Бедность как социальная категория

1.2.     Бедность как социальная категория

Бедность как социально-экономическое явление присуща любому обществу и представляет многогранную проблему[[2]]. Ограничение распространения бедности, прежде всего в ее наиболее опасной, хронической, форме, важно не только из гуманитарных соображений, но также с точки зрения сохранения и улучшения физического, трудового, интеллектуального потенциала будущих поколений. Поэтому проблемы, связанные с оценкой бедности и ее распространением, находятся сейчас в центре внимания мирового сообщества.

Многовариантность оценок масштабов распространения и глубины бедности в той или иной стране на определенном этапе развития объясняется различными методологическими подходами к ее определению. В мировой практике используется концепция абсолютной бедности, относительной, а также субъективных оценок. В 90-ые годы в рамках ООН-овской Программы развития была предложена концепция бедности, учитывающая не только текущие доходы, соотнесенные с прожиточным минимумом, но и реальную доступность медицинских, образовательных, информационных услуг.

Концептуальные различия в определении распространения бедности не исчерпываются различными подходами к установлению черты бедности. Другим источником значительных расхождений является выбор показателя, соотносимого с чертой бедности. Как правило, используется показатель денежных доходов домашних хозяйств; в отдельных случаях - денежных расходов домашних хозяйств, а иногда и показатель располагаемых материальных ресурсов домохозяйств.

Прожиточный минимум может сопоставляться с доходами домашнего хозяйства, состоящими из поступлений текущего характера в денежной форме и натуральной в течение определенного периода времени (месяц, квартал, год). Общие доходы домашних хозяйств включают:

·           заработную плату рабочих и служащих в денежной форме и натурой; ·           доходы челнов производственных кооперативов; ·           предпринимательские доходы некорпоративных предприятий; ·           доходы от собственности; ·           текущие перечисления и трансфертные выплаты.

Как же выглядит модель социальной стратификации российского общества по критерию уровня жизни?

Рис. 1. Модель социальной стратификации российского общества по критерию уровня жизни по состоянию на март 2003 года[[3]]

В качестве пояснений к рисунку надо сказать, что, судя по результатам дополнительного опроса представителей богатых слоев населения в ходе исследования "Богатые и бедные в современной России", шпиль представленной на рисунке 1 фигуры должен быть гораздо выше, так как в общероссийском опросе, включавшем в себя экспертный опрос представителей богатых слоев населения, максимальный показатель индекса уровня составлял +54 балла, а в репрезентативном, на материалах которого и был построен рисунок, - +40 баллов, так как представители самых богатых слоев населения в обычный репрезентативный опрос просто не попадают.

Второе, что надо отметить, комментируя рисунок 1, это то, что, судя по конфигурации представленной на рисунке модели, тип стратификации, характерный для современного российского общества, не является чем-то уникальным, хотя и имеет определенные особенности. Депривированная часть общества в нем составляет относительное меньшинство, хотя и очень велика. Большинство населения сосредоточено в средних слоях, хотя "середина" фигуры при этом явно смещена вниз. Хорошо видна на модели и глубина социальных неравенств в жизненных шансах в сфере потребления различных групп населения, а также колоссальная дифференциация, растянутость по вертикали уровня жизни наиболее благополучных слоев населения, численность которых составляет около 5% всего населения России. Огромный разрыв даже в сфере потребления (не говоря уж о размерах капитала) между различными слоями богатых настолько велик, что приводит в итоге к своего рода смещениям в массовом сознании, которые приводят к резкой неадекватности оценок большинством населения собственного материального положения и существенно способствуют росту социального напряжения в обществе.

Третье, что хотелось бы отметить, комментируя этот рисунок, это то, что доля населения, показатели индекса уровня жизни у которых носили отрицательный характер, то есть тех россиян, уровень жизни которых однозначно свидетельствовал о депривации, составляла 25,5%. При этом у 6,5% россиян показатели индекса уровня жизни находились в интервале (-18) - (-8) баллов, то есть свидетельствовали об очень глубокой депривации12. На особенностях глубокой депривации и различных уровней бедности мы здесь специально останавливаться не будем, но то, что четверть населения по показателям уровня жизни имеют отрицательные показатели - очень тревожный факт. Кроме того, нулевой показатель индекса имело еще 4,9% респондентов. На уровне показателя индекса в 5 баллов (не более 5 баллов по показателям индекса имело 51,6% опрошенных) проходила медиана.

В целом, проведенный анализ построенной модели стратификации российского общества позволяет утверждать следующее:

1.         почти треть россиян живет сейчас ниже того стандарта, который считается пусть скромным, но все же хоть сколько-то приемлемым уровнем жизни большинством населения, причем это далеко не всегда наименее обеспеченная с точки зрения официального уровня их доходов часть населения. На рисунке 1 эта часть населения отсечена от остального населения нижней сплошной линией;

2.         медианный уровень жизни в сегодняшней России фактически означает жизнь на уровне малообеспеченности - достаточно сказать, что для того, чтобы набрать 5 баллов при расчете индекса, типичная семья из родителей с одним ребенком-школьником должна была жить в квартире общей площадью не более 45 кв. м, иметь где-нибудь за городом огород без садового домика, из домашнего имущества пользоваться только купленными не позднее середины 90-х годов холодильником, телевизором, пылесосом, стенкой и стиральной машиной, ничего не купить в дом за последние семь лет, в случае острой необходимости оплатить платные медицинские услуги за последние три года, тратить деньги на развлечения только на кино для ребенка, и при этом оценить как "плохие" только возможности отдыха в период отпуска. На рисунке 1 медиана обозначена пунктиром;

3.         грань реального богатства проходит по данной шкале на уровне 28 баллов, хотя показатели в 20-27 баллов являются пограничными, и люди, имеющие уровень жизни, соответствующий этим показателям, с точки зрения большинства населения, как показало исследование ИКСИ РАН "Богатые и бедные в современной России", являются богатыми. На рисунке 1 этому уровню соответствует позиция у начала широкой части основания шпиля, отмеченная пунктирной линией.

В заключение хотелось бы сказать, что построенная модель социальной структуры российского общества по критерию уровня жизни дает возможность не только выделить, но и детально описать положение, социально-профессиональный состав всех основных слоев российского общества. Однако характеристика этих слоев - это тема уже совсем другой статьи…

Расходы домашних хозяйств можно частично покрывать за счет поступлений, не учтенных в приводимых выше понятиях о доходах. Такие поступления включают вычеты из сбережений, поступления от продажи частной собственности, ссуды, поступления в результате получения наследства.

В мировой практике для оценки распространения бедности на официальном уровне обычно используется методика прожиточного минимума, основанная на относительном понимании бедности.

В отличие от концепции абсолютной бедности, предполагающей определение абсолютного уровня средств, обеспечивающих удовлетворение основных биологических потребностей человека, относительное понимание бедности базируется на установлении и периодическом пересмотре прожиточного минимума в зависимости от достигнутого в обществе благосостояния. При таком подходе человек или семья считаются бедными, если средства, которыми они располагают, не позволяют обеспечить уровень жизни, распространенный в обществе, в котором они живут. Черта бедности устанавливается путем определения величины семейного или душевого дохода, необходимого для достижения минимально приемлемого уровня жизни в конкретных условиях данного общества.

В 80-е годы голландскими учеными из Лейденского университета был предложен еще один подход к оценке бедности - субъективный. В его основе - представление о бедности как о невозможности реализовать свой потенциал. На основании опросов выявляется зависимость между представлениями о достаточном минимальном доходе и уровнем действительного дохода. Самооценка бедности может иметь в основе как реальное состояние, так и возможное ощущение бедности из-за отсутствия возможностей удовлетворить потребность в тех или иных товарах и услугах, которая субъективно считается необходимой.

Таким образом, среди множества подходов, используемых для определения границ бедности, можно выделить абсолютную, относительную, субъективную черту бедности. В зависимости от принятых критериев меняется картина распространения бедности. В развитых странах, как правило, используется метод определения набора товаров и услуг, гарантирующего минимальный уровень жизни и обеспечивающего удовлетворение как физиологических, так и некоторых социальных потребностей.

Основным инструментом для определения денежного дохода, необходимого для минимального адекватного уровня жизни, обычно служит потребительский бюджет минимального стандарта жизни, содержащий количественные наборы товаров и услуг и оцененный в розничных ценах.

С 1964 года на официальном уровне для измерения бедности в США используется метод, разработанный в Управлении социального обеспечения, согласно которому уровень дохода, соответствующий черте бедности для городских жителей, определяется путем умножения стоимости минимального набора продуктов, разработанного по плану экономного питания, на три, исходя из того, что стоимость питания в тот период составляла около одной трети потребительских расходов семьи.

С конца 60-х годов уровень дохода, соответствующий черте бедности, ежегодно корректируется в соответствии с индексом потребительских цен. Если в 1969 году такой доход для одинокого гражданина составлял 1,8 тыс. долл. в год, то в 1995 году - 7,8 тыс. долл. Однако сама методика расчета прожиточного минимума, разработанная в 1964 году, используется и поныне. Несмотря на длительное и широкое применение, она не лишена ряда недостатков:

·           за прошедший со времени ее утверждения на официальном уровне период затраты на продукты питания в общих потребительских расходах жителей США снизились до 13%, что отражает рост реального благосостояния в обществе. Однако доля питания в потребительском наборе при расчете прожиточного минимума осталась неизменной. При пересмотре стоимости официального прожиточного минимума учитывается лишь повышение цен на продукты питания, а доля расходов на них сохраняется на уровне одной трети стоимости минимального потребительского набора, как это было более 30 лет назад; ·           для определения границы бедности используется величина денежного дохода, в то время как значительная часть, например, государственных трансфертов осуществляется в натуральной форме. Таким образом, государственная помощь в неденежной форме, почти вдвое превышающая по стоимости денежные трансферты, не отражается на величине доходов, учитываемых при определении бедности; ·           при установлении официальной черты бедности учитываются лишь доходы за текущий год. При таком подходе к числу бедных могут быть отнесены лица, владеющие значительными сбережениями, движимым и недвижимым имуществом, но имеющие скромный текущий доход. Например, среди пожилых женщин одновременно высок уровень личного богатства и процент бедности по текущему доходу. Наряду с описанным выше методом определения границ бедности, в мировой практике используется и гораздо более простой способ - соотношение между прожиточным минимумом и среднедушевым доходом. Так, в странах Европейского Союза бедными считаются лица с доходами менее 50% среднедушевого дохода в стране их проживания.

Доход, соответствующий черте бедности в Соединенных Штатах, составляет около 30% среднедушевого дохода американцев, а в России - около 50%.

Основным источником информации для органов государственной статистики является проводимое Госкомстатом России во всех субъектах Федерации обследование 48,6 тыс. домохозяйств.

Начиная с 1994 г., Госкомстат для оценки дифференциации доходов и численности населения за чертой бедности использует данные не за отдельно взятые месяцы, а усредненные за определенный промежуток времени (квартал, полугодие, год), нивелируя нерегулярность получения доходов в связи с хроническими невыплатами заработной платы и социальных трансфертов.

Однако в условиях массовых и хронических задержек заработной платы и социальных трансфертов растущим источником доходов населения становится личное подсобное хозяйство и занятость в неформальном секторе. И более адекватной оценкой распространения бедности могло бы стать сопоставление прожиточного минимума и текущих располагаемых материальных ресурсов домохозяйств, которые определяются стоимостью потребления продуктов питания, в то числе произведенных в личном подсобном хозяйстве, расходы на непродовольственные товары, услуги, а также прочие потребительские расходы.

Реальная оценка уровня бедности представляется жизненно необходимой для формирования комплексной долгосрочной стратегии ограничения бедности и приведения социальных функций государства в соответствие с его ресурсами. Находясь под воздействием разнообразных экономических, демографических, социально-политических факторов, уровень бедности является индикатором экономической безопасности населения, а его снижение требует многосторонней ответственности и усилий как государственных, так и негосударственных структур, общественных объединений, а также международных организаций.

Согласно утвержденной в 1992 году Министерством труда России методике расчета прожиточного минимума, потребности россиян по некоторым важнейшим минимально необходимым для выживания продуктам и предметам потребления оказались ниже, чем даже в начале века. Столь ограничивающий минимальную потребительскую корзину подход объяснялся чрезвычайной ситуацией и намерением применить эту временную методику в течение ограниченного периода времени. Однако используется она по настоящее время, принципиально отличаясь не только от принятой в мировой практике, но и применявшейся в России на предшествующих этапах развития.

В России расчеты минимальных бюджетов проводились с первых лет советской власти до 1927 года. Необходимость их исчисления для определения уровня минимальной заработной платы была специально оговорена в статье 58 Кодекса законов о труде 1918 года, согласно которой размер определяемого тарифным положением вознаграждения, во всяком случае, не может быть ниже прожиточного минимума, устанавливаемого Народным комиссариатом труда для населения каждой местности РСФСР.

Первоначально каждый профсоюз рассчитывал прожиточный минимум по-своему, учитывая условия труда, розничные цены, данные бюджетных обследований и т.п. Как правило, в него включался набор продовольственных и непродовольственных товаров, а также расходы на удовлетворение некоторых культурных нужд.

С 1919 года наряду с местным прожиточным минимумом начал разрабатываться единый для всей страны минимальный стандарт потребления на одного городского взрослого работника. Прекращенные после 1927 года, эти расчеты вновь возобновились с 1956 года. На их основании был определен размер необходимых средств для обеспечения минимума материальных и социальных потребностей одинокого рабочего и рабочей семьи. В 1988 году был разработан минимальный потребительский бюджет применительно к различным группам населения и регионам страны.

Однако в 1992 году в методику расчета прожиточного минимума были внесены столь существенные коррективы, что из минимально необходимого потребительского набора были исключены даже расходы на одежду, обувь, не говоря уж о предметах хозяйственно-бытового назначения и услугах, удовлетворяющих насущные потребности человека, а продовольственная корзина была ограничена продуктами, необходимыми для выживания в течение ограниченного периода времени.

В основе расчета прожиточного минимума, согласно действующей методике, - минимальная продовольственная корзина, стоимость которой составляет 68% всего социального набора «для бедных». По сравнению с 1989 годом, минимальная продовольственная корзина 1992 года не только уменьшилась в размерах, но и существенно изменилась по составу и структуре. В ней стало меньше мяса, молочных продуктов, яиц, овощей и бахчевых, фруктов, исчезли рыба и рыбопродукты, которые входили в продовольственные наборы прожиточного минимума не только в 1989 году, но даже в 1919 году. В результате в минимальном рационе произошел резкий сдвиг к хлебно-картофельной диете.

Энергетическая емкость продовольственного набора из 19 продуктов на две трети обеспечивается за счет потребления хлебных продуктов, картофеля, сахара. На хлеб и хлебопродукты к началу 1997 года приходилось 24% стоимости минимальной продовольственной корзины - больше, чем на мясо (22%) или молочные продукты (23%).

Но стоимость даже этого, столь ограниченного по объему и структуре набора продуктов составила на начало 1997 года в среднем по России около 30% среднедушевого дохода. Если же сравнить стоимость минимально необходимого для выживания пайка с минимальными размерами оплаты труда, то и такой паек нужно зарабатывать втроем.

Если из стоимости минимального социального набора вычесть затраты на продуктовый набор, то остается около 120 тыс. рублей (первый квартал 1997 года), которых явно недостаточно даже для оплаты услуг первой необходимости - коммунальных, транспортных, по ремонту обуви, бытовых приборов и т.д.

Рассчитанная на применение в чрезвычайной ситуации не более чем в течение года, эта методика используется пять лет и продолжает служить официальным основанием для недооценки уровня бедности в стране.

В силу искаженной, согласно официально принятой методике, структуры минимально необходимого потребительского набора в нем фактически отсутствуют непродовольственные товары и услуги, рост цен на которые существенно опережает увеличение общего индекса потребительских цен. В результате рост стоимости минимального потребительского набора, 68% которой приходится на продукты питания первой необходимости, был гораздо более медленным в сравнении с общим ростом потребительских цен, что также способствовало занижению реальной величины прожиточного минимума в текущих ценах.

В 1996 году, например, темп прироста цен и тарифов на платные услуги населению (48,4 %) почти втрое превысил темп прироста цен на продовольственные (17,7%) и непродовольственные (17,8%) товары.

Структурные особенности динамики индекса потребительских цен не могли не сказаться на отставании роста средней стоимости набора из 19 основных продуктов питания (основы потребительской корзины «для бедных»), который составил в 1996 году 10,4% от общего увеличения потребительских цен (на 21,8%). Это привело к еще большему отдалению текущей стоимости минимального потребительского набора от реально необходимой величины расходов на удовлетворение насущных потребностей человека.

Несмотря на то, что в мировой, впрочем, как и в российской дореформенной практике прожиточный минимум рассчитывается не только с учетом пола и возраста человека, но и для семей различного состава и типа, методика 1992 года предусматривает расчет только на индивидуальной основе.

Величина прожиточного минимума российской семьи исчисляется путем простого арифметического сложения минимально необходимых затрат для каждого члена семьи. При адекватной структуре минимального потребительского набора эта методика завышала бы черту бедности для семьи. Но, поскольку состав такого набора практически не включает предметов общего пользования, этого не происходит.

Таким образом, «временная» методика расчета прожиточного минимума, используемая в течение более 6 лет, привела к искажению экономического и социального смысла самого понятия минимально необходимого потребительского набора, нарушив его структуру и фактически исключив основные непродовольственные предметы потребления и услуги первой необходимости. Даже по новой методике, разработанной Центром уровня жизни, но еще не утвержденной, прогнозируемый минимум составлял в сентябре прошлого года около одного доллара в день, а по действующей методике - 85 центов. Недооценка официальными органами действительных масштабов бедности затрудняет выявление ее причин, без чего невозможна разработка целенаправленных эффективных мер по ее ограничению.