Другие международные примеры

4. Другие международные примеры

C 1977 г. в бассейне Ганга был создан Совместный речной комитет. Наряду с другими обязанностями, Комитет занимается урегулированием споров. Его основное внимание направлено на функционирование Совместных экспертных комитетов. Дан­ные комитеты состоят из равного количества представителей Индии и Бангладеш. В отличие от других экспертных комиссий, таких как комиссии, предложенные в проекте ILA, эти комитеты не включают представителей нейтральной стороны из другой стра­ны.

Комиссия реки Меконг, также расположенная в Азии, примерно в то же самое время, что и Комиссия Инда, продолжала свою работу даже в периоды конфликтов. Подобно многим другим бассейновым организациям, Комиссия сначала функциониро­вала как постоянный консультативный совет профессиональных инженеров. Около 25 % ее расходов (44 млн. долл. США внутреннего финансирования и 800 млн. долл. США привлекаемых инвестиций) приходится на сбор данных и разработку ТЭО. Дос­тижения Комиссии включают двенадцать проектов, обеспечивающих 210 МВт энергии и дополнительного орошения 200 тыс. га земель, защиту от паводков, машинную ирри­гацию, сельскохозяйственные исследования и службы распространения знаний и опы­та, рыболовство и речное судоходство. Однако, как отмечает Кирмани, между странами региона отсутствует чувство причастности к деятельности комиссии. Ее функциониро­ваниеслишкомсильнозависитотиностранныхэкспертовивнешнейподдержки.

В Южной Америке в бассейне Ла-Платы был создан Координирующий межпра­вительственный комитет (CIC), который помогал в подготовке соглашения о бассейне Ла-Платы. Данная структура может рассматриваться как расположенная в центре по­следовательности действий. CIC подотчетен конференции Министров иностранных дел. Были созданы многочисленные двусторонние объекты и технические комиссии для исследования, проектирования, строительства и эксплуатации различных водохо­зяйственных сооружений в бассейне. На практике же данная организационная структу­ра функционировала недостаточно хорошо.

Как отмечает Фредериксен и другие, существует мало сомнений в том, что со­глашение, заключенное более 40 лет назад по р. Инд, было очень важным для обеспе­чения региональной безопасности и последующего экономического развития Пакиста­на и Индии. После отделения Пакистан стал государством низовьев. Внутренняя про­блема превратилась в международную проблему трансграничных водных ресурсов. То же самое произошло в 1990-х гг. в бассейне Аральского моря в Центральной Азии. Рас­пределение водных ресурсов рек Инд, Джелум, Чинаб, Рави, Беас и Сатледж в Пенджа­бе и Синде стало основной причиной напряженных отношений между Индией и Паки­станом. Очень вероятно, что данная ситуация привела бы к крупному конфликту. Со­глашение и процесс переговоров предотвратили конфликт. Соглашение соблюдалось даже во время периодов конфликтов между Пакистаном и Индией. Выводы, сделанные на основе этого конфликта, имеют большое значение для управления конфликтами из-за трансграничных водных ресурсов.

При поддержке третьих сторон, Индия и Пакистан перешли от позиционных пе­реговоров к переговорам, основанным на интересах. Первоначально Пакистан потребо­вал арбитража, а Индия отказалась от этого и настаивала на специальном суде. Обе стороны использовали классические подходы позиционных переговоров.

Вместо этого, по предложению Дэвида Лилиентала из TVA, был начат процесс с медиацией Всемирного банка. Первоначально идея состояла в том, чтобы при помощи технических исследований определить оптимальное использование и стимулировать совместное функционирование рек. После долгого пребывания в тупике ситуация сме­нилась разработкой творческих решений о распределении воды по предложению банка, выдвинутого в ответ на запрос сторон. Хотя оптимальное техническое решение и не смогло взять вверх, были начаты переговоры на основе общей технической и инженер­ной стоимости интегрированной оценки. Творческие варианты, которые увеличили сферу вопроса, были разработаны в результате взаимодействия данной экспертизы и действительно начались обсуждения о распределении выгод, а не только о распределении водных ресурсов.

Всемирный Банк в качестве третьей стороны предоставил ресурсы и возмож­ность производства ресурсов. Также была предоставлена экспертиза и в области разви­тия водных ресурсов. Таким образом, переговоры перешли от позиционного арбитража к совместному решению проблем при медиации третьей стороны, и обратно к точке пе­ресечения медиации и арбитража. Принятое решение состояло в том, чтобы распреде­лить восточные и западные водные ресурсы, установить переходный период, во время которого могли быть построены связующие каналы, предоставить Индии средства для строительства и выработки международного капитала для последующего финансиро­вания других компонентов проекта, включая строительство водохранилища для Паки­стана. Кроме финансовых ресурсов, усилия Всемирного банка были продолжены, по­скольку можно было увеличить количество доступной воды.

Часть V: Заключение

Исторически вода чаще играла роль средства создания сообществ, а не причины войны. Психологическая, символическая, экономическая и функциональная роль воды в деятельности человека является общей для всех культур. Вода доказала свою способ­ность объединения сторон даже в ситуациях, в которых стороны не желают разговари­вать друг с другом. Вода предлагает мощное средство решения проблем, имеющих ог­ромное значение для жизнедеятельности человека.

В настоящее время расходы на ответные меры, такие как деятельность «голубых касок» и гуманитарная помощь, растут намного быстрее, чем расходы на предотвраще­ние или снижение частоты и интенсивности возникновения чрезвычайных ситуаций. Например, бюджет UNDP и Организации гуманитарной помощи ООН сейчас почти одинаков. Этот дисбаланс между превентивными и реактивными действиями настолько важен, что многие в настоящее время призывают к созданию «культуры предотвраще­ния». Даже военные организации начинают понимать этот дисбаланс. Например, лица, разрабатывающие политики, теперь говорят о предупредительной защите и использо­вании военных ресурсов для укрепления наций. Многие традиционные дипломатиче­скиедепартаментытеперьпереходяткпревентивнойдипломатии.

Инвестиции в разработку водной политики являются инвестициями в предот­вращение и сокращение чрезвычайных ситуаций и конфликтов. Многие исследователи отмечают, что инвестиции в управление водными ресурсами могут рассматриваться как политика экономического страхования и способствовать фактическому уменьшению средств, требуемых для устранения последствий конфликтов. Они могут способство­вать прекращению потока беженцев; снизить частоту и интенсивность чрезвычайных гидрологических бедствий, а также человеческие и социальные затраты в результате этих событий; снизить возможность и желание извлекать политические выгоды из чрезвычайных ситуаций.

Межведомственные и межотраслевые проблемы станут играть более важную роль в развитии в целом, и в водных инвестициях в частности, особенно по сложным многоцелевым проектам. Опыт показывает, что ключ к успешным многоцелевым про­ектам состоит в ранней разработке творческих альтернатив и развитии чувства прича­стности среди заинтересованных сторон и к альтернативам, и к процессу, в рамках ко­торого данные альтернативы были разработаны. Данные аспекты имеют даже большее значение, чем исследование воздействия на окружающую среду. Они означают инте­грацию этих проблем еще на стадии их формулирования, как по общественным, так и по частным проектам.

Исследовав примеры международных переговоров по экологическим вопросам, Оран Янг, видный исследователь деятельности международных организаций, отмечает, что создание международных режимов управления природными ресурсами требует сознательных усилий, выходящих за рамками непосредственного вмешательства. Он утверждает, что «организационное проектирование проявляется как процесс регулиро­вания сложных переговоров для достижения последовательных и социально предпоч­тительных результатов». Наиболее важные выводы из успешных примеров включают создание возможностей, которые часто имеют внешний характер по отношению к про­цессу переговоров, выход за рамки традиционных дистрибутивных (позиционных) пе­реговоров в направлении интегрированных переговоров, мобилизация руководства, уп­рощение процесса реализации. Данный анализ и выводы из практического опыта, опи­санного выше, являются основными положениями переговоров при участии посредни­ков и управлении конфликтами.

Наши знания о водных ресурсах продолжают подталкивать нас к видению новых способов и средств всестороннего анализа и действий для лучшей интеграции видов водопользования и различных ведомств. Некоторые из ключевых задач включают вы­явление и переговоры о взаимных интересах и поиски путей расширения сферы рас­сматриваемых вопросов, а также интеграцию управления ресурсами вне политических границ. Поскольку мы начинаем достигать пределов использования природных водных ресурсов, гибкость наших организаций в ответ на колебания водообеспеченности ста­новится очень важной. Эта гибкость больше всего необходима для обеспечения дис­куссий между лицами, занимающимися поиском политических компромиссов. Дейст­вительно, гибкость имела большое значение для успеха переговоров о заключении ме­ждународных экологических соглашений.

Профессиональное водное сообщество уже давно говорит о том, что суть вопро­са хорошего управления водными ресурсами состоит в бассейновом управлении. Сюда относится техническое увеличение водоснабжения и управление требованиями на воду. На современном языке это означает координацию и интеграцию деятельности в вер­ховьях и низовьях в пределах единой водной экосистемы. Такое управление может спо­собствовать достижению соглашений между странами бассейна. Как отмечают некото­рые исследователи, те аспекты, которые, как кажется, создают конфликт, могут помочь в достижении соглашений. Например, колебание водного цикла создает возможность для управления различными объемами в разное время для различных целей, вода мо­жет быть перемещена на большие расстояния, географические различия между страна­ми бассейна могут использоваться как преимущества, экономическая ценность воды предоставляетпочтинеограниченноеколичествотворческихмоделейторговли.

Создание совместных организаций и соглашений по трансграничным водным ресурсам занимает время. Часто этот процесс начинается с информационного обмена, затем продолжается разработка соглашений после создания начальных организацион­ных структур. Наличие компетентной технической поддержки может иметь большое значение для развития сотрудничества, а большая гибкость и простота дает лучший шанс для сотрудничества.

Очень часто путь к сотрудничеству начинается с информационного обмена. Од­нако соглашения о вододелении и совместном использовании не являются абсолютны­ми, они продолжают развиваться после создания начальных совместных организаций.

Данные организации обеспечивают безопасную среду для переговоров. Опыт показы­вает, что компетентная техническая поддержка может иметь огромное значение для развития сотрудничества и что большая гибкость и простота дают больший шанс для сотрудничества.

Комплексное планирование может обеспечивать «профессионализм, объектив­ность и потенциальную информацию, полезную для выявления участия тех, кто недос­таточно вовлечен в разработку более справедливых планов». Однако сущностью бас­сейнового управления становится процесс и управление переговорами между заинтере­сованными сторонами.

Один из участников развития водохозяйственных организаций в США предлага­ет интересную идею. Он отмечает, что в большой степени концепция бассейнового управления возникла на основе национальной аналитической модели, что показывает использование таких слов, как «согласованный» и «комплексный». Хотя эта модель могла бы стать образцом идеального состояния, независимо от того, какую форму она принимает, она не соответствует реальности. Реальное бассейновое управление выхо­дит за рамки единой администрации и рациональных аналитических моделей для диа­лога и переговоров между заинтересованными сторонами бассейна. Данная ситуация ведет к сотрудничеству и интеграции, а не только к координации. Роджерс отмечает, что «подходы, основанные на теории игр, которая рассматривает ситуации от «чисто­го» конфликта до «чистого» сотрудничества, … не привели непосредственно к выра­ботке норм для принятия решений по конфликтам, подобным возникающим в между­народных речных бассейнах. В результате поле все больше зависело от подходов, ори­ентированных на процесс».

Опыт урегулирования водных конфликтов различных уровней, внутри или меж­ду странами, показывает важность постоянного участия в проектах и переговорах лиц, принимающих решения, а также технических специалистов. В результате вопросы, по­тенциально важные для достижения соглашения или даже возможности выполнения соглашения, не будут упущены – например, физические параметры, такие как колеба­ния стока во времени и пространстве – что позволит избежать использования завышен­ных или заниженных базисных линий, объемов грунтовых вод, качества воды и других экологических аспектов, а также понять функционирование природной системы и ис­кусственных систем, технических достижений, экономических параметров, политиче­ских параметров, механизмов реализации и др.

Многие исследователи отмечают, что для урегулирования конфликтов требуется политическая воля, которая была проявлена в бассейнах Замбези, Меконга и Инда. Другие заявляют, что ничего не может произойти без основного политического согла­шения о сложных конфликтах. Однако существуют признаки того, что вода может спо­собствовать развитию диалога, и часто это происходит в ситуации, когда никакого дру­гого диалога не существует, как, например, на Ближнем Востоке или Кипре. Вода мо­жет укреплять доверие и объединять стороны. Она может стать средством исправления образа другой стороны как агрессора и источника зла. Несмотря на то, что вода редко может привести к урегулированию более широких аспектов споров, вода часто предос­тавляет наиболее существенные и легитимные возможности для обсуждений.