Исторический анализ правового регулирования процессуального статуса следователя в уголовном процессе России

1.1 Исторический анализ правового регулирования процессуального статуса следователя в уголовном процессе России

История возникновения и развития любого правового института представляет интерес и для современного исследователя, поскольку позволяет проследить процесс формирования правовых норм, их историческую необходимость и потребность в механизме правового регулирования. В этой связи исследование процессуального статуса следователя в разные исторические периоды весьма важно для определения положительных и отрицательных сторон в правовом регулировании функций и задач следователя, его полномочий, а также перспектив совершенствования его уголовно-процессуального статуса.

Изучение исторической литературы прошлого и современного дает основания утверждать, что возникновение самостоятельного института следователя в уголовном судопроизводстве России связано с целым рядом нормативных актов, утвержденных Указами Императора Александра II от 8 июня 1860 года. В качестве таковых необходимо назвать «Учреждение судебных следователей», «Наказ судебным следователям», а также «Наказ полиции о производстве дознания по происшествиям, могущим заключать в себе преступление или проступок». До этого расследование преступлений в России осуществлялось городской и земской полицией, в уездах его проводили становой пристав, земский исправник и уездный стряпчий, а также отделение земского суда, состоявшее из этих должностных лиц. В городах преступления расследовались частными или следственными приставами. Расследование заключалось в собирании доказательств, позволяющих обнаружить и изобличить виновного. Оно разделялось на предварительное и формальное. Основной задачей первого являлось установление обстоятельств совершения преступления. В ходе формального следствия выяснялось, действительно ли обвиняемый совершил преступление и подлежит ли он наказанию.

Действительно в ряде нормативных актов, действовавших до 1860 года, используется термин «следователь». Данным термином оперируют в своих научных трудах и некоторые ученые того времени. Однако указанное, на наш взгляд, еще не означает появления следователя, как самостоятельного участника уголовного судопроизводства. Чтобы то или иное лицо стало участником уголовного процесса оно должно: 1) прямо указано в законе в качестве такого; 2) иметь процессуальные права и нести процессуальные обязанности; 3) вступать в уголовно-процессуальные отношения с другими субъектами при реализации своих прав и исполнении обязанностей. Данные положения нашли свое воплощение в полной мере лишь в 1860 году в результате издания Александром II Указа, поскольку были введены должности судебных следователей.

Можно говорить о появлении следователя еще в период царствования Ивана IV (Грозного). Именно при данном Государе в каждом округе или губе, заключавшем в себе несколько селений, избирали особенных старост, названных губными, которые кроме вопросов правосудия, занимались следствием при помощи земской полиции.

В этой связи, как представляется, этап, предшествующий отделению функции следствия от полиции и созданию в 1860 году специального следственного аппарата, следует именовать этапом, предшествующим непосредственному возникновению института следователя в уголовном судопроизводстве России.

Указ о введении института судебных следователей начинался словами: «желая дать полиции более средств к успешному исполнению ее обязанностей, столь важных для порядка и спокойствия жителей всех состояний, и определить точное свойство и круг ее действий, мы признали за благо отделить от полиции вообще производство следствия по преступлениям и проступкам, подлежащим рассмотрению судебных мест...».

Факт отделения следствия от полиции в 1860 г. явился поистине революционным событием демократического характера, свидетельствующим о первых попытках перехода от розыскного к состязательного уголовному судопроизводству. Это событие следует считать самостоятельной следственной реформой 1860 г., создавшей необходимые предпосылки судебной реформы 1864 г., стоящей в одном ряду с другими демократическими реформами второй половины XIX в.: крестьянской реформой 1861 г., земской реформой 1864 г., военной реформой 1864-1874 гг., городской реформой 1870 г., тюремной реформой 1879 г..

После следственной реформы за полицией было оставлено расследование по маловажным преступлениям и проступкам, «которые предоставлены разбору и суждению самих полицейских властей, а также и первоначальное дознание о происшествиях, кои могут, по связи с преступлением более важным, подлежать рассмотрению мест судебных».

В дополнение к Указу был издан Наказ судебным следователям, который устанавливал порядок производства следствия, определял взаимоотношения следователя с полицией и судами, регламентировал иные стороны деятельности судебных следователей. «Наказом полиции о производстве дознания по происшествиям, могущим заключать в себе преступление или проступок» регламентировалась деятельность, осуществлявшаяся полицией.

Контроль за следственными действиями, выполняемыми следователями, возлагался на суды. Только они могли приостанавливать и прекращать следствие, давать следователям предписания, отменять их распоряжения.

Должность судебного следователя приравнивалась к должности члена уездного суда. Одной из гарантий самостоятельности служило положение о том, что «право делать следователям указы и предписания, проверять их действия, назначать преследования, останавливать производство следствия, определять передачу дел от одного судебного следователя к другому, прекращать производство дела, направлять расследование вверялось только суду, в котором разрешалось дело»(ст.ст. 18,24).

В основу следственной реформы 1860 г. был положен принцип независимости судебных следователей. Независимость от местной администрации заключалась в том, что судебные следователи назначались министром юстиции по представлению губернатора и с согласия губернского прокурора.

Независимость от других органов в демократических государствах неизменно являются обязательным элементом правового статуса судей (см. ст. 123 Конституции РФ). Таким образом, на судебных следователей был распространен важнейший элемент статуса судей. Судебные следователи состояли при уездных судах, по своей должности приравнивались к членам этого суда. По табели о рангах их должность относилась к 8 классу (гражданский чин коллежского асессора, воинское звание майора) с соответствующими привилегиями и жалованием. Учитывая, что всего в табели о рангах насчитывалось 14 классов, а именно с достижением чина 8 класса чиновнику присваивалось звание потомственного дворянина, и он мог предавать титул по наследству, в то время как чиновники 14-9 классов получали всего лишь личное дворянство, то положение судебных следователе в системе государственной службы было достаточно высоким.

Однако большинство следователей, назначенных на должность сразу после реформы, не имели юридического образования, а некоторые вообще ни в каких учебных заведениях курса не кончали. Нагрузка на каждого следователя составляла 120-150 дел в год, а в отдельных губерниях - до 200-400 дел.

Обслуживаемые участки достигали 16 тысяч квадратных верст, а в некоторых губерниях доходила до 30 тысяч квадратных верст.

Досудебное следствие делилось на две части: дознание и предварительное следствие. Дознание было оставлено в ведении полиции и заключалось в осуществлении «первоначального раскрытия и изыскания тех существенных обстоятельств, которые могут вести к заключению, что в исследуемом происшествии заключаются преступление или проступок» (ст. 9 Учреждения судебных следователей). Все же остальные действия, состоящие в том, чтобы «изыскать, получить и сохранить все те сведения и доказательства, которые нужны суду для произнесения правильного приговора о преступлениях и проступках и о лицах, обвиняемых в совершении преступления или Проступка, подлежащих ведению судебных мест» входили в обязанность судебных следователей (ч. 2 ст. 9 «Учреждения судебных следователей»).

Судебный следователь по реформе 1860 г. совмещал обязанности обвинителя и защитника: он должен был собирать доказательства как обличающие виновного в совершении преступления, так и доказательства невиновности лица в совершенном преступлении. То есть фактически он выполнял функцию предварительного расследования.

Взаимодействие судебного следователя с полицией как органом дознания определялось руководящей ролью следователя, который мог проверять и дополнять дознание, проведенное полицией, отменять решения, принятые при производстве дознания.

Уездный суд имел право приостановить и прекратить производство следствия, давать следователям предписания, рассматривать жалобы на их действия, отменять их распоряжения, проверять действия следователя, осуществлять передачу дел от одного следователя к другому (ст. 23 «Учреждения судебных следователей»). То есть уездный суд имел все права по контролю и надзору за судебным следователем.

Надзор за производством предварительного следствия осуществляли также губернские прокуроры и уездные стряпчие. Однако прокурорский надзор не имел систематического характера и являлся, скорее всего, разовым, эпизодическим, чаще всего в связи с рассмотрением какого-либо определенного обстоятельства. Только Судебные Уставы 1864 г. установили систематический прокурорский надзор как за рассмотрением дел в суде, так и за предварительным расследованием.

В ходе судебной реформы 1864 г. был принят ряд нормативных актов, среди которых непосредственное отношение к предварительному следствию имели «Учреждение судебных установлений» и «Устав уголовного судопроизводства». Весь же пакет нормативных актов судебной реформы получил обобщенное название - Судебные уставы 1864 г.

В новых нормативных актах был расширен принцип независимости судебных следователей, установлен принцип их несменяемости. Эти же принципы легли в основу статуса судей по реформе 1864 г.

Независимость судебных следователей по реформе 1860 г. оказалась во многом неполной. Назначение судебных следователей министром юстиции производилось только по представлению главы местной административной власти - губернатора. То есть фактически от губернатора зависело назначение на должность судебного следователя. Губернатор своей властью мог распределять и перемещать судебных следователей по следственным участкам. По существу, губернатор решал и вопрос об увольнении следователей, хотя решение этого вопроса по закону было отнесено к компетенции министра юстиции. Дело в том, что основанием для увольнений в большинстве случаев служили отрицательные отзывы губернаторов о деятельности судебных следователей. Губернатор также мог требовать у судебного следователя отчета по расследуемым им уголовным делам.

По реформе 1864 г. всякое участие губернатора в назначении судебного следователя на должность и в его увольнении с должности исключалось. Отныне, судебный следователь, также как и судья, назначался на должность указом Императора по представлению министра юстиции.

Был введен принцип несменяемости судебных следователей, схожий с принципом несменяемости судей. Назначенные на свои должности судебные следователи состояли в них пожизненно. Увольнение допускалось только по личному прошению следователя или на основании приговора уголовного суда. Перевод следственного судьи из участка в участок допускался только по решению общего собрания членов суда и утверждался Императором. В целом статус судебных следователей был значительно повышен. Их должность была приравнена к должности члена окружного суда. Судебные следователи стали чиновниками 6 класса (гражданский чин коллежского советника, воинское звание полковника). Им предоставлялось жилье и средства на разъезды.

Устанавливались достаточно высокие требования для занятия должности судебного следователя. На данную должность могли претендовать российские поданные мужского пола, имевшие высшее юридическое образование, достигшие возраста 25 лет, а также служившие по судебной части не менее 3-лет в звании не ниже секретаря окружного суда либо состояние кандидатом на судебной должности не менее 4-х лет и имеющие достаточные познания по следственной части. Присяжные проверенные (адвокаты) назначались на должность судебного следователя при стаже работы не менее 10 лет и наличии свидетельства судов, при которых они состояли, о добросовестном исполнении своих обязанностей.

Сохранялось также правило о том, что судебный следователь мог привлекаться к рассмотрению дела в суде в качестве судьи, если он не производил по этому делу предварительное следствие.

Кроме судебных следователей, работающих по участкам, существовали также иные судебные следователи и просто следователи, исправляющие обязанности судебных следователей. То есть, органы предварительного следствия, кроме судебных следователей, включали и другие институты. Органы предварительного следствия по Уставу уголовного судопроизводства 1864 г. достаточно четко выделены, кроме судебных следователей, работающих по судебным участкам, к органам предварительного следствия относились:

- Исправляющие должность судебного следователя. Эти должностные лица с 1870 г. при отсутствии на судебном участке судебного следователя пользовались всеми его правами, кроме права несменяемости и других преимуществ судебной службы.

- Судебные следователи по важнейшим делам. Должности таких следователей введены в 1870 г. они производили следствие на всей территории округа того суда, при котором состояли.

- Судебные следователи по особо важным делам. Эти следователи работали только в столицах и городах, где находились судебные палаты. Они производили следствие по предложению прокурора окружного суда на территории округа того суда, при котором состояли, по предложению прокурора палаты на территории округа палаты и по предложению министра юстиции - на всей территории Империи.

- Мировые судьи. Они производили предварительное следствие в некоторых окраинных местностях Империи.

- Следователи военного и военно-морского ведомства. Эти следователи производили предварительное следствие по делам о преступлениях «лиц военных ведомств».

- Органы предварительного следствия по государственным преступлениям.

Следователь самостоятельно возбуждал уголовное дело, производил допросы, очные ставки, обыски выемки, осмотры, освидетельствования, назначал производство экспертиз, предъявлял обвинение, определял меру пресечения, в том числе арест, и момент окончания следствия. Некоторые ограничения власти были связаны с осуществлением прокурорского надзора, наложением ареста на имущество обвиняемого (необходимо разрешение суда) и с прекращением уголовного дела, ибо это действие находилось в компетенции суда. При взятии под стражу обвиняемого следователь немедленно уведомлял лицо, осуществляющее прокурорский надзор. Он также был обязан исполнять законные требования прокурора, касающиеся исследования дела и сбора доказательств.

На следователя была возложена обязанность беспристрастно выяснять обстоятельства как уличающие обвиняемого, так и оправдывающие его, принимать все меры, необходимые для производства следствия. При этом он мог проверять и дополнять дознание, проведенное полицией, отменять решения, принятие при производстве дознания. Следователь был вправе поручить полиции производство дознания и собирание иной информации.

Задачей объективности расследования объяснялась возможность отвода следователя обвиняемым, частным, обвинителем или гражданским истцом. В этом случае вопрос решался окружным судом. Все действия, произведенные следователем, могли быть обжалованы в окружной суд.

В результате судебной реформы 1864 г. произошло организационное разделение следствия и дознания. По этому поводу член Орловского окружного суда В. Федотов-Чеховский в 1897 г. писал: «Безнаказанность преступлений, насколько она зависит от следственного труда наших должностных лиц, происходит в России главным образом от плохой работы чинов полиции при розыске, а не от неудовлетворительных качеств труда наших судебных следователей. Это положение дает мне основание утверждать, что без улучшения розыска никакие реформы по следственной части не принесут России существенной пользы. Ожидать от одного судебного следователя удовлетворительных результатов в следственном деле так же неосновательно, как... ожидать от художника картины без кистей, красок и полотна». Все же организационная связь предварительного расследования и дознания в тот период не получила должной законодательной регламентации.

В год пятидесятилетия судебной реформы в 1914 г. вышли три тома систематического комментария к Уставу уголовного судопроизводства.

Комментируя раздел второй Устава, авторы отметили: «Точного, формального разграничения полицейского производства (сыск, дознание) от предварительного судебного Уставом уголовного судопроизводства не сделано; дознание и следствие, как бы сливаясь, преследуют общими силами одну и ту же цель - действительное выяснение картины преступления или события, имеющего признаки такового».

После октября 1917 г. и до наших дней определение соотношения следствия и дознания и их ведомственной принадлежности было предметом острых дискуссий практических работников и ученых.

Прежняя судебная система практически полностью была разрушена. Органами следствия стали специальные комиссии при городских и районных советах Петрограда, Москвы и других городов. Расследованием преступлений занимались также штабы Красной гвардии, хотя законодательной регламентации их деятельности не существовало.

Декрет Совета Народных Комиссаров РСФСР № 1 «О суде» от 22 ноября 1917 года упразднил институт судебных следователей. Предварительное следствие стало производиться местными судьями. При советах создавались особые следственные комиссии для расследования политических преступлений, относившихся к ведению революционных трибуналов. Решения по уголовным делам, расследуемым следственными комиссиями, в основном принимались ими в полном объеме. Это решения о возбуждении уголовного дела, прекращении, избрании и изменении меры пресечения, окончания следствия. Право окончательного решения вопроса о прекращении дела принадлежало только суду.

Согласно Декретам о суде № 2 и № 3 (март и июль 1918 года соответственно) в России образовывались следственные комиссии окружных судов, которые осуществляли предварительное следствие по делам об убийствах, причинении тяжких телесных повреждений, изнасиловании, бандитизме, разбоях, подделке денежных знаков, взяточничестве и спекуляции, а также по наиболее сложным делам, подсудным уездным и городским судам.

Положением о народном суде РСФСР от 30 ноября 1918 года расследование уголовных дел, подлежащих коллегиальному рассмотрению судьей и заседателями, осуществлялось уездными и городскими следственными комиссиями. По остальным делам суд ограничивался дознанием, проведенным милицией, или принимал решение о передаче их в следственную комиссию. В случаях, не терпящих отлагательства, предварительное следствие могло быть поручено народному судье.

Расследование государственных преступлений входило в обязанности ВЧК. Инструкцией об организации рабоче-крестьянской милиции, принятой в октябре 1918 года, к компетенции милиции и уголовного розыска было отнесено расследование уголовных дел, переданных им народным судом или следственными комиссиями. Для расследования этих дел в аппаратах уголовного розыска и ВЧК вводились должности следователей.

В 1919 году создаются специальные органы предварительного следствия в Вооруженных силах. Таковыми являлись военные следователи, состоящие при революционных военных трибуналах разного уровня и при окружных и губернских военных комиссариатах. При этом военные следователи революционных трибуналов действовали самостоятельно под надзором председателя судебного органа, а следователи окружных и губернских военных комиссариатов объединялись в следственные коллегии, которые рассматривали все постановления следователей о направлении уголовных дел.

Военные следователи расследовали преступления военного характера, совершенные военнослужащими или служащими армии и флота.

Согласно первым нормативным актам РСФСР, следователь оставался вполне самостоятельным участником судопроизводства. Еще тогда подчеркивалось, что работа следователей, расследующих преступления, представляющих серьезную социальную опасность для общества, является чрезвычайно ответственной, имеющей важное политическое значение, в связи с чем следователь должен иметь необходимую самостоятельность и независимость при расследовании уголовных дел. Вопросы правого регулирования самостоятельности и ответственности следователей были подняты в период перехода к единоличному следствию от коллегиальной формы расследования. На основании решений Ш-го Всероссийского съезда деятелей советской юстиции летом 1920 г. народным следователям были представлены такие же права, какими ранее обладала следственная комиссия.

В.В. Шимановский писал, что процессуальная независимость и самостоятельность в собирании, закреплении и оценке собранных по делу доказательств неизбежно требует единоличной, а не комиссионной формы проведения предварительного следствия и создание института единоличных следователей вместо следственных комиссий положительно сказалось на качестве следственной работы.

Народным комиссариатом юстиции было отмечено, что работа следователей, расследующих преступления, представляющих серьезную социальную опасность для общества, является чрезвычайно ответственной, имеющей важное политическое значение, в связи с чем, следователь должен иметь необходимую самостоятельность и независимость при расследовании уголовных дел.

Положением о народном суде РСФСР, утвержденным декретом ВЦИК от 21 октября 1920 года уездные (городские) следственные комиссии ликвидированы и введен институт народных следователей. Для расследования крупных дел при губернских комиссариатах были учреждены должности следователей по важнейшим делам.

Суды осуществляли подбор и назначение следственных кадров, ведали финансированием и отчетностью, а также проводили ревизии подчиненных им следственных участков. Следователи руководили действиями розыскных аппаратов и могли проверять любой акт органов дознания. Оперативное управление следствием возлагалось на органы прокуратуры. Данным Положением следователь впервые был наделен правом самостоятельно принимать решения

О возбуждении уголовного дела, проводить необходимые следственные действия, избирать меру пресечения, в том числе заключение под стражу.

Законодатель не предусматривал специального органа по контролю за следствием. Надзор за расследованием уголовных дел и реализацией данных, получаемых при проведении оперативно-розыскных мероприятий, осуществляли местные народные суды, революционные трибуналы, коллегии обвинителей, комиссары юстиции и местные Советы.

Таково было уголовное судопроизводство по первым декретам о суде и революционных трибуналах, положениям о народном суде РСФСР 1918 и 1920 годов. Этот период (ноябрь 1917 г. - 1922 г.) Данный этап с выраженной смешанной формой первого вида, т. е. розыскную досудебную подготовку и состязательное судебное разбирательство.

Принятый 25 мая 1922 г. первый УПК РСФСР «хотя и не вполне последовательно, ориентировался на смешанную форму процесса второго (состязательного) вида, допускающую элементы состязательности на предварительном следствии. Это выражалось, прежде всего, в организационной и, в известной мере, процессуальной независимости следователя, состоявшего в судебном ведомстве, от прокурора и органов дознания».

Уголовно-процессуальный кодекс 1922 г. и Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик, принятые в 1924 г., возложили расследование преступлений на народных следователей при следственных участках, старших следователей при губернских судах. Следователей по важнейшим делам при Верховном суде РСФСР и отделе прокуратуры НКЮ РСФСР следователей военных трибуналов. Должности следователей в уголовном розыске были упразднены.

УПК РСФСР 1922 года сохранил отдельные процессуальные формы русского устава уголовного судопроизводства, что с точки зрения законодательной техники было вполне естественно. Предварительное следствие осуществляли независимые от прокурора следователи. Однако они находились под надзором прокурора. При этом следователи имели возможность перенести свои разногласия с прокурором на окончательное разрешение суда. Дознание являлось вспомогательной деятельностью милиции под надзором прокурора.

Предание суду было сохранено как особая стадия уголовного процесса. Состояла она в проверке судом материалов следствия и формулировки обвинительного заключения, которое представляла прокуратура. Процесс, созданный УПК, не знал защиты на предварительном следствии, допускавшейся законами 1917-1918 гг. Более того, очень скоро из УПК была изъята норма о присутствии обвиняемого при производстве следственных действий (по усмотрению следователя). Обвиняемый не мог участвовать ни лично, ни через защитника в стадии предания суду и получал права стороны только на стадии судебного разбирательства дела.

В процессуальный статус следователей были внесены существенные коррективы. К изменениям принципиального характера следует отнести правило, согласно которому следователи получили право не производить предварительное следствие или же ограничиться производством отдельных следственных действий, если они признают поступившие к ним материалы дознания достаточно полными и дело достаточно разъясненным. Реализация этого правила отрицательно отразилась на эффективности и объективности следственной деятельности. Органы дознания (в большинстве своем ими являлись органы милиции) фактически производили предварительное расследование под руководством начальника органа дознания. Реальное процессуальное руководство со стороны следователя отсутствовало.

После принятия Положения о прокурорском надзоре от 28 мая 1922 года статус следователя претерпел изменения ввиду расширения процессуальных полномочий прокурора. Данным положением прокурору было предоставлено право «непосредственно наблюдать за деятельностью органов следствия и дознания в области раскрытия преступлений». Кроме того, прокурор был наделен полномочиями, касающимися направления уголовных дел для проведения расследования, дачи указаний о направлении расследования и дополнении следствия, о мере пресечения. Закончив расследование, следователи направляли дело прокурору для дальнейшего движения. Указания прокурора о дополнении следствия были обязательны для исполнения следователями (ст.213 УПК), но некоторые указания следователь мог обжаловать в суд.

Тем не менее, прокурор никакими административными правомочиями в отношении следователя не обладал, так как следователь оставался в ведении судов. Только суд назначал следователей на должность, отстранял его от производства по делу, осуществлял передачу дел из одного следственного участка в другой (ст. 127 УПК), рассматривал жалобы на действия следователя (ст. 216 УПК). Имеющиеся разногласия между следователем и прокурором разрешал суд в коллегиальном порядке. Привлечение следователей к дисциплинарной ответственности осуществляла дисциплинарная коллегия соответствующего суда. В связи с этим в тот период каждый следователь был в достаточной мере самостоятельным судебным деятелем, и законодательством были предусмотрены существенные гарантии процессуальной самостоятельности, его независимости и подчиненности только закону.

Необходимо отметить, что до конца 20-х годов суд осуществлял контрольные функции по отношению к органам дознания и следствия, а предварительное следствие сохраняло свои юстиционные основы.

Принятие в 1923 году новой редакции УПК РСФСР характеризуют как усиление «двойственности формы предварительного расследования», а в дальнейшем и полную ликвидацию состязательного начала на предварительном расследовании и подчинение следователя прокурорской власти. Прокурору были даны дополнительные полномочия по передаче дел от одного следователя к другому, рассмотрению всех жалоб на действия следователя. Следующим шагом явилось принятие Постановления второй сессии ВЦИК РСФСР одиннадцатого созыва от 16 октября 1924 г., внесшее изменения в УПК РСФСР, согласно которых на следователя возложили ответственность за руководство дознанием под общим надзором прокуратуры.

Еще более усугубляется положение следователя Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР «Об изменении Положения о судоустройстве РСФСР» от 3 сентября 1928 г. и Постановлением ЦИК и СНК СССР от 30 января 1929 г., когда следственный аппарат был передан в полное организационное подчинение прокуратуры. Прокуратура находилась в структуре Наркомата юстиции. Решения прокуроров о назначении и увольнении народных следователей утверждались губисполкомами. Эти изменения законодательства, по мнению большинства процессуалистов, неблагоприятно отразились на процессуальной самостоятельности и независимости следователей.

«Подобное построение предварительного расследования в уголовном процессе было сохранено и просуществовало до наших дней. Более того, такая организация предварительного расследования, при которой «хозяином процесса» выступает прокурор, а не следователь, стала восприниматься как единственно правильная. При этом так называемая процессуальная самостоятельность следователя, которая была вручена ему взамен отобранной вместе со статусом полноправного представителя юстиции независимости, есть не что иное, как эвфемизм его почти вассальской зависимости от прокурора».

Изменения в уголовно-процессуальном законодательстве данного периода, В.П. Божьев и А.И. Трусов также характеризуют, как изменение положения следователей к худшему: «Это привело к тому, что предварительное следствие по своему характеру стало прокурорским расследованием. Сущность такого расследования состояла в том, что прокурор стал руководить следствием, давая обязательные для исполнения указания, санкционируя многие действия и решения следователя, осуществляя надзор за ним. Более того, при желании он мог взять на себя производство расследования. Создалось парадоксальное положение: следователь в значительной мере оказался исполнителем воли прокурора на предварительном следствии, а прокурор практически стал осуществлять надзор за самим собой».

При этом, конечно, нельзя не отметить, что имели место и противоположные мнения, поддерживавшие передачу следователей в прокуратуру: «...в целом, как несомненно положительный момент, тем более, что реорганизация следственного аппарата не замедлила положительно сказаться на практике борьбы с преступностью».

В этот период по основной массе общеуголовных преступлений органами милиции проводилось дознание, материалы которого направлялись прокурору и после утверждения им обвинительного заключения передавались в суд. Прокурор имел право поручать милиции расследование любого уголовного дела в полном объеме. Если предварительное следствие по делу являлось обязательным, милиция могла проводить следственные действия в течение месяца, после чего передавала его следователю. Последний, признав материалы дознания полными, мог ограничиться предъявлением обвинения, допросом обвиняемого и составлением обвинительного заключения.

На практике большинство уголовных дел расследовалось органами милиции. В начале 40-х гг. (непосредственно перед Великой Отечественной

войной) в аппаратах уголовного розыска и БХСС ведомственным приказом были созданы следственные отделения. Руководство ими осуществлял следственный отдел Главного управления милиции НКВД СССР.

Великая Отечественная война внесла свои коррективы в правовое регулирование статуса следователя. Указом Президиума Верховного Совета СССР «О военном положении» и Положением «О военных трибуналах» от 22 июня 1941 г. расследование уголовных дел в местностях, объявленных на военном положении, а также уголовных дел о преступлениях против обороны, общественного порядка и государственной безопасности передавалось органам военной юстиции. В соответствии с приказом Прокурора СССР, изданным в тот же день, следствие по таким делам проводилось в срок от 5 до 15 суток.

В послевоенный период по основной массе общеуголовных преступлений согласно УПК РСФСР 1923 г. производилось дознание. Следственный аппарат оставался в органах прокуратуры, однако из-за малочисленности предварительное следствие по большинству уголовных дел осуществляли органы милиции.

Основы уголовного судопроизводства СССР, принятые 25 декабря 1958 г., и Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР 1960 г. наделяли правом производства предварительного следствия только следователей прокуратуры и госбезопасности. Следственный аппарат милиции на этом этапе был ликвидирован. Вся нагрузка по предварительному расследованию преступлений легла на следователей прокуратуры, в производстве которых скопилось огромное количество уголовных дел. Между тем, органы милиции, ранее занимавшиеся расследованием и имевшие квалифицированных специалистов с необходимым опытом и профессиональной подготовкой, по закону могли теперь выполнять лишь отдельные поручения следователя и не имели права вести следствие в полном объеме, а проводили только дознание

Но и в этих условиях милиция практически продолжала выполнять функции предварительного следствия и передавала возбужденные уголовные дела в прокуратуру лишь тогда, когда основной объем работы по ним был выполнен.

Закон регламентировал процесс взаимодействия между следователями и органами дознания. Однако фактически следователи прокуратуры не имели той организационной связи с милицией, которая ранее была у дознавателей органов внутренних дел с аппаратами уголовного розыска и БХСС. Следователи прокуратуры оказались организационно оторванными и от научно-технических подразделений органов внутренних дел, оснащенных передовой криминалистической техникой и достаточно мобильных. Это нередко препятствовало своевременным выездам следователей на места происшествия, снижало качество расследования преступлений. Необходимы были в первую очередь организационные меры по укреплению связи органов предварительного следствия с органами дознания и экспертно-криминалистической службой.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 апреля 1963 г. право производства предварительного следствия было предоставлено органам охраны общественного порядка. В их компетенцию вошло расследование общеуголовных преступлений. Одновременно милиция сохранила право производить дознание в полном объеме по большинству преступлений.

Таким образом, был решен вопрос об объединении в рамках одного ведомства, при сохранении полной процессуальной самостоятельности, предварительного следствия и дознания. Это было как раз то слияние, о котором говорили ученые и судебные деятели России еще в 1914 г., слияние, которое помогает достичь «общими силами одну и ту же цель - действительное выяснение картины преступления или события, имеющего признаки такового».

Со времени создания следственного аппарата в органах внутренних дел существенно улучшилось взаимодействие следователей и работников органов дознания, о чем свидетельствует уменьшение количества дел, прекращаемых за отсутствием события или состава преступления. В 1977 г. подследственность следственных подразделений органов внутренних дел вновь была значительно расширена. В их производство переданы дела о преступлениях несовершеннолетних.

Что качается непосредственно процессуального статуса следователя, то он значительно изменился после вступления в действие УПК РСФСР 1960 года. В ч. 1 ст. 127 данного закона прямо указывалось, что «все решения о направлении следствия и производстве следственных действий следователь принимает самостоятельно, за исключением случаев, когда законом предусмотрено получение санкции от прокурора, и несет полную ответственность за их законное и своевременное проведение».

За следователем было закреплено право обжалования указаний прокурора и начальника следственного отдела. Обжалование полученных указаний по общему правилу не приостанавливало их исполнения, за исключением указаний о привлечении в качестве обвиняемого, о квалификации преступления и объеме обвинения, о направлении дела для предания обвиняемого суду или о прекращении дела (ч. 2 ст. 127, ч. 4 ст. 127-1 УПК РСФСР).

Законом также была определена руководящая роль следователя по отношению к органам дознания. Так, согласно ч. 4 ст. 127 УПК РСФСР, следователь по расследуемым им делам был вправе давать органам дознания поручения и указания о производстве розыскных и следственных действий и требовать от них содействия при производстве отдельных следственных действий. Такие поручения и указания являлись для органа дознания обязательным.

Кроме того, постановления следователя, вынесенные в соответствии с законом по находящимся в его производстве уголовным делам, были обязательны для исполнения всеми предприятиями, учреждениями, организациями, должностными лицами и гражданами.

Таким образом, в рассматриваемой нами статье законодатель обозначил принцип процессуальной самостоятельности следователя.

Предпринимались и иные меры по увеличению эффективности правового регулирования процессуального статуса следователя. Так, приказ Генерального прокурора СССР от 11 мая 1960 г. «О повышении процессуальной самостоятельности следователя и его ответственности за производство предварительного следствия» изменил порядок аттестования следователей, наложения взысканий. Изучая правила о дисциплинарной ответственности следователей, введенные этим нормативным актом, можно отметить их позитивную роль в обеспечении правового регулирования процессуальной самостоятельности и независимости следователей.

Однако указанное, не повлекло за собой каких-либо больших сдвигов в направлении усиления процессуальной самостоятельности следователя. Прокурор по-прежнему продолжал руководить следствием, давая обязательные для исполнения указания, санкционируя многие действия и решения следователя, осуществляя надзор за ним. Более того, при желании он мог взять на себя производство расследования.

Кроме того, Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 14 декабря 1965 г. в УПК РСФСР была введена статья 127-1, по которой начальник следственного отдела получил право дачи указаний, обязательных к исполнению следователем по уголовным делам, и ряд иных процессуальных полномочий, ограничивающих процессуальную самостоятельность следователя.

Уголовно-процессуальное законодательство советского периода возлагало на следователя обязанность всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, как смягчающих, так и отягчающих ответственность, собирание как обвинительных, так и оправдательных доказательств. По сути, решая эти поставленные перед ним законодателем задачи, следователь должен был обвинять и защищать одновременно, а также разрешать дело по существу. Но осуществлялись ли реально и в какой мере эти функции в ходе расследования уголовного дела? Практически следователи не могли исполнить эти функции в полном объеме и на деле осуществляли только функцию обвинения. В разное время предпринимались попытки исправить ситуацию, принимались меры против проявлений обвинительного уклона при производстве предварительного следствия.

С принятием в 1992 г. Концепции судебной реформы в Российской Федерации было проанализировано состояние предварительного следствия, процессуального статуса следователя в уголовном процессе и выводы были далеко не удовлетворительны. В ней записано: «Следователи прокуратуры, по сути, не могут быть никем иным, кроме как вспомогательным работником при прокуроре, обязанным способствовать последнему в обосновании обвинения. Процессуальный статус следователя ОВД еще более низок. Он - заложник оперативных служб. При таком положении нельзя обеспечить ни качество расследования, ни надзор за его законностью».

В период проведения судебной реформы велась активная дискуссия по определению места и роли следователя в уголовном судопроизводстве. Однако даже принятие и вступление в действие с 1 июля 2002 года УПК РФ не поставили точку в данном вопросе, а еще более активизировали его обсуждение. В действующем законодательстве значительно снижены рамки процессуальной самостоятельности следователя, что негативно отражается на ходе предварительного расследования, а соответственно и достижении задач уголовного судопроизводства.

Критике подвергается позиция законодателя, определившая следователю функцию обвинения (уголовного преследования), а также ряд иных положений закона.

Проведенный анализ нормативных актов, юридической литературы прошлого и современного позволяет говорить о том, что возникновение института следователя в уголовном судопроизводстве России связано с Указами Александра II от 8 июня 1860 года «Учреждение судебных следователей» и «Об отделении следственной части от полиции». Этап, предшествующий отделению функции следствия от полиции и созданию в 1860 году специального следственного аппарата, следует именовать этапом, предшествующим непосредственному возникновению института следователя в уголовном судопроизводстве России.

Отделение следствия от полиции в 1860 г. явилось поистине революционным событием демократического характера, свидетельствующим о первых попытках перехода от розыскного к состязательному уголовному судопроизводству. Это событие следует считать самостоятельной реформой 1860 г., создавшей необходимые предпосылки судебной реформы 1864 г. и стоящей в одном ряду с другими демократическими реформами второй половины XIX в.: крестьянской реформой 1861 г., полицейской реформой 1862 г., финансовой реформой 1864-1868 гг., земской реформой 1864 г., городской реформой 1870 г., тюремной реформой 1879 г.

С изменением политической ситуации в стране в 1917 г. произошли немалые изменения и в устройстве правоохранительной системы. Институт судебных следователей был ликвидирован. Органами следствия в первые годы советской власти являлись: следственная комиссия революционного трибунала, следственная комиссия окружного народного суда (одна на уезд или город губернского подчинения), Всероссийская и местные чрезвычайные комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности.

Согласно первым законам РСФСР, следователь оставался в ведении судов и сохранял процессуальную самостоятельность. По УПК РСФСР 1923 г. уголовно-процессуальный статус следователя претерпел изменения в виду расширения процессуальных полномочий прокурора. Такое положение следователя сохранялось и с принятием в 1960 г. УПК РСФСР.

Принятый в 2001 г. УПК РФ закрепил, что следователь выполняет функцию обвинения (уголовного преследования). Таким образом, анализ процессуального статуса следователя показал, что в конкретной исторической обстановке он определен экономическими, социальными и иными факторами. Уяснение же вопроса правого регулирования уголовно-процессуального статуса следователя сегодня невозможно без учета его исторического развития, поскольку нельзя рассчитывать на положительные результаты исследования без знания и учета истории, условий и этапов пути, приведшего к существующему состоянию.

На основе изучения УПК РФ, вступившего в силу 1 июля 2002 г., а также юридической литературы можно утверждать, что и на современном этапе институт следователя сформирован не окончательно и необходима его дальнейшая разработка.