти” (“Болван”), “и плюнула в глаза” (“Спорщица”), “какой плетешь ты вздор” (“Шалунья”). Сумароков огрубляет язык своих басен. В самом подборе вульгарных слов он видит одно из средств унизить, высмеять отвергаемые им явления частной и общественной жизни. Эта черта резко отличает притчи Сумарокова от галантных, рафинированных басен Лафонтена. В области басен Сумароков — один из предшественников Крылова.

Любовная поэзия в творчестве Сумарокова представлен эклогами и песнями. Эклоги его, как правило, созданы по одному ж тому же плану. Сначала возникает пейзажная картина: луг, роща, ручей или река; герои и героини — идиллические пастухи и пастушки с античными именами Дамон, Клариса и т. п. Изображаются их любовные томления, жалобы, признания. Завершаются эклога счастливой развязкой эротического, подчас довольно откровенного, характера.

Большим успехом у современников пользовались песни Сумарокова, особенно любовные. Всего им было написано свыше 150 песен. Чувства, выраженные в них, чрезвычайно разнообразны, но чаще всего передают страдания, муки любви. Здесь и горечь неразделенной страсти, и ревность, и тоска, вызванная разлукой с любимым человеком. Любовная лирика Сумарокова полностью освобождена от всякого рода реалий. Мы не знаем ни имени героев, ни их общественного положения, ни места, где они живут, ни причин, вызвавших их разлуку. Чувства, отрешенные от быта и социальных отношений героев, выражают общечеловеческие переживания. В этом одна из черт “классицистичности” поэзии Сумарокова.

Некоторые из песен стилизованы в духе фольклорной поэзии. К ним относятся: “В роще девки гуляли” с характерным припевом “Калина ли моя, малина ли моя”; “Где ни гуляю, ни хожу” с описанием народных гуляний. К этой категории следует отнести песни военного и сатирического содержания: “О ты, крепкий, крепкий Бендерград” и “Савушка грешен”. Песни Сумарокова отличаются исключительным ритмическим богатством. Он писал их двусложными и трехсложными размерами и даже дольниками. Столь же разнообразен их строфический рисунок. О популярности песен Сумарокова свидетельствует включение многих из них в печатные и рукописные песенники XVIII в., часто без имени автора.

Сумароковым написаны первые в русской литературе элегии. Этот жанр был известен еще в античной поэзии, а позже стал общеевропейским достоянием. Содержанием элегий обычно были грустные размышления, вызванные несчастной любовью: разлукой с любимым человеком, изменой и т. п. Позже, особенно в XIX в., элегии наполнились философскими и гражданскими темами. В XVIII в. элегии, как правило, писались александрийскими стихами.

В творчестве Сумарокова использование этого жанра в известной степени было подготовлено его же трагедиями, где монологи героев часто представляли собой своего рода маленькие элегии. Наиболее традиционны в поэзии Сумарокова элегии с любовной тематикой, такие, как “Уже ушли от нас играния и смехи”, “Другим печальный стих рождает стихотворство”.

Своеобразный цикл образуют элегии, связанные с театральной деятельностью автора. Две из них (“На смерть Ф. Г. Волкова” и “На смерть Татьяны Михайловны Троепольской”) вызваны преждевременной кончиной ведущих артистов петербургского придворного театра — лучших исполнителей трагических ролей в пьесах Сумарокова. В двух других элегиях — “Страдай прискорбный дух, терзайся грудь моя” и “Все меры превзошла теперь моя досада” — отразились драматические эпизоды театральной деятельности самого поэта. В первой из них он жалуется на происки врагов, лишивших его директорского места. Вторая вызвана грубым нарушением авторских прав. Сумароков категорически возражал против исполнения роли Ильмены в его пьесе “Синав и Трувор” бездарной актрисой Ивановой, которой симпатизировал московский главнокомандующий Салтыков.

Автор обратился с жалобой на произвол Салтыкова к императрице, но получил в ответ насмешливое оскорбительное письмо. Произведения Сумарокова значительно расширили жанровый состав русской классицистической литературы. “...Первый он из россиян,— писал Н. И. Новиков, — начал писать трагедии по всем правилам театрального искусства, но столько успел в оных, что заслужил название “северногоРасина”.(8. С. 36)