Тенденции информационной и культурной глобализации

1.1. Тенденции информационной и культурной глобализации

Конец второго и начало третьего тысячелетия удивительным образом совпали с глобальной трансформацией общества, преоб­разованием всего существующего миропорядка. Новое мироуст­ройство - предмет пристального внимания политиков и ученых, причем ряд высказанных ранее оценок (например, «новое индус­триальное общество; «постиндустриальное общество», «комму­низм», «глобальная деревня», «информационное общество» и др.) оказались весьма уязвимыми с позиций реального хода событий. В самые последние десятилетия XX в. получили распространение такие оценки, как «социальный пост модерн», «новый мировой порядок», «глобализм». Но и они не лишены уязвимых мест и под­вергаются глубокой и содержательной критике. Реальный новый мировой порядок на планете Земля суще­ственно отличается от умозрительных схем типа «One World», на­против, все более актуальными становятся процессы «новой регионализации» и социально-экономической диссоциации мира.

Академик РАЕН Л. В. Лесков* трактует глобализацию лишь как глобальность социального и экологического кризиса, охватившего во второй половине XX столетия всю планету. Кризиса, который, по мнению Л. В. Лескова, принимает в настоящее время все более острые формы, поскольку механизмы сдерживания, позволявшие сохранять определенный баланс между цивилизацией и окружа­ющей средой, ныне стремительно деградируют, утрачивая эффек­тивность.

Поэтому вполне естественной представляется тематика теоре­тического семинара в Институте Африки Российской академии наук, состоявшегося 4 марта 1999 г. - «Глобальное сообщество; изменение социальной и культурной парадигм». Среди многочис­ленных докладчиков, выступивших по экологическим, социальным, педагогическим, психологическим аспектам бытия, не было выска­зано единого воззрения на будущее землян. Несомненным призна­ли одно: социальная динамика не может не отразиться на граж­данских позициях современного человека, его возможностях, его активности, его мировоззрении, а проблема спасения и благоуст­ройства жизни приобрела в наши дни системный характер.

В «Декларации тысячелетия», принятой Генеральной Ассамб­леей ООН 8 сентября 2000 г., в частности, говорится: «... главной задачей, стоящей перед нами сегодня, является обеспечение того, чтобы глобализация стала позитивным фактором для всех наро­дов мира. Глобализация может обрести полностью всеохватываю­щий и справедливый характер лишь через посредство широко­масштабных и настойчивых усилий по формированию общего будущего, основанного на нашей общей принадлежности к роду человеческому во всем его многообразии».

Идея глобализации жизнеустройства (и, следовательно, образова­ния) не нова. Еще два века назад начала формироваться философия так называемого «русского космизма», яркими представителями которого стали известные литераторы и ученые: В. Ф. Одоевский, А. В. Сухово-Кобылин, Н. Ф. Федоров*, В. С. Соловьев, Н. А. Умов, С. Н. Булгаков... В последнем веке минувшего тысячелетия к космистам можно смело отнести К. Э. Циолковского, В. И. Вернад­ского, А. Л. Чижевского, В. Ф. Купревича, А. К. Манеева.

Н. Ф. Федоров впервые в истории эстетических учений увидел сущность художественного творчества в борьбе с тяготением. А. Л. Чижевский создал теорию невероятной предсказательности: жизнь биосферы и социальные ритмы зависят от ритмов Солнца. Для В. И. Вернадского* появление разума по значимости явление такого же порядка, как и возникновение жизни на Земле.

Теории глобального взаимодействия сил Космоса, разума, со­циального развития не могли не отразиться на содержании обра­зования в цивилизованных странах. В США такой мировоззрен­ческий подход получил название глобального образования. В России мы чаще встречаем словосочетания «планетарное мышле­ние», «планетарное образование».

1.2. Основные модели глобального образования

Теория глобализма не является чем-то чуждым и искусственно привнесенным на российскую почву. Ее истоки лежат в трудах выдающихся отечественных и зарубежных философов и педагогов XVII- XIX вв. Первые шаги по разработке и организационному оформлению теории глобализма относятся к началу 60-х гг. про­шлого столетия. Теория глобального образования оформилась в США и некоторых странах Западной Европы только в 70-е годы. Она стала своеобразным ответом на запросы общества, столк­нувшегося с угрозой общепланетарной трагедии.

К настоящему вре­мени наибольшую известность приобрели две модели глобального образования, авторами которых являются американские филосо­фы Р. Хенви и Боткин**.

Согласно взглядам Хенви, суть глобального образования состо­ит в совокупности следующих основных измерений:

• формирование непредвзятого взгляда на мир, т. е. осознание неоднородности восприятия мира;

• осознание состояния планеты;

• кросс-культурная грамотность (понимание культуры других народов);

• знание глобальной динамики;

• осознанный выбор.

По мнению этого автора, образование является одной из важней­ших основ, призванных помочь каждому человеку войти в мир, гармонично вписаться в систему взаимосвязей на культурном, соци­альном, экономическом и других уровнях современной жизни.

С моделью Хенви перекликается модель Боткина, главный те­зис которой - необходимость перехода каждого индивидуума от бессознательного приспособления к миру на позиции активной и ос­мысленной социализации, сознательного предвосхищения и личной сопричастности. При этом понятие «предвосхищение» выступает у Боткина в качестве своеобразного широкого требования успеш­ного разрешения новых, ранее не встречавшихся в жизни инди­видуума ситуаций, предвидения и прогнозирования событий и их последствий, соотнесения прошлого с настоящим и будущим, личной инициативы в определении альтернатив и принятии от­ветственности за те или иные решения. Сопричастность означает способность к активному сотрудничеству, диалогу, взаимопони­манию и сопереживанию.

Таким образом, названные выше модели глобального образо­вания не только не противоречат, но и значительно дополняют друг друга. Органически сочетая общечеловеческий и локальный аспекты, философский подход и способность к конкретным дей­ствиям, они выдвигают приоритетной задачей формирование взгляда на мир как на единое целое, как на огромную общину, в которой благополучие каждого находится в прямой зависимости от благополучия остальных.

Тенденции экономической, информационной и культурной глобализации неизмеримо усилились к концу XX в. В 90-е гг., пос­ле распада СССР и «социалистического лагеря», у многих людей стало возникать ощущение, что на место культурно-политического дуализма, поддерживавшегося разделением мира на две системы, идет политический униформизм. Многие стали задавать себе во­прос: не стоим ли мы у порога эпохи, когда будет лишь одна - ми­ровая - культура, одна - мировая - философия и одно - мировое - образование?

С одной стороны, нельзя не видеть прокладывающих себе до­рогу тенденций к унификации бытовых, этических, эстетических, образовательных стандартов, которые нацелены на решение раз­нообразных задач человеческого существования. Например, такая важная сфера деятельности, как естествознание, практически полностью универсализировалась, превратив ученых-естествоиспыта­телей в сословие действительных или потенциальных космополи­тов. Нечто подобное наблюдается в искусстве, прежде всего в му­зыке, эстраде, кинематографе.

С другой стороны, процессам глобализации и интеграции со­путствуют процессы регионализации - дезинтеграции. Например, в образовании вводится на всех уровнях обучения региональный компонент, подавляющее большинство стран имеет национальные театры и филармонии, в науке каждая страна стремится подчерк­нуть достижения отечественных ученых. Мало того, во многих европейских странах в последние годы набирает силу движение «антиглобалистов», представляющее собой конгломерат различ­ных по возрасту и занятиям людей и политических партий - анар­хистов, коммунистов, «левых» и др. Особенно ярко это проявилось летом 2001 г., когда в Генуе проходила встреча руководителей ве­дущих в экономическом развитии стран (так называемой «восьмерки»). Массовые выступления съехавшихся из разных стран «антиглобалистов» привели не только к их столкновениям с итальянской полицией, но и даже к человеческим жертвам.

В сущности, сейчас вырисовываются два понимания глобали­зации: глобализация как объективный процесс, идущий рука об руку с регионализацией и диалогом культур (две стороны едино­го внешне противоречивого явления), и глобализация как унифи­кация - процесс, навязываемый миру как якобы объективный субъективным групповым интересом транснациональных корпо­раций*.

Во всех высокоразвитых странах сейчас школьные эксперты заняты тем, что составляют учебные программы для «индустриа­лизации» школы. Эти планы ориентированы на школы с числом учеников не менее 2000, иначе они будут нерентабельными. Но что же тогда будет с человеком, с человеческими отношениями, с глу­бочайшим знанием - познанием человека и человеческих отно­шений?

Современная цивилизация оказывает весьма глубокое влияние именно на маленьких детей - если только родители сознательно не творят иных форм жизнедеятельности - она дает слишком много односторонних внешних впечатлений и информации, но совершенно мало импульсов для «моторики», воли и жизненных чувств. Индустриализованная школа с ее потоком информации и недостатком общения весьма способствует распространению этой опасной тенденции. Чувство отчужденности и изолированности в таких школах ощущается все острее. Учителю все чаще отводится роль «наблюдателя», «контролера», а не «творца человеческих душ».