Выводы

8. Выводы.

В современной российской ситуации несовершенство экологического законодательства при­водит к тому, что не обеспечиваются должным образом даже такие задачи, как защита прав людей, оказавшихся жертвами экологических катастроф и бедствий; соблюдение прав человека; обеспечение элементарной экологической дисциплины; ответственность высших должностных лиц, субъектов федерации за противоправную экологическую деятельность; согласование экологических и экономических интересов хозяйствующих субъектов, населения,

Общая оценка состояния экологического законодательства и влияющих на его развитие факторов позволяет предположить, что даже широкомасштабная, принци­пиальная реформа не сможет дать ожидаемых результатов, если она натолкнется на отсутствие политической воли, финансовых средств, низкую правовую культуру граждан.

Вместе с тем созрели условия для решения по крайней мере двух проблем, могущих дать значимый результат. 1) разработка принци­пиально нового, учитывающего мировой опыт экологического законодательства. 2) скорейшее принятие экологических законов, проведение в жизнь которых может дать эффект даже при сравнительно небольших инвестициях и затратах.

Думается, нецелесообразно связывать развитие экологического права формой центрального экологического законодательного акта. В конце концов не столь важно, будет ли он рассматриваться как основы, закон или кодекс, а возможно, и серия отдельных законов, имеющая определенную иерархию. Более существенной является разработка каталога, перечня правовых средств реализуемого реально экологического правового регулирования. Такой перечень следует подготовить на основе использования всего опыта отечественного и зару­бежного законодательства, наличных теоретических и методических разработок, судебной и административно-управленческой практики и проведения специальных социально-правовых исследований. Он должен включать в себя:

а) обозначение объектов экологического правового регулирования. Здесь существует настоятельная необходимость переноса центра тяжести с природных объектов и их состояния на использование природных ресурсов, в частности должно быть методологически расширено применение экологических норм, показателей загрязнения, и они должны включать показатели расхода природных ресурсов по сравнению с достигнутым, технологически осуществимым уровнем. Это даст возможность более предметно охватить правовым регулированием такие технологии, которые приводят к колоссальному разбазариванию природных ресурсов.

б) создание единого нормативного понятийного аппарата. При этом в серьезном согласовании нуждаются используемые понятия; во всяком случае в нормативных актах нужно использовать экологические понятия в одинаковом или по крайней мере сопоставимом значении;

в) разработка составов экологически правомерного и противоправного поведения, а главное — понятия экологической вины в ее частно-правовом и публично-правовом проявлениях, описание собственно-экологического поведения и его последствий, в частности экологического вреда. Такой подход дал бы возможность более или менее определенно описать действия лиц, связанных с экологическими процессами, причем в самых различных правовых нормах, например составы экологической оценки, составы выдачи разрешений; составы обязательного или добровольного эколо­гического инвестирования; составы поддержания состояния объекта; составы воз­действия на окружающую среду и пр. При этом, разумеется, нет никакой необходимости формулировать нормативное понятие состава, но все поведение, регулируемое законом, должно быть представлено в виде поведенческих актов, поддающихся правовому программированию и правовой оценке. Возможно, это будет означать принципиальный поворот к большей казуистичности, ведь практика показала бесполезность таких общих, декларативных формул, как, например, ст. 15, 17, 24, 49—56 и многие другие Закона РФ об охране окружающей природной среды;

г) выделение принципов экологического законодательства и оговорок об эколого-социальной связанности закона и поведения. В данном случае следует воспользоваться конструкциями нового ГК России, ГК ФРГ и иных стран, а также других нормативных актов об эксплуатации и использовании природных ресурсов в соответствии с уровнем экологической защиты, поскольку это не подрывает осуществления процессов, необходимых для жизни и здоровья граждан;

д) разработку круга субъектов экологических правоотношений, как абсолютных, так и относительных. Надо уйти от абстрактной постановки вопроса об общест­венности, гражданах и пр. и искать понятия типа "собственник", "держатель", "заинтересованные лица" и т.п., с тем чтобы закон, указывая на то или иное лицо, определял его доступ к 1) правосудию, 2) администрации, а также 3) право на защиту от незаконных экологических посягательств;

е) регулирование эколого-правовых отношений должно быть максимально ориентировано на предупреждение любого вреда окружающей среде при осуществлении экономической, управленческой и иной деятельности. Основными правовыми инструментами предупреждения такого вреда призваны служить лицензи­рование любой экологически опасной деятельности, оценка воздействия планируемой деятельности на окружающую среду, экологическая экспертиза и др.;

ж) наряду с закреплением материальных норм в сфере охраны окружающей среды в экологическом законодательстве необходимо предусмотреть процедурные меха­низмы, детально опосредующие материальные нормы. В предшествующем законо­дательстве формулировались преимущественно материальные нормы, причем, как правило, в общем виде. Процессуальные нормы практически отсутствовали. Прежде всего такие нормы нужны для обеспечения эффективного применения материальных норм в области нормирования в охране окружающей среды, лицензирования эко­логически опасной деятельности, организации и проведения экологической экспертизы.