Июня 1794 года в ожесточенной битве недалеко от города Флерюса французская армия, которой ко­мандовал генерал Журдан, разбила войска коалиции

26 июня 1794 года в ожесточенной битве недалеко от города Флерюса французская армия, которой ко­мандовал генерал Журдан, разбила войска коалиции.

В течение одного года якобинская диктатура вы­полнила то, чего не удалось добиться за предшествую­щие четыре года революции: она сокрушила феодализм, разрешила главные задачи буржуазной революции, а также сломила сопротивление ее внутренних и внешних врагов.

Период подъема якобинской диктатуры был непро­должительным. Дело в том, что в самой основе яко­бинской диктатуры, как и в их политике, скрывались глубокие внутренние противоречия. Якобинцы боролись во имя полного торжества свободы, демократии, равен­ства методами, которые для достижения этих целей яв­ляются недопустимыми.

Страна жила в состоянии жестокой диктатуры, ко­торая подвергала строгой государственной регламен­тации продажу и распределение продуктов и других товаров, отправляла на гильотину всех, кто был не согласен с политикой якобинцев и нарушал законы о «максимуме».

Поскольку государственное вмешательство осущест­влялось только в сфере распределения и не затраги­вало сферу производства, вся репрессивная политика якобинского правительства и все его усилия в области государственной регламентации способствовали рос­ту экономической мощи буржуазии. За годы революции эта экономическая мощь значительно возросла в ре­зультате ликвидации феодального землевладения и про­дажи национальных имуществ.

В то же время внутренняя противоречивость по­литики якобинцев привела к тому, что росло недоволь­ство и в рядах плебейских защитников революции.

Не удовлетворила якобинская диктатура желаний деревенской бедноты. Распродажа национальных имуществ была на руку зажиточной верхушке крестьян­ства, которая скупила большую часть земли, что при­вело к безостановочному усилению дифференциации крестьянства. Беднота добивалась ограничения размеров ферм, владений зажиточных крестьян, изъятия у них земли и раздела ее между бедняками. Но якобинцы не решились поддержать их требования. Местные ор­ганы власти все чаще становились на сторону богатых крестьян в их конфликтах с сельскохозяйственны­ми рабочими. Это вызвало среди малоимущих сло­ев населения деревни недовольство якобинской по­литикой.

В связи с тем, что в стране обострились социаль­ные противоречия, начался кризис революционной дик­татуры, в рядах самих якобинцев наметился раскол. Осенью 1793 года среди них стали формироваться две оппозиционные группировки. Первая из них образо­валась вокруг Дантона.

Таким образом, вскоре определилась группировка дантонистов, они стали правым крылом якобинцев, которое представляло разбогатевшую на революции но­вую буржуазию.

Дантонисты требовали иногда более, иногда менее откровенно ликвидации революционно-демократической диктатуры.

Следует отметить, что Комитет общественного спа­сения, возглавляемый Робеспьером и робеспьеровцами, встречал оппозицию не только справа, но и сле­ва. Это недовольство отражали Парижская коммуна и секции. Они искали пути к смягчению нужды бедного населения и требовали далее проводить политику су­ровых репрессий против спекулянтов, нарушителей за­кона по «максимуму» и т.п.

После разгрома «бешеных» наиболее влиятельной группировкой в Париже стали сторонники Шометта и Эбера — левые якобинцы, которых впоследствии ста­ли называть эберистами. В какой-то мере их мож­но считать приемниками «бешеных». Степень спло­ченности и однородности эберистов была невелика.

Между эберистами, влияние которых было весь­ма сильным в парижской Коммуне, и робеспьеровцами осенью 1794 г. обнаружились серьезные расхождения по вопросам религиозной политики. В некоторых про­винциях и даже в самом Париже эберисты стали про­водить политику «дехристианизации». Она сопрово­ждалась закрытием церквей и принуждением духовенства отрекаться от сана. Эти действия, которые осущест­влялись главным образом административными мерами, натолкнулись на резкое сопротивление народа и осо­бенно крестьянства. Робеспьер вынужден был осудить насильственную «дехристианизацию» и прекратить прак­тику ее проведения.

Весной 1794 г. в связи с ухудшением продоволь­ственного положения в Париже эберисты стали уси­ленно критиковать деятельность Комитета обществен­ного спасения. Эбер и его сторонники были арестованы. Их осудил Революционный Трибунал, и 24 марта они были казнены.

Жестокие репрессии, развязанные якобинцами при­вели к тому, что они стали убивать друг друга. Уже спустя неделю правительство нанесло удар и по дантонистам. 2 апреля Дантон, Демулен и другие были преданы Революционному трибуналу и 5 апреля их гиль­отинировали.

Революционное правительство шло к неминуемо­му самораспаду. Уже ничто не могло остановить внут­ренние репрессии, когда соратники стали убивать друг друга. Эти мероприятия вызвали широкое недовольство в столице. Таким образом, от робеспьеровцев отвернулась часть сил, которая ранее поддер­живала якобинскую диктатуру. Внешне положение революционного правительства упрочилось. Прекратились оппозиции диктатуре. Но это внешнее впечатление силы и прочности якобин­ской диктатуры отныне было обманчивым.

На самом деле якобинская диктатура переживала острый кризис. Якобинцы стали встречать все возрас­тающую враждебность со стороны городской и сельской буржуазии, а террор, развязанный в ее рядах, отвернул от нее какую-то часть народа, преданную ей ранее.

10 июня 1794 г. Конвент по настоянию Робеспьера принял новый закон, который значительно усиливал террор. В течение шести недель после издания этого закона Революционный трибунал ежедневно выносил до пятидесяти смертных приговоров. Так люди, ко­торые прикрывались высокими словами о добре и спра­ведливости, окончательно превратились в крова­вых палачей. В это время произошло сражение при Флерюсе с прусской арми­ей и объединенными войсками коалиции. Войска ин­тервентов были разгромлены, и эта победа укрепила намерения широких слоев буржуазии, крестьян-соб­ственников, которые были недовольны усилением террора — что не удивительно! — избавиться от тя­готившего их режима революционно-демократической диктатуры.