Взаимоотношения текста и дискурса

2.5 Взаимоотношения текста и дискурса

В начале 70-х была предпринята попытка дифференцировать категории текст и дискурс. Дискурс предполагалось трактовать как «текст плюс ситуация», а текст, соответственно, определялся как «дискурс минус ситуация». Некоторые трактуют дискурс как подчеркнуто интерактивный способ речевого взаимодействия, в противовес тексту, обычно принадлежащему одному автору, что сближает данное противопоставление с традиционной оппозицией диалог-монолог. Во многих функционально ориентированных исследованиях прослеживается тенденция к противопоставлению дискурса и текста по ряду оппозитивных критериев: функциональность / структурность, процесс / продукт, динамичность/ статичность и актуальность / виртуальность. Соответственно, различаются структурный текст-как-продукт и функциональный дискурс-как-процесс.

Текст в речи на современном этапе принято обозначать термином «дискурс» (discjurs фр. – «речь»). Лингвистический энциклопедический словарь определяет данное понятие следующим образом: «Дискурс – связный текст в совокупности с экстралингвистическими – прагматическими, социокультурными, психологическими факторами; текст, взятый в событийном аспекте; речь, рассматриваемая как целенаправленное социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизмах их сознания (когнитивных процессах). Дискурс – это речь, «погружённая в жизнь». Поэтому термин «дискурс», в отличие от термина «текст», не применяется к древним и др. текстам, связь которых с жизнью не восстанавливается непосредственно» (Арутюнова, 1990, 136–137).

Ю.С. Степанов определяет дискурс так: «Дискурс – это «язык в языке», но представленный в виде особой социальной данности. Дискурс реально существует не в виде своей «грамматики» и своего «лексикона», как язык просто. Дискурс существует прежде всего и главным образом в текстах, но таких, за которыми встаёт особая грамматика, особый лексикон, особые правила словоупотребления и синтаксиса, особая семантика, в конечном счёте – особый мир. В мире всякого дискурса действуют свои правила синонимических замен, свои правила истинности, свой этикет. Это – «возможный (альтернативный) мир» в полном смысле логико-философского термина. Каждый дискурс – это один из «возможных миров». Само явление дискурса, его возможность, и есть доказательство тезиса «Язык – дом духа» и, в известной мере, тезиса «Язык – дом бытия» (Степанов, 1998, 44–45).

Стремясь по-новому осмыслить соотношение понятий «дискурс» и «текст», К.Я. Сигал приходит к выводу о том, что «текст является универсальной формой коммуницирования знаний, организованный категориями цельности, связности, модальности и их субкатегориями» (Сигал, 2000, 223–224). Ученый считает «дискурс лингвоспецифическим явлением, обладающим развернутым в текст набором языковых единиц, демонстрирующим правила их образования и использования» (Там же).

Предметом рассмотрения Н.В. Малычевой тоже является дихотомия текст / дискурс. Исследователь приходит к заключению, что термины указанной оппозиции означают разные явления: дискурс основан на отборе языковых средств, соответствующих жанру, стилю, интенции автора, в то время как текст – результат этого отбора и выбор соответствующей модели. Автор считает, что дискурс – понятие более широкое, чем текст, поскольку охватывает и процесс языковой деятельности и ее результат одновременно. Другим важным дифференциальным признаком, отличающим текст от дискурса, по мнению исследователя, является установка на многократное воспроизведение текста, в то время как дискурс воспроизведения не предполагает. «Текст, – пишет Н.В. Малычева, – это поликоммуникативная и политематичная единица, которая включает в себя сложные синтаксические целые и самостоятельные предложения, обладает структурной завершенностью и формирует концептуально значимый смысл, содержащий коммуникативно и когнитивно заданный фрагмент действительности» (Малычева, 2003, 10).

Стоит отметить пространность трактовок термина «дискурс» и невозможность на их основе дифференцировать взаимоположенность понятий «текст» и «дискурс». Тем не менее ясно то, что ни текст не является разновидностью (частью, способом предъявления) дискурса, ни дискурс не является разновидностью (частью, способом предъявления) текста: оба понятия не находятся между собой в родо-видовых отношениях. «Дискурс не является промежуточным явлением между речью, общением и языковым поведением или промежуточным звеном между системой и текстом; он не есть текст в совокупности с экстралингвистическими параметрами, равно как и текст не является дискурсом за вычетом этих параметров» (Прохоров, 2006, 10). Текст и дискурс равноположены; рассматривать их можно только «сверху», от более высокого уровня обобщения, в которое они на равных входят.

Обобщая многочисленные определения нового термина, можно остановится на следующем замечании В.И. Карасика, детально проанализировавшего разнообразные интерпретации нового лингвистического понятия: «Изучению дискурса посвящено множество исследований, авторы которых трактуют это явление в столь различных научных системах, что само понятие «дискурс» стало шире понятия «язык» (Карасик, 2002, 271). В заключение обзора автор приходит к следующим выводам:

«Анализ дискурса – междисциплинарная область знания, находящаяся на стыке лингвистики, социологии, психологии, этнографии, семиотического направления литературоведения, стилистики и философии. Анализ дискурса осуществляется с различных позиций, но всех исследователей объединяют следующие основные предпосылки:

·          статическая модель текста является слишком простой и не соответствует его природе;

·          динамическая модель языка должна основываться на коммуникации, т.е. совместной деятельности людей, которые пытаются выразить свои чувства, обменяться идеями и опытом или повлиять друг на друга;

·          общение происходит в коммуникативных ситуациях, которые должны рассматриваться в культурном контексте;

·          центральная роль в коммуникативной ситуации принадлежит людям, а не средствам общения;

·          коммуникативная ситуация включает докоммуникативную и посткоммуникативную стадии;

·          текст как продукт коммуникации имеет несколько измерений, главным из которых являются порождение и интерпретация текста.

Дискурс представляет собой явление промежуточного порядка между речью, общением, языковым поведением, с одной стороны, и фиксируемым текстом, остающимся в сухом остатке общения, с другой стороны» (Там же).

Таким образом, дискурс – многозначный термин лингвистики текста, употребляемый рядом авторов в значениях почти омонимичных. Важнейшие из них: 1) связный текст; 2) устно-разговорная форма текста; 3) диалог; 4) группа высказываний, связанных между собой по смыслу; 5) речевое произведение как данность – письменная или устная. Можно встретить и более углублённое толкование этого термина: дискурс – произвольный фрагмент текста, концентрирующийся вокруг некоторого опорного концепта. Дискурс создаёт общий контекст, описывающий действующие лица, объекты, обстоятельства, времена, поступки и т.п., определяясь не столько последовательностью предложений, сколько тем общим для создающего дискурс и его интерпретатора миром, который «строится» по ходу развертывания дискурса. Термины «текст» и «дискурс» обозначают в современной лингвистике близкие по значению понятия когнитивного (лингвопсихологического) направления науки о языке, но дискурс является экстравертной фигурой коммуникации, представляя совокупность вербальных форм практики организации и оформления содержания коммуникации представителей определённой лингвокультурной общности, а текст – интровертной фигурой коммуникации, представляя совокупность правил лингвистической и экстралингвистической организации содержания коммуникации представителей определённой лингвокультурной общности (Прохоров, 2006, 11).

При включении в различные речевые ситуации на основе одного и того же текста могут порождаться разные дискурсы. Овладевая текстом, говорящий превращает его в личное сообщение, проникнутое уникальными и индивидуальными смыслами (ср., например, тексты молитв или анекдотов) (Залевская, 2001, 13–15). По словам В.А. Масловой, «приобщение человека к культуре происходит путем присвоения им чужих текстов» (Маслова, 2000, 35), ибо именно тексты являются «истинными хранителями культуры» (там же, 87). При этом грамматическая форма текста может полностью сохраняться в новом дискурсе или претерпевать определенные изменения. «Любой текст, – делает радикальный вывод Ю. Кристева, – строится как мозаика цитаций, любой текст есть продукт впитывания и трансформации какого-то другого текста» (Кристева, 1995, 99).

Все это подтверждает одновременную принадлежность всякого факта языковой действительности сферам языка и речи. Все точки зрения могут быть расположены между двумя границами: во-первых, дискурс есть текст (часть текста, тип текста, состояние текста и т.п.) – текст есть дискурс (часть дискурса, тип дискурса, состояние дискурса); во-вторых, дискурс есть произведение – дискурс есть употребление, деятельность. Текст и дискурс – это реальные явления, они не могут слится в одно; текст и дискурс нерасторжимы. Текст и дискурс – это произведения, существующие в структуре и содержании коммуникации.

В работе Чан Ким Бао «Текст и дискурс (через призму иньян концепции)» исследовательница понимает текст как инь, а дискурс как ян. Сущность иньян концепции заключается в следующем:

1) Язык как космос представляет собой единство двух противоположных начал инь и ян. То, что мы говорим или слышим от собеседника, то, что мы пишем или читаем, – все это существует реально, все это мы можем воспринимать своими органами чувств, все это может творить любой человек, говорящий на определенном языке. Это ян. Он постоянно изменяется, изменяя все вокруг. С другой стороны, за всеми этими реальными актами скрывается что-то глубинное. Это их образы, которые тоже реальны, но не воспринимаемы нашими органами чувств. Это инь. Ее может «видеть» не любой человек, а только ученый, исследователь, теоретик. Разные «видения» порождают разные тенденции. Движение, взаимодействие, взаимопроникновение и взаимопревращение инь и ян – это и есть взаимодействие текста и дискурса.

2) Язык представляет собой единство инь и ян. Таким образом, текст является микрокосмосом по отношению к языку как макрокосмосу. Это означает, что все, что характерно макрокосмосу (языку), должно быть отражено в микрокосмосе (тексте).

3) Иньян – концепция признает роль человека познающей силой, которая вместе с системной силой образуют единое целое, что мы называем человеческим языком, представляющим собой истинный предмет и объект лингвистического исследования.

Текст существует не как самоцель. Он функционирует в речи в виде дискурса. Текст является потенциалом (инь), дискурс же – реализацией этого потенциала в речевой деятельности (ян). Иньян – концепция предполагает решение вопроса дискурса в тесной связи с вопросом текста как две противоположные стороны одной сущности. При этом учитываются все лингвистические и экстралингвистические факторы, участвующие в организации и функционировании текста как средства речевого общения. Текст и дискурс при всех своих различиях объединяются двумя особенностями: объемностью (пространством) организации и линейностью (временем) появления в речи компонентов (Чан Ким Бао, 2000, 3–7).

Дискурс – это экстравертивная фигура коммуникации, то есть совокупность вербальных форм практики организации и оформления содержания коммуникации представителей определенной лингвокультурной общности. Текст – интровертивная фигура коммуникации, то есть совокупность правил лингвистической и экстралингвистической организации содержания коммуникации представителей определенной лингвокультурной общности (Прохоров, 2006, 34). Текст обеспечивает содержательно – языковую основу коммуникации, так как текст во всех его проявлениях неотрывен от языка. Дискурс же в свою очередь обеспечивает содержательно – речевую основу взаимодействия участников коммуникации. Реализация дискурса заставляет участников обращаться к текстам. Точно так же появление текстов приводит к вероятности вариативности дискурса.