Условия установления контакта психолога с клиентом

Федеральное агентство об образовании РФ

Калужский Государственный Педагогический Университет

имени К.Э. Циолковского кафедра психологии

Тема: «Условия установления контакта психолога с клиентом»

г. Калуга 2005 год

Введение

 

Почему люди обращаются за психологической помощью?

Сколько людей – столько оснований для обращения за психологической помощью. Одни приходят к психологу, надеясь справиться с трудной жизненной ситуацией и принять верное решение, другие ждут от психолога избавления от душевного страдания и, например, таких симптомов как депрессия, тревога, страх. За психологической помощью часто обращаются также те, кто испытывают трудности в установлении или поддержании удовлетворяющих личных отношений. Решимость воплотить идею обратиться за психологической помощью зачастую возникает, когда человек начинает осознавать, что что-то в его жизни вновь и вновь повторяется с одним и тем же безрадостным исходом.
Консультация с психологом – это первый шаг, который свидетельствует о реальном желании что-то изменить в себе, в своих личных отношениях или в профессиональной жизни, и этот шаг делает данное желание более реальным. Обращение за помощью к психологу говорит, с одной стороны, об осознании насущной потребности что-то изменить в своей жизни, с другой, – о готовности взять ответственность за собственную жизнь.

В данном реферате я попробую разобрать проблему установления контакта психолога с клиентом, так как она является не маловажной для работы над проблемой клиента и достижения результата. Психолог и клиент должны сотрудничать, доверять друг другу и не испытывать негативных чувств друг к другу. Консультация/лечение происходит в основном при непосредственном контакте, при помощи беседы. Лечение беседой использовалось уже в Древней Индии и Древней Греции. Начиная с XIX в.

Что должен помнить психолог и знать клиент для установления контакта?

 

В работе психологов-консультантов и психотерапевтов существует ряд этических принципов и требований, следование которым является обязательным. В основе этических принципов лежит набор моральных предписаний, задающих ориентиры корректного поведения специалиста. Каждый человек имеет определенные жизненные ценности и установки. Ценности – это система убеждений и приоритетов, которые выражаются в предрасположенности людей действовать определенным образом. Психолог должен хорошо осознавать собственные установки и с уважением относиться к ценностям своих клиентов. Психолог должен уметь устанавливать имеющие различия в собственных представлениях и взглядах клиента и признавать право последнего на личные убеждения и верования. Вместе с тем, одна из целей психологической и психотерапевтической помощи – помочь клиенту осознать свои установки и представления: сохранить те, которые ему действительно дороги и отказаться от тех, которые устарели и создают серьезные сложности. Это трудная задача для клиента, требующая доверия специалисту. Первая составляющая такого доверия – его вера в то, что информация, доверенная специалисту, никогда не будет безответственно передана кому бы то ни было. Конфиденциальность является важнейшим условием оказания психологической помощи. Это значит, что содержание бесед с психологом-психотерапевтом не может быть кому-либо сообщено без согласия. Из этого правила существует некоторые исключения. Таким исключением, например, являются ситуации, когда существует реальная угроза здоровью или жизни клиента или другого человека. Одна из серьезных этических проблем связана с неравенством позиций, которое имеет место в отношениях между психологом и клиентом. Эта же проблема существует в отношениях учителя и ученика, врача и пациента, адвоката и его подопечного – в любых отношениях, где есть неравное распределение власти и, когда один может предоставить другому то, в чем он нуждается. Ни в одной профессии специалистам не разрешается эксплуатировать свое влияние на клиента в личных целях. Использование психологом информации и возможностей клиента с личной выгодой также считается неэтичным. Психолог также не имеет права поменяться с клиентом ролями и начать рассказывать ему о своих личных переживаниях и проблемах. Время контакта с психологом – это время, которое принадлежит клиенту; оно предназначено для обеспечения профессиональной помощи последнему. В любых человеческих отношениях могут возникать симпатии и желания сделать отношения более близкими. Несмотря на то, что доверие и эмоциональная близость является важным условием психологической помощи (особенно в ходе длительной психотерапии), отношения между психологом и клиентом изначально ограничены профессиональными рамками, делающими невозможным вступление в личные или двойные отношения, т.е. какие-либо иные взаимоотношения между психологом-психотерапевтом и клиентом помимо консультативных или психотерапевтических отношений.

 

Факторы, помогающие психологу в общении с клиентом

 

Отличительной чертой психолога является его особая чувствительность по отношению к людям, их надеждам, страхам и личностным напряжениям. Эта способность позволяет ему улавливать малейшие проявления характера, такие как интонация, поза, выражение лица, даже одежда и, на первый взгляд, случайные движения тела. Так психолог учится читать характер клиента, и тот предстает перед ним не как пресловутая «открытая книга», а как новая страна перед путешественником, где все свежо, интересно и требует понимания.

Каждая деталь в человеке добавляет свой мазок к портрету его личности. Малейшее движение в голосе, лице – все полно смысла и не случайно. Личностная модель проявляется в каждом поступке человека, в том, как он смотрит на окружающих, в его рукопожатии, в манере говорить. Случается, человек производит на нас неизгладимое впечатление, и мы ощущаем это почти интуитивно.

Не стоит забывать, что все эти проявления характера имеют свои оттенки для каждого индивидуума, поэтому психологу следует быть весьма осторожным в своих выводах. Складывается несколько парадоксальная ситуация: невзирая на значимость жестов, и выражений лица, они лишь симптомы, нечто вроде буйков на поверхности водоема, которые в каждом отдельном случае указывают на уникальность данной личностной модели. Вот почему нельзя одинаково толковать жесты и выражения, даже если они похожи у двух разных лиц. В данном случае можно сформулировать общее предостережение для психологов: предположительный вывод о личностной модели индивидуума следует делать только на основании совокупности всех доступных и разнообразных факторов. Поза и тон голоса, положение в семье, конкретная проблема клиента, отношения с друзьями и с противоположным полом, успех или неуспех на работе – все эти и многие другие моменты указывают на особенности характера, но ни один из них в отдельности не может быть достаточным основанием для окончательного вывода. Даже два, три, четыре признака не дают достоверного материала, только совокупность многих признаков, указывающих на одни и те же особенности характера, может стать основой для более или менее надежной гипотезы. Психолог получает первое впечатление о характере клиента уже по его манере подходить к кабинету. Твердый, размеренный шаг указывает на мужество; запинающаяся походка говорит о нерешительности, робости и тайном желании избежать встречи с психологом. Рукопожатие давно признано важным моментом в распознавании характера. Вялое, краткое рукопожатие словно говорит за человека: «Мне не хотелось этой встречи». Такой человек либо робок со всеми, либо просто боится именно этой встречи. Грубоватое, крепкое рукопожатие, когда ваш собеседник, словно клещами сжимает вашу руку и с энтузиазмом трясет ее, говорит о желании клиента предстать перед вами прямым потомком мужественных первопроходцев, что само по себе может оказаться попыткой скрыть глубокое чувство неполноценности. Рукопожатие – это символ союза двух лиц и, когда оно выражает искреннее дружелюбие, интерес к человеку и желание дать, а не взять, тогда оно говорит о душевном здоровье личности. Что касается одежды человека, то ее значение подтверждается даже поговоркой. В течение своей многовековой истории человек приучился читать многое в манере одеваться. Неверно, что «человека делает одежда», но верно то, что отдельные детали наряда могут намекнуть на характер его владельца. Фрейд разъясняет этот момент с психотерапевтической точки зрения: «Все, что человек делает со своей одеждой, часто даже сам того не замечая, представляет не менее важный интерес для врача и заслуживает его внимания. Любое изменение в привычном одеянии, любой недочет, не застегнутая пуговица, например, любая привлекающая внимание деталь, все это средство выражения чего-то такого, о чем сам человек не хочет говорить прямо; как правило, он делает это совершенно бессознательно». Неопрятность в одежде, неухоженные волосы, рваные шнурки ботинок и тому подобное очень красноречиво говорят о самом человеке. С другой стороны, человек, о котором хочется сказать «отутюженный с головы до пят», сдувающий с себя пылинки, с безупречно ровным галстуком и отполированными ногтями, как правило, склонен придавать чрезмерное значение мелочам и в других сферах жизни. Так вот, особенно преувеличенную тщательность в одежде проявляют страдающие этим видом невроза. Если женщина красит ногти зеленым лаком или злоупотребляет косметикой, это для нее лишь способ сказать, что она нуждается в нашем внимании. Либо она испытывает недостаток искреннего внимания со стороны близких, либо избалована настолько, что ее требования выходят за рамки разумного. В обоих случаях неординарную косметику следует воспринимать как симптом глубоких личностных нарушений. Особое внимание обращает на свой наряд в день приема тот, кто сильно волнуется по поводу встречи с психологом. Если клиентка является в кабинет принаряженной, ясно, что она нервничает по поводу предстоящей беседы с психологом. С другой стороны, изысканность туалета может указывать на субъективный, возможно, неосознанный интерес к психологу как к мужчине. В таком случае, чтобы избежать привнесения субъективного элемента в беседу, психологу особенно важно правильно понять значение нарядной одежды. Неряшливо одетый гость говорит своим видом о неуважении к тем, с кем ему предстоит провести вечер. А если у человека постоянно неопрятный вид, то это говорит об отсутствии у него всякого интереса к окружающим. Еще одной подсказкой для понимания клиента служит расстояние, на котором он с вами общается. Если он придвигает свой стул поближе к психологу, это можно воспринимать как дружеское расположение. Если вас разделяет значительное расстояние, значит, существует невидимый барьер. Такое значение придавал расстоянию Адлер. Движение в сторону партнера указывает на дружелюбие, заинтересованность и другие аспекты любви, в то время как движение от партнера выражает неприязнь и прочие отрицательные эмоции. Само собой разумеется, что в нашем обществе люди настолько приучены владеть собой, что не позволяют себе явно выказывать подобные эмоции в своих движениях. Но даже слегка вскинутая голова или едва заметный наклон в сторону или от собеседника не ускользают от внимания пихолога. Нормой и признаком идеального душевного здоровья является свободное движение навстречу, распахнутое отношение к жизни, или, другими словами, состояние объективной любви. Невротик, постоянно демонстрирующий движение прочь, не способен испытывать чувство любви. Если научиться улавливать неприметные мускульные реакции человека на изменчивый поток его мыслей, то можно разгадать их содержание. Ведь, теоретически, каждая мысль сопровождается соответствующим мышечным движением. Речь идет о более тонких проявлениях, чем просто улыбка или нахмуренные брови. Если психолог легко читает такие проявления, то он развил в себе особую наблюдательность, необходимую для определения характера человека. Есть много признаков, по которым можно определить, что клиент нервничает во время приема. Это заметно по тому, как он без конца то закидывает ногу на ногу, то распрямляет их, или напряженно сжимает ручки кресла, или по его скованной манере держаться. Тогда мы задаем себе вопрос: почему этот человек нервничает? Иначе говоря, что он скрывает или с чем ведет внутреннюю борьбу? Ответ на эти вопросы выведет нас на его личностную проблему. В чтении характера большое значение имеет также мимика. Многие из нас способны с достаточной точностью прочитать значение непроизвольных изменений в выражении лица собеседника, но, как правило, не в состоянии распознать, что скрывается за притворной маской. Психолог должен обладать способностью читать по лицу клиента переживаемое им чувство, будь то радость, боль или страх. Но, помимо этого, он должен уметь разглядеть эту боль за видимой маской уравновешенности и непринужденности. Как правило, у вечно улыбающегося человека оптимизм наигранный, а тот, кто всегда демонстрирует безукоризненную выдержку, лишь прикрывает этим глубокую обеспокоенность своими проблемами. Достоевский, этот тонкий исследователь человеческой натуры, точно подметил: «Смех человека может сказать о его характере гораздо больше, чем скучное психологическое обследование». Примечательно, что невротику не так легко от души рассмеяться. Он может позволить себе сардоническую усмешку или ироническую ухмылку, какую изображает провинциальный актер, играющий злодея в старинной пьесе, потому что при такой мимике уголки рта все равно остаются опущенными. Искренний смех – это признак душевного здоровья, приглашение к дружелюбию, прямое доказательство распахнутого отношения к жизни. О многом может поведать нам интонация голоса, ибо его музыкальность с выразительностью симфонического произведения говорит нам об умственном и душевном состоянии говорящего. Даже не расслышав слов, по одной только интонации можно понять смысл сказанного. Отчетливый, ясный голос говорит об искренности, твердый – о мужестве, а если голос проникает вам в самую душу, это говорит об интересе к людям. Если человек мямлит или бормочет себе под нос так, что вы изо всех сил напрягаетесь, чтобы его расслышать, ясно, что он не горит желанием сблизиться с вами. Голос наиболее точно отражает состояние нервозности и душевного разлада. Если клиент говорит медленно и старательно контролирует себя можно предположить, что он испытывает определенные психологические напряжения. Когда клиент начинает усиленно возражать психологу, возникает подозрение, что он сам не очень-то верит в то, что говорит. И чем больше клиент «упирается», тем выше вероятность подсознательного сомнения в истинности собственных слов (что служит доказательством того, что клиент старается убедить не только своего слушателя, но и самого себя). С присущей ему проницательностью Фрейд замечает, что, когда человек пишет или говорит витиевато и околичностями, справедливо спросить, каким же образом он собирается нас «околпачить»? Прямота высказываний говорит о честности, но если ваш собеседник чрезмерно многословен по вполне ясному вопросу, или в его голосе звучит нервная дрожь, или он, как говорится, ходит вокруг да около, опасайтесь нападения с тыла.
Диалогический подход

В настоящее время, основной способ решения проблемы отношений психолога-клиента в отечественной практической психологии – это своего рода «внутренняя профессиональная эмиграция», когда доминирующей формой является репродукция и адаптация существующих разновидностей психотерапии-консультирования – от психоанализа до нейролингвистического программирования, от аналитической психотерапии до онтотерапии, от психодрамы до системной семейной психотерапии, от клиенто-центрированной психотерапии до фокусирования и т.д. и т.п.

И, тем не менее, в течение последних 10–15 лет усилиями ряда отечественных психологов-психотерапевтов (Ф.Е. Василюк, А.Ф. Копьев, Е.Т. Соколова, Т.А. Флоренская, А.У. Хараш и др.) была предпринята попытка продуктивного подхода, разработки отечественной разновидности вне врачебной психотерапии-консультирования. Эта разновидность стала называться диалогическим подходом. Следует, однако, отметить, что теоретической базой данного подхода стала отнюдь не советская психология, а две фактически досоветские внепсихологические концепции – физиологическая концепция доминанты А.А. Ухтомского (1966) и литературоведческая концепция диалога М.М. Бахтина (1963). В рамках диалогического подхода диалог выступает, с одной стороны, как эмпирический факт психотерапевтической-консультативной практики, как диадическое общение психотерапевта-консультанта и пациента-клиента, а, с другой, – как основной теоретический конструкт.

Несмотря на то, что разработчики и сторонники диалогического подхода сближают, почти отождествляют понятия «доминанта на другом» и «диалог», нам представляется, что семантические контексты данных понятий образуют скорее антиномичные, нежели синонимичные психологические концепции. Для А.А. Ухтомского общение изначально монологично, поскольку ограничено «двойником», той тенью или системой проекций, которая встраивается в пространство общения между мной и другим, препятствуя непосредственному контакту и непосредственному общению с другим, как другим, замыкая человека в коконе эгоцентрической (аутичной, нарциссической, солипсической) доминанты. Непосредственное (диалогическое) общение возможно лишь в особых случаях, как результат большой и трудной внутренней работы, завершающейся «смертью двойника» и возникновением принципиально иной, новой доминанты – доминанты на другом (на собеседнике, на его лице).

Всякое проявление человека рассматривается в этой концепции как реплика в этом большом, глобальном диалоге. Поэтому любое человеческое проявление (даже молчание, бездействие, игнорирование общения и т.п.) диалогично по своей сути. Монолога не существует a`priori. М.М. Бахтин писал: «Быть – значит общаться диалогически…. Два голоса – минимум жизни, минимум бытия» (Бахтин, 1963, с. 338–339).

В рамках диалогического подхода к психотерапии-консультированию противоречие феноменологической (А.А. Ухтомский) и онтологической (М.М. Бахтин) концепций диалога снимается в психологической категории диалога как конкретного события общения. В таком диалоге, с одной стороны, возникает доминанта на собеседнике, происходит размыкание границ внутреннего мира, прорыв навстречу другому человеку, а с другой стороны, – актуализируется подлинное, диалогическое бытие человека, его диалогическая природа. В общении двух людей такой диалог, выступающий как реальная антитеза монологу, может состояться и не состояться. Степень диалогичности общения выступает здесь как результат преодоления различных форм неподлинного, монологического (закрытого, ролевого, игрового, манипулятивного, т.е. конвенционального) общения. В этой связи ситуация психотерапевтического-консультативного общения трактуется как такая ситуация, в которой диалог оказывается возможным.

Развивая содержание основной категории диалогического подхода, его сторонники разработали четыре основных понятия данного подхода – позиция вненаходимости, внутренняя диалогичность, диалогическая интенция и диалогическая позиция.

Позиция вненаходимости – особая, профессиональная позиция психотерапевта-консультанта, осваивая которую он перестает воспринимать внутренний мир собеседника (пациента-клиента) как сферу своей практической деятельности или как объект рационального анализирования и гипотезирования, но, напротив, начинает воспринимать этот мир как лишь отображаемое и понимаемое содержание. Активность психотерапевта-консультанта, находящегося в позиции вненаходимости, проявляется лишь как его внимание к различным аспектам внутреннего мира клиента и как его адресованность к различным психологическим инстанциям (голосам) этого внутреннего мира.

Внутренняя диалогичность – это важнейшая характеристика внутреннего мира каждого человека (в том числе психотерапевта-консультанта и пациента-клиента). Внутренняя диалогичность – это результат внутреннего диалога, идущего в каждом человеке между двумя инстанциями его внутреннего мира, между его наличным «я» и его духовным Я. Психотерапевтическая-консультативная ситуация – это ситуация встречи (совмещения) двух внутренних диалогов, один из которых блокирован, приостановлен или затруднен (у пациента-клиента), а другой (у психотерапевта-консультанта) осуществляется свободно и беспрепятственно. Психотерапевтически-консультационный процесс развивается при этом как последовательность четырех основных этапов общения:

-         участливое выслушивание психотерапевтом-консультантом голоса наличного «я» пациента-клиента;

-         восприятие психотерапевтом-консультантом голоса духовного Я пациента-клиента;

-         озвучивание психотерапевтом-консультантом голоса духовного Я пациента-клиента;

-         встреча наличного «я» и духовного Я пациента-клиента, восстановление внутренней диалогичности, освобождение, очищение (катарсис) и исцеление (обретение целостности) внутреннего мира пациента-клиента.

Диалогическая интенция – это характеристика внутренней активности пациента-клиента в ситуации блокирования и фрустрации собственной внутренней диалогичности. Диалогическая интенция – это возможность внутренней диалогичности, обратная сторона тех реальных затруднений, которые испытывает пациент-клиент при вступлении в диалог с психотерапевтом-консультантом. Само существование диалогической интенции пациента-клиента ставит перед психотерапевтом-консультантом задачу ее провокации. При этом общим методическим решением в данном случае является так называемый «принцип молчания» (А.Ф. Копьев) как специально создаваемый психотерапевтом-консультантом дефицит значимых реакций, депривация обратных связей в общении с пациентом-клиентом.

Диалогическая позиция – это профессиональная позиция психотерапевта-консультанта, образуемая комплексом его установок или внутренних постулатов, в числе которых:

-   постулат внутренней диалогичности любого человека;

-   постулат неравенства позиций психотерапевта-консультанта и пациента-клиента как следствие особой диалогической, вненаходимой и т.д. позиции профессионала;

-   постулат допустимости условного принятия и оценивания психотерапевтом-консультантом наличного «я» пациента-клиента;

-   постулат незавершенности и неопределенности субъектной природы пациента-клиента;

-   постулат допустимости совета как средства установления контакта с пациентом-клиентом, актуализации в его сознании тех или иных содержаний, указания на игнорируемые аспекты его собственной проблемы;

-   постулат свободы и ответственности пациента-клиента за свою жизнь.

Оценка данного подхода

 

Во-первых, следует отметить, что диалогический подход не существует как единое и целостное направление, он представлен в работах своих сторонников в виде особых, иногда весьма различающихся друг от друга вариантов или версий. До настоящего времени никто еще не предпринял попытки интегрировать эти версии в одно целостное, систематически разработанное и представленное единым сообществом психологов-практиков направление.

Во-вторых, разработки в рамках диалогического подхода отличает, как это ни парадоксально, монологичность, отсутствие диалога с современным многообразным миром психотерапии-консультирования.

В-третьих, множественность, неоднородность, а подчас и противоречивость источников, вариантов и методологических ориентаций внутри диалогического подхода во многом определяют его многоаспектную маргинальность, его положение между наукой и религией, мировой и отечественной психологий, досоветской и советской психологией.

И, наконец, в-четвертых, некоторые постулаты диалогического подхода, имеющие непосредственное отношение к практике психотерапии-консультирования, явно не согласованы между собой и противоречивы. Например, допустимость условного принятия и оценивания пациента-клиента в работе психотерапевта-консультанта никак не согласуется с пониманием собеседника не как объекта исследования, диагностики и воздействия, а как равноправного субъекта живого диалогического общения; постулируемое неравенство позиций участников психотерапевтического-консультационного общения очевидным образом противоречит самой идее диалога как равноправного общения; и т.д.

Задачи, с которыми приходится сталкиваться психологу и клиенту

 

Психолог рассчитывает решить несколько важных задач, а именно:

·           организовать комфортное пространство для клиента и для себя, ибо без этого успех консультации ставится под сомнение. Здесь необходимо учесть и цветовые гаммы интерьера, и удобное, психологически безопасное взаимное расположение клиента и консультанта, и максимально удобное время визита;

·           снять напряжение, вызванное самим визитом к психологу как таковым. К сожалению, психологическая культура подавляющего большинства людей крайне низкая и на визит к психологу, психотерапевту решаются не просто и не сразу;

·           выяснить характер проблемы, которая мучает, тревожит, требует решения.

Четких временных, порядковых границ между реализацией перечисленных процессов работы не провести. Сбор информации начинается уже с того момента, когда клиент входит в кабинет, произносит первые слова. Для психолога этот процесс энергетически очень насыщен. За ограниченное время консультации клиенту не только надо дать выговориться, но необходимо подвести его к самостоятельной формулировке запроса на терапию. Психологическая работа с объектом подразумевает под собой не просто диалог двух субъектов, где психолог и клиент принимают друг друга, но некое взаимопроникновение двух целостностей, каждая из которых не подлежит делению на тело, душу и дух. Взаимопроникновение, взаимодействие психолога и клиента специфично. Психолог ориентируются не на содержание текста монолога клиента, а скорее на личный драматический опыт, переживаемый клиентом. Важнейшим условием взаимодействия «психолог-клиент», является необходимость в жестком разграничении ответственности между ними. Подавляющее большинство клиентов ждут от психологов, психотерапевтов не просто участия в решении их проблем, но пытаются на них переложить ответственность за предстоящий выбор. Одним из условий успеха психотерапии является установление границ ответственности между психологом и клиентом. Для каждого из них существует своя мера ответственности. В задачи психолога входит уже на первом этапе организация пространства и условий доверия для взаимодействия. Он должен настроить клиента на осознание личной меры ответственности за принятие жизненно важных решений. Психолог же несет ответственность за:

·           комфортно и безопасно организованное пространство;

·           за свое присутствие;

·           за умение слушать, выслушивать, слышать;

·           за отгороженность от своих личных проблем и переживаний;

·           за свой профессионализм и качество его использования;

·           за соблюдение этических норм консультирования;

·           за невмешательство в микрокосмос клиента (точнее, консультант обязан свести такое вмешательство к минимуму, коль скоро самим фактом взаимодействия таковое предопределено).

Психолог должен принимать клиента целостным и неделимым, даже в ситуации, когда клиент демонстрирует то, что является разрушительным для взаимодействия во всех других сферах.

Следующей специфической характеристикой взаимодействия «психолог-клиент» является то, что для психолога этот контакт имеет совершенно определенную цель. Он должен направить все усилия на то, чтобы помочь клиенту обозначить истинные причины его внутреннего конфликта, найти в себе силы для принятия решений по выходу из кризиса, поверить в свой внутренний потенциал, научиться использовать его для гибкой качественной адаптации к непростым условиям быстро меняющегося окружающего мира. Главная часть встречи – исповедь, во время которой клиент имеет возможность «выговориться». От того, насколько удачно прошел этап знакомства и организации пространства, зависит наполненность повествования клиента. Не менее 2/3 от времени встречи должно быть предоставлено клиенту для его монолога. В задачи же консультанта входит, не нарушая ход повествования, организовывать его. Сама по себе исповедь имеет психотерапевтическое значение и содержит в себе элемент катарсиса. По психическому накалу и очищающему вдохновению ее можно сравнить с чистосердечной исповедью грехов в храме.

Нормы для психолога

 

Общие нормы

Границы компетентности

– Психологи и психотерапевты занимаются профессиональной деятельностью только в границах своей компетентности, которая определяется образованием, формами повышения квалификации и соответствующим профессиональным опытом.

– Психологи и психотерапевты осуществляют профессиональную деятельность в новых областях или используют новые методики только после их соответствующего изучения, прохождения обучения, супервизорства и / или консультирования у компетентных в этих областях или методиках специалистов.

– В областях деятельности, в которых еще не выработаны приемлемые стандарты полготовки, психологи и психотерапевты, делают все возможное для повышения компетентности своей работы и зашиты клиентов от возможного вреда и т.п.

– Психологи и психотерапевты, принимая решение, связанное с профессиональной деятельностью, должны учитывать свою квалификацию и опыт работы с клиентами, обладающими определенными индивидуальными отличиями (возраст, пол, национальность, вероисповедание, сексуальная ориентация, разновидность психологической проблемы, физического или психического расстройства, язык или социо-экономический статус и т.п.).

Описание и / или объяснение результатов психологической работы

– В работе с клиентами-непрофессионалами психологи и психотерапевты используют понятные для них термины и объяснения

– Если по каким-либо причинам (контракт о неразглашении полученных результатов, незаконность сообщения результатов определенным группам лиц) психологи не могут сообщать информацию тем, кому она нужна и к кому относится, то они должны заранее их предупредить о невозможности пользования этой информацией.

Уважение права других оставаться другими в своей профессиональной деятельности. Психологи с уважением относится к правам других людей на установки, мнения, моральные нормы и т.п., отличные от их собственных.

Недискриминация в своей профессиональной деятельности. Психологи всячески избегают какой-либо дискриминации на основе возраста, пола, национальности, вероисповедания, сексуальной ориентации, того или иного физического или психического расстройства, языка, социоэкономического статуса или иного признака, оговоренного в законе.

Посягательства на честь и достоинство клиентов.

Психологи не имеют права осуществлять действия, которые могут оскорбить или унизить честь и достоинство клиентов.

Отношение к личным проблемам.

– Психологи хорошо представляют, что их личные проблемы могут влиять на эффективность профессиональной деятельности. Поэтому они избегают тех областей своей профессиональной деятельности, в которой эти проблемы могут отразиться особо остро и нанести какой-либо вред включенным в эту деятельность клиентам.

– Психологи обязаны делать все возможное для распознавания на как можно более ранних этапах формирования и / или наличия своих личностных проблем, которые могут явиться препятствием в осуществлении их профессиональной деятельности

– Для устранения обнаруженных внутриличностных препятствий в осуществлении своей профессиональной деятельности психологи обращаются за профессиональной помощью к коллегам и определяют на это время ограничения, налагаемые на свою профессиональную деятельность.

Ненанесение вреда. Психологи делают все возможное, чтобы предотвратить или уменьшить нежелательные последствия от своей профессиональной деятельности, а также избавить и защитить клиентов от подобных последствий.

Неправильное использование психологических знаний. Признавая силу психологических знаний, психологи делают все возможное для предотвращения чьего-либо личного, финансового социального, организационного и политического влияния с целью принуждения к неправильному использованию психологических знаний.

Неправильное использование психологов и результатов их работы.

– Психологи не участвуют в деятельности, результаты которой могут быть использованы для дискредитации психологии.

– Если психологам становится известно о неправильном использовании результатов их работы они делают все возможное для устранения и / или исправления допущенных ошибок

Бартер с клиентами.

Психологи, как правило, воздерживаются от получения подарков и услуг от клиентов взамен оказанную им помощь, поскольку такая практика является серьезным источником конфликтов эксплуатации и девальвации профессиональных отношений Психолог может участвовать в бартере только в тех случаях» когда это не мешает профессиональной деятельности и не приводит к манипуляции.