Значение мотива и цели преступления в уголовном праве

Оглавление

Введение

1. Субъективное вменение и субъективная сторона преступления

1.1 Основные положения субъективного вменения

1.2 Понятие субъективной стороны преступления

2. Мотив и цель, и их правовое значение

2.1 Понятие вины

2.2 Мотив и цель как элементы содержания вины

3. Формы вины

3.1 Умысел и его виды

3.2 Неосторожность и ее виды

Заключение

Список использованных источников

Введение

Единственным основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего признаки всех элементов состава преступления: объекта и объективной стороны, субъекта и субъективной стороны. При отсутствии любого из названных элементов не может быть уголовной ответственности. Но если субъект, объект и объективная сторона преступления представляют собой объективную реальность, существующую независимо от человеческого сознания, то субъективная сторона является непосредственным продуктом сознания и с этой ее сущностью связаны все трудности ее установления, понимания и оценки.

Внутренняя психическая деятельность субъекта преступления является наиболее скрытым элементом состава. Не случайно говорят: чужая душа – потемки. Положение осложняется тем, что и сам субъект преступления в связи с нередкой подсознательной мотивацией и многими эмоциональными помехами не всегда верно понимает глубинное содержание своей психической деятельности. Значительная доля преступников, особенно насильственных, не могут сформулировать мотивы своего поведения и подменяют их мотивировками. А мотив является основной психологической сутью любого, в том числе и преступного, поведения, без адекватного отражения которого невозможно установить вину субъекта

Установление субъективной стороны преступления необходимо для практической реализации принципа вины при разрешении конкретного уголовного дела. Суд при разрешении уголовного дела должен установить объективную истину. Важнейшей составной частью объективной истины, подлежащей установлению по каждому уголовному делу, является вывод следственных органов и суда о наличии или отсутствии вины лица в совершении преступления, о содержании, форме и степени вины преступника.

Без установления субъективной стороны преступления невозможно правильное решение вопроса о наличии в действиях лица состава преступления, а, следовательно, о наличии основания уголовной ответственности; невозможна правильная квалификация преступления; наконец, без этого невозможна индивидуализация уголовной ответственности и назначение справедливого и целесообразного наказания. Иными словами, без истинного вывода о виновности невозможно выполнение задач, стоящих перед уголовным судопроизводством. Этим и объясняется актуальность избранной темы.

Целью работы является изучение мотива и цели, как наиболее характерных признаков субъективной стороны преступления.

Для достижения цели необходимо решить следующие задачи:

– изучить историю развития учения о мотиве и цели преступления;

– проанализировать правовое содержание рассматриваемых признаков субъективной стороны;

– изучить практику квалификации мотива и цели при рассмотрении дел в судопроизводстве;

– разработать практические рекомендации по квалификации субъективной стороны.

Объектом исследования является субъективная сторона как признак состава преступления.

Предмет исследования – мотив и цель и их значение для уголовной ответственности.

При написании работы использовались следующие методы исследования: исторический, логический, систематический, анализа, сравнительно-правовой, специально-юридические. Работа состоит из трех глав, введения и заключения.

1. Субъективное вменение и субъективная сторона преступления

1.1 Основные положения субъективного вменения

В составе преступления нет иерархии признаков: нет признаков главных, более важных, и менее важных. Все признаки равноправны, все одинаково важны, и отсутствие любого из них, хотя бы одного, равносильно отсутствию всего состава в целом.

И все же реальные условия работы следователя, адвоката, оперативника, судьи, прокурора и любого другого правоприменителя таковы, что значение одного, уже известного признака, позволяет предопределить значение многих других, пока еще неизвестных. И даже при выявлении большинства признаков состава, подлинный их смысл не прояснится, пока не будет осмыслен пусть всего лишь один – единственный признак последний по счету, но не по важности. Например, действительная цель преступления чаще всего кажется очевидной уже в начале следствия, но практически она устанавливается в большинстве случаев лишь как итоговый результат следствия и суда и без такого итога нельзя понять смысл совершенного преступления.

Даже при установлении всех признаков, они, прежде чем получить общую квалификацию, снова и снова исследуются каждый в отдельности и вместе со всеми другими. К тому же сами признаки различны и по своему объекту, и по своей информативности. И если объективная сторона выступает как источник, "главный поставщик" конкретных фактов, физических характеристик деяния, то есть изначально наиболее надежных доказательств, менее других могущих быть сфальсифицированными; если сведения о субъекте преступления и, следовательно, о субъекте ответственности за преступление концентрируют всю работу правоприменителя на решении главного вопроса, вопроса об ответственности – чьей именно и какой, если глубокое понимание объекта деяния позволяет судить о характере посягательства, то признаки именно субъективной, внутренней, психологической стороны преступления дают возможность полного представления о деянии, его субъекте и его ответственности. Если объективная сторона преступления – это внешняя характеристика преступления (общественно опасное действие или бездействие, общественно опасное последствие, причинная связь, место, время, способ, обстановка, орудия и средства совершения преступления), то субъективная сторона является его внутренней (по отношению к объективной стороне) характеристикой. Субъективная и объективная стороны – это совокупность внешних и психологических признаков одного явления. Преступление, будучи конкретным актом поведения человека, представляет психофизическое единство, в котором внешние проявления поведения (действие или бездействие) и вызванные ими изменения связаны с внутренний стороной – теми психическими процессами, которые порождают, направляют и регулируют человеческое поведение (субъективная сторона преступления) [10, с. 42].Только с учетом внутренних свойств, субъективных особенностей поведения, психического отношения субъекта к своим поступкам и их последствиям возможна их целостная, системная правовая характеристика как законных, юридически безразличных или же незаконных, поскольку личность объективирует себя не только в объективной деятельности (объективная сторона) неразрывно физически (поведением, то есть действием или бездействием), но, прежде всего, социально, в качестве автономно самоопределяющегося общественного существа, в качестве субъекта, члена общества, гражданина государства.

Содержание внутреннего отношения к тем или иным объективным и юридически значимым признакам конкретного преступления может существенно различаться. Например, лицо, которое застали на месте преступления, производя выстрел в направлении появившегося очевидца, может желать убить его, но может иметь намерение лишь ранить последнего, чтобы избежать задержания; оно может сознавать, что стреляет в сотрудника милиции, или не знать этого; предвидеть, что своим выстрелом может убить или ранить других граждан, или не предполагать подобных последствий и т.д. Совокупность подобных отношений и формирует результирующую направленность субъекта на совершаемое деяние в целом, выраженную в той или иной форме вины. Юридическая значимость данных отношений в конкретных случаях может быть разной и их нельзя рассматривать по какому – то условному шаблону: одно отношение – всегда главное, другое – второстепенное.

В уголовно-правовой литературе, например, спорят о том, какое отношение преступника является определяющим: к совершаемым действиям или наступившим последствиям. Вопрос этот важный, так как связан с уголовной ответственностью и наказанием. Но данный спор не выходит за рамки уголовно-правовой целесообразности, поскольку в реальной жизни у субъекта преступления наличествуют не одно-единственное отношение к действиям или последствиям, не два – к действиям и последствиям, а более или менее непротиворечивый ряд отношений к каждому юридически значимому объективному признаку конкретного деяния. И любое отношение может оказать то или иное влияние на квалификацию преступления.

В ст. 5 УК РФ, раскрывающей принцип вины (принцип субъективного вменения), говорится о необходимости установления внутреннего отношения субъекта и к действиям (бездействию), и к последствиям. Но такое же отношение следует устанавливать и к отягчающим и квалифицирующим обстоятельствам, и другим юридически значимым признакам состава преступления. Например, нельзя привлечь лицо к уголовной ответственности по п. "г" ч.2 ст. 105 УК РФ за убийство женщины, если оно не знало, что женщина находится в состоянии беременности, как нельзя привлечь лицо по п. "в" ч.2 ст. 164 УК РФ за хищение и порчу документов, если оно не сознавало, что эти документы имеют историческую, научную или культурную ценность. Юридическая значимость того или иного субъективного отношения лица к различным элементам конкретного состава преступления изначально определяется социально-психологической сутью поведения субъекта, но в юридической квалификационной оценке решающую роль играют уже правовые положения. Последние являются своеобразным "прокрустовым ложем". Если то или иное психическое отношение не укладывается в юридическую формулу, оно отбрасывается или даже "подгоняется" под нее. При этом иногда забывается, что уголовно – правовые определения различных аспектов субъективной стороны являются всего лишь интегрированным юридическим отражением различных психологических реалий, отражением, как правило, неполным, нередко приблизительным и даже искаженным [28, с. 28]. Законодатель, стремясь к более или менее адекватному обобщенному отражению субъективных отношений в уголовно – правовых дефинициях, как правило, упрощает сложную психическую деятельность, что связано, по меньшей мере, с тремя факторами. Во–первых, с объективной невозможностью абсолютно адекватно выразить любые реалии в понятиях и определениях. Известно, что человеческое отражение – не простое, не непосредственное и не цельное; оно представляет собой процесс ряда абстракций, формирования и образования понятий, которые охватывают объективные закономерности условно и приблизительно.

Во–вторых, с решением уголовным правом относительно узких и сугубо юридических задач, которые не включают в себя глубинных психологических закономерностей. Заимствуя знания из психологии, уголовное право традиционно отстает от уровня развития психологии. И это отставание в определенной мере обусловлено консервативностью права и его практическими потребностями в относительной стабильности собственных определений.

В–третьих, с тяготением уголовного права к четким рамочным определениям, в связи, с чем оно вынуждено идти на известные упрощения, ограничения и дифференциации, которых нет в реальной психологии преступного поведения, где все взаимопереходы постепенны.

С этими обстоятельствами в первую очередь и связаны многие спорные и нерешенные проблемы субъективного вменения и субъективной стороны.