Яса Чингисхана

План.

 

·          История возникновения «Ясы».

·          Содержание

·          Влияние «Ясы» на право государства Чингисхана:

А. Международное право

Б. Государственное и административное право.

1.            Верховная власть (Хан)

2.            Народ.

3.            Крепостной Устав.

4.            Тарханные привилегии (иммунитет)

5.            Воинский Устав.

6.            Охотничий Устав (Устав о лове).

7.            Управление и административные распоряжения.

8.            Податной Устав.

В. Уголовное право.

Г. Частное право.

Д. Торговое право.

Е. Судебное право.

Ж. Укрепление законов.

·          Заключительный анализ.

·          Список используемой литературы.

История возникновения «Ясы»

 

Монголотатары, или, как говорили в христианском мире, «татары», веками воспринимались как «исчадия ада» и враги цивилизации, а их вождь и повелитель Чингизхан для многих поколений и европейцев, и азиатов являлся олицетворением слепой разрушительной силы, Бичом Божьим, вторым Аттилой.

Но вот в конце XX века стали модные разнообразные «конкурсы» на звание «человека минувшего тысячелетия». И вдруг оказалось, что один из популярнейших кандидатов на эту роль – тот самый Бич Божий. «Вашингтон пост» написала, что никто не сделал превращения мира в современную «глобальную деревню» столько, сколько этот неграмотный кочевник. Так чем была Монгольская империя и кем был Чингизхан, создавший ее ровно 800 лет назад?

В XII в. на территории Монголии не было единого государства, основой монгольского общества были родоплеменные отношения. Социальной единицей была семья, несколько семей составляли айманы (роды), несколько родов объединялись в хотон (аул), несколько аулов составляли орду (племя), а из племен образовались народности – улусы. Вели они полуоседлый образ жизни.

В конце XII в. среди монгольских племен возвышается под Есучая, сын которого Темучин начал вести борьбу за объединение. В процессе этой борьбы сложилась военно-феодальная система кочевой империи Темучина. Она была создана на разделении всех монгольских племен на военные округа – «тысячи». Армия составляла более 200 тыс. человек и была предана Темучину.

В 1206г. состоялся курултай, на котором Темучин провозгласил себя правителем и принял титул Денгиз-хан (Чингизхан), что означало «властитель океана». На курултае был принят свод законов «Яса», который определял различные виды правовых отношении монгольском государстве.

Как удачно выразился историк Михаил Геллер: «Кочевое государство собой армию на марше».

«Яса» охватывала все стороны жизни империи. Письменность на основе уйгурского алфавита, заимствованная монголами по велению Чингизхана у побежденных найманов, позволила записать этот первоначально устный свод правил. Наследники хана верили в магическую силу Ясы и скрывали «священную книгу» от всяких иностранцев, покоренных или до поры свободных. Считалось, что она приносит победу в битве. Полный текст до нас, к сожалению, не дошел, но упоминание многих положений Ясы в трудах древних историков позволяет понять ее суть.

Содержание Великой Книги Ясы

 

I

В тех указах, что разсылал он по окружным странам, призывая их к повиновению, он не прибегал к запугиванию и не усиливал угроз, хотя правилом для властителей было грозиться множеством земель и мощностью сил и приготовлений. Наоборот, в виде крайнего предупреждения, он писал единственно, что если (враги) не смирятся и не подчинятся, то "мы-де что можем знать. Древний Бог ведает". В сем случае вспадает на ум размышление о слове тех, что полагаются на Бога: Рече Господь Всевышний: кто на Бога положится, то ему и довлеет, и всенепременно, что они в сердце своем ни возымели и чего ни просили, - все нашли и всего достигли.

 

II

Поелику Чингисхан не повиновался никакой вере и не следовал никакому исповеданию, то уклонялся он от изуверства и от предпочтения одной религии другой, и от превозношения одних над другими. Наоборот, ученых и отшельников всех толков он почитал, любил и чтил, считая их посредниками перед Господом Богом, и как на мусульман взирал он с почтением, так христиан и идолопоклонников миловал. Дети и внуки его по нескольку человек, выбрали себе одну из вер по своему влечению: одни наложили Ислам (на выи свои), другие пошли за христианской общиной, некоторые избрали почитание идолов, а еще некоторые соблюли древнее правило дедов и отцов и ни на какую сторону не склонились, но таких мало осталось. Хоть и принимают они (разные) веры, но от изуверства удаляются, и не уклоняются от Чингисхановой ясы, что велит все толки за один считать и различия меж ними не делать.

III

И еще у них похвальный обычай, что закрыли они двери чинопочитания, похвальбы званиями и (воспретили) крайности самовозвеличения и недоступности, кои в заводе у счастливцев судьбы и в обычае царей. Кто ни воссядет на ханский престол, одно имя ему добавляют Хан или Каан, и только. Более сего не пишут, а сыновей его и братьев зовут тем именем, что наречено им при рождении, будь то в лицо или за глаза, будь то простые или знатные. Когда пишут обращения в письмах, одно то имя пишут, и между султаном и простолюдином разницы не делают. Пишут только суть и цель дела, а излишние звания и выражения отвергают.

IV

Ловитву Чингис Хан строго содержал, говорил, что-де лов зверей подобает военачальникам: тем, кто носит оружие и в боях бьется, надлежит ему обучаться и упражняться (дабы знать), когда охотники доспеют дичь, как вести охоту, как строиться, и как окружать дичь, по числу людей глядя. Когда соберутся на охоту, пусть высылают людей на дозор и осведомляются о роде и числе дичи. Когда не заняты военным делом, пусть непременно ревнуют об охоте и войско к тому приучают. Цель не только сама охота, а больше то, чтобы воины приобвыкали и закалялись, и осваивались со стрелометанием и упражнением. А как двинется хан на великий лов, - срок ему: едва наступит зимняя пора, - то рассылает приказы, чтобы те войска, что находятся в средоточии ставки и по соседству с ордами, готовились к лову, чтобы, как указано будет, столько то людей из десяти садилось на конь, и чтобы сообразно каждому месту, где будет охота, собрали они снасти, оружие и все другое. Тогда определяет (хан) правое и левое крыло и середину, распределяет их между великими эмирами, а (сам) выступает с катунями, наложницами, яствами и питиями. Кольцо для лова охватывается за месяц, либо за два-три месяца, и зверя сгоняют постепенно и полегоньку и берегутся, чтобы он не вышел за кольцо. А ежели каким разом выскочит зверь из круга, то станут обсуждать и расследовать причину до последней мелочи, и бьют на том деле палками тысяцких, сотников и десятников, часто случается, что и до смерти убивают. И ежели к примеру кто не соблюдает строя, что зовется у них перге, и выступят из него, либо отступят от него, наказание ему великое и спуску нет. Таким чином два-три месяца денно и нощно гонят они дичь, как будто стадо баранов и шлют послов к хану и дают ему сведение о звере и о его числе, что-де докуда достиг и откуда спугнут, пока, наконец, не сомкнется кольцо. Тогда на два-три фарсаха понавяжут вервий одно к одному и понабросают (на них) войлок. Войско стоит на местах, плечо к плечу, а дичь внутри круга голосит и волнуется, и разные звери мычанием и воем выражают, что де пришло возвещенное время, когда соберутся купно звери; тигры свыкаются с дикими ослятами, гиены содружаются с лисами, и волки собеседуют с зайцами. Когда стеснится кольцо до крайности, так что не станет мочи двигаться диким зверям, сперва хан с несколькими приближенными въедет в круг и с час времени пускает стрелы и разит дичь, а как прискучит ему, сойдет наземь на высоком месте среди нерге, чтобы полюбоваться и тем, как въедут царевичи, а за ними по порядку воины, начальники и простой люд. Таким родом пройдет несколько дней, пока из дичи не останется ничего, кроме одиночек или парочек, раненных и разбитых. Тогда старики и удрученные годами смиренно подступят к хану, вознесут мольбу и заступятся за продление жизни остатков зверья, чтоб выпустили его через то место, где ближе до воды и травы. Всю дичь, что побита была, собирают, и коль нельзя счесть, исчислить и перечислить разных пород зверья, считают токмо хищных зверей да диких ослов. Друг один сказывал, что во дни царствия Каана (Угедея) таким путем одной зимой охота была, и Каан, для ради любования и развлечения, сидел на холме. Звери всех родов устремились к его трону и под холмом подняли крики и вопли словно просили справедливости. Каан приказал всех зверей выпустить и отъять от них руки насилия. Он же приказал, чтобы посреди страны Хатайской, в месте зимовий, была построена стена из дерева и земли, и на ней двери, чтобы из дальних мест собиралось туда зверей множество и чтобы таким путем на них охотились. Тоже и в пределах Чагатаева Алмалыка да Куяша он устроил такое же место для охоты. (Не) таковы ли суть и обычаи войны, убиения, счета убитых и пощады остающихся; таковы они шаг за шагом, ибо то, что оставляется в живых в (покоренных) странах, состоит из горсти бедняков, немногих числом и немощных.

V

Что до устройства войска, то от времен Адамовых до сего дня, когда большинство климатов находится под владычеством и в повиновении рода Чингисханова, ни в какой истории не вычитано и ни в какой книге не написано, чтобы когда либо какому царю, бывшему господином вый народов, удалось иметь войско, подобное татарскому, что терпеливо в трудностях и благородно в спокойствии, что в радости и несчастии одинаково покорно полководцу, не из за чаяния жалованья и корма, и не из-за ожидания прибытка и дохода, - и сие есть наилучший порядок для войска. Львы, пока не взалкают, не идут на ловитву и не нападают ни на какого зверя. В пословицах персидских говорится, что "от сытой собаки охоты нет", и сказано есть: неволь гладом пса твоего да пойдет за тобою.

Какое войско в мире может быть как татарское, что (даже) среди (ратного) дела охотится для одоления и презрения диких зверей; в дни покоя и досуга ведет себя как баранье стадо, приносящее молоко, шерсть и многую пользу; а среди трудов и несчастий свободно от разделения и супротивности душ. Войско наподобие крестьян, что несут разные (повинности) поставок, и не выказывают докуки при выполнении того, что приказано, будь это копчур, аваризы, расходы на проезжих, содержание ямов, представление подвод, заготовка корма для животных. Крестьяне во образе войска, что во время ратных дел от мала до велика, от знатного до низкого - все рубят саблями, палят из луков и колят копьями и идут на все, что в ту пору потребуется. Коль возникнет опасение войны от врагов или козней от бунтовщиков, они заготовляют все, что в том случае пригождается: разное оружие и другое снаряжение, вплоть до знамен, иголок, веревок, верховых и вьючных животных, ослов и верблюдов. Таким образом, по десяткам и сотням, каждый выполняет свою повинность, а в день смотра предъявляют они снаряжение, и, если хоть немногого не хватит, то такому человеку сильно достается и его крепко наказывают. И хотя бы они находились среди самого сражения, все, что потребуется на разные расходы, через них же достается. Что до женщин их и людей, оставшихся при грузах или дома, то поставки, что производились, пока сам человек был дома, остаются в силе, до того, что, если случайно повинностью того одного человека будет его личная помочь, а мужчины не окажется, то женщина (того двора) выйдет лично и выполнит дело.

Место смотра и учет войска так устроены, что через них уничтожена необходимость смотрового приказа, и служащие такового и их помощники уволились. Все люди разделены на десятки, и среди каждой один человек назначен начальником других девяти; из среды десяти начальников одному дано имя сотника и вся сотня ему подчинена. Таким родом дело идет до тысячи и достигает десяти тысяч, над которыми поставлен начальник, нарицаемый тысяцким. В сем соответствии и распорядке, какое дело ни возникнет, потребуется ли человек или вещь, дело передается темнику, этим последним - тысяцкому и так далее до десятника

Для равенства: каждый человек трудится как другой, разницы не делают и на богатство и поддержку не смотрят. Если вдруг понадобится войско, то приказывается: "столько-то тысяч нужно в такой-то час", и в тот день или вечер они являются в том месте. Не замедляют ни часа, ниже упрежают его, и ни на мгновение ока не случается у них спешки или проволочки.

Повиновение и послушание таковы, что если начальник тьмы, - будь он от хана на расстоянии отделяющем восток от запада, - совершит промах, (хан) шлет конного чтобы наказать его, как будет приказано; прикажут "голову" - снимут, захотят золота, возьмут. Не то что другие цари, которым приходится говорить с опаскою с рабом, купленным за их же деньги, как только в конюшне его окажется десяток коней. Что уже и говорить о том, коль поставят они под начальство этого раба целое войско и он приобретет богатство и поддержку. Сменить (?) его они не в силах. Чаще всего восстает он мятежам и бунтом. А коль пойдут цари эти на врага, либо враг затеет что против них, нужны месяцы и годы, чтобы собрать войско, и переполненные сокровищницы, чтобы истратить их на жалованья и кормы начальников. При получке жалованья и прибавок их число переваливает за сотни и за тысячи, а как дойдет до сражения, ряды их от края и до края пусты и никто из них не вступает на ристалище воительства.

Так раз шел счет с пастухом. "Сколько баранов на лицо оказалось?" говорили счетчик, а пастух спрашивает: "Где?" Говорят: "В приказных списках". Пастух отвечает: "Потому я и спрашивал; в стаде их нет". Это верная притча для войска (тех царей), ибо каждый начальник, для увеличения отпуска жалованья, "поименно, - говорит - столько то у меня людей", а как дойдет до смотра, подставляет одного за другого, чтобы счет вышел верен.

VI

А еще яса такая: чтобы никто из тысяч, сотен или десятков, к которым он приписан, не смел уходить в другое место, или укрываться у других, и никто того человека не должен к себе допускать, а если кто либо поступит вопреки этому приказу, то того, кто перебежит, убьют всенародно, а того, кто его укрыл, ввергнут в оковы и накажут. Посему никто чужого к себе допускать не может. К примеру, если будет царевич, то и наималейшего звания человека к себе не пустит и от нарушения ясы воздержится. Всеконечно, никто не может пред своим начальником зазнаваться, а другие не смеют его совращать.

VII

И еще: где в войске найдутся девицы луноподобные, их собирают, и передают из десятков в сотни, и всякий делает свой особый выбор вплоть до темника. После выбора, девиц ведут к хану или царевичам, и там сызнова выбирают: которая окажется достойна и на вид прекрасна, той возглашается: удержать по законности, а остальным: уволить по хорошему, и они поступают на службу к катуням; захотят хан и царевичи - дарят их, захотят - спят с ними.

 

VIII

И еще: когда удлинилось и расширилось протяжение их царства, и стали случаться важные события, невозможно стало без сообщений о положении врагов. Приходилось также перевозить ценности с запада на восток, и с дальняго востока на запад. Посему учреждены ямы чрез всю ширь и длину страны, и определены припасы и расходы по каждому яму, положено (число) людей и животных и (количество) яств, питей и прочего снабжения, и произведена раскладка на тьмы: по одному яму на две тьмы, чтобы раскладка была по числу, и чтобы сборы были взысканы, дабы путь проезда послов не удлиннялся из за (неудобства) посадки на перекладных, и дабы ни войско ни крестьяне не терпели постоянного беспокойства.

И послам он дал строгие приказы беречь животных и все другое, - говорить об этом будет долго. Ежегодно ямы должны осматриваться: коль будет какой недостаток или убыль, надо брать замену с крестьян.

IX

А как стали страны и люди под (монгольским) владычеством, по установленному положению введены (среди них) переписи и назначены титла десятков, сотен и тысяч, и определены: набор войска, ямская (повинность), расходы (на проезжих) и корм для скота, не считая денежных (сборов), да сверх всех этих тягот наложили еще копчур.

 

X

А еще такой у них порядок, что коль умрет чиновник либо простолюдин, что после него останется, много ли, мало ли, - прицепки не делают и никто не вмешивается. Коль не было у покойного наследника, дают (имущество) его ученику либо холопу и ни под каким видом добро умершего не берут в казну, и считают это неподобным.
 Хулагу меня в Багдад послал и назначил. Наследственная часть во всех тех округах была налицо, и я отменил те (старые) порядки, и пошлины, что издревле были в Шуштерской да Баятской земле, сложил.

 

Заключение

И много есть еще подобных яс. Каждую описывать долго будет. На этом и покончим

Влияние «Ясы» на право государства Чингисхана:

А. Международное право.

 

Общей задачей международного права монголов являлось установление вселенского мира. Эта цель должна была быть достигнута путем или международных переговоров о подчинении других народов воле Хана, или, при отказе подчинения – путем войны. В дошедших до нас фрагментах Ясы на эти общие цели международного права и международной политики монголов сохранились лишь намеки. Но задачи эти довольно ясно выражены в дипломатической переписке монгольских ханов с Римским Папою и некоторыми европейскими государствами.

«Когда (монголам) нужно писать к бунтовщикам или отправлять к ним послов, не надо угрожать надежностью и множеством своего войска, но только объявить: если вы подчинитесь, обретете доброжелательство и покой. Если станете сопротивляться – что мы знаем? Бог Всевечный знает, что с вами будет».

Из этого предписания Ясы видно, что Чингисхан верил, что сам он и его народ находятся под покровительством и руководством божественного Провидения. «И в этом (монголы), - замечает Абуль Фарадж, - показали уверенность, возложенную ими на Господа. И этим они побеждали и побеждают».

Нужно иметь в виду, что хотя Чингисхан сам не принадлежал ни к одному из определенных вероисповеданий, но он несомненно проникнут был глубоким религиозным чувством. Он всегда рад был подолгу беседовать с мудрецами различных вер относительно коренных вопросов жизни и правления. Кое-что мы знаем о беседах его с даосским монахом Чан-Чуем. Именно вера в свою божественную миссию давала Чингису присущую ему уверенность во всех его предприятиях и войнах.

Руководимый этой верой Чингис и требовал вселенского признания своей власти. Все враги его империи в его глазах лишь «бунтовщики».

Итак, одним из основных положений международного права Ясы была определенная форма объявления войны с гарантией безопасности населению враждебной страны в случае добровольного подчинения.

Другим важным началом международного права монголов нужно считать неприкосновенность послов, хотя в дошедших до нас фрагментах Ясы об этом ничего и не говорится. Но вспомним, что поход на Туркестан в 1219 г. предпринят был Чингисханом для отместки за убийство послов Хорезмшахом Мохаммедом. И русские князья в 1223 г. навлекли на себя гнев монголов именно избиением монгольских послов, результатом чего и была катастрофа на Калке.

О почете, с которым Чингис относился к послам видно из того, что согласно Ясе, послы имели право бесплатно пользоваться ямскою службою империи.

Б. Государственное и административное право.