Привязанность ребенка к матери

3.3 Привязанность ребенка к матери

О привязанности можно говорить, когда ребенок эмоционально выделяет мать из числа других взрослых и реагирует на ее уход. Обычно это бывает к 4 мес. В 7 мес. реакция на уход матери сопровождается отчетливым беспокойством, что дает основание классифицировать ее в ряде случаев как страх. Беспокойство выражается возбуждением, плачем, расстройством стула или, наоборот, заторможенностью, безучастностью, потерей аппетита. [9]

В 8 мес. малыш начинает бояться незнакомых взрослых, выражая это беспокойством, плачем, старается прижаться к матери. Создается впечатление, что он как бы подчеркивает свою привязанность к матери, будучи неспособным поделить эту привязанность с другими, большей частью незнакомыми людьми, и в то же время четко выделяя мать среди других. Появление категории “другого” указывает на дальнейшую дифференциацию “я” в структуре социальных, теперь уже межличностных отношений. Настороженное аффективное восприятие другого лица как “лишнего” продолжается сравнительно недолго. Уже в 1 год и 2 мес. ребенок менее беспокойно воспринимает незнакомых ему взрослых (на сверстников подобная реакция не распространяется). Но еще в течение по крайней мере нескольких месяцев выявляется повышенная смущаемость (застенчивость) при встречах с незнакомыми людьми. [9]

Многие дети в возрасте от 6 мес. до 2,5 лет реагируют некоторым беспокойством при помещении их в ясли, но это беспокойство особенно заметно от 8 мес. до 1 г. 2 мес., когда ребенок не только эмоционально воспринимает отделение от матери, но и настороженно относится к появлению замещающих ее посторонних лиц. Подобные реакции полностью отсутствуют у детей с неразвитой эмоциональной сферой, задержкой психического развития, грубой церебральной патологией и у детей, рожденных родителями-алкоголиками. Дети с тенденцией последующего развития неврозов крайне болезненно реагируют даже на временный, но неожиданный для них уход взрослых. Отвечая беспокойством, плачем, нарушениями сна и аппетита, а то и состоянием вялости и апатии, такие дети теряют уже приобретенные навыки, начинают затормаживаться в речевом и умственном развитии. Нередко уже в возрасте 1 г. и старше у активных по темпераменту детей появляется негативизм как своеобразная форма реакции протеста. В яслях они чаще всего сидят в стороне, плачут или упорно молчат и не вступают в контакт с более шумными сверстниками, которые их скорее пугают и раздражают, чем притягивают и вызывают интерес. [8]

В середине II года жизни дети уже не пугаются чужих взрослых, но только при условии их доброжелательного отношения. При уходе матери они еще и до 2,5 лет, особенно мальчики, обнаруживают некоторое волнение, но достаточно быстро успокаиваются, поскольку уже знают, что мать вернется. [9]

Иногда мать беспокоится больше, чем ребенок. Если она прощается с ним несколько раз подряд с обеспокоенным выражением лица, у ребенка возникает мысль: “Она ведет себя так, как будто беспокоится, что со мной случится что-нибудь ужасное, если я здесь останусь. Лучше я ее не отпущу от себя”. Мягкосердечная мать, безусловно, беспокоится о том, как будет чувствовать себя ребенок, впервые оставшийся без нее. [20]

Если же ребенок чрезмерно зависим от тревожного состояния матери и к нему не найдет индивидуальный подход в яслях, то возникающий стойкий аффект на помещение в них и отделение от матери означает, по существу, начало невроза из-за наличия выраженного эмоционального расстройства, с которым сам ребенок не может справиться. Стресс начинает проявляться соматическими болезнями, в том числе и хорошо знакомой любому воспитателю ОРЗ. Ввиду частых болезней мать вынуждена сидеть с ребенком дома, длительно отсутствовать на работе. [9]

При разлуке с матерью (или другими близкими взрослыми, которые заботились о ребенке с рождения) к ощущению тревоги и неуверенности часто примешивается чувство покинутости, брошенности. Чтобы удостовериться, что этого не произошло, дети иногда начинают вести себя недопустимым образом, как бы проверяя, насколько может разгневаться на него мама, которая не хочет больше его видеть, а заодно и эта новая тетя, с которой его оставляют, и определить таким образом, добрая она или злая, любит его или нет. [19]

При наличии выраженной и тем более устойчивой аффективной реакции на помещение в ясли целесообразнее всего дать рекомендацию матери по возможности еще побыть с ребенком дома до 2,5-3 лет. Передавать ребенка на воспитание родственникам (особенно живущим в другом городе) крайне не желательно, т.к. он с трудом переносит изменение сложившегося стереотипа отношений и объекта своей привязанности в 2,5 г. [9]

3.4 Страх перед расставанием

Страх перед расставанием с близкими проявляется наиболее ярко, когда младенца оставляют в незнакомой комнате или с незнакомым человеком. Увлеченному игрой годовалому малышу мать говорит, что она уходит, но скоро вернется, и исчезает за дверью. Малыш пристально смотрит ей вслед и через несколько секунд начинает плакать. Страх расставания обычно проявляется между 7 и 11 мес., обостряется между 15 и 18 мес., затем постепенно ослабевает. [18]

Огорчение малыша при расставании можно, очевидно, рассматривать также как страх при виде незнакомца. После ухода матери у малыша сохраняется в памяти образ ее прежнего присутствия, и он сравнивает его с настоящим положением. И если младенец не может справиться с различением образов настоящего и прошлого, он теряется и может расплакаться. Некоторые дети начинают плакать, как только мать направляется к двери. Возможно, что у более развитого малыша возросшая способность восстанавливать в памяти и сравнивать сопровождается умением прогнозировать - мысленно представлять возможные события. Предположим, ребенок думает так: “Что сейчас будет? Мама вернется? Что мне делать?” Т.к. ребенок не может ответить на эти вопросы и тем самым положить конец неопределенности, он легко может расстроиться и заплакать. Однако если малыш способен предвидеть ближайшие события (например, мама скоро вернется с угощением для него), он может рассмеяться. Способность к предвидению ближайших последствий устойчиво обнаруживается у детей после 8 мес. [18]

Подобное объяснение огорчения ребенка, вызванного расставанием, отличается от прежнего, более традиционного. Ранее исследователи предполагали, что дети плачут после ухода матери, в ожидании опасности и боли. Этот довод вполне справедлив, но он не объясняет, почему у младенцев в различных регионах мира неожиданно между 8 и 12 мес. возрастает ожидание неприятных событий после ухода матери. Более того, у детей, которых матери каждое утро оставляют в однодневных яслях, боязнь разлуки не появляется раньше и не менее сильна, чем у тех, за кем мать ухаживает постоянно. [18]

Степень тревоги из-за временной разлуки частично может зависеть от того, какова эмоциональная связь малыша с тем, кто за ним ухаживает. Однако впервые беспокойство из-за разлуки появляется, очевидно, после усвоения 3 важных познавательных навыков:

способность воспроизводить прошлое;

сравнивать прошлое с настоящим;

предвидеть события, которые могут произойти в ближайшем будущем.

Эти навыки, которые являются основой когнитивного развития у детей в дальнейшем, появляются, вероятно, хотя и в зачаточной форме, к концу I года жизни. [18]

К 2 годам тревога из-за разлуки с матерью уменьшается, т.к. ребенок уже способен разобраться в том, что происходит, и предвидеть ее возвращение. Знания, основанные на впечатлениях II года жизни, помогают ребенку справиться с проблемами, которые порождают эту тревогу. [18]