Навигация
Перспективы Российской Федерации в Центрально- Азиатском регионе
135280
знаков
0
таблиц
0
изображений
1.3 Перспективы Российской Федерации в Центрально- Азиатском регионе
На самом деле, довольно круто свои внешнеполитические предпочтения изменило только руководство Узбекистана (заметьте, я имею в виду именно руководство, а не общество Узбекистана, продолжающее ментально ориентироваться на Россию). Другие страны Центральной Азии небыли замечены в геополитических метаниях, каждый из них продолжал свой неповторимый путь развития.
Конечно, можно было бы с важным видом порассуждать о значимости Узбекистана как государства, влияющего на ситуацию в Центральноазиатском регионе. Но однозначно ясно, что слабое государство, каковым является Узбекистан в силу своего тоталитарного внутриполитического режима с командно-административной экономикой, не может серьезно влиять на региональные дела. Расположение республики центре региона, обладающего высоким конфликтогенным потенциалом отсутствие прямого выхода к морям (через территории третьих стран) осложняют проведение самостоятельного внешнеполитического внешнеэкономического курса. Неоднозначные отношения Узбекистана соседними республиками также снижают эффективность его внешних усилий [21, c.95].
Россия не уходила из Центральной Азии. Скорее всего, речь можно вести о приходе США в данный регион и появлении определенного баланса между двумя крупнейшими геополитическими игроками на так называемой азиатской "шахматной доске".
Америка не доминировала в регионе Центральной Азии, и не стремится к этому. Ярким доказательством этого является то, как США вели себя в Узбекистане. Интересы Соединенных Штатов в Узбекистане ограничивались рамками их военной авиабазы в Ханабаде. Америка практически не вмешивалась ни в социально-экономическую, ни в политическую жизнь республики. Несмотря на присутствие американцев в Узбекистане (2001 - 2005 гг.) продолжалась активизация внешних и внутренних оппозиционных сил, совершавших вооруженные вылазки в республике. Узкий интерес США к Узбекистану означал отношение к республике как к геостратегическому передовому пункту базирования своих вооруженных сил [22 ].
Принято считать, что, начиная со второй половины 2005 года своё влияние в Центральной Азии и Узбекистане начинает укреплять Россия. Был подписан российско-узбекский Договор о союзнических отношениях, Узбекистан дал согласие на вхождение в ЕврАзЭС, возможно вернется в ОДКБ. Однако все эти хаотические внешнеполитические телодвижения руководства Узбекистана не влияют на суть, которую упорно не замечают многие эксперты [23, c. 213]:
- скорее всего, речь идет о возвращении российского интереса к центрально-азиатскому региону. Долгое время с трудом можно было говорить о какой-то продуманной российской стратегии в этом регионе;
- возвращение интереса России к Центральной Азии было вызвано именно приходом в данный регион США. Российская правящая элита поняла, что может потерять ЦА, а с ней и богатейшие сырьевые ресурсы региона. Но, с другой стороны, Россия не заинтересована в полном уходе США из региона, так как не желает, да и не в силах, взять на себя всю полноту ответственности за ЦА, и стремится создать более благоприятную почву для взаимодействия с Соединенными Штатами. В частности, доказательством этому является стремление России к сотрудничеству между ОДКБ и НАТО. В настоящее время это вовсе не та большая игра, которая велась в 19 веке. Наличие баллистических ракет с ядерными боеголовками среднего и дальнего радиуса действия у ряда стран региона лишает актуальности такое понятие как доминирование. А общность угроз делает необходимым международное сотрудничество между ведущими державами мира в борьбе с ними [23, c.117];
- Россия не уходила и из Узбекистана! Нужно отметить тот факт, что Узбекистан находится в российском информационном пространстве. Большинство жителей республики скорее поймет русский язык, нежели английскую речь. Да и 75-летнее совместное проживание тоже оказывает своё влияние. Можно сказать, что Узбекистан являлся своего рода бывшей колонией России, и впитал в себя не только русский язык, но и определенный менталитет. Именно поэтому Россия имеет больше шансов на усиление своего, имеющего многолетнюю историю, влияния в Узбекистане, чем Америка [24, c.8].
Однако, как представляется, не стоит питать радужных иллюзий от пресловутого возвращения России в Узбекистан! Россия возвращается более прагматичной: теперь это не бывший донор, а партнер, ищущий выгоду.
Теперь Россия, как это ни странно, также как и США, не стремится к геополитическому доминированию в Центральной Азии. Достаточно вспомнить слова президента России Владимира Путина, заявившего, что Россия будет играть конструктивную, но посредническую роль на постсоветском пространстве. "Мы не готовы, не хотим и не будем брать на себя ответственность за полное решение конфликтов, - заявил президент. - Мы не согласны, чтобы какая-либо из сторон перекладывала ответственность за разрешение кризисов на Россию. Не хотим, чтобы создалась видимость, что то или иное решение было принято под давлением российской стороны"
[ 24, c.9].
Пока наибольший интерес в Центральной Азии Россия проявляет к объектам военного стратегического назначения и инфраструктуре, связанной с энергоресурсами. Экономику Узбекистана активно осваивают такие крупные российские компании как "Газпром", "Лукойл", "Итера", планирующие вложить в энергосектор республики свыше 2,2 млрд. долларов.
На этом фоне мизерными выглядят инвестиции в узбекскую экономику российских компаний "Вимм-Биль-Данн", Черкизовского мясо-молочного комбината и российской компании сотовой связи ОоШеп Те1есот (в сумме - чуть больше 21 млн. долл.) [25, c.67].
Подписанный 16 июня 2004 года Договор о стратегическом партнерстве между Россией и Узбекистаном определяет магистральные направления экономического сотрудничества: топливно-энергетический комплекс; энергетика; мирное использование атомной энергии; транспорт и коммуникации; авиастроение; банковская сфера. Что касается транспорта и коммуникаций, то Россия в первую очередь будет развивать транзитную сеть нефте- и газотрубопроводов, а также остальную коммуникационную инфраструктуру, связанную с транспортировкой энергоресурсов.
Относительно авиастроения, компетентный источник в правительстве России не исключил, что, возможно, будет рассматриваться вопрос о передаче единственного в Центральной Азии авиационного завода в Ташкенте собственность России в счет погашения государственного долга Узбекистана.
Упомянутый Договор о стратегическом партнерстве между Россией и Узбекистаном также юридически обосновывает возможное создание Узбекистане российской военной авиабазы, которая формально буде считаться базой ОДКБ. Статья 8 Договора гласит: "В целях обеспечении безопасности, поддержания мира и стабильности Стороны в необходимых случаях предоставляют друг другу на основе отдельных соглашений прав использования военных объектов, находящихся на их территории". А еще раньше, 16 февраля 2004 года президент РФ подписал распоряжение №65-рп которым, в соответствии с предложением Минобороны России согласованным с Узбекистаном, снимается пометка "Для служебного пользования" с "Соглашения между Российской Федерацией и Республикой Узбекистан о совместном применении Военно-воздушных сил Российской Федерации и Войск противовоздушной обороны и Военно-воздушных сил Республики Узбекистан в интересах обеспечения безопасности воздушного пространства Российской Федерации и Республики Узбекистан от 19 октября 2001 года". 16 июня того же года Владимир Путин подписал Федеральный закон о ратификации данного соглашения, принятый Государственной Думой 2 июня 2004 года и одобренный Советом Федерации 9 июня 2004 года. В начале декабря 2004 года между государствами состоялся обмен ратификационными грамотами по упомянутому Соглашению [25, c. 72].
Такие же интересы преследует Россия и в других республиках Центральной Азии. Достигнуто соглашение о полном урегулировании государственной задолженности Таджикистана перед Россией, в соответствии с которым 242 миллиона долларов таджикского долга будут урегулированы в обмен на расположенный в Таджикистане стратегический оптико-электронный комплекс "Окно" в Нуреке, 50 миллионов будут конвертированы в российскую собственность в ныне строящейся Сангтудинской ГЭС с предоставлением России соответствующего пакета акций. Кыргызстан продаст российским компаниям госпакет акций завода "Дастан". Это единственный завод в СНГ, производящий ракетоторпеды ВА-111 "Шквал". В ближайшее время ожидается начало продажи этих ракетоторпед на экспорт [27].
До начала саммита ШОС, лидеры России и Китая встречались 1 июля в Кремле с целью обсуждения своих основных целей и задач в Центральной Азии и на предстоящем саммите большой восьмерки. Данная встреча ознаменовала собой сдвиг в сторону более тесного сотрудничества между двумя государствами, способствовала полному разрешению их долгосрочных споров о границе, а также заложила фундамент для более сильной интеграции их государственных нефтяных компаний и банковского сектора. Одной из причин того, что в Кремле царила необычайно теплая атмосфера, было то, что ощущение скрытой угрозы оказалось куда более сильным, чем их разногласия в политических целях, а угрозой этой являлась роль Вашингтона в Центральной Азии [28, c.249].
"Совместное заявление народной республики Китай и Российской Федерации относительно международного порядка в 21 веке", подписанное китайским президентом Ху Дзиньтао и российским президентом Владимиром Путиным 2 июля, в некоторых абзацах в довольно открытой форме критикует гегемонию США. В данном документе особо подчеркивается "невмешательство во внутренние дела", "взаимное уважение" «суверенности» других государств, а также уделяется чрезмерное внимание роли «мультиполярности» при разрешении разного рода конфликтов [20].
В пункте, направленном на явное вторжение США в Центральную Азию, документ гласит: «Народы всех стран должны сами решать проблемы своих государств, а мировые проблемы должны решаться посредством ведения переговоров и консультаций на многостороннем и коллективном уровне. Международное сообщество должно всячески избегать конфронтации, не должно требовать права на монополизацию или доминирование в вопросах мирового уровня, а также не должно подразделять страны на лидирующие и подчиненные". Это последнее утверждение можно также с легкостью рассмотреть и как преимущественный роспуск большой восьмерки накануне саммита в Шотландии. Несмотря на то, что Россия теперь является членом, а Китай наблюдателем собрания, они не перестают ощущать, что вся организация находится под господством западной повестки [29, c.79].
Подобное упразднение западного принципа многосторонних отношений в дальнейшем перейдет в град упреков в сторону Всемирного банка и Международного валютного фонда за их реформы, проводимые вместо предоставления займов и кредитов: "Международное сообщество должно установить приемлемый для всех экономический и торговый режим, который управлялся бы посредством ведения переговоров на равном уровне, не взирая на практику применения давления и санкций с целью насильственного требования экономических уступок и введения в игру мировых и региональных многосторонних организаций и механизмов".
Пекин и Москва не принимают требования Запада о проведении экономических реформ до полной интеграции России и Китая в существующие властные структуры глобализации. Они желают стать альтернативным рынком по продаже своих товаров для развивающихся стран - то есть таким рынком, который не прокладывает экономический доступ к реформам или прозрачности. Китай смог довольно успешно использовать широкое распространение своего внутреннего рынка для продажи этого альтернативного источника дохода странам, изможденным Международным валютным фондом или Всемирным банком, начиная от Южной Америки и заканчивая Африкой. Теперь он надеется закрепить фундамент таких же отношений и с государствами Центральной Азии [29, c.85].
В своем совместном заявлении, Китай и Россия направили обращение и к другим членам ШОС - Вашингтон представляет собой угрозу суверенности Центральной Азии; Китай и Россия могут предложить такой же набор экономических и безопасных гарантий, которые будут использованы только для сохранения настоящего статуса кво без принуждения к экономическим или демократическим реформам. Опасаясь новой волны «цветных» революций, эти государства с радостью откликнулись на это послание [30, c.51].
5 июля страны-участницы ШОС - Китай, Россия, Узбекистан, Казахстан, Кыргызстан, Кыргызстан и Таджикистан - встретились в Астане, Казахстан для обсуждения изменений в политической ситуации центрально-азиатского региона. Предыдущие встречи были сфокусированы в основном на решении проблем «трех зол» - терроризма, сепаратизма и экстремизма – и отличались постоянным желанием Китая взять под контроль уйгурское население в своей провинции Сыньцзянь и обеспечить защиту доступа к энергетическим ресурсам, но данная встреча показала, что эта организация, представляющая практически 50% населения всего земного шара при учете стран в статусе наблюдателя, претендует на то, чтобы стать серьезной силой при решении международных вопросов. Это можно понять, проанализировав тот факт, что статус наблюдателя был предоставлен Индии (по просьбе России), Пакистану (по настоянию Китая) и Ирану (на радость всем остальным членам организации) [54, c. 259].
Наиболее сильному воздействию атмосфера ШОС подверглась после всеобщей реакции на жестокое подавление майских народных выступлений в Андижане, Узбекистан. Западная критика тактики узбекского президента Ислама Каримова вынесла на поверхность все страхи относительно того, что клановые правительства Центральной Азии могут попасть под волну «цветных» революций, также как это произошло во время «оранжевой» революции на Украине. Россия и Китай оказали Каримову всестороннюю поддержку после событий в Андижане, в то время как Вашингтон мог предложить только резкую критику, опасаясь за потерю доступа к военным базам Карши-Ханабада и К2, применяемых для поддержки США при проведении военных операций в Афганистане; но тем не менее, потеря этих баз в настоящий момент кажется вполне вероятной и предсказуемой [18].
Критики со стороны Вашингтона оказалось достаточно для того, чтобы вызвать страх среди всех правящих кланов Центральной Азии относительно того, что США вовлечены в деятельность, направленную на разрушение или свержение правящих режимов в регионе. Этот страх не обходит стороной и новое избранное правительство Кыргызстана, которое пришло к власти таким же образом, как и на Украине, потому, что поддержка этого правительства все равно основывается на хрупком фундаменте клановых альянсов.
При таких обстоятельствах ШОС стремится к ограничению присутствия США в регионе - Узбекистан, Казахстан, Кыргызстан и Таджикистан обратились за поддержкой к России и Китаю с целью защитить свою суверенность от вмешательства США. Совместная декларация, изданная по окончании саммита, была адресована Вашингтону через отклонение попыток «захватить доминирующую позицию в международных делах» и настояния на «невмешательстве во внутренние дела суверенных государств». Члены организации в дальнейшем потребовали военные силы США в Афганистане назначить точную дату вывода войск с территории Узбекистана и Кыргызстана, установленных там для поддержки афганских операций. Центрально-азиатские государства считают, что в их интересах будет заполнить вакуум власти, который возникнет после вывода войск, силами России и Китая, которые, по их мнению, намного лучше смогут обеспечить продолжительность существования их режимов [44, c.174].
Верховный генерал США, Ричард Б. Майерс, подытожил вашингтонскую трактовку этого отклонения на сторону России и Китая в довольно резких выражениях: «Для меня все это выглядит так, словно две очень крупные страны пытаются одурачить другие более мелкие страны». Десять дней спустя Рамсфилд приземлился в Кыргызстане, чтобы удостовериться в том, что единственная сверхдержава в мире не будет изгнана из региона.
Визит министра обороны США в Кыргызстан и Таджикистан был нацелен на получение поддержки для обеспечения дальнейшего военного пребывания США в каждой из этих стран, что было вполне успешно хотя бы в среднесрочный период. Кыргызстан предоставил воздушную базу Манас для размещения военной базы США, а Таджикистан предлагает Америке и НАТО право на воздушные перелеты над своей территорией и принимает на своей стороне небольшой контингент французских солдат, участвующих в военных операциях в Афганистане. Министр обороны Франции Мишель Алуа-Мари посетил Душанбе 21 июля с целью утверждения данного мероприятия. Примечательно, что Рамсфилд не посещал ни Узбекистан, ни страны-участницы ШОС, на территории которых размещены военные базы США. Было ли это следствием просьбы узбекской стороны или является лишь частью расчета Вашингтона, это в любом случае прекрасно показывает, каким образом США планирует распорядиться сменой отношений и приоритетов в регионе [39, c.196].
Вашингтон всегда контактировал с Центральной Азией на двустороннем уровне, никогда не воспринимая ШОС как единый блок. Что же касается средств, используемых для достижения цели, то здесь Вашингтону явно нет равных. Китай и Россия стараются убедить страны-участницы ШОС действовать многосторонне для того, чтобы ограничить возможности Вашингтона. Поездка Рамсфилда продемонстрировала способность Вашингтона действовать на двустороннем уровне с Кыргызстаном, у которого сейчас новое правительство и которому нужно определить и утвердить курс внешней политики, и с Таджикистаном, который с самого начала являлся членом ШОС и использовал сбалансированный подход к своим иностранным сторонникам [37, c.155].
Недавно отношения между Узбекистаном и Кыргызстаном продемонстрировали всю силу двустороннего подхода США. Когда более 500 узбеков устремились в Киргизию, спасаясь после кровавых событий в Андижане, Кыргызстан сначала отреагировал весьма надменно на это событие. 87 узбекских беженцев были высланы обратно, вызывая тем самым гнев со стороны ООН и Вашингтона. Это привело к переговорам меду ООН и чиновниками Кыргызстана, которые по наставлению Вашингтона, не оставили никаких шансов для попадания беженцев из Узбекистана на их территорию. 29 июля самолет с 440 узбекскими беженцами был отправлен Румынию. Это продемонстрировало способность Вашингтон непосредственно воздействовать на геополитику Центральной Азии и это всего несколько недель спустя после того, как члены ШОС призвали к выводу войск США [37, c.156].
Тем не менее, при работе с правительством Каримова, двусторонний подход США больше не действует, частично из-за их успеха в Кыргызстане. Подозрения Узбекистана относительно причастности Вашингтона к революции в Кыргызстане и восстанию в Андижане, привели к тому, что Каримов обратился за поддержкой к России и Китаю. И по стечению обстоятельств, как раз в тот день, когда самолет с беженцами был отправлен из Кыргызстана в Румынию, Узбекистан попросил Вашингтон покинуть их территорию в течение 180 дней. Немедленной реакцией Вашингтона на это было стремление попридержать развитие событий посредством направления высоко уполномоченного представителя для ведения новых переговоров, стараясь выиграть время [34, c.76].
Тут можно предположить, что США, желая прощупать почву для будущей смены режима в Узбекистане, готовы при необходимости пожертвовать даже своей воздушной базой. Это не означает, однако, что Вашингтон намерен прекратить всяческие отношения с Узбекистаном, но, если станет очевидно, что будущие переговоры не закончатся продлением срока соглашения по использованию воздушных баз, вполне вероятно, что Вашингтон будет пытаться заключить двусторонние соглашения с другими государствами США для того, чтобы изолировать правительство Каримова. Пекин, Москва и Вашингтон снова используют Центральную Азию для ведения своей Большой Игры, как это было 150 лет назад, где главными игроками были царская Россия и викторианская Англия. В современной же версии этой игры Вашингтон подходит к каждой стране двусторонне, предлагая средства для проведения операций в Афганистане, одновременно нарушая консенсус, достигнутый членами ШОС на недавнем саммите этой организации [36, c.257].
Россия же с Китаем действуют в тандеме, предлагая всестороннюю поддержку действующим режимам и намеренно обращая всеобщее внимание на усилия, прилагаемые США для свержения правящих правительств. Государства, принимающие условия этой игры, будут продолжать менять свои предпочтения в получении поддержки то от России и Китая, то от США, и это будет длиться до тех пор, пока они держаться у власти. В прошлом месяце наблюдалась вспышка активности участников Большой Игры и с большой долей уверенности можно полагать, что события будут продолжать бурно развиваться в скором будущем [34, c.77].
В целом же, политика России направлена на активизацию военно-политического сотрудничества в рамках Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Это может усилить доминирование российских военных стандартов в Центральной Азии, что не выгодно Западу. Однако, страны центрально-азиатского региона, видимо, готовы пойти на такое сотрудничество, что вызвано необходимостью противостояния реальны угрозам: терроризму и экстремизму, наркобизнесу, транснационально преступности.
Россия имеет больше козырей в центрально-азиатской игре Центральная Азия, конечно, представляет стратегический интерес для Запада. Однако, ряд причин препятствует более эффективной реализации западной политики в регионе:
- сохраняющийся сильный российский фактор (страны ЦА, несмотря на свою независимую политику, продолжают находиться в зоне российского влияния - общее информационное пространство, наличие в регионе крупных русскоязычных диаспор и пророссийских национальных элит, инерционность общественного мышления, сохраняющиеся культурные и экономические связи с Россией и др.);
- наличие значительного количества проблем в странах ЦА, которые необходимо решать. Запад вряд ли прельщает необходимость решения таких проблем как низкий уровень социальной защищенности граждан, нищета, деградация здравоохранения и образования и др.;
- некоторая инертность политического сознания населения стран ЦА. Для восточного менталитета характерно недостаточно развито политическое самосознание. В свою очередь, это не дает возможности изменить инерционные модели государственного управления и развивать элементы демократии, к чему уже давно апеллируют настроения населения в странах ЦА;
- немаловажным представляется и не совсем удачный опыт Запада в Афганистане и Ираке. США пока не удалось создать в этих мусульманских странах демократические режимы [39, c.320].
И хотя Пентагон планирует усилить свое военное присутствие в Центральной Азии, пока речь идет не об увеличении количества войск, а о повышении качества самого военного сотрудничества и баз, расположенных в Центральной Азии. Как заявил в этой связи министр обороны США Дональд Рамсфелд: "Мы не планируем создавать в Центральной Азии постоянные военные базы. Мы обсуждаем вопрос создания так называемых оперативных объектов. Это временные объекты, куда США и страны коалиции будут иметь периодический целевой доступ и где им будет оказываться поддержка". Естественно, что Запад не будет заниматься социально-экономическими проблемами стран, где расположены временные военные базы НАТО [38, c.133].
"Для России Центральная Азия имеет качественно иное понятие, чем для Запада. РФ связана с государствами Центральной Азии сотнями тысяч различных связей", - утверждает бывший министр внутренних дел РФ генерал армии Анатолий Куликов (Материалы Международной конференции "Предотвращение региональных конфликтов и продвижение стабильности в Центральной Азии и Афганистане", Ташкент, 22-23 ноября 2004 года).
Именно поэтому Россия имеет широкие возможности для укрепления своего влияния в Центральной Азии. Но для этого ей необходимо не ограничиваться вопросами энергетического и военно-политического сотрудничества, а участвовать в решении всего круга актуальных для данного региона проблем. Среди проблем, которые Россия может предложить для совместного решения, необходимо выделить:
- проблемы региональной безопасности, борьбы с международным терроризмом и сепаратизмом, наркопреступностью;
- экологические проблемы региона. Вопрос Арала требует неотложного решения. Более активная позиция России в реализации проекта переброски части стока сибирских рек в регион Центральной Азии могла бы обеспечить серьезное продвижение в решении данного вопроса [38, c.147].
В свою очередь, решение проблемы дефицита воды в ЦА помогло бы снять возможные в будущем предпосылки для возникновения так называемых водных конфликтов в регионе:
- проблемы нелегальной миграции рабочей силы, теневых капиталов;
- освоение внешних рынков, развитие транспортных коммуникаций, транзита энергоресурсов, занятие достойного места в иерархии международных отношений;
- эффективное развитие интеграционных связей между странами СНГ;
- решение проблем внутреннего развития отдельно взятого государства.
Из вышеперечисленного вытекает, что Россия имеет достаточно много точек общего соприкосновения интересов со странами региона. Россия имеет в потенциале и низкозатратные механизмы реализации задач своего влияния в ЦА. Среди них:
- возможность использования общего информационного пространства. Россия пока не использует целенаправленно имеющийся приоритет;
- использование потенциала пророссийски настроенной части национальных элит стран региона. Необходимо учесть, что данный фактор имеет свои временные рамки: большинство общественности в странах ЦА ещё помнит о временах совместного проживания, однако уже подрастает молодое поколение, всё больше ориентирующееся на Запад [38, c.148];
- оказание Россией технической и гуманитарной помощи странам ЦА.
Например, Узбекистан испытывает потребность в модернизации своих ГРЭС и других народнохозяйственных сооружений, построенных российскими специалистами ещё в советское время. В свою очередь, это позволит загрузить производственные мощности российских предприятий и обеспечить занятость населения. Для получения рентабельности данных проектов возможен вариант долевого участия России в акционировании узбекских производственных объектов. Россия оказывает техническую и гуманитарную помощь Афганистану, Ираку и др. Конкуренцию России в данной области в ЦА всё больше составляют США, Япония и другие зарубежные страны, что снижает популярность России в регионе;
- активизация гуманитарного сотрудничества России со странами ЦА.
Развитие культурных связей может явиться благодатной основой для большего взаимопонимания, что, в свою очередь, повлечет усиление политического и экономического сотрудничества между данными странами;
- втягивание стран ЦА во все организуемые Россией культурные и экономические мероприятия. Более частое общение на различных уровнях создаст необходимый фон для реального «сближения национальных интересов»;
- использование пока ещё общего для России и стран ЦА менталитета, устоявшихся традиций и привычек, присутствия в регионе большого количества русскоязычного населения (не только представителей коренной, но и русской национальности);
- активная политическая и организационная поддержка сохранившихся кооперационных хозяйственных связей между Россией и странами региона;
- стимулирование участия стран ЦА в интеграционных группировках на пространстве СНГ [38, c. 149];
- опосредованное воздействие на страны ЦА через активизацию российского сотрудничества с сопредельными с ними странами (Китаем, Ираном, Пакистаном и др.) и использование их влияния в регионе. Крупные государства региона исходят из общности региональных проблем;
- активное развитие военно-технического сотрудничества России с Малайзией, Индией, Китаем, Вьетнамом, Объединенными Арабскими Эмиратами и другими странами региона. Создание региональной зоны российских стандартов вооружений, охватывающей страны Юго-Восточной Азии и Ближнего Востока, позволит охватить полукольцом страны Центральной Азии, создав трудности для распространения в регионе ЦА западных стандартов вооружений;
- стимулирование трудовой миграции из стран ЦА в Россию. Трудовые мигранты из южных государств СНГ готовы выполнять любую трудоемкую работу за весьма умеренную плату, на которую не соглашаются россияне. В практике трудовой миграции присутствует сильный политический компонент: люди, прибывшие в Россию зарабатывать на жизнь, более лояльно относятся к этой стране.
Россия ориентируется на продолжение сотрудничества с существующими властями государств ЦА, поддерживая дееспособность институтов государственной власти этих стран, и недопущение демократизации и либерализации режимов по западным стандартам. Аргументируется это тем, что в условиях наличия зон нестабильности в Центрально-азиатском регионе, нередко отсутствия понимания цивилизованных демократических норм, активные либеральные процессы западного образца легко могут привести к дестабилизации положения в этих странах, что создаст широкий очаг нестабильности вдоль южных рубежей России [40, c.15].
Возможно, что ряд имеющихся в регионе Центральной Азии проблем Россия будет стремиться решать совместными усилиями, особенно с участием таких влиятельных государств как Китай, Иран и др. (Как отмечает заместитель директора Института востоковедения Министерство образования и науки Республики Казахстан Санат Кушкумбаев, "В силу того, что РФ не обладает достаточными экономическими ресурсами для поддержания своего геополитического влияния в ЦА, Москва разделяет с Пекином часть ответственности за региональную стабильность". "ШОС и ее значение для Центральной Азии. Государства ЦА после 11 сентября". Ерлан Карин, кандидат политических наук, 25.06.2004.). Участие в региональных процессах именно этих государств, связанных друг с другом и с другими сопредельными государствами Содружества региональными интересами, может дать наибольший эффект [41, c.237].
2.Центральноазиатское направление внешней политики России
Похожие работы
... обществ сохранились иранские элементы. А в 16 веке, когда Иран стал шиитской страной, это, естественно, отделило его от соседних суннитских стран, в частности, от центрально-азиатского региона. Регион Центральной Азии и Закавказья всегда находился под влиянием окружавших его цивилизаций, на перекрестке таких философских систем, как конфуцианство, буддизм, ислам и христианство. Страны этого ...
... получила, дезинтеграционные процессы оказались сильнее, чем стремления лидеров республик. 2. СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ СОТРУДНИЧЕСТВА КАЗАХСТАНА С РЕГИОНАЛЬНЫМИ ФИНАНСОВО-ЭКОНОМИЧЕСКИМИ ОРГАНИЗАЦИЯМИ 2.1 Проблемы участия Казахстана в региональных финансово-экономических организациях Мировое сообщество, к сожалению, все еще не смогло найти универсальные методы решения сложнейших ...
... главной причиной летального исхода кризиса для СССР стал конфликт союзной и российской политических элит на фоне политической апатии большинства населения России. 2. Особенности развития стран средней Азии после распада СССР 2.1 Казахстан Казахстан принял декларацию о суверенитете 25 октября 1990 г. Независимость Казахстана была провозглашена 16 декабря 1991 г., в последней из республик ...
... объектов и подразделений обеспечения. Такая структура позволяет качественно выполнять стоящие перед Службой задачи. Службы по административным округам. Службы по административным округам являются структурными подразделениями Управления Федеральной службы Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков по городу Москве и уполномочены решать задачи в области оборота наркотических средств, ...
0 комментариев