Концепция государственной национальной политики Российской Федерации предполагает формирование и функционирование взвешенной и всесторонней системы мер государственного регулирования национальных отношений, направленных на создание оптимальных условий для социально-культурного развития народов и на предотвращение очагов межнациональной напряженности, на сохранение общности всех этносов России, укрепление единства и территориальной целостности государства.
В настоящий момент ситуация характеризуется нарастанием внутренней напряженности, опасностью обострения старых конфликтов и возникновением новых очагов нестабильности. Имеется свыше 150 различных факторов, провоцирующих осложнение ситуации в межнациональных отношениях. Особую опасность представляет использование национального фактора в борьбе за передел собственности, ресурсов, в целом за политическую власть. Эта борьба обостряется во время проведения предвыборных кампаний. Действуют также и другие факторы в исторических, культурных, языковых, религиозных сферах.
Показательно, что даже в относительно спокойных по уровню межнациональной напряженности регионах от 15 до 20 процентов опрошенных указывают на ущемление своих прав по национальному признаку. Нарастание межнациональных конфликтов несет в себе угрозу целостности Российской Федерации и ее национальной безопасности.
Вместе с тем, наши наблюдения и результаты социологических исследований последнего времени показывают, что в российском многонациональном обществе сохраняются еще достаточно большой потенциал толерантности и взаимного доверия, стремление к сохранению единства российской государственности, единого Отечества.
Данной проблеме посвящены труда известных ученых таких как Т.Ф. Иванчук, А.И. Кравченко, Ю.С. Гуровой, Т.В. Воликовой, И.И. Букиной, М.М. Алексеевой, Е.П. Арнаутовой.
Исходя из актуальности сформулирована тема курсовой работы: «Этнопедагогическая афористика в формировании культуры межнационального общения младших школьников».
Объект исследования – этнопедагогическая афористика.
Предмет исследования – культура младших школьников.
Цель работы – рассмотреть этнопедагогическую афористику в формировании культуры межнационального общения младших школьников.
Задачи работы:
1) рассмотреть воспитание у младших школьников культуры межнационального общения;
2) обосновать организацию учебно-воспитательной работы в школе с многонациональным составом учащихся.
Гипотеза исследования – этнопедагогическая афористика непосредственно влияет на формирование культуры межнационального общения младших школьников.
В работе использовались культурно – типологического метод, давший возможность выявить культурную обусловленность рассматриваемых форм взаимодействия; метод компаративистики с целью выделения общих элементов в понимании сущности формирования культуры межнационального общения младших школьников.
Этапы исследования. Исследование проводилось в два этапа: сбор информации, написание работы.
Практическая значимость работы заключается в том, что по данной проблематике проведено очень мало исследований.
База исследования – 27 школа г. Новосибирска.
Вся история российского государства с начала его становления до наших дней свидетельствует о том, что многонациональность России – это не слабость ее, а мощный созидательный потенциал. Но чтобы это не осталось красивой политической декларацией, важно умело и энергично на деле обеспечить единство многонационального государства при сохранении доброго самочувствия, самобытности и достоинства каждого российского народа. И в первую очередь необходимо создать прочную правовую базу для демократической модели развития наций и межнациональных отношений. Современные наука и педагогика выработали достаточно четкие критерии формирования образовательно-культурной среды, толерантности, которые включают в себя:
признание культурного разнообразия в качестве ценности, источника и фактора культурного обогащения общества;
эффективную защиту национальных меньшинств, прав и свобод лиц, принадлежащих к ним, в том числе права сохранять и развивать свою культуру и основные ее элементы (язык, религию, традиции), прав создавать религиозные учреждения, организации и ассоциации при условии соблюдения верховенства закона, территориальной целостности и государственного суверенитета;
соблюдение любым лицом, относящимся к этническому меньшинству, национального законодательства, уважение прав других людей, принадлежащих к основной группе населения или другим национальным меньшинствам;
определение принадлежности к национальному меньшинству на основе самостоятельного индивидуального выбора заинтересованного лица;
содействие со стороны государства климату взаимного уважения, понимания и солидарности между всеми лицами, проживающими на его территории, независимо от этнического происхождения или религиозной принадлежности, поощрения решения проблем с помощью диалога, основанного на принципах верховенства закона [4, 112].
Однако для того, чтобы именно эти критерии применялись в повседневной работе, огромное значение приобретает своевременное подключение к решению актуальных задач обучения и воспитания молодежи широкой научной и педагогической общественности, квалифицированных специалистов в области психологии, социологии и экологии, теоретиков и практиков обществоведения. Вообще вопрос о квалификации работника образования становится центральным – как никогда от него требуются высокая степень компетентности по самому широкому спектру гуманитарных проблем, отличные педагогические качества. Отсюда возникает необходимость постоянно расширять объем знаний, выходящих за рамки учебного процесса.
Толерантность во все времена считалась человеческой добродетелью. Она подразумевала терпимость к различиям среди людей, умение жить, не мешая другим, способность иметь права и свободы, не нарушая прав и свобод других. Толерантность также является основой демократии и прав человека. Нетерпимость в полиэтническом, поликонфессиональном либо в поликультурном обществе приводит к нарушениям прав человека, насилию и вооруженным конфликтам. Год толерантности (1995) предоставил возможность для поиска новых и осмысления старых идей, а также становления общественного сознания. Было представлено множество индивидуальных проектов, как то: использование традиционных и оригинальных методик преподавания, например, кукольные постановки для детей, выставки, музыка и фильмы, дающие знания о других культурах, религиях и образе жизни.
Школы стали центрами деятельности, проводимой в рамках Международного года. ЮНЕСКО выпустило и разослало в тысячи школ по всему миру пособие «Толерантность: путь к миру». При этом учитывались оценки и пожелания преподавателей. Повсеместно школы организовывали групповые обсуждения, конкурсы сочинений и рисунков, информационные недели, фестивали и обменные программы для учеников, посвященные теме толерантности.
Национальное сознание, национальное самосознание, культура межнационального взаимодействия – сегодня вряд ли кто-нибудь усомнится в актуальности этих понятий. Межнациональные конфликты как следствие отсутствия культуры межнациональных отношений – печальная реалия сегодняшнего дня. Один из путей выхода из кризисных ситуаций в межнациональных отношениях – этическое воспитание, сориентированное на межнациональное общение, причем начиная с самого раннего дошкольного возраста.
Как показывают исследования отечественных авторов, трех-четырехлетний ребенок уже вступает в первую стадию политического развития, когда у него зарождается чувство национального самосознания. Но в этом возрасте его еще характеризуют эмоциональная отзывчивость, открытость, доверчивость и отсутствие этических стереотипов, что позволяет ему вступать в свободное общение с людьми разных национальностей.
Задача гуманистической педагогики – сформировать у детей доброжелательное, уважительное отношение к представителям других этнических коллективов, приобщить дошкольников к культурным ценностям разных народов [5, 103].
Эффективность педагогической деятельности зависит от сотрудничества детского сада с семьями воспитанников, потому что именно семья предопределяет стартовое развитие личности и поведение ребенка в будущем. Однако, как показывает опыт, прежде чем планировать работу с детьми и с родителями, необходимо обратиться к самим педагогам: и они нуждаются в знакомстве с этнокультурным материалом, и им необходимо расширять свои знания в области межкультурного общения.
Межкультурное образование ориентируется на универсальные права человека: оно признает равноценность всех людей и рассматривает достоинство человека как неприкосновенное. В центре межкультурного образования стоит категорический императив И. Канта, который в межкультурной плоскости может означать, что каждый человек должен общаться со своими соседями, невзирая на их происхождение и цвет кожи так, какое поведение он ожидает от них по отношению к себе. Однако ценности межкультурного образования разделяются далеко не всеми. Признание плюрализма и демократических прав для всех граждан является проблемой для всех европейских обществ. Как отмечает генеральный секретарь Международной ассоциации по межкультурному образованию Питер Бателаан, «сегодня проблема заключается в том, что культурное, этническое, социальное разнообразие является явлением, которое создает проблемы для людей, поскольку они никогда не учились воспринимать и ценить разнообразие». Всегда есть склонность оценивать другую культуру с высоты своей. Межкультурное образование тогда легко становится «педагогикой сочувствия», «педагогикой для иностранцев» или «фольклорной педагогикой». И. Хайс утверждает, что межкультурное образование не имеет ничего общего с педагогикой сочувствия, т. к. жалость, милосердие к национальному меньшинству или людям иной (эмигрантской) культуры – это формы утонченной дискриминации. Отличие в мыслях и действиях других людей имеет свою собственную ценность и право быть понятым в своих собственных определениях [9, 81].
Взаимное обогащение культур в их диалоге не останется пустой фразой, если каждый будет прилагать усилия, чтобы «единство в многообразии» стало важнейшей образовательной ценностью. Межкультурное образование имеет свои истоки в «педагогике для иностранцев» и «фольклорной педагогике». Оно всегда находится под угрозой редуцироваться до одного из этих вариантов. Школы, имеющие в своем плане один – два межкультурных праздника с песнями, танцами и традиционными блюдами стран, откуда эмигрировали родители их учеников, не могут претендовать на то, что в их стенах обосновалось межкультурное образование. Культура – не только еда, одежда и песни. Это и образ мыслей, и быт, и способы общения. Концепция межкультурного образования – не очередной предмет «регионального компонента» в содержании образования, не дополнительный урок или праздник. Осознанная необходимость воспитания детей в уважении культурных различий требует от общества и государства специальных усилий по проникновению такой педагогики в жизнь каждой группы детского сада, каждого класса школы, каждой семьи.
Межкультурное образование постоянно подвергается критике за акцентирование культурных различий, невольно ведущее к усилению дискриминации, за изучение иммигрантской культуры, потерявшей свое функциональное значение в условиях миграции (ассимиляции большинством) и ставшей фольклором. Однако большинство исследователей подчеркивают именно здоровьесохраняющую функцию культуры для развития детской личности. Этноидентичность – один из важнейших механизмов адаптации, присущих только человеку. Наиболее «здоровой» является интеграция ребенка в новую культуру (культуру большинства) с сохранением тесной связи с родной культурой. Это приводит к взаимному обогащению культур и становлению нового вида культурных ценностей, расширяет репертуар поведения человека, делает психику более устойчивой.
Дети, отличающиеся от большинства по внешности, языку, религии испытывают первыми на себе враждебное отношение к иностранцам. Если взрослыми негативные культурные и этнические стереотипы используются в политических целях с опорой на конформизм и консерватизм основной массы общества, молодежью – для группировки на базе экстремистских целей и выброса возрастной агрессивности, то дети перенимают их бессознательно. Недостаток уверенности в себе, неумение отстоять свою точку зрения, незнание других культур, порождающее страх, дискомфорт – вот причины нетерпимого отношения детей к культурным отличиям. Поэтому становится наиболее популярным в межкультурном образовании в последнее время подход, ориентированный на конфликт, где главной целью является становление конфликтной компетентности. Анализ межкультурных конфликтов требует осмысления их причин, что ведет к снятию культурных стереотипов. Дополненный подходом, ориентированным на встречу культур, их диалог, предполагающим становление межкультурной компетентности (с информационным и языковым компонентами), конфликтоориентированный подход несет большую пользу для развития у детей толерантных установок в поведении. Доказано, что особенности межэтнического восприятия обусловлены возрастом и социальными условиями развития. С одной стороны, дети до 6 лет имеют достаточно размытое представление о своей национальности, в то же время уже в 4 года у ребенка начинает формироваться отношение к человеку другой национальности. По данным Ф. Уэссти, дошкольники и младшие школьники остаются в большинстве своем непредубежденными, но уже с 9 лет эмоциональные предпочтения складываются в устойчивые стереотипы, изменить которые становится очень трудно. К. Мок считает, что для маленьких детей поликультурность должна быть частью всего ранневозрастного обучения. Установлено, что уже к четырем годам у ребенка вырабатывается не только первоначальное представление о расовой принадлежности, но и о причинно-следственной связи фактора национальности с положением в обществе. С другой стороны, дети, вынужденные жить в ситуации этнической напряженности, в районах межнациональных и межрелигиозных конфликтов, очень рано осознают свою этническую принадлежность и становятся особенно чувствительными к усвоению как позитивных, так и негативных национальных стереотипов.
Влияние глобализации как мировой тенденции развития современных обществ ощущается все сильнее. Научно-технический прогресс создал всемирную транспортную инфраструктуру, а неравенство в развитии государств и обществ стало столь очевидным, что миграцию остановить уже невозможно. В то же время демографические проблемы большинства развитых стран побуждают теперь правительства этих государств не к закрытию границ, а к поиску новых путей совместного существования различных этносов и культур, конфессиональных и социальных групп. Миграция не является исключительным злом: в ситуации быстрого старения населения большинства европейских стран она дает шанс на сохранение возрастного, а, следовательно, и экономического баланса в обществе.
Мигранты приносят с собой особую культуру, которая воспринимается большинством в обществе как чужеродная и ассоциируется в первую очередь с языковыми и образовательными проблемами. Первые попытки решения образовательных и социальных проблем семей мигрантов подвели гражданское общество большинства европейских стран, а затем и государство к осознанию феномена мультикультурности существующего общества. С одной стороны, проблемы этнических меньшинств, постоянно проживающих на территории страны, стали отчетливее видны на фоне таких попыток, и общество «развернулось» к культуре меньшинства, стало более терпимо к специфическим запросам этносов и социальных групп. С другой стороны, в обществе нарастает напряженность, когда многие экономические и социальные проблемы связываются с иностранцами и ведут к возникновению националистических и экстремистских настроений. В то время как правительства озабочены правовой стороной проблемы: принимаются законы о государственном языке и языках народов, населяющих страну, о гражданстве, программы по формированию установок толерантного сознания и профилактике экстремизма и т.д., педагогическая общественность также пытается найти адекватный ответ на спровоцированные миграцией проблемы.
Педагогический опыт большинства принимающих мигрантов и изначально мультикультурных стран показывает, насколько важно принятие концепции межкультурного образования как ведущей парадигмы воспитания и обучения. В первую очередь это несет пользу коренному населению (или национальному большинству) страны: озабоченные сохранением социальной стабильности в обществе, в то же время родители не осознают, как своими шовинистскими установками готовят почву для развития ксенофобии и межкультурных конфликтов. Не вмешиваться в формирование детской личности в этот период – означает позволить «осесть» негативным национальным стереотипам в детское сознание, когда способность к критическому их осмыслению еще не сформирована. В будущем осмелиться противостоять консерватизму большинства, пойти «против отцов» сможет не каждая личность. Для детей – мигрантов или представителей национальных меньшинств межкультурное образование дает возможность равного жизненного старта, в то же время оставляя возможность возврата на историческую родину открытой. Общие цели межкультурного образования ведут личность через диалог, разрешение конфликтов, критическое осмысление собственной культуры и традиции «как чужой», преодоление этноцентрической фиксации к толерантности, признанию равенства шансов для всех, к сознательному, ответственному социальному поведению – и этим к взаимному обогащению всех культур, составляющих общество [6, 119].
1.2 Характеристика и основные критерии межнациональных отношенийАнализ мирового опыта межкультурного образования позволяет выделить специфическую ценность его реализации именно в детском возрасте, обусловленную высокой сензитивностью детства к формированию позитивных установок в межкультурном общении и развитию межкультурной компетентности. Дети повсюду «наталкиваются» на мультикультурность – она та среда, где взрослеют современные дети. Классы современных европейских, американских, австралийских, российских школ далеки от гомогенности: дети различаются в языковом (языки и диалекты), религиозном и мировоззренческом отношении, в географическом происхождении и личной истории (все больше отличаются дети села и города, за одной партой могут оказаться местный житель и мигрант или беженец). Каждый ученик имеет свою уникальную структуру личности, несущую отпечаток той культуры, в какой он воспитывался и рос.
В то же время мультикультурное общество не отражается в содержании детских книг и школьных учебников, а дети больше знают об экзотических культурах других стран, чем о культуре соседей – этносов; часто история преподносится с точки зрения культуры большинства (т.н. история «суперэтноса»), не говоря уже о доминировании в учебниках мужской точки зрения на мир, игнорирования в учебном процессе половых различий в познании. Это несет большую опасность для становления детской личности. Для детей иной этнокультуры очень важно знать, что язык и культурные ценности их семьи уважаемы и приняты в обществе, по мнению Г. Люсиера и С. Чайклина, это положительно сказывается на социализации ребенка в группе сверстников и даже на школьных успехах. Если же детям навязывается государственная идеология или мировоззрение большинства, в классе может сложиться атмосфера скрытой вражды. Ребенок – мигрант, живущий под влиянием мигрантской субкультуры и наталкивающийся ежедневно на культуру большинства, находится в сложной кризисной ситуации: независимо от того, решила ли (и имеет ли возможность) его семья окончательно поселиться в этой стране, является ли он вторым и даже третьим поколением иностранцев, для здорового развития его личности необходимо достижение им позитивной этноидентичности и на этом фоне становление этнотолерантности. Здесь огромную роль играет педагогическая поддержка ребенка в выборе этноидентичности в форме занятий родным языком и религией, включения в содержание образования в детском саду и школе культурных архетипов (сказок, песен, игр). Все это способствует развитию языка общения между детьми доминирующей культуры и культуры меньшинства, ускоряет интеграцию ребенка в новую культуру, в то же время предотвращая опасность деэтнизации и маргинализации [8, 220].
1.3 Афористика как этнопедагогический феноменВажную роль в формировании личности играет культура, в том числе традиционная культура воспитания, с самого раннего детства нацеливающая на сохранение свойственного ребенку пластичного контакта с окружающим миром, на следование непреходящим истинам, добру и красоте. В народных афористических изречениях (пословицах, поговорках, присловьях, благопожеланиях, клятвах, проклятиях, нефигуративных изречениях и т.п.) проповедуется жизнь в соответствии с логикой природы, гармонизирующей существование человека. Афоризмы – своего рода рецепты этой гармонии, сформулированные задолго до появления современных религий и заключающиеся в следовании простым и доступным предписаниям, делающим человека мудрым, доброжелательным и по-своему счастливым.
Тематически всеохватные народные афоризмы, предельно короткие по форме и беспредельно глубокие по смыслу, говорят о животрепещущих и вечно актуальных вопросах морали и истины в их взаимопроникновении. Эти два фундаментальных начала: познание и нравственность, а также взаимосвязь мира природы и внутреннего мира человека и определяют доминанту афористического творчества народа.
Афористическое наследие, как и вся народная культура, носит синкретический характер. Афористические формы, будучи выражением философских, педагогических знаний народа, вместе с тем являлись источником агрономических, астрономических, метеорологических, медицинских и пр. знаний, а также несли информацию эзотерического характера, неназойливо нацеливающую личность на восприятие человека как творца и созидателя добра, на приятие и бережное созидание мира, на передачу жизненного опыта, профилактику ошибок, индивидуальных и социальных бед.
Употребление в повседневной речи малых фольклорных форм придает ей образность, фигуративность, яркость, тот особый «восточный» колорит, который делает ее экспрессивной и действенной. «Я одним словом своим делаю из труса храбреца своего народа, вора превращаю в честного человека, на мои глаза не смеет показаться мошенник» – так определял весомость своей речи, полной афористических вкраплений, один из кабардинских гегуако, народных сказителей. Такие мудрые старцы, владеющие всем богатством культурного наследия народа, обладающие эзотерическими знаниями этноса, владели механизмом превращения народного афоризма в воспитательное средство, когда ситуация провоцирует использование сентенции, а заключенный в ней скрытый глубинный смысл и сила слова, экспрессия «работают» на улучшение, облагораживание личности.
Спецификой данного материала является то, что этнически разнящиеся афористические регламентации сходных жизненных ситуаций являются как бы вариантами некой единой инвариантной основы. Это положение можно проиллюстрировать сотнями примеров. Так, проповедуя единую идею необходимости и эффективности раннего начала воспитания ребенка, основанную на обширном опыте и многовековой воспитательной практике, различные народы в своих национальных афористических назиданиях говорят об одном и том же: «Ветку гнут, пока она сыра, ребенка воспитывают, пока он мал» (адыг.), «Если не согнул прутом, не согнешь никогда колом» (адыг.), «Воск мни, пока он горяч, человека учи, пока он мал» (адыг.), «Если прут сырым не согнешь, сухим его не согнуть» (абаз.), «Обруч, не свернутый из прутика, не свернешь из жерди» (чечен.), «Дерево гнется молодым (побегом)» (осет.), «Гни дерево, пока гнется, учи дитятко, пока слушается» (русск.), «Гни кол, пока он тонкий прут, вырастет – согнуть не сможешь» (балкар.), «То, чему научился щенком, не забыл и кобелем» (чечен.), «Если хочешь выпрямить дерево, делай это, пока оно молодо» (японск.), «Гни дерево, пока оно еще молодо, учи ребенка, пока он еще мал» (армян.), «Из молодого, как из воска, что хочешь, то и вылепишь».
Все перечисленные пословицы, подчеркивая гибкость и пластичность детской натуры через сравнение с молодой, податливой хворостиной (или другими предметами), соответствующим образом нацеливают родителей и воспитателей. В приведенных примерах виден общий для всех народов характер природосообразности традиционного воспитания. Пословицы, не имея возможности для детального развития очень важной проблемы, обыгрывают свойства различных природных материалов (своего рода «сопромат») и в образной, иносказательной tnple подводят к социальным, педагогическим заключениям.
При традиционном укладе жизни весома и действенна была значимость благопожеланий. Об этом говорит стремление получить благословение в ответственный момент жизни, безусловная вера в благопожелания старших, силу их напутственных слов. Такая вера существенно способствовала благоприятным прогнозам на успех, удачливость ребенка, способствовала повышению убежденности в собственной значимости, укреплению уверенности в своих силах. По мнению академика В.И. Абаева, ученого с мировым именем и человека исключительных нравственных качеств, его жизненную программу во многом определили благопожелания «Долго живи!», «Стань большим (великим) человеком!», которые он слышал вместо и наряду со «спасибо» мальчишкой от старших в ответ на оказываемые им услуги в родном осетинском селении.
Стремление получить в решающий момент своей жизни благословение – широко распространенная у многих народов традиция.
Очень весомо и чтимо это понятие в русском фольклоре, соответственно и духовной жизни русского этноса. Особое, магическое значение придавалось родительскому благословению, в то время как заслуживших родительское проклятие чурались, приводили в качестве отрицательного примера.
Герой киргизского эпоса Манас перед боем просит: «Благословите, предки, меня, счастливой сделайте битву мою!» В бурятском эпосе бабушка героя Абай Гэсэра упоминается с постоянным эпитетом «благословляющая»: «Манзан Гурмэ – бабушка, благословляющая и помогающая Гэсэру». При таком восприятии благопожеланий стремление ребенка получить их становится мощным стимулом его развития, а при условии гармоничного вплетения благопожеланий в повседневный быт ребенка – важным условием его комфортного существования.
Усилению воспитательного, психотерапевтического воздействия формул пожелания блага способствовало их произнесение в особые моменты психофизической жизни ребенка: праздники, минуты пробуждения и засыпания, в момент ушиба, травмы, когда словесное воздействие на него особенно значимо и сродни внушению. Этому же способствовал ритуал, сопровождавший некоторые благопожелания.
Так, ингушское благопожелание: «Пусть будешь крепче железа!», – произносилось с целью оберега в момент забивания гвоздя на месте ребенка. Последний при этом прекращал плакать, переключая внимание и забывая о своей боли. В аналогичной ситуации могли произносится другие благопожелания (или же все вместе, выстраиваясь в ряд): «Пусть будешь ты храбрее волка!» (ингуш.); «Пусть олень упадет на месте, где ты упал!» (ингуш.).
Благопожелание ребенку – не только моральный заряд, содействующий успеху, приобретению оптимизма. Способствуя установлению особого контакта между произносящим и тем, кому оно адресовано, благопожелание как бы программирует судьбу, поведение ребенка. Осознавая охранный и программирующий заряд благопожелания, древние давали детям имена, являющиеся усеченными или рудиментарными пожеланиями. Использование такой формулы в качестве имени повышало частоту его применения, чем достигалось повышение его действенности, более глубокое проникновение в подсознание. Не случайны с этой точки зрения были имена Царай (осет. Живи), Фидар (осет. Крепкий), Ахсар (осет. Отважный) в осетинских семьях с высокой детской смертностью, где не выживали первенцы. Пожелание привития физических качеств твердых металлов, горных вершин, ловких и сильных зверей присутствует в тюркских именах Аслан (Лев), Каплан (Львица), Булат, Казбек, Эльбрус. Общеизвестен смысл многочисленных русских имен Любомир, Владимир, Святослав, Любомудр; имена Надежда, Вера заключают не только утверждение, но и благословение – будь надеждой, опорой, верой. Имена-благопожелания, как и уменьшительно-ласкательные формы имен, служили средством выражения ласки, благорасположения к ребенку, средством имплицитного целепологания; взрослого же человека они обязывали соответствовать имени, блюсти его.
Народные традиции активно поощряют произнесение благопожеланий: «Произносящий благопожелания сам благословен» (осет.), «Пожелание здоровья напрасно не проходит (для здоровья произносящего благопожелание)» (осет). Здесь угадывается своего рода эзотерическая народная информация о необходимости руководства своими действиями, мыслями и чувствами, целесообразности их направления в позитивное русло. Афористическая традиция не только накладывает вето на негативные проявления человека («Проклинающий сам испытает силу своего проклятия» (осет.), «Проклятия, как цыплята, находят приют дома» (англ.), имея в виду, что страх, ненависть и злоба для человека – путь духовного разорения, но и культивированию проявлений добра, постоянной позитивной настроенности человека, уже с самого детства предупреждая ребенка о серьезных последствиях его негативных проявлений, в том числе даже мысленных и эмоциональных.
Часто благопожелания апеллируются к высшим божественным силам. Прежде всего, это пожелания покровительства и благорасположения Бога, а также призыв и ожидание помощи от божеств языческого пантеона, с течением времени подвергшихся исламизации либо христианизации. Это своего рода благопожелания-молитвы, произносимые с соответствующим чувством и интонацией.
Мало кто не согласится с тем, что люди, искренне верящие, создают себе эгрегориальную защиту. Народная словесность: молитвы, молитвы-тосты, песни, предания, клятвы, благопожелания, пропущенные через умы и чувства множества поколений древнего этноса и каждодневно присутствующие в их духовной жизни, перестают быть только Словом.
Для проклятий характерно обращение к тем же явлением и образам, что и в благопожеланиях, но контрастным, антонимичным.
Если благопожелания метафоризируют восход солнца, то проклятия – его закат: «Пусть померкнет твое солнце!» (осет.). Поскольку идиоматические выражения: мое солнце, мое солнышко, мой очаг, зеница моего правого ока – иносказательные обращения к ребенку, резко негативная нацеленность такого рода пожеланий особенно рельефна: «Пусть погаснет твое солнце!»; «Пусть потухнет твой очаг!» (осет.). Семантика проклятия, как правило, выражает отрицательно маркированный член бинарных оппозиций: черный – белый, несчастливый – счастливый, мертвый – живой, больной – здоровый, бедный – богатый, призванных здесь ассоциироваться с вызываемыми ими психологическими ощущениями: «Пусть черный день настигнет тебя!» «Пусть кровавый дождь прольется на твою голову!» (осет.).
Посредством проклятий искоренялось, бичевалось все антиобщественное, аморальное, антигуманное, безнравственное.
Проклятия были эмоционально выраженным «красным светом» всему негативному, своеобразным «запретительным лозунгом». Использование в речи проклятий, несущих сильнейший негативный посыл, у всех народов ограничено рамками запретов (табу), прочитывается однозначно отрицательное отношение к их использованию: «Пожелавший другому зло, сам его получает» (осет.) (Ср.: «Произносимое ртом, носом» (чуваш.). Эзотерический смысл табу на проклятия, предполагающий наличие у говорящего сильных отрицательных эмоций, видится в проведении установки на всепрощение, гармонизацию человеческой жизни в соответствии с законами этики и находит свое подтверждение в работах современных практических психологов и древнейших восточноазиатских медитативных практиках.
Пресекающим, предостерегающим началом обладала даже возможность получить, навлечь на себя проклятие. Особенно страшной была угроза родительского проклятия. Щедринский персонаж Иудушка Головлев, исчерпав другие аргументы, угрожает детям родительским проклятием. Народное право у северокавказцев также свидетельствует: люди, заслужившие родительское проклятие, были как бы отрицательно маркированными членами общины, примером со знаком минус. Такая весомость родительского нерасположения в народной традиции смыкается с религиозными заповедями, современной энергоинформационной теорией: связь детей и родителей, близких родственников тесна и нерасторжима не только на физическом, но и духовном, энергетическом уровнях. Когда родитель адресует ребенку взгляд, жест и, тем более, слово, пронизанное отрицательной экспрессией, он дает подпитку негативным программам его жизни.
В своем живом функционировании паремии-проклятия могли быть частью синкретического фольклорного действа. У чеченцев и ингушей описан обряд сооружения карлага, «памятника осуждения» человека, который совершил тот или иной проступок, преступление. Воздвигаемый у дороги, в месте, ближайшем к месту преступного действия, карлаги складывались из камней, щепок, комьев земли под громкие выкрикивания проклятий, они надолго сохранялись и служили преступнику укором и наказанием, а другим, в том числе представителям новых поколений – предостережением.
Множество пословиц и поговорок призывает избегать ссор, негативных состояний духа, быть терпимым, не злословить, стойко переносить жизненные невзгоды, дает рецепты сохранения душевного равновесия. Народные афоризмы связывают самым непосредственным образом психофизическое здоровье человека с состоянием его души.
Современная психотерапия, кладущая в основу лечебного внушения полусонное, физически расслабленное состояние человека, заново открывает механизмы оздоравливающего действия воли, настроения, слова, зашифрованных в народных изречениях и используемых: «Держи в себе радость с утра в течение часа и она тебя будет держать весь день» (узбекск.), «Как свою жизнь с утра сам настроишь, так она у тебя и будет идти (в течение дня)» (осет.).
Зафиксированная в паремиях связь состояния здоровья с психикой человека подтверждается современными медико-биологическими исследованиями. Установлено, что эмоции сопровождаются определенным химическим составом крови: плохие мысли отравляют существование, разрушают здоровье, в то время как хорошие – способны улучшить самочувствие. Эти наблюдения как бы вторят народным установкам, рекомендующим сосредоточивать внимание на светлых и радостных сторонах жизни: «Берите пример с солнечных часов – ведите счет лишь радостным дням» (немецк.), «Плохой день не долог, век плохого человека короток» (осет.), «Гнев человеку сушит кости, крушит сердце» (русск.), «Сердитый человек рано стареет» (балк.).
Уныние, гнев и в религиозных установках трактуются как грех.
В христианстве одна из главных заповедей – никогда, ни при каких обстоятельствах не падать духом, так как внутренний настрой мыслей и чувств – главное оружие в борьбе с неприятностями, а оптимизм, как образ жизни, – панацея от множества заболеваний, тревог, страхов, беспокойств. Почти афористически звучит библейское: «Веселое сердце благотворно, как врачевство, а унылый дух сушит кости» (Прит., 17). Благопожеланием, наставлением звучат слова Христа: «Да радость Моя в вас пребудет и радость ваша будет совершенна. И радости вашей никто не отнимет от вас!» (Иоан., 8).
Апостол Павел настойчиво советует: «Радуйтесь всегда в Господе и еще говорю: радуйтесь!».
Современная экспериментальная медицина бесстрастно констатирует: наличие в организме достаточного количества гормонов повышает сопротивляемость болезням, а гормоны, эти жизнетворные вещества, множатся в организме только при радостном настроении. А вот лабораторные анализы крови человека, пребывающего в состоянии подавленности, раздражения, злости, гнева свидетельствуют о наличии в ней токсинов, отравляющих его внутренние органы; т.е. своими негативными эмоциями, на кого бы они не были направлены, человек наказывает прежде всего самого себя.
Иногда причину болезни народ связывал с действием сил, влиянием «иного мира». Так, например, в ингушском фольклоре существует своебразная формула пожеланий – заговаривание болезни («лазар хестор» букв. «хвалить болезнь»). В сопровождении определенных процедур такое славословие было призвано обмануть, привлечь внимание олицетворяемой болезни к другим местам обитания, чтобы ей разонравились существующие условия, и она ушла, покинула тело больного. Этот образ ингушской традиции родственен восточноазиатским представлениям об энергоинформационной сущности болезни: для того, чтобы болезнь пациента не перешла на них, китайские мастера цигун-терапии на сеанс лечения обязательно надевают на себя побольше золотых предметов, способствующих очищению организма от патогенной энергии. Российский целитель Порфирий Корнеевич Иванов предупреждал своих последователей: «С болезнью надо быть осторожным, чтобы она на тебя не перескочила».
В адыгских врачевальных песнях-заговорах, состоящих из набора однофразовых формул с просьбой исцелить, обращаются к мифологическому демиургу Тлепшу, именем которого клянутся и немилостью которого угрожают в проклятиях. Такие исцеляющие паремии произносил посетитель, первый раз навестивший больного, подойдя к нему, трижды ударив молотом по сохе. Целесообразность описанного древнего ритуала также подтверждают изыскания современной энергоинформационной теории: резкие хлопкообразные звуки, как и звон колоколов, бубенцов и т.д. вкупе с произнесением благопожеланий, заклинаний гармонизируют, облагораживают атмосферу помещения.
Таким образом, народная интуиция, выводящая на оптимальное поведение в конечном итоге лечит, гармонизирует, успокаивает человека. Не кажутся очень новыми и рекомендации некоторых западных психологов по урезониванию расшалившихся, из-за вседозволенности, нервов своих соотечественников, по налаживанию отношений с родителями и детьми. Бестселлером в Америке стала книга психолога К. Роджерса «Жизнь-101», в которой он увещевает: поздно переделывать родителей, бесполезно им возражать, по крайней мере внешне. Это вы к ним должны приноравливаться, терпеть, чтобы не было потом мучительно больно. Уважайте, прощайте, терпите – этот крест нести легче, чем мучительные сожаления, часто запоздалые и бесплодные. Все это, по идее, возврат в афоризмах установке уважения к старшим, родителям: «У старшего вытри нос и спроси у него совета» (осет.), «Молодого наставляют, старого не поучают» (адыг., абаз.), «Кто старшего не послушался, в большую яму упал» (чечен.), «Где нет хороших стариков, там нет хорошей молодежи» (адыг.), «Старый человек четверых молодых стоит» (чуваш.).
Нет отрасли человеческих знаний, на которую бы афористические тексты, как сгустки народно-педагогического опыта не выходили. Во многих из них содержится интуитивно-поэтически уловленная глубинная суть многих жизненных явлений, с течением времени осмысливаемая и объясняемая официальной наукой. Народные афоризмы, характеризующиеся плотностью информации, эмоциональностью, общей прогностической настроенностью, как бы нацеленной на вечность, и сейчас весьма жизнеспособны, а фиксированные в них наблюдения миллионов людей над собой и своими собратьями оказывают авторитетное влияние и на современного человека.
В учебно-воспитательной работе современной школы возможно самое широкое использование педагогического потенциала народной афористики, которая характеризуется устремленностью к духовности, нацеленностью на бесконфликтность, уступчивость, добро, истину, любовь.
Идея добра и любви в афористическом наследии народов – главенствующая. Множество смежных фольклорных (песенных, сказочных, эпических) проекций данной идеи позволяет осмыслить и отомкнуть соответствующий информационный блок народных знаний и представлений. В данном случае под словом любовь фольклорные тексты позволяют понимать не только и не столько сентиментальные чувства, не только привязанность к родным, но также чувство благодарности, дружбы, восхищения, сострадания и уважения, расположения. Именно такая семантика прочитывается в слове любовь, входящем во многие афористические тексты. Такая любовь – источник доброго отношения ко всем людям, природе. Наполненность такой любовью – основа единства со Вселенной, духовного роста, гармонизации чувств и одновременно – лучшая защита человека, ибо следование принципам духовности – это, вместе с тем, профилактика дезадаптации личности, невротических реакций и сопряженных с ними болезней души и тела.
Именно такая любовь – основа жизни, дающая человеку огромную энергию. Осознание фундаментальности любви, возведение ее в жизненную норму решает множество проблем. Даже простая проповедь любви и пожелания добра ближнему в народных благопожеланиях умножают ее силу, становятся попыткой прервать ставший порочным педагогический круг, ибо только «педагогика свободы и любви» (Г.Н. Волков) может выпестовать человека гармоничного, способного к гармонизации взаимоотношений с окружающими людьми, природой, что в конечном итоге сняло бы существенные проблемы экологии и политики.
В народных афоризмах подчеркивается необходимость любви к детям, всему подрастающему, нуждающемуся в защите, опоре. Все, что связано с воспитанием, пестованием детей, несмотря на вынужденную внешнюю суровость, порождено любовью. Безоглядной, неограниченной любовью к детям пронизаны и лаконичные образные изречения: «Лягушке ее головастик – что луч солнца» (осет.), «Своих птенцов и грач считает красивыми» (адыг.), «Когда предложили принести самую красивую вещь, ворона притащила своего птенца» (чечен.), «Ворон говорит: «Мои птенцы белоснежные» (чуваш), «Нет певчего для вороны против родного вороненка» (русск.), «И бобры добры до своих бобрят» (русск.), «Материны глаза слепы» (русск.), «Если даже юноша слеп, матери он кажется зрячим» (абаз, кабард.).
Народная традиция, в свою очередь, и детей нацеливает на осознание материнского труда, любовь к ней, преданность и благодарность: «Кто почитал мать, того почитали все» (чечен.), «Никто еще не заплатил долг матери» (осет.) «Ежедневно угощай мать блинами, испеченными на ладони, – и то не отплатишь ей добром за добро, трудом за труды» (чуваш.). Иногда пословица не просто уговаривает быть почтительным, явно другие интонации слышны в следующей чувашской афористической фразе: «Не пришлось бы раскаиваться у гроба матери». Культ матери во всех традиционных культурах воспитания безоговорочен. Паремии категорично заявляют: «Свою мать ведьмой никто не назовет» (осет.) приведенный категоричный императив гармонично стыкуется с итогом многолетних специальных наблюдений: «Ни одному воспитателю ни об одной матери нельзя отзываться отрицательно: с этим отзывом навсегда прекращается нравственное воздействие воспитателя на воспитуемого; нет плохих матерей: есть матери хорошие и несчастные» (Г.Н. Волков).
Другая важная гуманистическая идея народных афоризмов – смирение. И здесь религии вполне солидарны с проповедью народных стереотипов поведения («На все воля Божья»). Каждое событие, каждый человек, выводящие нас из себя, – часть природы, Вселенной и поэтому даже при физическом сопротивлении чему-то, вмешательству в обстоятельства человеку предписывается сохранение внутреннего смирения, сохранение гармонии с внешним миром. Призывом смириться, перетерпеть звучат очень популярные в народе афоризмы: «Плохой день и плохой человек недолговечны» (осет.), «Терпение и труд все перетрут» (русс.). Как правило, чаще всего они звучат в устах пожилых, умудренных жизнью людей, на практике испытавших, что вражду может остановить только любовь, прощение, но не ответная вражда; понявших, что некоторые житейские невзгоды, как плохую погоду, надо перетерпеть, и что никогда в мире насилие никого ни к чему хорошему не приводило. Такое осознание проблемы подводит к пониманию того, что ни смирение, ни компромисс не являются признаком слабости, рабства. Напротив, это прежде всего механизм духовного развития, а умение пойти на разумные взаимные уступки основа мира и в семье, и в обществе, и в мире.
Действенность пословичной информации велика и в оценке современного человека, а самый широкий спектр их тематической направленности помогает, наряду с развитием в ребенке отдельных качеств и свойств характера, связать эти свойства между собой. Не случайно известный современный американский социолог и педагог О.Х. Мур усматривает в россыпях народной мудрости, прежде всего в пословицах и поговорках, один из древнейших источников педагогического человековедения. Народные сентенции, зафиксировавшие наблюдения миллионов людей над собой, своими собратьями, по-прежнему актуальны и их влияние на современного человека вне всякого сомнения. Народные наставления учат всех и всему, а педагогической эффективности их функционирования как средств регулирования и коррекции поведения способствует то, что испокон веков они создаются и используются «…людьми, активно стремящимися не только передать свой опыт, но и заставить коммуниканта воспринять его и испытать некий страх оказаться социальным аутстайдером, если не присоединится к так называемому народному опыту…».
Функционируя как механизм сохранения и передачи этнической культуры воспитания, этнопедагогическая афористика, вместе с тем, отличается активным интернациональным началом. Сравнительное сопоставление афористических срезов этнопедагогического наследия разных народов убедительно подтверждает идею общности народных педагогических культур.
Использование воспитательно-образовательных возможностей афористического арсенала традиционного воспитания – важный фактор этнопедагогизации содержания домашнего воспитания. Краткость, тематическая всеохватность и глубокое смысловое содержание позволяют имплантировать афористические изречения в любую речевую ситуацию, диалог или монолог. Особая воспитательная ценность афоризма в том, что он, как знак, символ несет информацию обо всем том, что проповедует педагогическая традиция народа, смежные средства традиционного воспитания, но в отличие от последних, благодаря своей минимизированной форме, актуализируется в речи по мере возникновения такой необходимости, предопределяя модель поведения и влияя на самовыражение людей.
1.4 Формирование понятия многокультурного и поликультурного общества у младших школьниковСуществуют два основных противоречия между множественным характером многокультурной образовательной среды и единичным субъектом образования – учащимся.
0 комментариев