Русский язык - флективный язык синтетического строя

1.1.     Русский язык - флективный язык синтетического строя

 Типологическое изучение языков не ограничивается только созданием типологических классификаций и описания идеали­зированных типов языка, но и предполагает типологическое описание конкретного языка, создание его типологической ха­рактеристики.

Русский язык, например, обладает развитой системой синте­тического склонения и спряжения. В русском языке синтетиче­ски склоняются имена существительные и прилагательные, пос­ледние к тому же изменяются еще по родам; имеется особое склонение личных местоимений и счетных числительных. Синте­тическая (простая) форма слова лежит в основе построе­ния словосочетания и предложения.

Оставаясь в основном флективным языком синтетического строя, русский язык обнаруживает элементы изолирующего и агглютинативного типа, использование служебных слов и чере­дования звуков, например, при образовании временных форм глагола: буду читать, я (ты) читал.

В русском языке имеются неизменяемые знаменательные слова–наречия (впереди, назад и т. п.), несклоняемые суще­ствительные и прилагательные (кино, метро, пальто, ателье, ка­фе, кофе, жюри, такси, кенгуру; беж, хаки и т. п.), глагольные формы типа прыг и т. п. Можно построить фразу как бы из корней: Кенгуру прыг-прыг назад. Такие построения, однако, встречаются очень редко и воспринимаются как искусственные. Более того, в силу принадлежности русского языка к флективно­му типу в нем наряду с бесформенными словами встречаются формы с нулевой флексией. Сравним формы: кенгуру–игру– беру – ввечеру. Ввечеру – изолированная форма, ее состав (в-вечер-у) осознается только этимологически. Кенгуру выделяет -у при учете словообразовательных связей: кенгур-енок (ср.: соболенок), кенгуреныш (ср. утеныш). Игру и беру восприни­маются как формы имени существительного игра и глагола брать. У существительного игра имеется форма игр-, которая состоит из основы и нулевой флексии.

Встречается в русском языке и агглютинация – в области словообразования и формообразования. Формообразующими аффиксами агглютинативного типа являются частица -ся, суф­фиксы инфинитива -ть и прошедшего времени -л-, суффикс повелительной формы -те (скажите, пойдем-те).

По происхождению -ся является краткой энклитической фор­мой винительного падежа возвратного местоимения себе; упот­реблялось это местоимение после глагола и перед ним: радовати ся, ся моютъ. В современном русском литературном языке из 37319 глаголов возвратными, т. е. имеющими -ся, являются 13 798 (37%). Постфикс -ся является словообразующим и формообразующим. Словообразующую функцию -ся выполняет в соединении с глагольным суффиксом или префиксом: колос-и(ть)-ся, резв-и(ть)-ся, в-дума(ть)-ся, вы-спа(ть)-ся, додума(ть)-ся, до-играть-ся, за-слушать-ся, ис-тосковать-ся, на-глядеть-ся, об-молвить-ся, от-дышат ь-ся, при-смотреть-ся, про-говорить-ся, раз-расти-сь, съ-ехать-ся и т. п. Суффикс -ся образует безличные формы: работается, не работается. Возвратные глаголы яв­ляются непереходными. Эта общая грамматическая функция сочетается с выражением разных залоговых значений: собственно-страдательного (строить – строиться), собственно-возвратного (мыться–мыть себя), взаимно-возвратного (обниматься), об­щевозвратного (радоваться), косвенно-возвратного (запасаться), активно-безобъектного: жжется (крапива).

Наконец, русский язык, будучи языком синтетического строя, располагает аналитическими формами. Например, предлож­ный падеж в пространственном и изъяснительном значениях без предлога не употребляется: о лесе, в лесу. Аналитичны глагольные формы будут читать, пусть читает, читали бы, я писал. Если форма настоящего времени выражает значение лица флексией (пиш-у, пиш-ешь, пиш-ет; пиш-ем, пиш-ете, пиш-ут), то форма прошедшего времени выражает лицо при помощи местоимения: я писал – ты писал – он писал. Аналитичны также сравнительная и превосходная степени прилагательных и наречий: более быстрый (быстрее), самый быстрый (быстрее всех).

Историческое изменение типа языка происходит очень медлен­но. Поэтому все индоевропейские языки, в том числе славянские, являются флективными, тюркские языки – агглютинативными, а китайско-тибетские языки относятся к изолирующим языкам. Это, конечно, не означает, что грамматический строй языка не изменяется. Напротив, варьирование типологической харак­теристики, например, английского, испанского, русского и болгар­ского языков возникло в результате исторического развития ин­доевропейского праязыка. Известны случаи скрещивания в одном языке двух языков; ср., например, креольские языки, язык кави. Так, кави (это древнейший язык яванцев) имеет грам­матический строй австронезийской семьи языков, тогда как лекси­ка заимствована из санскрита и пали – древних письменных индоевропейских языков.

Исторические изменения грамматического строя касаются не столько изменения самих морфологических основ, сколько состава частей речи, грамматических категорий, морфологиче­ского состава и структуры слов. Рассмотрим основные виды изменения грамматического строя языка.

На базе простейших слов и их форм исторически образуются новые слова и их формы; слово и его формы становятся многоморфемными. Многоморфемное слово изменяет свой состав, так как морфемы оказывают влияние друг на друга. Представители Казанской лингвисти­ческой школы эти истори­ческие изменения морфемного состава слова назвали мор­фологическими процессами.

Основными морфологическими процессами являются пере­разложение, опрощение, изменение по аналогии, агглютинация.

Переразложение состоит в изменении границ между морфемами членимого на морфемы слова. Личная форма 1-го лица множественного числа ходим(ъ) делилась и делится на основу и окончание, но границы этого деления изменились: в прошлом это было ходи-мъ, сейчас ход-им.

Опрощение состоит в слиянии двух морфем в одну, так что морфологический состав становится проще, поскольку выде­ляется меньше морфем, чем их было. Так, слова колесо и кольцо в прошлом были трехморфемными: кроме флексии, они содержали корень-основу кол и суффикс -ее- (ср. чудо – чудеса) или -ьи- (ср. крыло–крыльцо). В современном языке слова колесо и кольцо являются двухморфемными: колес-о, кольц-о (в колечко та же основа кольц-, колец- выступает фонетически видоизмененной). Форма 3-го лица настоящего времени ходить в прошлом была трехморфемной: она состояла из корня, тематического гласного -и- и формообразующего суффикса-окончания -ть; сейчас форма ходит делится на корень-основу ход- и флексию -ит.

Опрощение обычно сопровождается переразложением, причем часть основы нередко поглощается в пользу суффикса или флексии. Например, суффикс -ник возник путем отторжения от производящей основы имени прилагательного суффикса -м-; ср. садовник, где суффикс -ник присоединяется к основе прилагательного, что приводит к отторжению суффикса -ов и образованию составного суффикса -овник. В общеславянском языке существительное жена имело основу на -а, к которой присоединялись падежные аффиксы, например, во множественном числе: жена-мъ. жена-ми, жена-хъ; позднее гласный основы отошел к флексии, так что в результате переразложения и опрощения возникли новые флексии -ам, -ами, -ах, которые получили исключительную устойчивость.

Аналогия как морфологический процесс состоит в том, что морфемный состав слова или словоформы изменяется под влиянием сходной парадигмы или словообразовательной модели. Так, слово диалектальный было заменено словом диалектный: прилагательное с суффиксом -н- более соответствует слово­образовательной природе русского языка, хотя заимствованные слова и сохраняют составной суффикс -альм-; гениальный, театральный и т. и.

Агглютинацией называется такой морфологический про­цесс, который состоит в слиянии двух слов, основ или слово­форм в одно слово или словоформу. Так, в далеком прошлом личная форма глагола возникла путем слияния глагольной основы и местоимения: ходи-(-мъ>ходимъ, ходи—те > ходите)[3].