Условия ответственности за вред, причиненный должностными лицами в сфере уголовного судопроизводства

2.4 Условия ответственности за вред, причиненный должностными лицами в сфере уголовного судопроизводства

Согласно п. 1 ст. 1070 наступление гражданско-правовой ответственности по основаниям данной нормы ГК ст. является изъятием из общего правила, так как ответственность наступает при "усеченном" составе гражданского правонарушения. Пункт 2 этой статьи предполагает наступление гражданско-правовой ответственности по общим правилам деликтной ответственности, т. е. при наличии полного состава гражданского правонарушения. Для рассмотрения условий ответственности необходимо проанализировать нормативные акты, регламентирующие порядок возмещения вреда с учетом нового российского законодательства. Гражданско-правовая ответственность согласно п. 1 ст. 1070 ГК наступает в соответствии с законодательными актами. До принятия федеральных законодательных актов возмещение вреда от незаконных действий правоохранительных органов регламентировалось вышеупомянутым комплексом правовых норм. С точки зрения российского законодательства, употребление в Указе Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 г. понятия "ущерб" неточно, поскольку в Конституции России (ст. 53) неблагоприятные последствия гражданина от незаконных действий государственных органов и их должностных лиц при исполнении служебных обязанностей именуются понятием "вред". Поэтому полагаем, что при разработке федерального законодательного акта, предусматривающего порядок возмещения ущерба, причиненного незаконными действиями должностных лиц следственно-судебных органов, необходимо ввести понятие "вред". По нашему мнению, целесообразна разработка самостоятельного законодательного акта, а не ограничиться включением норм, регламентирующих порядок возмещения в новый гражданский кодекс. Как Конституция России, так и Указ Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 г. вкладывают более широкое содержание в понятия "вред" и "ущерб", нежели обычно они употребляются в гражданском праве. Поэтому нам представляется, что под вредом следует понимать неблагоприятные имущественные и неимущественные последствия нарушений конституционных прав граждан вследствие незаконной правоприменительной деятельности должностных лиц правоохранительных органов и судов в сфере уголовного преследования.

В п. 1 Положения предусматривается возмещение имущественного вреда, восстановление трудовых, пенсионных, жилищных, других прав, возмещение иного ущерба. Перечень видов ущерба, подлежащего возмещению, не является исчерпывающим, так как предусмотрено возмещение "иного ущерба". "Иной ущерб", помимо указанного в Положении, может выразиться в ликвидации частного предприятия и т. п., стоимости строений на земельном участке, посевов, насаждений и т. п. Среди убытков могут быть расходы по возобновлению договора добровольного страхования личности или имущества, а также любые причинно-связанные с незаконными действиями должностных лиц "неполученные реабилитированным доходы". Рассматривая само понятие "вред", нельзя не остановиться на его видах. Б. Т. Безлепкин выделяет три вида возмещаемого ущерба. Это: имущественный ущерб или убытки, моральный вред, выражающийся в так называемом бесчестье; иной ущерб, т. е. лишение по приговору определенных трудовых, пенсионных, жилищных прав, воинских, специальных и почетных званий, орденов. Трудно согласиться с такой классификацией, исходя из утверждения о гражданско-правовой природе рассматриваемых правоотношений. Поскольку незаконная деятельность органов расследования может нарушить целый комплекс благ как в имущественной, так и в неимущественной сфере потерпевшего, то выделяются два вида возмещаемого вреда, предусмотренного п. 1 ст. 1070 ГК: а) вред в имущественной сфере; б) вред в неимущественной сфере.

Рассмотрим каждый из этих видов. В состав имущественного вреда, подлежащего возмещению согласно п. 2 Положения (п. 7 Инструкции от 2 марта 1982 г.) входят:

1) заработок и другие трудовые доходы, являющиеся основным источником средств к существованию гражданина, которых он лишился в результате незаконных действий;

2) пенсия или пособие, выплата которых была приостановлена в связи с незаконным лишением свободы;

3) имущество (в т. ч. деньги, денежные вклады и проценты на них, облигации государственных займов и выпавшие на них выигрыши, иные ценности), конфискованное или обращенное в доход государства судом либо изъятое органами дознания или предварительного следствия, а также имущество, на которое наложен арест;

4) штрафы, взысканные во исполнение приговора суда; судебные издержки и иные суммы, выплаченные гражданином в связи с незаконными действиями;

5) суммы, выплаченные гражданином юридической консультации за оказание юридической помощи. Представляется, что в федеральном законодательном акте следует сформулировать виды возмещаемого вреда в соответствии с действующим законодательством.

Пункт 2.1. Положения (п. 7.1. Инструкции от 2 марта 1982 г.) предусматривает возмещение заработка и других трудовых доходов, являющихся основным источником средств к существованию гражданина, которых он лишился в результате незаконных действий.

В п. 9 примечания Инструкции от 2 марта 1982 г. к другим трудовым доходам, являющимся основным источником средств к существованию относит доходы лиц, занимающихся индивидуальной трудовой деятельностью в сфере кустарно-ремесленных промыслов сельского хозяйства, бытового обслуживания населения и другими видами деятельности, основанными исключительно на личном труде этих лиц, членов их семей. Источники формирования трудовых доходов населения в условиях общественного производства ограничены. Основным таким источником для рабочих и служащих признавалась заработная плата, которая выплачивалась в денежной форме в соответствии с количеством и качеством затраченного труда по нормам, установленным государством. Работа по совместительству для работников, занятых в общественном производстве, была разрешена в строго ограниченных пределах. Источником формирования трудового дохода для лиц свободных профессий были и остаются доходы, полученные от реализации их интеллектуального труда (авторский гонорар, постановочное вознаграждение и т.д.).

Новое гражданское законодательство позволяет гражданину самостоятельно определять источник формирования своих доходов. В новых экономических условиях заработная плата рабочих и служащих как вознаграждение за труд уже не является основным источником формирования доходов, а становится равнозначным наряду с другими. Понятие "заработная плата", употребляемое обычно в трудовом праве, не отвечает содержанию многообразных видов вознаграждения за труд.

Граждане в большинстве случаев предъявляют требования о возмещении утраченного заработка. Причем, если до 1988 г. утраченный заработок по заявлениям граждан составлял в основном заработную плату по одному месту работы, то после 1988 г. в составе утраченного заработка ими указывается заработная плата: по основному месту работы и - по совместительству. Отношения по найму оформляются как по трудовому договору (контракту), так и по гражданско-правовому договору подряда одновременно или только по нескольким договорам подряда. Так, гр. К. обратился в правоохранительные органы с заявлением о возмещении вреда в виде заработной платы, неполученной в период содержания под стражей с 21 июня 1990 г. по 30 октября 1990 г. На момент задержания К., согласно представленным документам, работал в кооперативе "Нитра" в должности инженера по сбыту и в кооперативе "Инициатор" - реализатором готовой продукции. Постановлением Следственного управления г. Москвы от 17 июня 1991 г. утраченный заработок гр. К. был возмещен полностью. В практике встречаются случаи, когда граждане требуют возмещения различных компенсаций, премий единовременного характера. В этих случаях правоохранительные органы и суды обоснованно отказывают в возмещении. В то же время отказы правоохранительных органов и судов в возмещении этого вида вреда не всегда бывают законными. Так, определением Верховного Суда РСФСР от 16 июля 1990 г. по частным жалобам К. и К. было частично отменено определение Горьковского областного суда от 15 мая 1990 г. о возмещении ущерба на том основании, что К. и К. выполняли работы, связанные со своими трудовыми обязанностями по трудовому договору и по договору подряда... И указано, что при новом рассмотрении суду необходимо при определении среднемесячного заработка К. и К. определить, какие работы выполнялись по договорам подряда, а какие при выполнении своих обязанностей в качестве рабочих.

Судебные ошибки при определении состава заработка связаны с тем, что правоохранительные органы и суды основываются исключительно на нормах Положения о возмещении ущерба и Инструкции по применению этого Положения без учета нового российского законодательства. В этой связи, представляется целесообразным при разработке федерального законодательного акта ввести понятие "законные доходы граждан".

Пункты 2 и 3 Положения предусматривают возмещение имущества (в т. ч. деньги, денежные вклады и проценты на них, выигрыши, иные ценности), конфискованные или обращенные в доход государства судом, либо изъятые органами дознания или предварительного следствия, а также имущество, на которое наложен арест.

Согласно действующему гражданскому законодательству граждане могут иметь в собственности любое имущество, за исключением отдельных видов имущества, которое в соответствии с законом не может принадлежать гражданам и юридическим лицам (ст. 213 ГК). Согласно ст. 171 УПК могут изыматься документы, имеющие отношение к делу. Документы по своему характеру различны. Документы, составляющие личные архивы отдельных граждан, семьи, в т. ч. имеющие историческую или культурную ценность для общества, следует рассматривать как объекты собственности, принадлежащие гражданам, семье, юридическим лицам и др.

Принудительное отчуждение имущества собственника допускается в случаях, предусмотренных законом. В ходе предварительного следствия и судебного разбирательства могут быть изъяты:

а) предметы, признанные в установленном порядке вещественными доказательствами;

б) предметы и документы, запрещенные к обращению (если у владельца отсутствует разрешение на их приобретение и хранение);

в) удостоверяющие личность документы, награды и документы к ним, арестованных (обвиняемых, подозреваемых, подсудимых); деньги и иные ценности, обнаруженные при наложении ареста на имущество обвиняемого (подсудимого), на которые может быть обращено взыскание в целях возмещения причиненного материального ущерба или исполнении приговора в части конфискованного имущества.

Применение конфискации имущества ограничено законом. Не подлежит конфискации имущество, необходимое осужденному или лицам, находящимся на его иждивении, согласно перечню, предусмотренному уголовного-исполнительным законом Российской Федерации (ч. 3 ст. 52 УК РФ). Конфискация может распространяться на имущество, приобретенное правомерным и неправомерным путем. Так, например, транспортные средства или оружие, приобретенные гражданином в установленном законом порядке и находящиеся у него в собственности могут быть конфискованы как орудия преступления, признанные согласно ст.ст. 83, 84 УПК вещественными доказательствами и подлежащие конфискации в порядке п. 1 ст. 86 УПК. И это же имущество может быть конфисковано и обращено в доход государства как "иные ценности, добытые преступным путем" согласно п. 4 ст. 86 УПК. В составе конфискованного имущества может быть включено имущество осужденного, приобретенного преступным путем или на средства, добытые преступным путем, однако в целях сокрытия от конфискации, оформленные по фиктивным сделкам. Представляется, что понятие "иные ценности", подлежит расширительному толкованию (движимое и недвижимое имущество, ценные бумаги), главное, чтобы в судебном порядке было доказано, что представленные вещественные доказательства были объектами преступных посягательств либо приобретены на деньги, полученные в результате совершения преступления или за счет реализации имущества, добытого преступлением. В процессе производства обыска также могут изыматься предметы, запрещенные законом к обращению. К числу изъятых из свободного обращения относятся предметы, приобретаемые только по особым разрешениям, а также все иные предметы, изготовление, приобретение, хранение, сбыт и распространение которых запрещены законом. В настоящее время перечень предметов, приобретаемых по специальным разрешениям расширен.

Согласно ст. 175 УПК в целях обеспечения гражданского иска и возможной конфискации имущества следователь обязан наложить арест на имущество обвиняемого, подозреваемого или лиц, несущих за него материальную ответственность. Арест имущества предполагает запрет распоряжаться имуществом.

Таким образом, в результате незаконных уголовно-процессуальных действий, предусмотренных п. 1 ст. 1070 ГК, вред может быть причинен движимому и недвижимому имуществу, а также иным объектам права частной собственности граждан путем конфискации или ареста.

Возмещение денежных сумм, взысканных по исполнении приговора суда, не вызывает у судебных органов затруднений. При этом следует отметить, что такой вид возмещения ущерба нечасто встречается в судебной практике. Согласно ст. 105 УПК судебные издержки состоят:

1) из сумм, выплачиваемых свидетелям, потерпевшим, экспертам, специалистам, переводчикам, понятым;

2) из сумм, израсходованных на хранение, пересылку, исследование вещественных доказательств;

3) из сумм, выплачиваемых за оказание защитником юридической помощи, в случае освобождения подозреваемого, обвиняемого или подсудимого от ее оплаты либо участия адвоката в производстве дознания, предварительного следствия или в суде по назначению, без заключения с клиентом соглашения;

4) из иных расходов, понесенных при производстве по данному делу. Под иными расходами, относящимися к судебным издержкам, следует понимать расходы органов дознания, следствия и суда, понесенные при производство по делу, непосредственно связанные с собиранием и исследованием доказательств виновности осужденного, не перечисленные в п.п. 1, 2, 3 ст. 105 УПК. В частности, к ним могут быть отнесены: возмещение стоимости вещей, подвергшихся порче или уничтожению при производстве следственного эксперимента или экспертиз, затраты на возмещение расходов лицам, предъявляемым для опознания и т. п.

К числу "иных сумм", подлежащих возмещению в соответствии с п. 4 ст. 2 Положения, могут быть отнесены суммы, взысканные с незаконно осужденного по гражданскому иску, а также внесенные им в возмещение материального ущерба. Однако граждане требуют возмещения денежных сумм, не подлежащих возмещению в соответствии с действующим Положением. Так, например, в числе требований гр. Р. указал суммы, состоящие из "затрат на поездки в различные инстанции с целью добиться отмены приговора; или гр. В. в частной жалобе просил возместить расходы по проезду его бывшей жены гр. Г. в СИЗО; в частной жалобе А. просил освободить его от государственной пошлины по гражданскому иску в связи с расторжением брака. В приведенных выше примерах правоохранительные органы обоснованно отказывают в возмещении. Этот вид возмещения (п. 2.4. Положения) практически указывается в каждом исследованном заявлении граждан.

Положением ст. 1 предусмотрено возмещение "иного ущерба". В Положении и Инструкции по применению этого Положения не дается исчерпывающего перечня видов вреда в имущественной сфере потерпевшего. В литературе высказывались соображения о толковании понятия "иной ущерб".

В имущественной сфере потерпевшего за пределами возмещения остается вред, причиненный повреждением здоровья в период незаконного осуждения и нахождения под стражей. Пребывание в местах лишения свободы и в СИЗО в период незаконного осуждения и незаконного применения меры пресечения в виде заключения под стражу нередко приводит к расстройству здоровья потерпевшего, получению травмы; появлению или обострению хронических заболеваний. У потерпевшего понижается общая и профессиональная трудоспособность.

До принятия нормативных актов, регулирующих возмещение в порядке ст. 447 ГК 1964 г., в юридической литературе неоднократно высказывались предложения о возмещении материального вреда при повреждении здоровья в период незаконного привлечения к уголовной ответственности и незаконного задержания. Однако нормативного закрепления в Положении от 18 мая 1981 г. они не по лучили. Изучение следственно-судебной практики показало, что потерпевшие выдвигают требования о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья в основном за период пребывания в местах лишения свободы, а в некоторых случаях - за период нахождения под стражей. Граждане требуют возмещения затрат, связанных с расстройством здоровья: на стационарное лечение, на оплату путевки в санаторий для курортного лечения, на протезирование. В подтверждение своих требований они предъявляют медицинское заключение и другие документы, свидетельствующие об ухудшении здоровья, появлении или обострении хронических заболеваний в период совершения незаконных действий. Суд, орган дознания, следователь, прокурор отказывают в возмещении этого вида вреда, так как они руководствуются нормами Положения к Инструкции по применению этого Положения, где этот вид вреда возмещению не подлежит.

Полагаем, что законодательные акты, регламентирующие возмещения вреда в государственно-властной сфере, какой является уголовное судопроизводство, должны охватывать защиту всех благ гражданина, здоровье и свобода среди которых являются наиболее ценными.

Следует ввести самостоятельный вид возмещения, образуемый в период незаконного осуждения, незаконного применения меры пресечения заключение под стражу - затраты, связанные с восстановлением здоровья.

В сфере уголовного судопроизводства гражданину может быть причинен вред в неимущественной сфере. Прежде всего это относится к области трудовых прав. В процессе предварительного расследования следователь своим постановлением с санкции прокурора вправе отстранить обвиняемого от должности (ст. 153 УПК, а администрация предприятия на этом основании выносит приказ об отстранении от работы (должности) (ст. 38 КЗоТ РСФСР). При наличии достаточных оснований в отношении подозреваемого или обвиняемого лицо, производящее дознание, или следователь вправе применить одну из мер пресечения. И в том, и в другом случае помимо вреда в имущественной сфере (приостановки выплаты заработной платы или уменьшения других законных доходов) гражданину причиняется вред в неимущественной сфере, который выражается в прерывании общего и специального трудового стажа. После вступления в законную силу обвинительного приговора, с осужденным в отношении которого вынесен обвинительный приговор расторгается трудовой договор (контракт) (ст. 29 п.7 КЗоТ РСФСР).

В случае увольнения по иным основаниям требования о восстановлении на работе и включении этого времени в общий трудовой стаж удовлетворению не подлежат. Так, определением Верховного Суда РСФСР от 21 августа 1989 г. обоснованно удовлетворен протест заместителя прокурора об излишне выплаченной денежной компенсации гр. Ш. на том основании, что суд и президиум Оренбургского областного суда сделали вывод об увольнении Ш. от должности по устному представлению инспектора Новосергиевского РОВД X. о совершении ею должностного преступления и возбуждении в связи с этим уголовного дела правлению Новосергиевского райпо Оренбургской области. А между тем из материалов дела установлено, что гр. Ш. была освобождена от должности на заседании правления райпо без постановления органа дознания и следственных органов и до возбуждения уголовного дела по п. 1 ст. 254 КЗоТ РСФСР.

Такое положение справедливо, если учесть, что оно распространяется на лиц, работающих по трудовому договору (контракту) на предприятиях независимо от форм собственности. Иначе обстоит дело с лицами, работающими по гражданско-правовым договорам, и тем более с работающими собственниками. К лицам, работающим по гражданско-правовому договору, применение традиционных институтов трудового права, в частности, отстранение от работы, должности или увольнение от должности невозможно, поскольку подрядчик и заказчик, как правило, находятся в юридически равном положении, и их отношения регулируются нормами гражданского законодательства. В этом случае возможно расторжение гражданско-правового договора.

В силу неурегулированности трудовых отношении работающих собственников возникает вопрос: имеет ли преюдициальное значение обвинительный приговор для расторжения не только трудовых отношений, но и учредительного договора? Мы полагаем, что на этот вопрос следует ответить отрицательно, если иное не предусмотрено учредительными документами. Таким "иным основанием" может быть следующее: если учредитель причинил имущественный или моральный вред предприятию, действия которого подпадают под п. 2 ст. 254 КЗоТ РСФСР.

Однако следователь (как и лицо, производящее дознание) вправе своим постановлением согласно ст. 153 УПК отстранить данное лицо от должности. В то же время ст. 38 КЗоТ РСФСР неприменима, так как постановление будет исполняться по месту работы обвиняемого путем принятия решения общего собрания правления или соучредителей: работающий собственник-учредитель не находится в трудовых правоотношениях со своим предприятием.

В ходе предварительного расследования, когда к обвиняемому (подозреваемому) применяется мера пресечения - заключение под стражу, а также при помещении лица, подозреваемого в совершении преступления, в места содержания задержанных, находящиеся при них ордена, медали и документы к ним, нагрудные знаки и документы о присвоении почетных званий подлежат изъятию.

При вынесении обвинительного приговора в соответствии со ст. 48 УК Российской Федерации суд решает вопрос о целесообразности внесения представления в соответствующие государственные органы о лишении подсудимого ордена, медали, либо почетного, воинского или другого звания. Решение суда о внесении такого представления излагается в резолютивной части приговора (ч. 6 ст. 315УПК).

Незаконное уголовное преследование может причинить моральный вред. Он заключается в нравственных и физических страданиях. Сам факт подозрения в совершении уголовного преступления, применения мер уголовно-процессуального принуждения, осуждение вызывает у окружающих негативное отношение к гражданину. В результате незаконных уголовно-процессуальных действий он может утратить деловую репутацию, понизить свой общественный статус. В такой ситуации гражданин чувствует себя униженным, обесчещенным. Моральный вред, причиненный нравственными страданиями, вследствие бесчестья, т. е. лишения или умаления чести (доброго имени, положительной репутации), наступившие в связи с обвинением в преступлении либо осуждении за него. Причинение морального вреда бесчестием, утратой доброго имени, деловой репутации; возникновением физических страданий, в случае незаконного совершения уголовно-процессуальных действий в отношении невиновного гражданина является частным случаем морального вреда, причиненного деликтом.

"Возмещение морального вреда, а точнее его оценка судом всегда была и, наверное, будет самым сложным моментом в судопроизводстве. Действительно, как можно оценить в денежном исчислении те страдания, которые испытывает гражданин при нанесении ему вреда".

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. (Статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации). Действие этой статьи требует доказательства наличия вины причинителя вреда.

В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. № 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" (в редакции Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 октября 1996 года № 10) прямо указано, что "одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом. Например, когда:

вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности;

вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ;

вред причинен распространением сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию (все эти исключения перечислены в статье 1100 части второй Гражданского кодекса Российской Федерации, введенной в действие с 1 марта 1996 г.).

Таким образом, представляется, что для правильной оценки судом обстоятельств, с которыми истец связывает свое право на обращение в суд, необходимо, в соответствии с требованиями статьи 50 Гражданского процессуального кодекса РСФСР, доказать те обстоятельства, на которые он ссылается как на основание своих требований. А поскольку одним из принципов гражданского процесса является правило "доказывает говорящий", то ему же следует представить суду различные медицинские документы, заключения экспертов-медиков по поводу того, что в результате неправомерных действий должностных лиц у истца возникло либо обострилось заболевание, или, к примеру, наступила нетрудоспособность.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Судом также учитывается степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

Важным принципом определения размера компенсации морального вреда является принцип разумности и справедливости.

Суды, при рассмотрении дел, конечно, руководствуются требованиями Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", в частности, - необходимость выяснения, чем подтверждается факт причинения истцу нравственных и физических страданий, при каких обстоятельствах, какими действиями (бездействием) ответчика они были нанесены, степень вины ответчика. При этом должны учитываться фактические обстоятельства причинения морального вреда, особенности потерпевшего и другие конкретные обстоятельства, свидетельствующие о тяжести перенесенных им страданий (пункт 8 Постановления).

Далее, характер нравственных страданий потерпевшего должен оцениваться судом с учетом индивидуальных особенностей человека (часть вторая статьи 151, пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса). Все эти сведения также должны устанавливаться судом на основании показаний свидетелей, медицинских документов о состоянии здоровья потерпевшего и других доказательств, которые представляются заинтересованным лицом либо собираются судом по его просьбе (глава 6 "Доказательства" Гражданского процессуального кодекса РСФСР). Такие правила предусмотрены действующим законодательством и подлежат исполнению всеми судами Российской Федерации.

Необходимо иметь в виду, что статьи 1099-1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающие порядок возмещения вреда, введены в действие с 1 марта 1996 года. На это хотелось бы обратить особое внимание. Дело в том, что в пункте 6 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" указано, что "если моральный вред причинен до введения в действие законодательного акта, предусматривающего право на его компенсацию, требования истца не подлежат удовлетворению, в том числе и в случаях, когда истец после вступления этого акта в законную силу испытывает нравственные или физические страдания, поскольку на время причинения вреда такой вид ответственности не был установлен и по общему правилу действия закона во времени закон, усиливающий ответственность по сравнению с действовавшим на время совершения противоправных действий, не может иметь обратной силы (пункт 1 статьи 54 Конституции Российской Федерации). То есть, это положение не имеет обратной силы и не распространяется во времени на правоотношения, возникшие до введения в действие этой нормы. До введения в действие части второй Гражданского кодекса Российской Федерации возмещение морального вреда, причиненного гражданину незаконными действиями государственных органов предусмотрено не было.

Так, в соответствии с пунктом 2 статьи 127 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик, было установлено, что вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу должен был возмещаться государством независимо от вины должностных лиц, органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке, установленном законодательными актами. Однако в данной статье Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик речь шла лишь о возможности компенсации имущественного вреда и не предусматривалась возможность компенсации морального вреда. Статьей 131 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик допускалась компенсация морального вреда гражданину, которому он причинен неправомерными действиями, но лишь при наличии вины причинителя.

В качестве примера рассмотрим следующее дело. Г-н Б. обратился в суд с иском о взыскании морального вреда в размере 500 миллионов неденоминированных рублей за незаконное привлечение его к уголовной ответственности и незаконное применение в качестве меры пресечения заключения под стражу.

Свои требования истец мотивировал тем, что 16 сентября 1992 года он был арестован и содержался под стражей до 1 апреля 1993 года.

Суд принял решение отказать г-ну Б. в исковых требованиях о возмещении морального вреда за незаконное привлечение его к уголовной ответственности по следующим обстоятельствам.

В соответствии со статьей 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконное наложение административного взыскания в виде ареста или исправительных работ. Компенсация морального вреда производится в порядке, определенном пунктом 1 статьи 1070 ГК РФ.

По делу установлено, что Б. был привлечен к уголовной ответственности по части 2 статьи 191-1 УК РСФСР, находился в розыске и ему была избрана мера пресечения - содержание под стражей. С 16 сентября 1992 года по 1 апреля 1993 года он содержался в следственном изоляторе. Освобожден он был по п. 2 статьи 208 УПК РСФСР за недоказанностью участия в совершении преступления.

Статья 1100 ГК РФ не подлежит применению при разбирательстве данного дела, так как была введена в действие 1 марта 1996 года, а действия органов, причинивших, по утверждению истца, моральный вред, происходили в период с 16 сентября 1992 года по 1 апреля 1993 года и, следовательно, подпадали под действие Основ гражданского законодательства.

Согласно пункта 2 статьи 127 Основ гражданского законодательства СССР и союзных республик вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу, должен возмещаться государством независимо от вины должностных лиц, органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке, установленном законодательными актами.

Данная статья предусматривает возмещение материального, но не морального вреда.

Статья 131 Основ допускает компенсацию морального вреда гражданину, которому он причинен неправомерными действиями, но лишь при наличии вины причинителя.

В связи с вышеизложенным, следует в федеральном законодательном акте о порядке возмещения вреда, причиненного должностными лицами при осуществлении уголовно-процессуальной деятельности, предусмотреть норму, закрепляющую возмещение морального вреда в денежной или иной материальной форме по основаниям, предусмотренным в п. 1 ст. 1070 ГК при отсутствии вины причинителя вреда.

Причинение морального вреда бесчестием, утрата доброго имени, физические страдания - это категории свойственны человеку, но не юридическому лицу. Однако в сфере уголовного судопроизводства может быть причинен моральный вред юридическому лицу. Моральный вред, причиненный юридическому лицу, в сфере уголовного судопроизводства, выражается в утрате деловой репутации, имиджа организации, что может сказаться на ее уставной деятельности. Прав В. Т. Смирнов, когда утверждает, что под моральным вредом, причиняемым юридическому лицу, следует понимать "всякие отрицательные последствия нарушения личных неимущественных прав организации, потенциально связанных с умалением ее имущественной сферы". В ходе предварительного расследования следственным работникам нередко приходится совершать уголовно-процессуальные действия в отношении юридического лица (наложение ареста на банковские счета, на имущество и документацию юридического лица, изъятие Финансово-отчетной документации и т. п.); вследствие чего оно несет убытки, падает его деловая репутация, имидж, что отражается на дальнейшей деятельности.

Подводя итог вышеизложенному, можно сказать, что моральный вред, причиненный в сфере уголовного судопроизводства, подлежит возмещению гражданину или юридическому лицу. Возмещение морального вреда, причиненного гражданину, согласно п. 1 ст. 1070 ГК не должно строиться на принципе вины, а согласно п. 2 ст. 1070 ГК, напротив - на принципе вины. Такое различное построение гражданско-правовой ответственности за причинение морального вреда гражданину зависит от характера незаконных уголовно-процессуальных действий.

Вред в имущественной сфере, причиненный юридическому лицу, может выражаться в утрате, порче, повреждении имущества; получении убытков от ненадлежащего исполнения договорных обязательств, в утрате приоритета в производстве и реализации продукции. В следственной практике нередки случаи, когда длящееся, продолжительное время следствие приводит к увеличению убытков. Так, в связи с возбуждением уголовного дела в отношении председателя научно-производственного кооператива "Идея", у кооператива было изъято 2 млн. руб. Следственным управлением г. Москвы уголовное дело было прекращено по п. 2 ст. 5 УПК, и вынесено постановление о возврате 2 млн. руб. Однако органом прокуратуры г. Москвы постановление отменено. Прошло более 14 месяцев, но никаких следственных действий не производилось, а за это время задерживались расчеты с поставщиками за поставку материалов и комплектации, из-за чего кооператив вынужден платить штрафные санкции, а работники кооператива длительное время не получали заработную плату. Представляется, что в случае вынесения постановления о прекращении уголовного дела в соответствии с п. 2 ст. 5 УПК убытки составят не только 2 млн. руб., но и выплаченные суммы штрафных санкций за просрочку расчетов с поставщиками.

В ходе предварительного следствия могут изыматься документы юридического лица. Вопрос о проверке и изъятии документов, содержащих сведения, являющиеся коммерческой тайной, имеет практический интерес. В случае утечки коммерческой или конфиденциальной информации правомерно говорить о причинении вреда, в имущественной сфере юридического лица. Он может выразиться в убытках от неисполнения или ненадлежащего исполнения договорных обязательств, уменьшении прибыли от произведенной и нереализованной в силу утраты приоритета на рынке производства и сбыта аналогичной продукции, утрате доверия партнеров к такому предприятию, подрыве его деловой репутации, что непосредственно отразится на уставной деятельности. В целях защиты прав и законных интересов граждан и предприятий в сфере предпринимательской деятельности, с одной стороны, и соблюдение законности правоохранительными органами, с другой стороны, предлагается изложить ч. 2 ст. 167 УПК в следующей редакции: "Выемка документов, содержащих сведения, являющиеся государственной и коммерческой тайной, производится только с санкции прокурора или его заместителя".

Следующим условием ответственности за вред, причиненный должностными лицами в сфере уголовного судопроизводства, является противоправное поведение.

В п. 1 ст. 1070 ГК, в Указе Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 г. противоправное поведение представлено в виде строго определенного перечня противоправных уголовно-процессуальных актов. Особенностью этих актов является то, что противоправное поведение устанавливается нормами уголовно-процессуального, а не гражданского законодательства. В части 2 ст. 2 названного Указа говорится, что право на возмещение ущерба возникает при условии постановления оправдательного приговора, прекращения уголовного дела... Из содержания рассматриваемых нормативных актов следует, что юридическое значение для возникновения гражданско-правовой ответственности за вред, причиненный должностными лицами следственно-судебных органов в процессе уголовного преследования, имеют значение такие уголовно-процессуальные действия, в результате которых гражданин был арестован в качестве подозреваемого, обвинен в совершении преступления, к нему применялись меры уголовно-процессуального принуждения, судом был осужден, а впоследствии оправдан за отсутствием события преступления, состава преступления или за недоказанностью участия в совершении преступления. Другая особенность этих актов заключается в протяженности во времени незаконных уголовно-процессуальных действий, причиняющих вред. Например, при незаконном осуждении - с момента вынесения неправосудного приговора до освобождения от отбытия наказания, при незаконном заключении под стражу - с момента вынесения постановления о применении этой меры пресечения до освобождения из-под стражи. Обязательства по возмещению вреда в порядке п. 1 ст. 1070 ГК возникают в случае освобождения полностью от обвинения. Если же при пересмотре уголовного дела была изменена квалификация содеянного на статью закона, предусматривающую менее тяжкое преступление с назначением по ней нового, более мягкого наказания, либо снижение меры наказания без изменения квалификации, то обязательства по возмещению вреда не возникают. Так, гр. Г. обратился в суд с иском к Ленинградскому объединенному авиаотряду о выдаче дубликата трудовой книжки с изъятием из нее порочащих его записей. В исковом заявлении гр. Т. указал, что в порядке надзора приговор в части осуждения по ч. 1 ст. 93 УК РСФСР был отменен и дело по этому обвинению производством прекращено за отсутствием состава преступления, а по ч. 3 ст. 195 УК РСФСР определено наказание в виде штрафа. Администрация авиаотряда отказалась выдать ему дубликат трудовой книжки и восстановить его на работе на этом основании. Народный суд в иске гр. Т. отказал, придя к правильному выводу, так как приговор в отношении гр. Т. отменен и дело производством прекращено лишь в части, а не полностью. Перечень оснований прекращения дела не совпадает с основаниями прекращения уголовного дела, дающего право на возмещение ущерба. Только отсутствие события преступления, отсутствие в деянии состава преступления и недоказанность участия в совершении преступления (п. 1.2 ч. 1 ст. 5; п. 2 ч. 1 ст. 208 УПК) являются основанием для возникновения обязательства по возмещению вреда. В случаях, предусмотренных п. 1.2 ч. 1 ст. 5; п. 2 ч. 1 ст. 208 УПК: установлено отсутствие факта совершения лицом общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом, а в силу п. 3.10 ч. 1 ст. 5, ст.ст. 6-9, ч. 1 ст. 402, ч. 1 ст. 410 УПК, наоборот, факт этого установлен. Поэтому основания прекращения уголовного дела, предусмотренные п. 3.10 ч. 1 ст. 5, ст.ст. 6-9, ч. 1 ст. 402, ч. 1 ст. 410 УПК не лежат в основе рассматриваемых обязательств по возмещению вреда, а значит не образуют состава гражданского правонарушения, влекущего имущественную ответственность согласно п. 1 ст. 1070 ГК. Для установления факта незаконности уголовно- процессуальных действий законодателем установлен формальный признак: наличие оправдательного приговора, постановления о прекращении уголовного дела за отсутствием события преступления, за отсутствием в деянии состава преступления, за недоказанностью участия в совершении преступления. Гражданско-правовая ответственность за внедоговорный вред охватывает имущественную ответственность за незаконные уголовно-процессуальные действия должностных лиц судебно-следственных органов, предусмотренной п. 1 ст. 1070 ГК, а также образующие состав уголовно наказуемого деяния, ибо эти же действия, совершенные при наличии прямого умысла, являются уже объектом уголовно-правовой защиты, предусмотренной гл. 31 "Преступления против правосудия" (ст. ст. 294- 316 УК РФ). При этом должностные лица вышеупомянутых органов несут два вида юридической ответственности: гражданско-правовую по общим правилам деликт- ной ответственности и уголовную. Если эти незаконные уголовно-процессуальные действия совершены ими по "неосторожности", то наступает только гражданско-правовая ответственность, предусмотренная п. 1 ст. 1070 ГК.

В ч. 1 ст. 2 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 г. говорится о незаконных уголовно-процессуальных действиях. Как известно, противоправное поведение является объективной правовой категорией, ибо "нарушение закона не зависит от сознания нарушителя, представляет собой объективный факт, констатируемый независимо от такового сознания". Незаконность рассматриваемых уголовно-процессуальных действий выражается в нарушении норм уголовного материального и процессуального права при вынесении обвинительного приговора, постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, в применении мер пресечения и иных мер уголовно-процессуального принуждения. Для установления наличия или отсутствия противоправности в действиях должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство, необходимо учесть, что причинение вреда может возникнуть вследствие правоприменительной деятельности, формально соответствующим требованиям уголовно-процессуального законодательства, т. е. может иметь место объективно противоправное деяние. Такое положение возможно по двум обстоятельствам. Во-первых, в силу специфики уголовно-процессуальной деятельности, заключающейся в том, что факты, достаточные для совершения процессуальных действий на начальных стадиях уголовного процесса, составляют лишь часть фактов, необходимых для вынесения приговора. Во-вторых, возможность таких ситуаций обусловлена трудностями процесса познания в целом, предположим, что для применения в отношении обвиняемого меры пресечения - заключение под стражу, были достаточные основания, предусмотренные нормами УПК, и гражданин был арестован. Но в процессе дальнейшего расследования устанавливаются факты, свидетельствующие о его непричастности к совершенному преступлению. Следственные органы действовали правомерно. Тем не менее, совершенные уголовно-процессуальные действия являются незаконными в силу того, что ими нарушаются основные принципы уголовного процесса, меры принуждения, которые рассчитаны, в конечном итоге, лишь на лиц, виновных в совершении преступлений. Поэтому нельзя в полной мере согласиться с утверждением Б. Т. Безлепкина о том, что "право гражданина на возмещение ущерба связывается с незаконным, т. е. совершенным с нарушением закона (в нашем случае уголовно-процессуального) или с отступлением от его требований, характером действий соответствующих органов". По мнению Б. Т. Безлепкина, действия должностных лиц незаконными назвать нельзя, если оперативный уполномоченный, производивший дознание, начальник органа внутренних дел, контролировавший его действия по уголовному делу, следователь действовали "законно", требования уголовно-процессуального закона не нарушили. В Указе и в Положении от 18 мая 1981 г., - продолжает Б. Т. Безлепкин, - термин "незаконный" следует понимать в том и только в том смысле, что привлечением к уголовное ответственности невиновного, его арестом и осуждением всегда нарушаются субъективные права и законные интересы.

Спорность такого утверждения, на наш взгляд, в том, что незаконность связывается только с нарушением норм уголовно-процессуального закона. Однако нельзя признать "законными" действия должностных лиц, привлеченных к уголовной ответственности, а впоследствии осужденного и оправданного, только с позиции соблюдения норм уголовно-процессуального закона.

Уголовно-процессуальные правоотношения являются средством для установления уголовно-правовых отношений, имеющих объективный характер, и в отрыве их друг от друга рассматривать нельзя. Нельзя признать действия законными, если оправдательный приговор вынесен на тех же доказательствах, которые положены в основу обвинительного приговора. Кроме того, с нашей точки зрения, автор смешивает два самостоятельных элемента состава правонарушения: противоправное поведение, характеризующее объективную сторону, и вина (невиновность) - субъективную сторону.

Целью уголовного судопроизводства является установление объективной истины. Она состоит в "полном и точном соответствии действительности выводов следствия и суда об обстоятельствах рассматриваемого уголовного дела, о виновности или невиновности привлеченных к уголовной ответственности". Вступление в законную силу обвинительного приговора означает истинность выводов о виновности обвиняемого в совершении инкриминируемого деяния, констатации уголовно-правовых отношений между лицом, фактически совершившим преступление и государством. Оправдательный приговор выносится на том основании, что положительно доказана невиновность обвиняемого, констатируется отсутствие уголовно-правовых отношений между оправданным и государством.

В судебной практике еще нередки случаи, когда осуждается невиновный. Осуждение признается незаконным, когда гражданин полностью или частично отбыл наказание по неправосудному приговору. Впоследствии в порядке надзора или по вновь открывшийся обстоятельствам уголовное дело было пересмотрено и был вынесен оправдательный приговор. Основания к отмене приговора в порядке надзора аналогичный основаниям к отмене или изменения приговора в кассационном производстве (ст. 342 УПК). Так - начальник отдела капитального строительства УВД Приморского крайисполкома П. осужден за хищение и должностной подлог за то, что в 1982-1984 г.г. незаконно признавал предложения работников ИТУ и ОКСа рационализаторскими, составлял приказы, на основании которых выплачивались авторские вознаграждения. Обвинение было основано на заключении судебно-строительной экспертизы, согласно которому оформленные П. предложения не могли быть признаны рационализаторскими. Из материалов дела установлено, что все технические предложения фактически внедрены при строительстве и дали экономический эффект, намного превышающий общую сумму авторских вознаграждений. Приговор и кассационное определение отменены с прекращением дела за отсутствием состава преступления. Ошибочность выводов суда выразилась в том, что выплаченные суммы рассматривались судом как безвозмездное изъятие государственных средств, тем самым судом расширительно толковался состав преступления, т. е. нарушены нормы уголовного закона. Незаконное осуждение не следует связывать только ошибочностью судейского убеждения. Важнейшей процессуальной гарантией прав обвиняемого является презумпция невиновности (ст. 49 Конституции России, ст. 4 УПК), действующая на всех стадиях уголовного процесса.

В то же время она непосредственно связана с "бременем доказывания". На следователе, лице, производящим дознание, лежит обязанность доказать правильность предъявленного обвинения. В этом смысле, следователь и лицо, производящее дознание, выполняют обвинительную функцию, также как и прокурор в судебном разбирательстве. При этом они должны выполнять требования уголовно-процессуального закона о всестороннем, полном и объективном исследовании обстоятельств дела (ст. 20 УПК). Рассмотрим несколько примеров. Так, Н. осужден по ч.ч. 1 и 2 ст. 112 УК РСФСР. Он признан виновным в нанесении побоев Н. и причинении легких телесных повреждений с расстройством здоровья К. В порядке надзора приговор был отменен в связи с существенным нарушением норм уголовно-процессуального законодательства. В соответствии с требованиями ч. 3 ст. 237 УПК по делам, предусмотренным ст.ст. 115, 116, 129 ч. 1 и 130 УК РФ, если по ним не проводилось предварительное следствие или дознание, подсудимому вручается копия заявления потерпевшего. Однако копии заявления потерпевшего Н. вручены не были, чем существенно нарушено его право на защиту. Данное обстоятельство явилось основанием для отмены приговора. Второй пример: Л. осужден по ч. 3 ст. 145 и 1 93-1 УК РСФСР. Он признан виновным в хищении государственного имущества в особо крупных размерах и открытом похищении личного имущества с проникновением в жилище. В порядке надзора приговор был отменен в связи с недоказанностью участия Л. в совершении преступления. Некоторые из приведенных в приговоре доказательств получены с нарушением закона. Так, изъятие с места происшествия предметов с имеющимися следами, а также выемка сапог Л. произведены с нарушением закона; определяющего порядок производства этих уголовно-процессуальных действий: Куски глины и доски со следами преступления, изъятые с места происшествия, следователь в нарушение требований ст. ст. 83, 84 УПК не признал вещественными доказательствами, не составил их подробного описания и не сфотографировал, хотя при осмотре места происшествия применялась фотосъемка. Вопреки требованиям ст. 179 УПК изъятый с места происшествия кусок глины был упакован в спичечный коробок, но не опечатан. Выемку сапог следователь, в нарушение ст. ст. 167 и 171 УПК произвел без постановления и на месте выемки их не упаковал и не опечатал. В первом примере вопреки требованиям ч. 3 ст. 237 УПК подсудимому не была вручена копия заявления потерпевшего. Нарушение уголовно-процессуального закона проявилось в неприменении судьей нормы УПК, которая подлежала применению. Во втором примере, нарушены требования ст. ст. 83, 84, 167, 171, 179 УПК, определяющие порядок производства отдельных процессуальных действий в ходе предварительного расследования. Таким образом, во всех вышеприведенных примерах отменой обвинительных приговоров послужили нарушения норм уголовно-процессуального закона, допущенные на различных стадиях уголовного процесса. Нарушения норм уголовно-процессуального закона проявились в форме:

1) неприменения нормы, которая подлежала применению

2) несоблюдение (неисполнение) требований закона.

На практике возмещения вреда вследствие незаконного привлечения к уголовной ответственности вызывают затруднения из-за отсутствия единого подхода к понятию "привлечение к уголовной ответственности". Большинство полагает, что привлечение к уголовной ответственности идентично привлечению в качестве обвиняемого. Привлечение к уголовной ответственности иногда рассматривается не как уголовно-процессуальное, а как уголовно-правовое понятие, связанное с осуществлением этой деятельности. Мы придерживаемся точки зрения, что привлечение к уголовной ответственности - это уголовно-процессуальное понятие. Привлечение к уголовной ответственности есть не что иное, как предъявление обвинения конкретному лицу, в связи с чем оно привлекается в качестве обвиняемого. Значение привлечения к уголовной ответственности состоит не в признании лица виновным, а в создании для этого необходимых условии. В результате расследования устанавливаются фактические данные, необходимые для решения вопроса, имелись ли основания для возникновения уголовного правоотношения. Когда данных для предъявления обвинения достаточно, требование нормы уголовного закона применяется к действиям конкретного лица. Осуществление этого важного процессуального акта закон связывает с наличием необходимого для этого основания. Исходя из требований ст. 143 УПК, следователь выносит мотивированное постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого при наличии достаточных доказательств, дающих основание для предъявления обвинения в совершении преступления. Основание для привлечения к уголовной ответственности являются доказательства. Привлечение к уголовной ответственности может быть признано законным тогда, когда оно отвечает требованию обоснованности. Обоснованность привлечения к уголовной ответственности как общее понятие означает соответствие вывода о совершении данным лицом преступления фактическим обстоятельствам, установленным по делу. Процессуальным актом, выносимым следователем о привлечении в качестве обвиняемого, может быть причинен только моральный вред, утрата "деловой репутации". Имущественный вред может быть причинен теми мерами уголовно-процессуального принуждения, которые применяются к обвиняемому: отстранение от должности, арест имущества и т. д. Самостоятельным основанием возмещения ущерба является незаконное применение мер пресечения в виде заключения под стражу и подписка о невыезде. Вопрос об основаниях заключения под стражу в уголовно-процессуальной литературе решается неоднозначно, Полагаем, что в наибольшей степени соответствует как требованиям закона, так и существующей практике позиция А. А. Чувилева, который считает, что основания меры пресечения - заключение под стражу, предусмотрены ст. 96 УПК РСФСР, которые в свою очередь можно разделить на две группы:

1) Совокупность доказательств, уличающих обвиняемого в совершении преступления, за которые законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше одного года (ч. 1 ст. 96 УПК);

2) Совокупность доказательств, указывающих на необходимость изоляции от общества обвиняемого по мотивам одной лишь опасности преступления, предусмотренных ч. 2 ст. 96 УПК. Ошибки, допущенные при незаконном аресте, связаны с квалификацией опасных преступлений, фактически являющихся административными правонарушениями, аморальными поступками, деяниями, подпадающими под признаки ч. 2 ст. 14 УК РФ либо преступлениями частного обвинения.

Вторая группа ошибок заключается в принятии решения о применении этой меры пресечения при неустановлении достаточных данных, подтверждающих совершение преступления лицом, к которому был применен арест, либо эти данные не позволяют сделать вывод о доказанности самого факта преступления, либо - о совершении преступления арестованным.

В исключительных случаях мера пресечения сможет быть применена в отношении лица, подозреваемого в совершении преступления и до предъявления ему обвинения (ст. 90 УПК). В случае отмены меры в виде заключения под стражу суд вправе одновременно избрать любую другую предусмотренную законом меру пресечения (ст. 220 УПК).

Однако возмещение вреда при незаконном аресте подозреваемого в порядке п. 1 ст. 1070 ГК не наступает, ибо в рамках существующей конструкции этой нормы ГК обязательства по возмещению вреда в случае незаконного заключения под стражу возникают только в отношении обвиняемого при постановлении прекращения уголовного дела по реабилитирующим основаниям. Из этого следует, что возмещение вреда при незаконном аресте в отношении подозреваемого подпадает под действие п. 2 ст. 1070 ГК и будет практически невозможным, так как ответственность наступает при наличии вины органа дознания, следствия, что естественно сужает объем гражданско-правовой ответственности за причиненный вред.

В перечне незаконных процессуальных актов, указанном в п.1 ст. 1070 ГК содержится еще и постановление о применении меры пресечения в виде подписки о невыезде. Очень часто необходимость в реализации подписки о невыезде мотивируется стереотипными формулировками: "нет оснований полагать, что обвиняемый скроется от следствия и суда", "от следствия не уклонится", "имеет постоянное местожительства", "имеет на иждивении несовершеннолетних (малолетних) детей", "следствию не препятствует". Необоснованное избрание подписки о невыезде там, где следовало бы ограничиться менее принудительным по своему характеру обязательством о явке, ведет к неоправданному стеснению прав и интересов обвиняемых.

При вынесении постановления о прекращении уголовного дела по реабилитирующим основаниям гражданин вправе требовать возмещения имущественного вреда не только за период нахождения под арестом, но и за время применения меры пресечения - подписки и невыезде. Допустим, что в отношении обвиняемого, являющегося коммерческим директором фирмы, применена мера пресечения - подписка о невыезде (ст. 93 УПК). А в тот период на фирме готовилось заключение договора (например, купли-продажи, поставки, подряда и т. п.). Место заключения сделки находится в другом городе. Кроме коммерческого директора по предварительной договоренности, никто не имел права заключить сделку. Поскольку обвиняемый не мог выехать к месту заключения договора, подписание договора не состоялось. Юридическому лицу причинен имущественный вред. Он выражается в дополнительных затратах, необходимых для подписания договора, выплате неустойки, если, например, заключены договор на перевозку груза или договор аренды складских помещений и т. д., и в неполученной запланированной прибыли, которую получило бы юридическое лицо от осуществления этого договора. Кроме того, это в определенной степени может повлиять на деловую репутацию как самого обвиняемого, так и юридического лица. В сложившейся ситуации во избежание причинения имущественного вреда можно предложить следующий вариант решения этой проблемы. Толкование ст. 93 УПК позволяет сделать вывод, что лицо, производящее дознание, следователь, прокурор, суд могут разрешить временно отлучиться с места жительства или временного проживания обвиняемому (подозреваемому). В этой ситуации подследственный будет действовать правомерно, если покинет свое место пребывания. Представляется наиболее эффективно в таких случаях будет применение залога в качестве меры пресечения. Практические работники, как правило, в виде залога принимают только деньги (причем незначительные суммы), тем самым суживают предмет залога, предусмотренный ст. 99 УПК. Согласно ст. 99 УПК предметом залога могут быть не только деньги, но и ценности. Следует внести уточнение в содержание предмета залога, предусмотренного ст. 99 УПК. Вместо слова "ценности" ввести слова "иное имущество". Это не противоречит нормам действующего законодательства, и самое главное, необходимо, чтобы предмет и сумма залога были такими, чтобы обвиняемый (подозреваемый) был заинтересован вернуть свое имущество.

В п. 1 ст. 1070 ГК предусмотрены процессуальные акты, незаконно лишающие или ограничивающие свободу гражданина. С нашей точки зрения, ограничение свободы гражданина как меры уголовно-процессуального принуждения проявляются в:

1) задержании подозреваемого в совершении преступления (ст. 122 УПК);

2) заключении под стражу в качестве меры пресечения (ст. 96 УПК); 3) принудительное помещение обвиняемого или подозреваемого в медицинское учреждение при производстве судебно-медицинской или судебно-психиатрической экспертизы (ст. 188 УПК), а также в случае незаконного продолжения исполнения назначенного наказания (ст. 58 УПК). Незаконное применение вышеназванных мер уголовно-процессуального принуждения нарушает субъективные права граждан, и они вправе требовать возмещения причиненного вреда. Однако конструкция ст. 1070 ГК не позволяет в равной степени возместить причиненный вред, требовать равной защиты конституционного права "неприкосновенности личности", поскольку обязательства по возмещению вреда возникают вследствие только незаконного заключения под стражу (арест).

Возмещение вреда в остальных случаях, ограничивающих личную свободу граждан, будет производиться в более узких пределах, ибо обязательства по возмещению вреда вследствие незаконного задержания (ст. 122 УПК) и применения принудительных мер медицинского характера (ст. 403 УПК), возникают только при наличии вины органа дознания или следствия. В целях равной защиты конституционного права неприкосновенности личности от незаконного применения любых мер уголовно-процессуального принуждения предлагается пополнить п. 1 ст. 1070 ГК незаконным задержанием, незаконным применением принудительных мер медицинского характера.

Задержание подозреваемого в совершении преступления по своей юридической природе имеет много общего с мерами пресечения, Сущность уголовно-процессуального задержания состоит в том, что лицо, подозреваемое в совершении преступления, по решению компетентного должностного лица (органа) и в установленном законом порядке лишается на краткий срок свободы, изолируется от общества. Основаниями задержания являются фактические данные (доказательства), позволяющие заподозрить лицо в совершении преступления, на которое, может быть назначено наказание в виде лишения свободы. Статья 16 Положения о порядке кратковременного задержания лиц, подозреваемых в совершении преступления, устанавливает три основания для освобождения подозреваемого из-под стражи; но только одно из них - неподтверждение подозрения - дает право на возмещение причиненного вреда. Это основание появляется в случаях установления того, что задержанное лицо непричастно к преступлению или в его действиях нет состава преступления. Правообразующим юридическим фактом, лежащим в основе возникновения гражданских правоотношений является постановление лица, производящего дознание или следователя об освобождении задержанного по этому основанию. Незаконность задержания (противоправное поведение) выражается в нарушении требований ст. 122 УПК.

Круг незаконных процессуальных действий, причиняющих вред в сфере уголовного судопроизводства, намного шире, чем предусмотрено в п. 1 ст. 1070 ГК. Перечисление возможных процессуальных действий, причиняющих вред в сфере уголовного судопроизводства, лишено практического смысла, поэтому в п. 2 ст. 1070 ГК выражено противоправное поведение в этом составе гражданского правонарушения как "иная незаконная деятельность" органов дознания, предварительного следствия. Нам представляется, что под "иной незаконной деятельностью органов дознания, следствия" следует понимать такие процессуальные действия, как освидетельствование, отстранение от должности, обыск, выемка, наложение ареста на имущество. Незаконные действия в правоохранительной сфере, причинившие вред, могут быть в случаях: неправомерности самих властных актов, издаваемых органами дознания, следствия (постановлений, определений); неправильных фактических действий во исполнение этих актов, неправомерности фактических действий, связанных с осуществлением властного акта (постановления, решения и т. д.), хотя соответствующий акт и вынесен обоснованно.

Законом (ст. 181 УПК) предусмотрено проведение освидетельствования обвиняемого, подозреваемого, свидетеля или потерпевшего. Под освидетельствованием необходимо понимать следственное действие, состоящее в осмотре человеческого тела лицом, производящим дознание, следователем или прокурором в присутствии понятых, в частности, врача, с целью обнаружения на теле особых примет, следов преступления, других признаков и свойств, имеющих доказательственное значение по делу. Освидетельствование как уголовно-процессуальное действие может проводиться как добровольно, так и принудительно, т. е. с применением физического воздействия.

Спорным в теории уголовного процесса остается вопрос о допустимости принудительного освидетельствования потерпевшего и свидетеля. Следует согласиться с теми авторами, которые положительно решают этот вопрос: освидетельствование может быть проведено в принудительном порядке в отношении этих лиц. Хотя, по нашему мнению, предварительно потерпевшему и свидетелю следует разъяснить правила ст. 181 УПК, поскольку этого может быть вполне достаточным для того, чтобы освидетельствование состоялось добровольно. В то же время следует согласиться с И. Л. Петрухиным о недопустимости освидетельствования граждан, не занимающих в уголовном деле никакого процессуального положения.

Общим основанием для применения принуждения при освидетельствовании является наличие сведений о том, что на теле лица, вероятно, имеются следы преступления, особые приметы, другие признаки, существенные для дела. Юридическим основанием для проведения освидетельствования является постановление о его проведении (ч. 2 ст. 181 УПК). Проведение принудительного освидетельствования в отсутствии постановления о его проведении, а также несоблюдение процессуального порядка производства этого следственного действия следует признать нарушением норм уголовно-процессуального закона, т. е. незаконным.

Часть 6 ст. 181 УПК устанавливает недопущение действий, унижающих достоинство или опасные для здоровья освидетельствуемого лица. Если в нарушение этого запрета освидетельствуемому лицу причиняется вред его здоровью или освидетельствование сопровождалось действиями, унижающими достоинство, то в этом случае освидетельствованное лицо вправе требовать возмещения имущественного и морального вреда. Имущественный вред выражается в физическом расстройстве, а понесенные убытки в материальных затратах, необходимых для восстановления нормального физического состояния. Моральный вред выражается в нравственных страданиях, возникших вследствие оскорбления чувства стыдливости в результате действий, унижающих человеческое достоинство.

Уголовно-процессуальный закон устанавливает различный объем и содержание сведений, необходимых для принятия обоснованного решения о проведении таких следственных действий, как выемка и обыск. Так, если "точно известно", где и у кого находятся определенные предметы (ст. 167 УПК), следовать вправе произвести лишь их выемку и не может производить поисков. В этом случае предварительные сведения носят не вероятный, а достоверный характер. Если же следователь имеет достаточные основания полагать, что в помещении или ином месте находятся вещественные доказательства, а также другие предметы или документы, могущие иметь значение для дела, в связи с чем необходим поиск, принимается решение о производстве обыска, (ст. 168 УПК).

В следственной практике встречаются случаи, когда при производстве выемки или обыска причиняется имущественный вред. Полагаем, что это может иметь место вследствие непродуманной организации и приемов поиска при обысках. В отдельных случаях поиск может сопровождаться разбором строений и иного имущества, вскрытием тары с готовой продукцией. В этом случае целесообразно участие специалиста при производстве этих следственных действий. При производстве выемки и обыска следователь должен избегать не вызываемого необходимостью повреждения запоров, дверей и других предметов (ст. 170 УПК).

Иногда в протоколах производства обыска отсутствует указание на разъяснение прав лиц о добровольной выдаче. Так, например, следователь вынес постановление согласно ст. 168 УПК, но при производстве обыска им были выбиты два бревна из стены жилого дома гр. Ш., в результате чего дом получил осадку. В протоколе обыска отсутствует указание на разъяснение прав лиц о добровольной выдаче. Следовательно, в данном случае следователем были нарушены требования ст. 170 УПК о том, что "следователь предлагает выдать предметы или документы..." Допустим, что в выбитых бревнах следователь обнаружил тайник, а владелец дома отказался добровольно указать местонахождение тайника, тогда причиненный вред возмещению не подлежит, поскольку владелец дома нарушил закон (ст. 127 УПК). Столь категоричный ответ может быть дан, если владелец дома знал о существовании тайника, но если он не знал или не мог знать, то в этом случае представляется, что причиненный вред возмещению подлежит, в меньшем объеме.

Чаще всего поиск при производстве обыска осуществляется без участия специалиста и недостаточно продуманными приемами. Это приводит к неоправданному увеличению имущественного вреда.

Обращает на себя внимание тот факт, что следователи и лица, производящие дознание, небрежно производят опись изъятого имущества. В результате чего происходит утрата, растрата или порча имущества. Так, при изъятии нательного крестика у гр. К., признанного согласно ст. 86 УПК вещественным доказательством, следователь вопреки требованиям владельца о приглашении специалиста в описи отразил только цвет крестика, специалист или эксперт для определения драгоценного металла приглашен не был. После прекращения уголовного дела в порядке п. 2 ст. 208 УПК владельцу был возвращен другой крестик. Гражданин К. настаивал, что у него изъяли золотой крест старинной работы. В приведенном примере следователь нарушил § 12 Инструкции от 18 октября 1989 г. о том, что изъятые предметы, ценности, являющиеся вещественными доказательствами, должны быть осмотрены (в необходимых случаях - с участием специалиста), подробно описаны в протоколе осмотра. В протоколе указываются количественные и качественные характеристики предмета, все другие индивидуальные признаки, позволяющие выделить объект из числа ему подобных. Определение драгоценного металла (золото, серебро, платина и металлы платиновой группы), драгоценных камней и жемчуга производится с учетом мнения специалиста или заключения эксперта.

В целях обеспечения гражданского иска или возможной конфискации имущества законом (ст. 175 УПК) предусмотрено наложение ареста на имущество. Основанием наложения ареста на имущество в целях обеспечения гражданского иска следует считать наличие заявленного иска и причиненного преступлением материального ущерба, а в целях конфискации имущества - квалификация действий обвиняемого статьей, предусматривающей указанный вид дополнительного наказания. Данное процессуальное действие приостанавливает право распоряжения собственника своим имуществом. В случае незаконного наложения ареста на имущество собственнику может быть причинен имущественный вред.

Нарушения требований уголовно процессуального закона при наложении ареста на имущество могут проявляться по-разному: арест имущества без вынесения мотивированного постановления; наложение ареста в отсутствие заявления потерпевшего от преступления или квалификация деяния не предусматривает конфискацию имущества; арестованное имущество входит в перечень предметов, не подлежащих аресту; при производстве описи имущества допущены неточности в количестве, мере или индивидуальных признаков; невручение копии протокола о производстве наложения ареста на имущество. В ходе проведенного исследования установлено, что наиболее часто встречающимся нарушением является отсутствие подробного описания индивидуальных признаков имущества; точного указания количества, меры, веса (ч. 2 ст. 176 УПК).

Законом предусмотрено, что в случае необходимости имущество, на которое наложен арест, может быть изъято (ст. 175 ч. 5 УПК). Малогабаритное имущество может храниться непосредственно у следователя или лица, производившего дознание.

В следственной практике встречаются случаи, когда арестованное имущество, хранящееся у указанных должностных лиц, используется ими в личных целях или передается во временное пользование другие лицам. Предположим, что следователь наложил арест на видеомагнитофон и видеокассеты, а в описи не указал точного количества видеокассет и их техническое состояние. На просьбы гр. Т. об уточнении количества видеокассет, их техническое состояние следователь не обратил внимание. Установлено, что арестованное имущество использовалось следователем и его коллегами в личных целях.

В дальнейшем постановление о наложении ареста было отменено. Имущество, возвращенное гр. Т., оказалось испорченным: видеомагнитофон требовал ремонта; видеокассет возвращено меньшее количество чем было арестовано и изъято, а часть возвращенных видеокассет не подлежала дальнейшему использованию. Потерпевшему Т. причинен имущественный вред. Отсутствие подробного описания арестованного и изъятого имущества, точного указания его количества и качественных показателей, небрежное хранение позволяет отдельным недобросовестным должностным лицам использовать это имущество в личных целях, что в конечном итоге приводит не только к нарушению прав собственника, а также к дискредитации правоохранительных органов.

В то же время небрежности, допущенные должностными лицами при производстве описи имущества, могут негативно сказаться на обеспечении гражданского иска и возможной конфискации, определении размера материального ущерба, причиненного преступлением и повлиять на квалификацию преступления.

В случае необходимости орган дознания, следователь вправе отстранить от должности обвиняемого. Основанием назначения этой меры предупредительного характера может быть воспрепятствование обвиняемым установлению истины по уголовному делу и дальнейшему занятию преступной деятельностью.

Юридическими фактами, влияющими на приостановление трудовых отношений обвиняемого в отношении которого назначается указанная мера, являются мотивированное постановление, санкционированное прокурором или его заместителем, и приказ администрации юридического лица, в трудовых отношениях с которым находится обвиняемый. Причем основным юридическим фактом является постановление следователя, органа дознания об отстранении от должности. Нарушения требований ст. 153 УПК могут иметь место, если постановление вынесено в отсутствие необходимости, т. е. без основания или постановление вынесено в отношении гражданина, занимающего иное процессуальное положение (например, в отношении подозреваемого).

Следующим условием наступления гражданско-правовой ответственности является причинно-следственная связь. Необходимо, чтобы уголовно-процессуальными действиями должностных лиц следственно-судебных органов при осуществлении ими правоприменительной деятельности и отправлении правосудия был причинен вред гражданину или юридическому лицу. Так, следователь, лицо, производящее дознание, привлекает гражданина к уголовной ответственности, применяет меру пресечения в виде заключения под стражу (ст. 96 УПК), отстраняет от должности (от. 153 УПК), накладывает арест на имущество обвиняемого (ст. 175 УПК), а впоследствии, убедившись в неправомерности привлечения гражданина к уголовной ответственности, выносит постановление о прекращении производства по делу по реабилитирующим основаниям. В этом случае незаконное привлечение гражданина к уголовной ответственности, применение мер уголовно-процессуального принуждения - это причина; неполучение законных доходов во время отстранения от работы, запрет распоряжаться арестованным имуществом вследствие неиспользования имущества гражданин может нести убытки, имущество может быть утрачено, повреждено - это следствие. В связи с возбуждением уголовного дела на денежные средства, находящиеся на расчетных и текущих счетах, на иное имущество юридического лица может быть наложен арест. При этих обстоятельствах наложение ареста на имущество юридического лица - причина; понесенные в связи с этим убытки юридического лица -следствие.

Установление непосредственной причинно-следственной связи не представляет трудностей, когда нарушение уголовно-процессуальных норм находится в непосредственной связи с наступившими неблагоприятными последствиями, например, при неправомерном применении мер пресечения в виде заключения под стражу или подписки о невыезде; при производстве обыска, выемки, освидетельствовании. Установление причинно-следственной связи усложняется, когда процессуальные акты и действия вышеупомянутых должностных лиц находятся в опосредованных связях с наступившими последствиями.

Так, определением Верховного Суда РФ гр. Т. было отказано в части взыскания заработной платы и восстановлении на работе в связи с незаконным осуждением. Из материалов дела установлено и не отрицается самой гр. Т., что после постановления обвинительного заключения она обратилась в дирекцию гостиницы "Золотой Колос" с заявлением об увольнении по собственному желанию и на этом основании была уволена по ст. 31 КЗоТ РФ с выплатой отпускных. Гр. Т. получила трудовую книжку и препятствий к трудоустройству не имела. При таких обстоятельствах суд обоснованно отказал гр. Т. в возмещении ущерба за указанный период, так как увольнение с работы не находится в причинно-следственной связи с вынесением неправосудного приговора и увольнением по ст. 29 п. 7 КЗоТ РФ.

Усложнено установление причинной связи при вынесении оправдательного приговора, поскольку он не находится в непосредственной связи с причиненным вредом (увольнение с работы, приостановление выплаты пенсии, лишение специальных званий, орденов, медалей, утрата права пользования жилым помещением). Вынесение процессуального акта - оправдательного приговора является итогом деятельности судебно-следственных органов на протяжении всего процесса, начиная с возбуждения уголовного дела.

Следовательно, обвинительный приговор и решения компетентных органов образуют сложную причинную связь, состоящую из нескольких звеньев. Сложная структура причинной связи имеет место в правоотношениях по возмещению вреда, причиненном при фактическом задержании обвиняемого (подозреваемого), когда лицо находится в квартире, принадлежащей на праве частной собственности. Причиной возникновения имущественного вреда явилось нарушение обязанностей обвиняемого (подозреваемого) по обязательному исполнению постановлений следователя, органа дознания. В свою очередь это послужило причиной принудительного проникновения в жилое помещение уполномоченных должностных лиц, которые, правомерно осуществляли свои функции на законном основании. Таким образом, имущественный вред причинен нарушением возложенных уголовно-процессуальным законом обязанностей и правомерными действиями. Имущественного вреда можно было бы избежать, если бы обвиняемый (подозреваемый) выполнил постановление следователя, органа дознания о его задержании. Отказ собственника квартиры открыть входную дверь только способствовал увеличению имущественного вреда. Таким образом, в деликтных обстоятельствах по возмещению вреда, причиненного должностными лицами следственно-судебных органов, имеет место два вида причинно-следственной связи по своей структуре: согласно п. 1 ст. 1070 ГК- сложная причинно-следственная связь; п. 2 ст. 1070 и ст. 1069 ГК- простая и сложная причинно-следственная связь.

Наступление гражданско-правовой ответственности за вред, причиненный должностными лицами в сфере уголовного судопроизводства, исходит из двух принципов: принципа причинения и вины. В наступлении гражданско-правовой ответственности согласно п. 1 ст. 1070 ГК лежит принцип причинения. Сам факт причинения вреда, возникшего в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности... порождает гражданское правоотношение, в рамках которого реализуется гражданско-правовая ответственность за причиненный вред. Такое построение обусловлено интересами максимальной защиты конституционных прав граждан, а также особенностями отношений, существующих в этой специфической государственно-властной деятельности.

Принципиально иное решение вопроса содержится в п. 2 ст. 1070 ГК: предполагается вина причинителя вреда. По общим правилам для наступления гражданско-правовой ответственности безразлично, какую форму имеет вина.

Основные выводы можно сформулировать следующим образом. Правоотношения по возмещению вреда, причиненного органам дознания, предварительного следствия имеют гражданско-правовую природу. Вышеназванные правоотношения складываются в рамках гражданско-правовой ответственности за причиненный вред.

Гражданско-правовая ответственность за имущественный вред, причиненный потерпевшему, наступает независимо от вины должностных лиц органов дознания и предварительного следствия за незаконное осуждение, незаконное привлечение к уголовной ответственности, незаконное применение мер пресечения в виде заключения под стражу и подписки о невыезде. Предлагается дополнить вышеназванный перечень: незаконным задержанием и незаконным применением принудительных мер медицинского характера.

Гражданско-правовая ответственность за имущественный и моральный вред, причиненный иной незаконной деятельностью органов дознания, предварительного следствия наступает по общим правилам деликтной ответственности. Под иной незаконной деятельностью следует понимать: освидетельствование, отстранение от должности, выемка, обыск, наложение ареста на имущество. При производстве указанных процессуальных действий противоправность может иметь место как в случае вынесения незаконного и необоснованного постановления, так и в случае фактического выполнения указанных процессуальных действий.

В гражданских правоотношениях по возмещению вреда, причиненного должностными лицами в сфере уголовного судопроизводства, имеет место два вида причинно-следственной связи: согласно п. 1 ст. 1070 ГК сложная структура причинной связи; п. 2 ст. 1070 - простая и сложная структуры причинной связи.

Гражданско-правовая ответственность должностных лиц за причиненный вред при осуществлении уголовно-процессуальной деятельности исходит из двух принципов: принципа причинения и принципа вины.