ИНДУИЗМ – ОСНОВОПОЛАГАЮЩАЯ ТРАДИЦИЯ РЕЛИГИОЗНОЙ СИСТЕМЫ

2 ИНДУИЗМ – ОСНОВОПОЛАГАЮЩАЯ ТРАДИЦИЯ РЕЛИГИОЗНОЙ СИСТЕМЫ

Основные концепции индуизма сформировались в 1-ом тысячелетии до нашей эры на основе своеобразного сплава ведизма и древних культов доарийских народов Индии. Некоторые ведийские боги имели много общего с "чужими", в частности с греческими, богами. В индуизме сохранилось много элементов первобытных верований (поклонение "священным" животным, явлениям природы, культ предков и т.д.). Индуизм строго регламентирует все права и обязанности человека от рождения до смерти.

Отличительной чертой индуизма является разделение общества по кастовому признаку. Причем среди четырех основных каст существует деление по подкасты.

Для индуизма характерно представление об универсальности и всеобщности верховного божества. Основа индуизма - учение о перевоплощении душ (сансара), происходящем в соответствии с законом воздаяния (карма) за добродетельное или дурное поведение, определяемое почитанием индуистских божеств. Индусы считают, что вселенная создана Брахмой. Современный индуизм существует в виде двух течений: вишнуизма верховное божество Вишну и шиваизма - верховное божество Шива. Индуизм так же проповедует бессмертие человеческой души и три основных постулата, следуя которым можно добиться полного слияния с повсюду существующим "святым духом",- мудрость, вера и действие.

2.1 Исторические предпосылки возникновения индуизма

Индуизм - совокупность религиозно-мифологических воззрений, сформировавшихся и бытующих в Южной Азии: Индии (83% населения), Непале, Шри-Ланке, Бангладеш. Отчасти распространен в Восточной Азии (Малайзия, Индонезия, Сингапур), Африке и некоторых других реигонах — в основном среди выходцев из Индии или Шри-Ланки.

Общая характеристика. Термин «индуизм» возник на основе слова «хинду», персидского варианта имени реки Синдху (греч. Индус, совр. Инд), которое зафиксировано еще в «Авесте ». Позже это слово стало обозначать не только реку и страну, прилегающую к ней, т. е. Индию, но и населяющий ее народ. Во времена мусульманских и европейских завоеваний «хинду» называли всех приверженцев местной религии, противопоставляя их мусульманам и позже — христианам. Сами же хинду (индусы, индуисты), восприняв через англичан слово «индуизм», до сих пор продолжают использовать и самоназвание религии — «санатана дхарма», что, учитывая многозначность слова дхарма, можно перевести лишь очень обобщенно — как «извечный порядок», «извечный закон». Столь абстрактное определение как нельзя лучше отражает трудноуловимую суть этой религии, которая — и в этом существенная ее особенность — не поддается исчерпывающему и непротиворечивому описанию. Индуизм в целом производит впечатление громоздкого, аморфного, лишенного четких границ комплекса, распадающегося на ряд течений, ветвей, бессчетное число школ, толков и культов, основанных порой на взаимоисключающих идеях и практиках. В индуизме огромное число богов, но нет единого для всех бога; нет основателя религии или пророка, но есть множество основоположников (часто мифических) отдельных учений и сильноразвитый культ духовного наставничества; нет единого Священного Писания, но авторитет признаваемых каждым направлением основных текстов и преданий чрезвычайно высок; нет символа веры или общепризнанной доктрины, но есть понятия, всегда находящиеся в центре внимания индуистов дхарма, карма, самсара, мокша, брахман, атман, варна (см. варны), каста (см. касты) и др. Знаменитому индуистскому принципу «ахимсы » (ненасилие над живыми существами) противоречат до сих пор практикуемые кое-где кровавые жертвоприношения. В индуизме нет ничего подобного привычной Западу церковной организации, но в нем используются иные внутренние скрепы, самой мощной из которых, вероятно, является освящаемая им кастовая структура, нередко воспринимаемая как краеугольный камень традиционного индуистского общества. Впрочем, и она многими членами этого общества отвергается, да и значение ее не везде и не всегда одинаково. Обобщенно говоря, в индуизме нет ничего, что безоговорочно признавалось бы всеми индуистами и что рассматривалось бы лишь с одной, раз и навсегда закрепленной точки зрения. Одним из наглядных примеров этого является варна-ашрама-дхарма, подвижная система жизненных целей, ценностей, ориентиров индуиста, которые меняются не только от его положения в обществе, но и от того, на какой стадии жизни он находится (ученик — брахмачарин, домохозяин — грихастха, отшельник — ванапрастха, аскет — санньясин).

Удивительная многоликость индуизма вынуждает некоторых исследователей утверждать, что индуизм не религия, а сочетание отдельных, хотя и близких друг другу религий (скажем, шиваизм, вишнуизм и т. д.). Другие, также отвергая существование индуизма вообще, предлагают различать лишь разные его виды: храмовый, домашний, жреческий, сельский или народный, племенной и т. п. Однако отказываться от общего понятия «индуизм» представляется нецелесообразным, т. к. различные течения и направления индуизма тесно связаны между собой, постоянно взаимодействуют, дополняют друг друга, пользуются одними и теми же представлениями, идеями и образами. Просто в каждом конкретном случае происходит их отбор: некоторые из них выделяются и акцентируются, другие порой демонстративно — отбрасываются. В этом проявляется принципиальный плюрализм индуизма, являющийся его наиболее характерной чертой. Ею объясняется отсутствие в индуизме всеобъемлющей доктринальной догматики и, соответственно, ереси, подлежащей искоренению. В истории индуизма борьба с инакомыслием редко принимала крайние формы, а чужеродные элементы, как правило, не изгонялись, а перерабатывались и усваивались им. Собственно, индуизм и возник как своеобразный и сложный сплав многочисленных элементов религий, порожденных различными этносами на территории Индии (основных таких этносов четыре: индоевропейский, дравидский, аустро-азиатский, тибето-бирманский). Кое-что индуизм заимствовал даже из ислама и христианства.

Основные понятия индуизма. Самым универсальным понятием индуизма является многозначное понятие «дхармы» (от санскритского корня «дхар» — поддерживать). С одной стороны, дхарма — это комплекс этических заповедей, отражающий общечеловеческие, точнее, надчеловеческие ценности: стремление к истине, правильное поведение, добросовестность, чистота, незлобивость, непричинение вреда живым существам (ахимса). С другой стороны, дхарма — это нормы и правила, которые человек должен соблюдать, будучи членом определенной социальной группы — варны или касты. Существует также дхарма индивида, связанная с определенной стадией его жизни (варна-ашрама-дхарма), которая накрепко связывает его с социальной структурой, делящей общество на жестко закрепленные уровни и ячейки, взаимодействующие на основе дихотомии: ритуальная чистота — нечистота. В этом смысле индуизм выступает не только как идеология, но и как «образ жизни», как система норм и ритуалов, полностью регламентирующих жизненный путь человека.

Дхарма придает также человеку космическое измерение, ибо в наиболее общем плане она понимается, как мировой закон, которому подчиняются и индивид, и человеческое общество, и боги, и космос. Человек (джива), согласно учению большинства направлений индуизма, есть частица мирового духа (Брахмана) — Атман, заключенный в телесную оболочку (под которой понимается не только плотское, но и психо-эмоциональное начало в человеке). Эта оболочка обретается дживой по закону кармы, согласно которому деяния человека в одном рождении являются причиной его существования в следующем. Цепь перерождений (самсара) оценивается в индуизме, как правило, негативно, поэтому идеалом и конечной целью индуиста должно быть прекращение самсары, т. е. освобождение (мокша, мукти) от перерождений, которое означает соединение Атмана с Брахманом и достижение высшего блаженства. Пути к этому предлагаются разнообразные, из них главнейшие: карма-марга (путь деяний) — исполнение долга дхармы, ритуалов, почитание богов, предков и т. д.; джняна-марга (путь знания): интеллектуальная работа, поиск Истины, постижение единства Атмана и Брахмана; бхакти-марга (путь преданности): эмоциональная любовь к богу, отдание себя на Его милость. Кроме того, внутри индуизма возникли и другие учения, предлагавшие свои способы освобождения. Таковыми, например, являются йога и тантризм, делавшие основной акцент на приемах и технике овладения телесным началом в человеке.

Человек в индуизме понимается как существо, степень персонализации и свободы воли которого довольно мала. Не случайно в индуизме сильно развита традиция этической проповеди и разного рода наставлений, а жизнь любого индуиста опутана густой сетью обрядов, ритуалов, норм и запретов. Самыми непременными из них являются ритуалы жизненного цикла, санскары, сопровождающие индуиста от момента рождения (а точнее, даже зачатия) до смерти. Правильное исполнение предписаний — главная добродетель (пунья) индуиста, а грехом (папа) считается все то, что сбивает человека с этого пути. Таковым индуизм признает и проявление дурных человеческих свойств — вожделения, гнева, алчности, невежества, гордыни, зависти.

Несмотря на то, что мокша — важнейший идеал индуизма, даже его нельзя назвать абсолютным. Некоторые течения (лингаяты, сиддхи) не признают закона кармы, а, следовательно, освобождения, а некоторые бхакты (беззаветно любящие бога адепты) нередко отвергают мокшу в пользу земного существования, позволяющего им ревностно служить своему богу. Кроме того, для большинства мирян идея освобождения заслоняется повседневными задачами, и они ограничиваются исполнением ритуалов, посещением храмов, поминовением предков и т. д. Лишь очень немногие способны идти до конца и стать, как требует варна-ашрама-дхарма (подразумевающая, между прочим, путь освобождения лишь для мужчин трех высших варн), бродячими аскетами. Такой аскет, санньясин — в высшей степени характерная для индуизма фигура — представляет собой зримое воплощение близости к искомому идеалу освобождения и тем самым играет существенную регулятивную роль в системе индуистского общества.

Истоки индуизма. Индуизм в основных своих чертах сформировался примерно к середине 1 тысячелетия н. э., но истоки его лежат в далеком прошлом Индии. Одним из них является религия протоиндийской цивилизации Мохенджо-Даро и Хараппы (4-3 тыс. до н. э.). Найденные при ее раскопках предметы и изображения позволяют говорить о наличии характерных и для индуизма культов животных, змей и растений, о поклонении юному богу-воину (индуистский Сканда), о жертвоприношении буйвола и о богине, которая его убивает (в индуизме — Махишасурамардини). Специфическая поза некоего рогатого бога, изображенного на одной из табличек, свидетельствует о том, что протоиндийцам были известны способы концентрации внутренней энергии, на чем впоследствии выросли учение и практика йоги.

Ведийская религия. Во 2 тысячелетии до нашей эры в Индию пришли кочевые арии, ветвь иранских племен из группы, получившей название индоевропейской. Они принесли с собой своих богов, свои ритуалы и священные тексты, на основе которых сложились Веды — сборники гимнов, песнопений, жертвенных формул, заговоров и заклинаний («Ригведа», «Самаведа», «Яджурведа», «Атхарваведа»). Позднее к ним добавились тексты иного рода — брахманы (разъяснение сути ведийских ритуалов), араньяки (наставления для отшельников) и упанишады (религиозно-философские рассуждения). Все они составили священный канон древних индийцев, именуемый «шрути» («услышанное»). К шрути примыкает группа вспомогательных текстов, именуемых «смрити » («запомненное»), или веданга («часть Вед») — разного рода трактаты и наставления (сутры, шастры).

Эта литература дает представление об устройстве общества, образе жизни древних ариев и о ведийской религии, основными чертами которой можно считать ориентированность на космос и космогонию, политеизм, развитой ритуал, дихотомическую картину мира (бытие — небытие, боги — асуры) и представление о заключенной в ритуале громадной созидательной и магической силе.

В процессе формирования индуизма основные ведийские представления и понятия, образы богов и их функции подвергаются в нем переосмыслению. Так, «тапас » (космический жар) стал пониматься как жар телесный, добываемый человеком путем аскезы, подвижничества, самоистязания; «майя », творческая сила бога (прежде всего Индры) становится иллюзорным бытием мира, магией бога-творца; космический порядок «рита » замещается дхармой; структура ведийского жертвоприношения («яджня») переосмысляется и трансформируется во внутреннюю интеллектуальную операцию и кладется в основу ряда теорий (например, грамматической); сложный ритуал этого жертвоприношения замещается простой и доступной «пуджей» — приношением цветов и фруктов. Совершенно перерабатывается структура ведического пантеона, но сохраняются его политеизм, фигуры некоторых богов и мифология их извечной борьбы с асурами. Самое же главное, за Ведами в индуизме закрепляется место высшего авторитета, некоего абсолютного начала, высшей ценности, несмотря на то, что смысл их постепенно утрачивается, а их авторитет многими школами подвергается сомнению[30].

Брахманизм. Уже в позднем слое гимнов «Ригведы» проявляется неудовлетворенность ведийской архаикой. Космогонический миф о победе Индры над Вритрой оттесняется поисками «истинной» причины происхождения мира. Предлагаются варианты Золотого зародыша («Хираньягарбха»), первочеловека Пуруши, принесшего самого себя в жертву, нащупывается принцип единого абстрактного начала вселенной. Эти идеи обсуждаются и развиваются в более поздних частях ведийского канона в брахманах, араньяках и в особенности в упанишадах, текстах, отражающих следующий этап развития религии в Индии, называемый брахманизмом (приблизительно 8-4 века до нашей эры). В этот период вырабатываются представления о дхарме, о Брахмане и Атмане и их единстве, о символической роли жертвоприношения и о заключенной в нем космической силе. Развиваются представления о человеке — о жизни и смерти, о пути богов (пути освобождения) и пути предков (пути смертных), о цикле перерождений и законе кармы, о жизненном дыхании (пране) и о признаках йога как подвижника, подчинившего себе все жизненные силы человеческого организма. Развивается намеченная в «Ригведе» концепция четырех варн: брахманов (жрецов, духовных наставников), кшатриев (воинов, правителей), вайшиев (см. вайшии) (ремесленников, купцов, земледельцев), шудр (слуг, подчиненных; формируется теория четырех стадий жизни (варна-ашрама-дхарма) и четырех жизненных целей: дхарма (религиозный долг), артха (польза, долг человека в миру), кама (удовлетворение чувственных потребностей), мокша (освобождение от мира). Во множестве текстов традиции смрити подробно разрабатываются обязанности членов трех высших варн при совершении специальных жертвоприношений (в шраута-сутрах) и в повседневной домашней жизни (грихья-сутрах). Дхарма-сутры были посвящены вопросам религиозного долга, этики, права. Во всех текстах подчеркивалась ведущая роль варны брахманов, ее право на интеллектуальное и духовное лидерство в обществе.

Разработанное в упанишадах представление о Брахмане, безличном духовном начале, бескачественном и неопределимом, было слишком абстрактным и труднопостижимым и не давало возможности проявления религиозных чувств. Выдвинувшийся на первый план в это время Праджапати («Повелитель существ») почитался в основном брахманами и понимался ими также довольно абстрактно, как воплощение вселенской жертвы. Такой бог не мог породить полноценного и массового культа. Кроме того, усилия брахманов по созданию жестко структурированной социальной системы и по закреплению в ней своей монополии на истину вызвали в обществе протест, в особенности среди кшатриев.

Середина 1 тысячелетия до нашей эры отмечается резким усилением умственного брожения в Индии, появлением множества школ, странствующих проповедников, учителей. Все брахманские идеалы и концепции, в том числе авторитет Вед, подвергаются сомнению, предлагаются ныне пути постижения истины, преодоления самсары. На этой почве возникли джайнизм и буддизм, соперничество с которыми представляло для брахманизма серьезную опасность.

Шиваизм и вишнуизм. Одним из путей преодоления кризиса оказывается создание новых культов. Уже в некоторых упанишадах появляются всемогущие Рудра и Нараяна, идентифицируемые с Брахманом, но полностью процесс возникновения новой религиозно-мифологической системы запечатлен в древнеиндийском эпосе — «Махабхарате» и «Рамаяне» (обе поэмы, создававшиеся в течение многих веков от начала 1 тысячелетия до нашей эры до 4-5 веков нашей эры, изначально были продуктом кшатрийской социальной среды, хотя потом подверглись сильной брахманской обработке). В них представлена иная, чем в Ведах, картина мира — своеобразная вселенная индуизма, главной частью которой является теперь земля, Арьяварта, на которой действуют люди, полубожественные персонажи, демоны, подвижники, мудрецы, отшельники. Боги живут на Гималаях, часто соперничают между собой, вмешиваются в дела людей. Эпический пантеон базируется на ведийском, но многие боги (Индра, Варуна, Сома и др.) теряют свое значение. На первые места выдвигаются Брахма, Вишну и Шива, образующие индуистскую триаду («Тримурти »), в которой между ними распределены основные космические функции: создание, поддержание (охрана) и разрушение мира. Эта триада как таковая существенной роли в индуизме не играет, потому что образы Вишну и Шивы получили громадное самостоятельное развитие, а Брахма остался богом-творцом лишь номинально, и культа его практически не существует. Вишну и Шива, сохраняя по традиции свои специфические функции, обрели всю полноту власти и статус верховных богов в пределах своих культов. Возникли два основных течения индуизма — вишнуизм и шиваизм, в каждом из которых бог — персонификация высшего космического начала, первопричина вселенной. Процесс становления и развития вишнуизма и шиваизма был длительным и многостадиальным. Его суть состояла в постоянном взаимодействии и синтезе культов, ритуалов, верований аборигенного населения Индии с религиозными идеями и практикой, развивавшимися в русле ведизма и брахманизма (здесь особенно важны поиски монистического начала мира). Общее движение этого процесса шло в направлении к созданию фигуры бога-личности, который, будучи воплощением космической мощи, обладал бы качествами доступности и притягательности.

Шива, видимо, раньше стал таким богом, так как ведийский его прототип Рудра уже обладал вполне определенными образом и характером. Вишну же в «Ригведе» — фигура довольно абстрактная, с неразвитой мифологией, и становление его культа в индуизме прошло несколько этапов, важнейшим из которых был бхагаватизм — поклонение верховному богу, образ которого сложился из нескольких культов с сильной аборигенной окраской (Нараяна, Санкаршана, Васудэва). Важнейшим пунктом этого процесса явилась «Бхагавадгита » — беседа из шестой книги «Махабхараты», во время которой Кришна, будучи воплощением Вишну, наставляет героя Арджуну на путь бхакти, путь служения богу на основе всепоглощающей, беззаветной любви к нему. Этот путь провозглашается им высшим и наилучшим, поскольку такая преданность является более эффективным способом освобождения от самсары, нежели пути деяния или знания.

Бхакти. Идея бхакти сыграла громадную роль в развитии индуизма и привлекла на его сторону многочисленных сторонников из аборигенных слоев населения (что было немаловажно в условиях острого соперничества с джайнизмом и буддизмом). Религиозный опыт адептов местных культов, включавший в себя и экстатическое переживание близости божества, и эмоциональные формы поклонения (пляски, песнопения) был, как бы санкционирован авторитетным текстом, что открыло дорогу к синтезу монистической идеи бога с близкими и доступными широким массам формами поклонения ему.

К середине 1 тысячелетия бхакти начинает оформляться на юге Индии как религиозное течение, которое за несколько веков охватывает всю территорию Индии, приобретая разные специфические черты в зависимости от региона и эпохи. Оно проявляется в русле шиваизма, вишнуизма, кришнаизма, а иногда (в особенности под влиянием ислама) принимает вид поклонения бескачественному (ниргуна) Абсолюту. Нередко оно приобретает значение социального протеста.

Шактизм и тантризм. Особое место в индуизме занимает культ женского производительного начала, сложившийся на основе древних культов плодородия, и почитания богинь-матерей, местных богинь-покровительниц. Он выделяется в качестве отдельного направления, получившего название шактизм, которое сблизилось с шиваизмом, поскольку шакти, женская энергия, стала пониматься как ипостась творческой энергии Шивы. Близок шактизму тантризм, разработавший особый путь достижения освобождения и блаженства с помощью специальных приемов и ритуалов, включавших технику йоги, употребление стимулирующих энергию веществ, ритуальный половой акт.

Философские школы. Несомненным признаком консолидации индуизма можно считать оформление шести ортодоксальных философских систем: ньяя, вайшешика, санкхья, йога, веданта, миманса, произошедшее в первые века нашей эры. В дальнейшем традиция индуистской философии дала миру немало выдающихся фигур, среди которых наиболее известны Шанкара (9 век) и Рамануджа (12 век).

Развитие индуизма в средние века. Начиная с эпохи Гуптов (4-6 века), индуизм развивается интенсивно. Под покровительством царей различных династий Индии начинается крупное храмовое строительство, расцветают искусства и науки. Происходит отработка храмового ритуала, системы праздников, иконографического канона. Появляются индуистские монастыри, новый импульс получает древняя традиция паломничества к святым местам. Громадное значение приобретает создание корпуса пуран, священных текстов индуизма, содержащих мифическую историю вселенной и богов, жизнеописания царских родов, географию святых мест и храмов и т.п. Продолжается процесс вовлечения в индуизм местных культов, приводящий в начале 2-го тысячелетия к возвышению ряда региональных богов до уровня общеиндийских: Венкатешвары в Тирупати, Джаганнатха в Пури, Витхобы в Пандхарпуре. Развивая систему джати (каст), индуизм проникает во все поры общества, по существу сливается с ним. Когда приходит пора мусульманских и европейских завоеваний Индии, он становится одним из сильных факторов внешнего и внутреннего сопротивления иноземцам.

Реформаторские течения в индуизме. С течением времени в индийском обществе под воздействием сначала индийской, потом европейской культуры зреют серьезные перемены. Начинает меняться, приспосабливаясь к новым условиям, и индуизм. В 19 веке возникают реформаторские движения, которые подчас под видом возвращения к исконным ценностям (Веды, упанишады, Бхагавадгита) начинают проповедовать новые взгляды, отвечающие условиям времени. Реформаторы (Раммохан Рой, Рамалинга Свами, Кешобчондро Сен, Даянанда Сарасвати, Рамакришна, Вивекананда и др.) ведут нелегкую борьбу за уничтожение отживших религиозных и социальных институтов, за очищение индуизма от всяческой архаики, стараются поставить религию на службу нуждам общества, сделать ее идеологией антиколониального протеста. Чуть позже, уже в 20 веке, М. Ганди использует некоторые принципы индуизма в прямой политической борьбе. После обретения независимости в 1947 Индия была провозглашена светским государством, но и сейчас позиции индуизма в ней очень прочны, он остается живой и самой влиятельной идеологией страны.

Хотя ведизм широко распространился в Индии в древности, однако ему не удалось всюду твердо установиться. Особенно успешное сопротивление ему было оказано на западе, оно исходило не только из среды жрецов, но даже и от самого населения. По-видимому, здесь уже рано развились такие религии, которые довольно тесно сплелись с народной жизнью и не составляли, подобно брахманизму на востоке и философии кшатриев, достояния лишь богатых и образованных. В этих западных культах мы видим зачатки религиозной формы, сделавшейся с течением времени господствующей религией индусов, бесчисленные секты и направления которой мы обозначаем общим названием индуизма. Основателям этих индуистских сект принадлежит заслуга, что они распространили область высшей религии на весь народ. Как джайнисты и буддисты шли на встречу потребности кшатриев и дали им религию, которая прежде была монополией брахманов, так же точно благодаря сектам открылся путь спасения и низшим кастам, до сих пор не принимавшим непосредственного участия в религиозных движениях. Представления жреческой религии и мудрость мыслителей стали проникать в такие сферы, где прежде господствовали лишь волшебство и суеверие, и была сделана попытка придать более глубокий смысл и религиозное содержание первобытным верованиям и ведущим свое начало из древности культам низших классов. Это религиозное новообразование, возникновение которого нужно, конечно, отнести ко времени после расцвета брахманизма, осуществилось, очевидно, благодаря двум движениям: одно шло сверху вниз, другое снизу вверх.

Народная религия, незатронутая жреческим влиянием брахманов, сохранялась всегда в той самой форме, в какой мы видели ее появление в Ведах и в какой она существует почти неизменно до нашего времени, именно в виде культа духов или демонов, которые связываются в представлении верующих с деревней и полем, с лесом и горой, или имеют значение для отдельных случаев жизни: рождения, болезни, смерти и т.д.; при этом не было недостатка в почитании деревьев и камней, змей и других животных и в разного рода фетишизме, причем культ преимущественно носит характер колдовства, с которым мы знакомимся в Атарве. К этому дикому стволу прививаются теперь идеи, которые развились внутри высших каст и были только восприняты основателями сект. Ведийские элементы в этой передаче остаются еще заметными не только в названии ведийских богов, но в легендах и поучениях, которые связываются с ними, и даже в обычаях ведийского происхождения. Еще яснее, однако, влияние брахманизма и философских школ. Что брахманы принимали деятельное участие в создании первоначального индуизма, это видно из всего характера древних сект. Веды еще постоянно признаются основным источником священной мудрости, и религиозный образ мыслей создается на почве Упанишад. Затем последний подпадает под преимущественное господство школы Веданта, величайшие представители которой как раз и находятся в числе основателей сект индуизма. Впрочем, в этих рассуждениях можно в тоже время заметить и направления школы Сакья, что и понятно: мы знаем, что среди первых значительных личностей, от которых исходил индуизм, были и кшатрии. Притом с течением времени воззрения школ не сохранились в чистоте; от главных течений отделились ветви, развивавшие собственные взгляды и образовавшие особенные самостоятельные учения. Прежде всего, они сблизились с народной точкой зрения тем, что в своих системах предоставлял неограниченный простор теистическому пониманию идеи бога; хотя пантеистическая идея Атмана все еще считается в них высшей формой религиозного воззрения, однако на ряду с ней в понятии о боге существуют разные степени, за которыми признается не одно лишь относительное право, и в их числе находят себе место и народные божества. Так, например в системе Рамануджа бог может проявляться одновременно в таких разнообразных формах, как беспредельный сверхчувственный небесный дух, как деятельный творец и правитель мира, как воплощающийся провозвестник и защитник истины, как телесное божество, которое обнаруживается божественными знаками своего достоинства, и, наконец, как изображения из камня, металла и проч., в которых он живет и позволяет людям поклоняться себе.

Соответственно этому и спасение достигается различными путями. Оба старинных пути: кармамарга – путь дел, который в особенности обозначал ведийскую практику жертвоприношений, джнамарга – путь познания, под которым понималось размышление, - еще и доныне остаются первыми путями системы, но к ним присоединяется еще третий, в высшей степени характерный для индуизма. Это путь бактимарга, который понимается в смысле полной преданности богу и его милосердию. Таким образом, эта религия сумела приспособиться к точкам зрения как приверженцев более древних религиозных форм, так и новообращенных в высшую религию; она удовлетворяет требованиям ученых теологов с их склонностьюк умозрениям и наивного или грубого мирянина, привыкшего к волшебству и суеверию; но, идя навстречу требованиям последнего, она все-таки заставляет его подвинуться на шаг вперед. Его-то индуизм преимущественно и имел в виду. При этом школьная философия, имевшая ранее столь аристократический характер, соединяясь с народным образом мысли, должна была потерять многое из своей важности и отчасти войти в практическое направление народной веры; для представлений же и обычаев низших слоев народа не устанавливалось никаких границ, и мирской элемент приобретал выдающееся значение.

Вследствие этого возникает движение снизу вверх, имевшее столь важное значение при возникновении индуизма. Хотя секты и были основаны преимущественно людьми из высших каст, мысли которых были положены в основание теории сект, но мифические представления и формы культа имели народное происхождение. Правда, великие боги индуизма имеют иногда имя, а иногда и характерные черты, общие с древними богами Веды, но фактическую форму, под которой они почитались сектами, они большей частью унаследовали от духов и мелких божеств местных и случайных культов. Еще и теперь мы можем наблюдать тот процесс, посредством которого местный бог постепенно вступает в пантеон и то возвышается на степень самостоятельного божества, то рассматривается как одна из сторон или форм проявления признанных богов; таким образом, не подлежит сомнению, что великие боги теперешнего индуизма приобрели свой характер благодаря такому слиянию. Бог земли Бумия, культ которого совершенно примитивен, отождествляется с Вишну. Точно так же Баба, обоготворенный дух племен-аборигенов, во многих местах сделался новым явлением Шивы, и таким образом всюду в культах и мифах, в формах и отличительных знаках богов можно узнать пережитки прежних местных религий.

Шаг за шагом, по мнению Крука, можно проследить вторжение этих божеств в храм. Сначала место их культа остается вне храма; они считаются как бы привратниками храма и как таковые принимаются во внимание при храмовом культе; затем мы видим, что мало-помалу они получают придел в самом храме, где обыкновенно служит жрец из низшей касты, к которой принадлежит это божество, и так продолжается далее, пока первоначальный полевой бог или леший не сделается воплощением или проявлением великого бога, и тогда уже он должен вполне пользоваться всеми официальными чествованиями. Подобный путь указан Лейелем и для культа великих мужей: когда один из них умирает, то его могила делается подходящим местом для молитвы его семьи; скоро она начинает также обращать на себя внимание околотка; на месте погребения строится маленькое святилище, служение которому постепенно, благодаря пожертвованиям окрестных жителей, становится для семьи прямо выгодным. Считается за счастье иметь в стране такое святое место, и правители по возможности охраняют его. Немного лет спустя воспоминание о человеке исчезает, его происхождение делается таинственным, его биография разукрашивается легендами, его рождение и смерть считаются сверхъестественными. В ближайшем поколении имена великих богов вносятся в историю, и чудесное предание само становится мифом, который, в конце концов, может быть объяснен только личным появлением какого-нибудь бога. Теперь апофеоз вполне готов: данный человек был просто одним из богов, и брахманы уже думают, где ему отвести место в храме.

Такие процессы беспрестанно совершаются в современной Индии, и когда Лейель сравнил индуистический пантеон с караван-сараем, то он этим хотел отметить именно эту беспрерывную теогонию местных богов. «На этой ступени религиозного развития,— продолжает остроумный исследователь,— народ сооружает лестницу Иакова между землей и небом, на которой видно, как люди восходят по ней, чтобы сделаться богами, и снова нисходят как воплощения различных божеств».

С этим связано то характерное для индуизма обстоятельство, что образы эпической поэзии играют столь выдающуюся роль в религии. Именно благодаря этому Рама, герой великого эпоса Рамаяны, сделался нравственным идеалом народа и из племенного героя — национальным. Приходившееся на его долю почитание тотчас возвысило его из человеческой сферы в божественную и обусловило его отождествление с Вишну точно так же, как это случилось с другим эпическим героем Западной Индии, с Кришной. В обоих случаях, и Рамы и Кришны, герой саги, по-видимому, слился с народным божеством: Кришна, Джадавер, с пастушеским божеством Говинда, а Рама, Рагавер, с народным богом, победителем демонов Рамой. Лишь после того, как это произошло, образовавшийся таким образом полубог был признан вочеловечимшися Вишну. Конечно, вследствие такого же эвемеристическо-го процесса и выдающиеся основатели сект признавались и почитались за божества. Это достаточно доказывается тем, что в честь мыслителя Санкара и поэта Виаза были построены храмы, и столь обстоятельный и точный знаток Индии, как индийский д-р Бандар-кар, высказал предположение, что сам Вазудева, древний бог западных сект, который скоро был вполне отождествлен с Вишну, был первоначально основателем секты Багавата.

Легко понять, что такая религия, в которой все, что стало дорого народу, столь легко приобретает права гражданства, остается незыблемым достоянием народа и спокойно противится попыткам ввести что-либо иное. Лучшим доказательством этого является то сопротивление, которое она оказала буддизму и которое, наконец, привело к полной победе ее над ним. Однако было бы ошибочно понимать это разумное приспособление как средство защиты, которое первоначально применялось против угрозы буддизма. Признание национальных культов последовало, без сомнения, потому, что обойти их было невозможно, и религиозная санкция неизбежного была уже издавна в обычае брахманов. Если эта снисходительность сильно способствовала распространению индуизма, то, с другой стороны, несомненно, и то, что такого рода систематическая уступчивость в религиозном развитии народа всегда является в высшей степени опасным фактором; и на самом деле секты, именно благодаря этой практике, сделали сравнительно мало для самых низших слоев народа; эти последние еще и теперь продолжают жить, как тысячи лет тому назад, в своем суеверии и фетишизме и только по наружности принадлежат к действительной религии.

Можно себе представить, сколько течений, различающихся, в частности, в зависимости от того, к кому обращались верующие (к Шиве, Вишну и т.д.), появились в этом всеохватывающем религиозном движении «бхакти». Ведущее положение занимает в нем шактизм, в основе которого лежит понятие «шакти», то есть творческая божественная энергия, выражающаяся в проявлении вселенной во всех ее формах. На втором месте расположились кришнаиты, поклоняющиеся Раме. Отличия между этими течениями определялись очень строго. Хорошо известные главные религиозные направления со временем делились на более мелкие течения, что породило множество сект. Термин «секта», имеющий пренебрежительный оттенок на Западе, означал в Индии сообщество, традицию. Своим появлением секты обязаны отшельникам, вне зависимости от их принадлежности к монашеским орденам. Путешествуя от общины к общине, от монастыря к монастырю, от храма к храму, они привносили с собой идеи, практики, тексты и, может быть, при случае в них видели основателей одной из таких общин. Бродя по дорогам, они устраивали дискуссии, в которых иногда побеждали, если им удавалось опровергнуть точку зрения своих противников. Это подтверждается и историей жизни самого знаменитого из них, Шанкары (а также и Шакьямуни, ставшего Буддой). Нам известен спор, в котором Шанкара, отстаивая недуалистическую веданту, опроверг сторонника ритуализма (мимансаку). Побежденный стал последователем победителя. Аскет (отрекшийся от мира и, разумеется, не состоящий в браке) разбил наголову приверженца ритуалов (женатого, как это и должно было быть). Побежденный последовал примеру Шанкары, чья жена удалилась от мирской жизни, поступив в женское монастырское сообщество. Шанкара встречался не только с мудрецами. В качестве «яти», аскета, он посещал самые опасные общины, например, общину капаликов, которые чуть было, не принесли его голову в жертву Шиве. Потребовалось божественное вмешательство, инициированное одним из его учеников, которое и помогло Шанкаре избежать смерти. Как видим, многие пути открывались перед людьми, хотя некоторые из них таили опасности.

Индуизм бхати постепенно становился сектантским движением. Отсутствие философской доктрины и вера в силу произнесенных слов (но не вера в силу явлений, обозначаемых этими словами) в ведических ритуалах жертвоприношений способствовали мирному сосуществованию различных школ. Различия, имевшиеся между трактатами, не означали коренных разногласий. Когда возникла вера в божественное милосердие, верующие обращались к разным божествам: Вишну, Шиве, Кришне, Раме или к богу в форме шакти. Об этом свидетельствует и количество трактатов, пуран, носящих разные названия: «Вишну-пурана», «Шива-пурана», «Деви-Бхага-вата-пурана» (посвященная богине), «Бхагавата-пурана» (посвящена Кришне). И если не было трактата под названием «Рама-пурана», так это потому, что существовало литературное произведение «Рамаяна». Отношения между вишнуитами и шиваитами не всегда были мирными, иногда они приводили к преследованиям одних другими. В целом можно заметить, что в той или иной секте, основанной «санни-яшином» (отшельником) или аскетом и возглавляемой впоследствии его единомышленниками, количество богов сводилось постепенно к одному, и одновременно становились доступнее условия обращения к нему. Инклюзивная в социальном плане, секта приобретала эксклюзивный характер в религиозном аспекте. И это контрастировало с начальным индуизмом, сочетавшим почитание многих богов (индуистский политеизм) с эксклюзивностью в социальном плане. И даже в наши дни европейцы, желающие исповедовать индуизм, проживающие в Индии или любом другом месте, вынуждены примыкать к одной из его сект, не найдя себе места в общем религиозном течении.

С тех пор как стали исчезать ведические ритуалы, начали меняться и формы культа. Развивался и язык религиозных отправлений. Санскрит «Вед», знание которого было доступно только брахманам, по своему статусу уже не подходил к формам религии, исповедуемым всем населением. Насильственно вменяемой поэтической природе мантр не хватало лиризма, свойственного новым обрядам, и язык «Вед» окончательно исчез. Санскрит, адаптированный к новым потребностям и к более широким слоям населения, занял свои позиции. Язык «Бхагавадгиты», то есть эпопеи, резко отличался простотой и выразительностью. Постепенно местные наречия, внедряясь в существующий язык и изменяя его, привели, хотя и значительно позднее, к появлению новых языков. Начиная с XV—XVII веков главные произведения по бхакти писались на авадхи (одна из форм хинди), тамильском и других языках. Развитие местных наречий мало-помалу «опростило» санскрит. Молитва, не известная в ведическом брахманизме, стала появляться в различных формах: в литаниях — в виде произнесения тысячи имен (Вишну, богинь и т.д.), смотрах и более коротких бхаджанах (еще и сегодня читают стотры и бхаджаны Шанка-ры), в сжатых формулировках и отдельных фонемах, сопровождаемых безмолвной молитвой. Но вера в действенность санскритских слов не умирала и окружала молитвы своим ореолом.