5.2. Опыт анализа переводов «Гамлета»

В надписи под бюстом В.Шекспира в стрэтфордской церкви он сравнивается по гению с Сократом. И в этом можно видеть еще одно свидетельство того, что были все-таки люди, понимавшие смысл творчества и жизни В.Шекспира.

На знакомство В.Шекспира с Сократом указывает уже реплика Башки в пьесе "Бесплодные усилия любви" (V, 2), в которой В.Шекспир полемизирует с Сократом: "...we know what we know -- мы знаем, что мы знаем". В пьесе же "Венецианский купец" на свое знакомство с учением Сократа В.Шекспир уже в самых первых строках указывает ясно и открыто:

And such a want-wit sadness makes of me,

That I have much ado to know myself.

Печалюсь я недостаточностью своего ума, из-за которой

Я испытываю большие затруднения в познании самого себя.

Ну как тут не вспомнить Абу-ль-Фараджа: "Глупец не испытывает огорчения от скудости своего ума".

Конечно, люди, читавшие только отдельные произведения В.Шекспира, могут и не согласиться с тем, что переведенные слова В.Шекспира имеют именно такой смысл. Но если не забывать завета Х.Холланда, то можно убедиться, что все творчество В.Шекспира посвящено именно решению задачи, условия которой были выбиты на фронтоне храма в Дельфах: "Познай самого себя".

На это указывает вопиющий, вызывающий анахронизм, допущенный В.Шекспиром в "Зимней сказке", в которой подтверждение невиновности Гермионы приходит от оракула из Дельф. На это имеется прямое указание в "Мере за меру" в ответе Эскала на вопрос о склонностях герцога: "Самая главная -- это стремление познать самого себя" (III, 2, перевод М.Зенкевича). На это указывают слова Вулси в "Генрихе VIII", которыми В.Шекспир подвел итог своей жизни:

Так счастлив...никогда я не был.

Теперь себя познал я...

(III, 2, перевод Б.Томашевского)

Но никто не заметил и не понял этого даже не потому, что никто не читал и не понял Х.Холланда. Главное здесь заключается в том, что никто из читателей на деле не интересовался, не занимался задачей, решению которой были посвящены жизнь и творчество В.Шекспира. Недаром В.Шекспир указывал в "Троиле и Крессиде" (II, 2):

Цена зависит не от частной воли,

Но столько же от качества самого

Предмета, сколько и от людей, ценящих его.

То есть, возвращаясь к содержанию третьей главы, к моменту написания "Гамлета" В.Шекспир знал и видел, что задачу познания самих себя уже многие века никто перед собой не ставил. И, естественно, у В.Шекспира не было никаких оснований полагать, что в ближайшие века эта задача еще кого-нибудь заинтересует. Что, кстати, последние века и показали. Поэтому он мог с полным основанием написать, что он единственный человек, решивший задачу познания самого себя не только за многие века после ее постановки, но и на многие века вперед. Но он также считал еще, что время решения этой задачи уже пришло, что решение ее всегда своевременно. Поэтому он и написал в "Антонии и Клеопатре": "Любое время годно для решения назревших дел..."

Кстати, положение В.Шекспира о цене очень высоко ценил один выдающийся экономист и большой почитатель В.Шекспира, к сожалению, не занимавшийся задачей, которую В.Шекспир считал самой важной для всех людей. Поэтому В.Шекспир прямо сказал об этом в "Макбете" (IV, 2) с несвойственной ему откровенностью: "But cruel are the times, when we are traitors, and do not know ourselves.- Но ужасны времена, когда мы предатели, и не знаем самих себя".

Уяснив для себя это обстоятельство, В.Шекспир и приступил к решению этой задачи, начав с того, чего никто, в том числе Сократ, не делал ни до него, ни после него. В произведениях В.Шекспира пословицы и поговорки представлены в количестве, достаточном для того, чтобы не сомневаться в его знании и понимании одной из важнейших из них: "То, что дурак делает в конце, умный делает в начале". Аналогичная русская пословица не менее хлестка: "Когда в хвосте начало, то в голове мочало".

Без сомнения, В.Шекспир знал, что решение любой задачи необходимо начинать с уяснения ее условий. Недаром он в "Двенадцатой ночи" повторил за Сенекой: "...потому что когда не знаешь, куда идти, то заходишь всего дальше " (II, 4, перевод А.Кронеберга). А в "Мере за меру" (IV, 2) он особо подчеркнул: "...all difficulties are but easy when they are known. -- ...все трудности становятся легкими, когда они поняты". Но В.Шекспиру было очень важно, чтобы такое его понимание зафиксировалось в памяти читателей, и поэтому он во второй части "Генриха IV" не жалеет слов для его обозначения:

Задумав строить,

Исследовать сперва мы станем почву,

Потом начертим план; когда ж готов

Рисунок дома - вычислить должны,

Во сколько обойдется нам постройка,

Но коль превысит смета наши средства,

Что сделаем? Начертим план жилища

Размеров меньших иль затею бросим.

Тем более в таком великом деле,

Когда хотим разрушить государство

И возвести другое, мы должны

Исследовать и почву и чертеж,

Избрать фундамент прочный, расспросить

Строителей - знать средства наши, можно ль

Врага нам перевесить, а не то

Сильны мы будем только на бумаге,

Владея именами, не людьми;

И мы подобны будем человеку,

Который план строения начертит,

Но, увидав, что не хватает средств,

Оставит недостроенное зданье –

Нагой скелет -- на произвол дождей

И на расправу яростной зиме

(I, 3, перевод Е.Бируковой)

Наверное, В.Шекспир не случайно выбрал пример именно со стройкой. Ведь, действительно, всю свою жизнь человек строит: свой дом, свое общество, свои отношения с людьми, с природой и многие, многие другие отношения. И всегда, прежде чем "строить", надо вдумываться в условия стоящих перед нами задач. А думать -- значит связывать "до" и "после", прошлое и будущее. Как объяснял свои действия Перикл в одноименной драме (I, 2): "...bethought me what was past, what might succeed.-- ...продумал, что произошло, что воспоследует".

И здесь можно вернуться к сонету 59. Скорее всего, В.Шекспир твердо уверился в том, что никто до него на деле не решал задачу познания самого себя, именно потому, что нигде не нашел даже признаков попыток уяснения условий этой задачи, а нашел только "слова, слова, слова". Кроме того, он убедился в том, о чем, повторяя Гомера, написал в "Троиле и Крессиде" (III, 3):

Никто не разу не был почитаем

Сам по себе; нас чтут лишь за дары

Слепого случая...

Как зародилось у В.Шекспира понимание условий решаемой им задачи видно уже из слов Бассанио в пьесе "Венецианский купец" (V, 1):

...клянусь тебе твоими

Прекрасными глазами, где себя

Я вижу сам...

Положение, содержащееся в словах Бассанио, получает развитие во второй части "Генриха IV" (II, 3) в словах Леди Перси о своем сыне:

Был зеркалом наш Гарри,

В которое смотрелась молодежь...

И, наконец, окончательно, мысль В.Шекспира выкристаллизовалась в слова Марка Брута в "Юлии Цезаре":

...ведь себя мы можем видеть

Лишь в отражении, в других предметах.

(I, 2, перевод М.Зенкевича)

Нашла эта мысль свое отражение и в "Гамлете" в диалоге Гамлета с Озриком. Но наиболее определенно В.Шекспир выразил ее в "Троиле и Крессиде" (III, 3) в диалоге Улисса и Ахилла:

Улисс: Чудак один мне пишет,

Что человек, владеющий дарами

Душевными иль внешними, не может

Познать своих сокровищ до тех пор,

Пока в других они не отразились....

Ахилл. Это

Естественно..................

Ведь лишь по отраженью наших взоров

Во взорах тех, кого мы созерцаем,

Мы познаем себя. Понятно все!

Результат своих размышлений В.Шекспир представил широкой общественности во второй сцене пятого акта трагедии "Гамлет". Естественно, это представление отличается не только изобретательностью, но и особенной изящностью. Самым интересным здесь является то, что трудности в восприятии мысли В.Шекспира возникли не у его соотечественников, а у его переводчиков. Поскольку главная мысль В.Шекспира, ради выражения которой, собственно, и написан-то "Гамлет", содержится в диалоге Гамлета с недотепой Озриком, соотечественники В.Шекспира и пролетают ее с лихостью марсовых "Дракона". Переводчики же по роду своей деятельности подходят к тексту более внимательно и потому не могли не споткнуться на следующих словах Гамлета: "I dare not confess that, lest I should compare with him in excellence, but to know a man well, were to know himself".

В книге В.И.Пешкова, предложившего свой вариант перевода трагедии "Гамлет", в комментарии к этим словам Гамлета вставшие перед русскими переводчиками трудности показаны достаточно четко:

"Я не так самонадеян сравниваться с ним в отличиях; но ведь, чтобы узнать человека поглубже, нужно познавать его I dare not confess that, lest I should compare with him in excellence; but, to know a man well, were to know himself (выделено В.И.Пешковым --Авт.) Сложное место. АК (В.И.Пешковым приняты следующие сокращения имен переводчиков "Гамлета": АК - А.И.Кронеберг, КР - в.кн. Константан Романов, Л- М.Л.Лозинский, АР- А.Д.Радлова, М- М.М.Морозов, БП- Б.П.Пастернак -- Авт.) Этим знанием я не могу похвастаться, чтобы не равнять себя с ним, так как знать совершенно другого-- значит знать самого себя КР Не дерзаю в этом признаться; ибо хорошо знать другого все равно, что знать самого себя Л Я не решаюсь в этом сознаться, чтобы мне не пришлось притязать на равное с ним совершенство; знать кого-нибудь вполне -- это было бы знать самого себя АР Этого бы я не посмел признать, боясь сравнения с ним в высоком искусстве. Чтобы знать человека хорошо, надо знать самого себя М Я не смею этого утверждать, чтобы не сравнивать самого себя с его совершенством. Ведь чтобы знать хорошо другого, нужно прежде знать самого себя БП Не смею судить, чтобы не быть вынужденным с ним меряться. Хотя, вообще говоря, себя вполне узнаешь только из сравнения с другими По смыслу такой перевод, восходящий к высказываниям античных мудрецов (Познай самого себя), вполне приемлем, но вообще-то не обязателен".

Для понимания сути вставшей перед переводчиками трудности, иллюстрируемой приведенным отрывком из книги В.И.Пешкова, в котором все знаки, пробелы и т.п. полностью соответствуют оригиналу, надо вспомнить одно, ставшее крылатым выражение В.Шекспира: "Краткость -- душа ума". Всю же душу своего ума В.Шекспир вложил не только в несколько слов "...to know a man well, were to know himself", но и в одно из них --"himself", поскольку именно оно является ключом к пониманию смысла всех этих слов.

Переводчики, заметно, каким-то образом чувствовали связь этих шекспировских слов со словами "Познай самого себя". Но их смущало именно слово "himself". Например, в приводившихся выше словах Эскала из пьесы "Мера за меру" такой сложности нет. На вопрос о склонностях герцога он по-английски отвечает так: "One that, above all other strifes, contended especially to know himself". Эти слова с полным на то основанием и с чистой совестью можно так и перевести: "Самая главная -- познать самого себя". Смысл понятен: его (герцога) самая главная склонность - понять (его) самого себя". То есть Эскал как-бы отвечает так, как на этот вопрос ответил бы сам герцог.

Но в "Гамлете" Гамлет говорит не за Лаэрта, не пересказывает Лаэрта. Гамлет от своего лица говорит о Лаэрте. Он говорит о том, как можно познать его - Лаэрта. И он говорит о том, что нужно познать, чтобы можно было познать его-Лаэрта. Поэтому любой добросовестный переводчик должен понимать, что в этом контексте слово "himself" нельзя переводить просто словами "самого себя". Вместе с тем, любой здравомыслящий переводчик должен понимать, что знать кого-нибудь вполне, совершенно знать некого человека вовсе не означает вполне, совершенно знать его- Лаэрта.

Так вот. Чтобы стать англичанестее англичан и переводчестее всех переводчиков "Гамлета", надо понять одну простую вещь. Когда Гамлет говорит "a man", он имеет в виду не "какого-то человека", а только и именно "человека в общем". То есть, Гамлет употребляет здесь слово "a man" в том смысле, в каком его употреблял сам Гамлет в отношении своего покойного отца, в каком Антоний употреблял это слово в отношении Марка Брута. В том смысле, в каком его употребил Генрих VI в одноименной драме (Часть 3, III, 1), говоря о себе: "I...a man at least, for less I should not be. -- Я...в крайней мере - человек, и меньшим я быть не могу". В том смысле, в каком в "Буре" (I, 2) его употребил Фердинанд, отметая притворные подозрения Просперо: "No, as I am a man. -- Нет, ведь я - человек". А если знать, что в общем есть человек, то знать можно не только его, Лаэрта, но и себя самого и многих, многих других людей. Таким образом, главное назначение слова "himself" состоит в том, чтобы указать на общий смысл слова "a man".

Полезно увидеть, что и в данном случае В.Шекспир снова применяет прием, использованный им в комедии "Двенадцатая ночь", когда он значением слова "кокни" поясняет значение слов "великовозрастный пентюх". А еще перед этим в конце первого акта он смыслом слова "вывихнуто" поясняет смысл слова "время".

Но никто, в том числе англичане и мысли не допускали о таком смысле этих слов Гамлета именно потому, что они не поняли смысла слов Гамлета в конце первого акта, и никакого особого смысла и не искали ни в этой трагедии, ни в других произведениях В.Шекспира, тем более в сонетах. А между тем сонет 91 много мог бы дать для понимания слов Гамлета о Лаэрте:

Кто титулом гордится, кто умом,

Кто кошельком, кто силой кулаков,

Кто модной вышивкой -- новейшим злом,

Кто соколом, конем, кто сворой псов.

Пускай в пылу слепого увлеченья

Нам говорят, что выше всех оно.

Я порознь им не придаю значенья,

Поскольку все соединил в одно.

Две последние строки второй строфы этого фрагмента сонета В.Шекспиром написаны так:

But these particulars are not my measure;

All these I better in one general best.

Поэтому их точный перевод, с учетом смысла выделенных автором этой книги слов, должен быть примерно таким:

Я ж частностям не придаю значенья;

Понятье общее ценю одно.

Надо осознать и прочувствовать, что в последней строке В.Шекспир говорит об общем понятии, что есть человек, которое В.Шекспир знает.

«Гамлет» Шекспира исходно многослойный текст и художественно, и просто текстологически (три основных извода). Смысловая многослойность, возможно, заложена самим автором. Эта многослойность в некоторых случаях (в частности при переводе) может восприниматься как темнота смысла. Любой перевод – вынужденная попытка прояснить этот смысл. В идеале многослойность воссоздается при чтении нескольких переводов, если они раскрывают разные слои смыслов. Кажется, что чем больше переводов, тем лучше. Однако это не так, если существуют не просто разные переводы, а складывается переводческая традиция. Именно так случилось в России с переводами «Гамлета». Русская традиция возникла в XIX веке на очень зыбком фундаменте: недостаточная определенность оригинала. Мы не знаем, какой извод, вернее, какую контаминацию изводов переводили в это время. Более дюжины переводов XIX века установили достаточно твердую традицию передачи основных смыслов. В целом различались только качества стиля и стиха. Кроме того, во многих сложных случаях переводился не сам оригинал, а комментарии к нему. Великие переводчики XX века (М. Лозинский, А. Радлова) кое-что уточнили, но в целом остались в смысловом русле традиции. Пытаясь преодолеть ее, Б. Пастернак иногда приближался к оригиналу, но чаще удалялся от него. Наиболее точным русские филологи признавали перевод М. Лозинского. Мной осуществлена сплошная сверка перевода Лозинского с особым образом подготовленным оригиналом (сведенными в один текст, но различенными изводами 2 кварто и 1 фолио) и обнаружено не менее 400 случаев принципиально иных возможностей перевода.


Информация о работе «Трагедии Шекспира и их переводы на русский язык»
Раздел: Иностранный язык
Количество знаков с пробелами: 109410
Количество таблиц: 0
Количество изображений: 0

Похожие работы

Скачать
74209
0
0

... в себя понятия, характерные только для какого- либо конкретного языка. Выводы к Главе III. Источники происхождения фразеологизмов в современном английском языке очень разнообразны. Все фразеологизмы, в том числе и фразеологизмы, содержащие в своей семантике элемент цветообозначения, можно разделить на две большие группы: исконно английские и заимствованные. Заимствования также можно подразделить ...

Скачать
83649
0
0

... Шекспир к драмам, которые он изображал на сцене. ВЫВОДЫ ПО ТЕОРИТИЧЕСКОЙ ЧАСТИ I ГЛАВЫ Для правильного понимания и более полного раскрытия темы «скрытая метафора «мир-сцена» как структурный элемент трагедии У. Шекспира «Гамлет» в данной работе принимаются во внимание следующие положения: 1.    Учитывается не только читательское, но и зрительское восприятие трагедии «Гамлет» и ...

Скачать
131300
0
0

... объединив усилия всех интеллектуальных сил, при сохранении светского характера общественного устройства можно рассчитывать на успех в деле духовного возрождения человечества и личности. Глава 2. Концепция мира и человека в трагедии Шекспира «Ромео и Джульетта» 2.1 Особенности создания сюжетно-композиционного строения пьесы «Ромео и Джульетта» Трагедийное искусство Шекспира во всем своем ...

Скачать
15686
0
0

... . Целью исследования является изучение темы «Творчество В. Шекспира и его мировое значение» с точки зрения новейших отечественных и зарубежных исследований по сходной проблематике. Жизнь и творчество Уильяма Шекспира шекспир произведение творческий английский Родился в семье ремесленника и торговца, одно время бывшего городским головой. С 11 лет поступил в грамматическую школу, где ...

0 комментариев


Наверх