Навигация
3. Языки Швейцарии
3.1 Немецкий язык в Швейцарии
Наибольшую индивидуальность в Швейцарии приобрел немецкий язык. Лингвистическая ситуация швейцарско-немецкого ареала характеризуется уникальной чертой в социально-функциональной модели немецкого языка, не свойственной немецкому и австрийскому национальным узусам. В Швейцарии - по причине гомогенности диалектного уровня - в процессе исторического развития не произошло образования функционального слоя в виде обиходно-разговорного языка - Umgangssprache. В этой функции для всех германошвейцарцев без каких-либо ограничений выступает швейцарский (алеманнский) диалект при его сглаженной локальной вариативности. Наряду с этим, диалектная система швейцарского узуса (по сравнению с собственно немецким и австрийским ареалами) обнаруживает более сложный функциональный спектр за счет экспансии в область функций литературного языка. Немецкий литературный язык является здесь преимущественно формой письменного общения, в то время как в устной реализации предпочтение отдается национальному диалекту (Помазан Н.Г., 1975, 130). В рамках швейцарско-немецкой языковой общности, таким образом, прослеживается существование двух разновидностей одной системы: немецкого литературного языка в его швейцарской окрашенности - Schweizerhochdeutsch и алеманнского (швейцарского) диалекта в функции разговорного языка – Schwyzerdütsch (Schwyzertütsch). Владение этими обеими разновидностями рассматривается в лингвистике как диглоссия или диалектно-литературное двуязычие.
Немецкий литературный язык Швейцарии (Schweizerhochdeutsch)
Немецкий литературный язык Швейцарии (Schweizerhochdeutsch) опирается на собственные исторические традиции в рамках южнонемецкого типа литературного языка. Хотя восточносредненемецкий тип литературного языка проник в южно-немецкую языковую общность и укрепился в сфере письменного языка во второй половине ХVIII в. в Австрии, а в конце ХVIII в. и в Швейцарии, это, однако, не означало полной отмены швейцарской национальной языковой традиции. Так например, при установлении орфографических правил Швейцария примкнула к правилам, принятым по предложению первой конференции но нормализации орфографии в Берлине (1876 г.), участвовала в работе следующих конференций (1901, 1902г.г.). Это сотрудничество продолжается до настоящего времени. Однако Швейцария настояла на том, чтобы были учтены сугубо швейцарские орфографические варианты, нашедшие отражение в официальных справочниках языкового стандарта (например, в словарях Дуден).
Немецкий литературный язык Швейцарии обладает национально детерминированными чертами на всех системных уровнях. Швейцарское своеобразие немецкого литературного языка определяется в первую очередь сохранением в нем ареальных, южнонемецких языковых черт, общих не только для остальной алеманнской языковой области, но и для австрийского, баварского и швабского ареалов. Степень расхождения швейцарского варианта литературного языка с немецким языком германского государства значительно выше, чем, например, австрийского. Это объясняется отчасти тем, что длительное отсутствие лингвистического "поля", в котором обычно осуществляется взаимодействие диалектов и литературного языка, - Umgangssprache- способствует здесь взаимодействию диалектов с литературным языком непосред-ственно, путем прямых контактов, что, несомненно, создает благоприятные условия для переинтеграции диалектных (алеманнских) форм в литературный язык, в результате чего последний приобретает региональные (диалектные) признаки (Домашнев А. И., Помазан Н. Г., 1981, 163). Так называемая алеманнская субстанция в литературном языке Швейцарии представляет собой достаточно заметную группу. Тематически эти слова относятся к различным сторонам жизни и быта швейцарцев и связаны с названиями предметов жилища, одежды, пищи и т.д. Алеманнский диалектный материал лежит в основе гельвецизмов, т.е. лексических единиц, которые несвойственны немецкому литературному языку за пределами Швейцарии.
Наряду с этим в литературном языке Швейцарии появились различные лексические единицы для обозначения реалий, связанных с особенностями государственного, общественно-политического, экономического и культурного развития страны (напр., der Stimmbürger – Schweizerbürger "швейцарский подданный, гражданин";der Fürsprecher - Rechtsanwalt; "адвокат"; der Ausläufer - Bote "pacсыльный").
Определенную черту в своеобразие швейцарского варианта немецкого языка вносят достаточно многочисленные заимствования из других языков, что, прежде всего, объясняется этническим составом швейцарского народа. В количественном отношении на первом месте из романских заимствований в швейцарско-немецком и его диалектах находятся заимствования из французского литературного языка, французского разговорного языка и французских говоров швейцарских кантонов (Кузьмич Н. Г., 1980, 238).
Характеристика швейцарско-немецких диалектов (Schwyzertütsch)
Диалекты немецкой Швейцарии - древнейшие и наиболее исследованные диалекты немецкой языковой области. За исключением базельского региона, представленного нижнеалеманнским, и говоров кантона Вале, относящихся к горноалеманнскому, немецкоязычную Швейцарию обслуживает верхнеалеманнский диалект. Классификация немецких диалектов наглядно представлена на картах в книге акад. В.М.Жирмунского "Немецкая диалектология" (Жирмунский В. М., 1956, 33-41).
Система швейцарско-немецкого диалекта практически реализуется в виде частных диалектных систем, имеющих зональную соотнесенность. В швейцарско-немецком традиционно выделяют 18, 20 или 24 поддиалекта о соответствующей локальной (кантональной) соотнесенностью (Stalder P. 3., 1819, 6; Christ В. В., 1965, Baumgartner H., 1962). В действительности каждая местность, каждая долина имеют свой собственный Schwyzertütsch: в Базеле это Baaseldiitsch, в Берне -Bärndütsch, в Цюрихе - Züritüütsch. По словам У. Дж. Моултона, посвятившего много работ швейцарским диалектам, лишь в одном маленьком кантоне С.-Галлен диалектных различий наверняка больше, чем во всех Соединенных Штатах Америки (Moulton W. G., 1968, 452). Разговорный швейцарско-немецкий по звуковому составу, формам, словарю, строю предложения и интонационно остался близок к немецкому языку средневековья, а на юге - даже к древневерхненемецкому языку IХ-ХI веков (Sonderegger St., 1964, 14).
В сложной макросистеме швейцарско-немецкого (алеманнского) диалекта органично слиты общие языковые элементы и местные (региональные) специфические особенности каждой из диалектных микросистем. Наибольшая общность и единство швейцарских поддиалектов проявляются в сфере грамматического строя. Наиболее существенными являются различия фонетического и лексического характера. Приведем некоторые важные свойства (признаки) швейцарско-немецкого, отличающие его от стандартного немецкого языка. Это, прежде всего, фонетические признаки:
1. сохранение старых долгих гласных i, u, ü на месте верхненемецких дифтонгов: schrybe, Huus, Lüüt вместо schreiben, Haus, Leute;
2. сохранение старых дифтонгов ie, ue, üу вместо немецких монофтонгов: Fuess, hüete вместо Liebe, Fuβ, hüten;
3. выпадение n и е в конце слов: Wy, Stei, Fraue, singe вместо Wein, Stein, Frauen, singen; Bueb, Haas, Gescht вместо Bube, Hase, Gäste;
4. стяжение приставок bе- и ge-: gsunge, ggange, tänkt вместо gesangen, gegangen, gedacht; bhaupte, Prueff, Psuech вместо behaupten, Beruf, Besuch;
5. перебой k в начале слова ch: Chueche, Chue, Chischte, chalt вместо Kuchen, Kuh, Kiste, kalt;
6. последовательное проведение умлаута во множественном числе существительных и при образовании степеней сравнения прилагательных: Hünd Ärm, Näme, tünkler, lüschtiger, schlöier wööler вместо Hunde, Аrmе, Namen, dunkler, lustiger, schlauer, wohler;
7. утрата прошедшего времени Präteri-tum, а также родительного и винительного падежей: i bi ggange, i ha gsunge вместо ich ging, ich sang; de Teckel vom Buech, i gseene de Vatter вместо der Deckel des Buches, ich sehe den Vater;
8. жизнеспособность конъюнктива;
9. различение ударных и безударных местоимений и т.д.
Этот перечень отнюдь неполный. К этому надо добавить еще большое количество слов, которые встречаются только в швейцарско-немецком, или различное употребление одних и тех же слов в германском и швейцарском ареалах. Например, А. Фальк приводит различия в употреблении глагола gehen, laufen, springen; "Der heutige Schweizer geht mit allen Fahrzeugen - mit dem Auto, dem Zug, dem Velo, zu Fu
aber l
uft er; wenn er aber "luft" (die Beine ins Trab setzt), dann springt er, "springt" er jedoch (erhebt er beide F
e gleichzeitig vom Boden), dann gumt er oder nimmt einen Gump (vgl. das engl .to jump)". (Falk A., 1965, 291)
Еще несколько примеров на различие диалектов внутри самой Швейцарии. Слово nume в бернском означает "nur" ("только"), а в кантоне Шафхаузен - "nicht mehr". Когда одна девушка из Шафхаузена сказала своему бернскому жениху "Muesch nume cho", то последний понял отказ как приглашение прийти еще раз. Из этого недоразумения, как рассказывает сам жених, возник долгий и счастливый брак (Falk А., 1965, 289).
В Цюрихе для обозначения плоского пирога с начинкой из фруктов или сыра до сих пор употребляют слово Wäie (Wähe), в С.-Галлене - Flade (Fladen), в Берне - Chueche (Kuchen), а в Шафхаузене- - Tuünne (Dünnе). Каждый швейцарец относительно точно определяет место жительства говорящего. Каждый швейцарец доволен диалектом своей местности, и ни один диалект не доминирует над другим, так как культивируется многообразие диалектов (Künzil R. E., 1976, 383).
Швейцарские диалекты очень интересны по своему словарю и семантике слов, так как в них сохраняются слова из различных эпох, часто относящиеся к периоду индоевропейского единства; порою эти слова принадлежат неизвестным народам, иногда являются иллирийскими, кельтскими, романскими реликтами, иногда же - сравнительно недавним немецким новоoбразованием (Zinsli P., 1958, 132).
Бесспорно, однако, что общность основных элементов поддиалектов Schwyzertütsch доминирует над свойственными диалектным микросис-темам дифференцированными чертами. Выявляемые расхождения между ними не носят принципиального характера и по этой причине не приводят к нарушению процесса коммуникации (Домашнев А. И., 1983,138).
Взаимоотношения между швейцарско-немецким (Schwyzertütsch) и немецким литературным языком.
Одна из основных проблем, рассматриваемых лингвистами Швейцарии, - это взаимоотношения между швейцарско-немецким (Schwyzertütsch) и немецким литературным языком. Здесь существуют различные точки зрения. Еще в 1952 году Р. Е .Келлер писал, что за последние 400 лет нововерхненемецкий настолько отделился от швейцарского, который в своих существенных чертах остался статическим, что некоторые лингвисты считают даже правомерным говорить о двух языках (Keller R.E., 1952, 155).
Как в реальной жизни распределяются функции швейцарско-немецкого диалекта и немецкого языка? В фундаментальном труде академика В.М. Жирмунского "Немецкая диалектология" мы читаем: "...литературный немецкий язык полностью господствует в немецкой части Швейцарии как письменный язык, как язык науки, газеты, художественной литературы (за исключением литературы на диалекте), а также и в устной официальной публичной речи: в федеральном парламенте (где его употребление подсказывается, в частности, присутствием представителей романской Швейцарии), в высших судебных инстанциях, в церковной проповеди, в университете и в средней школе; он является предметом школьного преподавания на всех его ступенях и усваивается широкими народными массами в основном из школьного преподавания" (Жирмунский В. М., 1956, 110-111).
Однако в повседневной жизни швейцарцы пользуются своим "родным" языком (Schwyzertütsch) , который употребляется всем народом, без всякого социального различия, представителями всех классов общества, образованными и малограмотными, и в городе, и в деревне, в интимной семейной беседе и в ученом споре, в котором белые кровяные шарики называются wiiesse Blüetkörperli, а кислород -Suurstoff, первый перебой согласных -erschte Luutverschiebig (Жирмунский В. M., 1955, III). Таким образом, швейцарско-намецкие диалекты занимают особое положение в сравнении, например, с немецкими и австрийскими диалектами и превосходят их с функциональной точки зрения. Как иллюстрацию использования различных форм языка в реальной жизни приведем высказывания известных швейцарских писателей Фридриха Дюрренматта и Макса Фриша о их языковой практике. В очерке "Личное о языке" Ф. Дюрренматт, в частности, пишет: "Я говорю по-бернски, а пишу по-немецки. Со своей женой и детьми я говорю по-бернски, а когда сижу со своими швейцарскими друзьями например, с Фришем или с Бихселем, - то я говорю по-бернски, Бихсель по-золотурнски (это значит почти по-бернски), а Фриш - по-цюрихски. Раньше мои дети отвечали Фришу по-немецки, когда он с ними говорил, потому что думали, что цюрихский -это уже немецкий,- интересный момент, которого не поймет ни немец, ни западный швейцарец. Если среди нас есть немец, мы все говорим по-немецки, поскольку невольно считаем, что немец не понимает швейцарско-немецкого, хотя есть много немцев, которые его понимают... Если я говорю по-немецки, то говорю с бернским акцентом. Некоторые критики упрекают меня, что в моем немецком чувствуется бернский. Я надеюсь, что он чувствуется. Я пишу на немецком языке, который вырос на почве бернского. Я счастлив, если актеры любят мой бернский язык. Я же люблю бернский, язык, который во многом превосходит немецкий. Это мой родной язык (Muttersprache). Я люблю его, как любят мать. Сын смотрит на мать другими глазами; часто ее красота видна только ему". (Drrennatt Fr., 1977, 609-611). Макс Фриш использует в общении с германошвейцарцами цюрихско-немецкий диалект (Züritüütsch) (ZT). Это его основной язык (Grundsprache). Для общения с немцами он пользуется немецким языком (Hochdeutsch) (HD). В устной речи он употребляет ZT , на письме - HD:, ZT - для одной сферы деятельности, HD - для другой. Например, Фриш мысленно обращается к диалекту, когда речь идет о вещах практических, бытовых и конкретных, а его абстрактное мышление связано определенным образом с HD.
Языковая ситуация, которая характеризуется существованием в рамках одной и той же речевой общности двух разновидностей одной системы, рассматривается в лингвистической литературе как диглоссия, или диалектно-литературное двуязычие (mundartlich-schriftliche Zweisprachigkeit). Такая диглоссия длится в Швейцарии уже 200 лет, и швейцарцы к ней привыкли. Но распределение функций между этими двумя языковыми формами не всегда было одним и тем же. В последнее время чаша весов перевешивается в сторону диалекта, потому что люди больше говорят, чем пишут. Телефон и кассеты заменяют письмо, радио и телевизор заменяют книгу. Если раньше говорили о медиальной диглоссии германошвейцарцев, заключающейся в том, что говорение (соответственно и понимание высказываемого) шло преимущественно на диалекте, а письмо и чтение исключительно на стандартном немецком языке, то сегодня можно говорить, по словам Г. Кольде, о стремлении к "продуктивно-рецептивной диглоссии", а также можно констатировать развитие диглоссии а крайне рудиментарный билингвизм. Т.е. нельзя сказать: здесь диалект, там - Hochdeutsch, каждый на своем месте. Сегодня возможен и диалект, и Hoch-deutsch, но с различным желанием. (Kolde G., 1936, 63).
За последние 50 лет распространение диалекта по сравнению со стандартным языком значительно расширилось. Поэтому в отношении Швейцарии встает вопрос: а уместно ли здесь вообще слово диалект? Напр., К.Рэбер пишет в одной люцернской газете: "Диалект, на котором говорят все слои населения и по любому поводу, диалект, который постепенно становится и стал самостоятельным средством коммуникации, такой диалект больше уже не является диалектом". (Raeber K.,1986,45).
Из-за широты диапазона социально-функциональной значимости швейцарско-немецкого диалекта некоторые лингвисты определяют его как "культурный" или "культивированный" диалект (Kulturdialekt, Ausbaudialekt) (термины Клосса /1976/ и Мозера /1956/ или как "развивающийся язык" (Aus-bausprache) ( так А.Баур, 1990). Ausbausprache - это вновь созданное слово, которым обозначается идиом, выполняющий хотя и большинство, но не все функции полностью сформированного стандартного языка.
Примером расширения сферы диалекта могут служить следующие факты. Хотя изучение и использование письменного языка является одной из основных задач школы, тем не менее, есть ряд предметов (уроков), где говорят почти только на диалекте - напр., черчение, труд, музыка, спорт; т.е. на уроках, где "задействованы" в основном "сердце" и "руки", используется диалект, в то время как на уроках, где нужна в первую очередь "голова" (так называемые Kopffächer ) преимущество остается за письменным языком, но и его роль сразу прекращается, как только раздается звонок на перемену (Baur A., 1990,.9). Часто слышен диалект на радио, несколько меньше на телевидении, поскольку телевидение передает много материала из Германии или материала совместного производства. В настоящее время доля передач на диалекте составляет 60% всех передач. В передачах местного радио диалект используется неограниченно. Диалект используется частично в рекламе и частично в семейной переписке, в переписке с друзьями, но об этом, конечно, нет статистики.
Тенденции развития немецкого языка в Швейцарии.
В 1901 году Э.Тапполе писал, что в недалеком будущем вся Швейцария сделает шаг от исконных диалектов к верхненемецкому языку и что Цюрих будет первым швейцарским городом, который примерно к 1950 году полностью перейдет на немецкий язык (Tappolet E., 1901, 29-30).
Переход с диалекта на литературный язык является естественным процессом, которому "подвержены все культурные народы" (Tappolet E., 1901, 30). Однако этот естественный процесс не состоялся. Для этого были исторические и политические предпосылки. Трудно представить, какими будут языковые отношения в Швейцарии в 2050 году, но некоторые наметившиеся тенденции можно назвать уже сейчас. Это, прежде всего, культивирование диалекта, проявляющееся частично в так называемой "диалектной волне", соблюдение законов грамматики диалектов, стремление сохранить лексические особенности, а с другой стороны, сознательное или бессознательное небрежное отношение к диалекту и нежелание противостоять влиянию, идущему с севера, и модной англомании. Повсеместно можно слышать сетования на то, что шаг за шагом диалектные слова заменяются на письменно-немецкие, диалект теряет в своей субстанции, а результатом этого является все большее использование стандартного немецкого языка, произносимого на швейцарский лад (Knzli R.E., 1976, 387, Baur A., 1990, 27).
В развитии современных швейцарско-немецких диалектов можно отметить следующие процессы: сохранение диалектов, их смешение, выравнивание или нивелировка диалектов. Характерные для отдельных диалектов черты постепенно исчезают и заменяются более общими признаками. Прежде всего, это касается лексики. Сегодня мало кто говорит Hung или Hungg (Honig), Parille (Aprikose), Guggumere Gurke), Montere/muntere (Schaufenster), Helge (Bild), hüür (dieses Jahr), zäntume (überall). Вместо этого употребляются слова Honig, Aprikose, Gurke, Schaufnschter (Schaufenster), Bild, das Jöör (dieses Jahr), überall.
Литературный немецкий язык непосредственно воздействует на диалект, и сами диалекты тоже оказывают влияние друг на друга, при этом многочисленные мелкие диалекты растворяются в более крупных региональных и кантональных диалектах. Проф. Г.Тюрер считает, что в Швейцарии в начале следующего столетия будет примерно семь крупных диалектов (Gross-mundarten) (Threr G., 1991, 11). Существует также тенденция к созданию "усредненных" диалектов (Durch-schnittsdialekte). Например, постепенно возникает усредненный цюрихско-не-мецкий, усредненный бернско-немецкий, усредненный базельско-немецкий и др.
Городской диалект Цюриха, к примеру, не только распространил свое влияние на весь кантон, но здесь говорят также на бернском, базельском и даже на диалекте кантона Швиц. А.Баур приводит в одной из своих книг следующие факты. В Цюрихе к 163 000 коренных жителей добавилось 33 000 бернца, 24 000 из Ааргау, 23 000 из С.-Галлена, 12 000 из Тургау, 11 000 из Люцерна, далее 40 000 из кантона Цюрих и 74 000 иностранцев (Baur А., 1989, 50). Дети переселенцев хотя и говорят по-цюрихски, но это современный цюрихско-немецкий, которому неизвестны старые выражения и который приближается к койне.
Ряд лингвистов считает, что в настоящее время можно говорить о тенденции превращения диалектов в своего рода койне, относительно единый швейцарско-немецкий язык, быть может, с восточным и западным вариантом (А. Баур, А. Ришар, Г. Тюрер и др.). Образованию этого койне способствует также радио, телевидение, передачи в которых идут часто на диалекте крупных городов.
По мнению Р. Вейса, смешение диалектов проходит параллельно с процессом нивелировки и стандартизации народной культуры вообще (Weisse R., 1946, 255). В центре этих процессов находятся городские центры, такие, как Базель, Берн, Цюрих, сфера влияния которых все больше расширяется (Кузьмич Н. Г., 1977, 58-65).
С точки зрения языковой культуры, можно сказать, что использование той или иной языковой формы, диалекта или стандартного языка, обусловливается определенной коммуникативной ситуацией.
3.2Французский язык в Швейцарии
На французском языке в Швейцарии говорят в западной ее части, в так называемой Suisse romande - в четырех кантонах Ваадт, Нойенбург, Женева, Юра Пограничные кантоны Фрибур и Вале являются двуязычными (франко-немецкими) с доминирующим франкоязычным населением. Язык так называемых французов Швейцарии (т.е. франкошвейцарцев) выступает в качестве национального варианта французского литературного языка, но приобретает определенную специфику в силу особых условий своего развития. При известной ориентации франкошвейцарцев на литературную норму в их языке имеются все же некоторые отклонения от языка метрополии. Что касается диалектной речи, то во французской части Швейцарии, в отличие от трех остальных лингвистических зон, диалект употребляется значительно реже (около 2% франкошвейцарцев еще говорят на патуа).
В настоящее время французский язык в Швейцарии служит средством повседневного общения более чем для 1 млн. человек, что составляет примерно 18% населения страны. О престижности французского языка свидетельствует тот факт, что франко-немецкий билингвизм - явление, не типичное для франкошвейцарцев. В литературной форме французский язык сохраняет интегральные черты с языком метрополии. Однако имеются и некоторые дифференциальные признаки, позволяющие говорить о франкошвейцарском как об одном из национальных вариантов французского языка, наряду с франкобельгийским, франкоканадским, хотя швейцарский вариант и менее выражен, чем последние два. Литературный язык в течение нескольких столетий нивелировал местную языковую традицию (речи на патуа), но несомненно приобрел при этом и локальные особенности, отличающие его от французского языка Франции. Как пишет Э. Шюле, „большое количество слов и выражений, характеризующих французский язык Швейцарии, перешли в него из патуа. Этот факт известен, но его недостаточно, чтобы объяснить все особенности нашего французского языка. В действительности мы находим в нем и другие, отличающиеся от стандартного французского языка элементы: это, в частности, термины официального кантонального и федерального языка, отражающие ту очевидную действительность, что мы живем не во Франции, а в другом государстве, и что наша администрация - это не администрация Парижа".
Существует, кроме того, проблема так называемого германского влияния, поскольку две чужеродные языковые общности объединены в рамках одного государства. Характерно, что знание французского более распространено в немецкоязычной Швейцарии, чем знание немецкого языка во французских кантонах. Именно французский язык служит средством общения между германошвейцарцами и франкошвейцарцами. Однако на немецком языке издаются законы, ведется официальная документация с последующим переводом на другие языки Швейцарии, в том числе на французский. В переведенных текстах ощущается иноязычный отпечаток - речь идёт о „федеральном французском языке", как его принято называть. Ярким образцом его является, например, текст швейцарской Конституции. Франко-швейцарская пресса также буквально пестрит объявлениями на немецком языке.
Необходимо подчеркнуть, что население французской Швейцарии всячески противится доминированию немецкого языка, особенно в двуязычных кантонах Фрибур и Вале. Наглядным примером противостояния разноязычного населения в Швейцарии явились события в кантоне Берн, в результате которых в самостоятельный кантон выделилась франкоязычная Бернская Юра.
Некоторые лингвисты, в частности П. Жубер, считают, что если рассматривать лингвистическую ситуацию в целом, то „можно заметить, как три романских языка Швейцарии на протяжении тысячелетия постепенно уступают территорию немецкому языку. Это отступление грозит подорвать один из принципов, на которых основана концепция Гельветического государства". Однако П. Кнехт противопоставляет столь пессимистической точке зрения тот факт, что „официальный статус французского языка в федеральном плане и на международной арене слишком прочен, чтобы опасаться каких-либо внешних влияний, даже если они длительны".
Благодаря особым социально-историческим условиям, в которых оказался французский язык в Швейцарии, он, как и другие языки федерации, обрел некоторые черты, обусловившие расхождения с одноязычными зонами соседней Франции и Бельгии. Интерференции, хотя и незначительные, с другими языками Швейцарии (прежде всего с немецким) придают здесь французскому языку особую „швейцарскую" окраску. Анализ лексики показывает, что словарный состав разговорно-обиходного слоя франкошвейцарского характеризуется определенными лексико-семантическими группами, отражающими особенности условий жизни швейцарцев (альпийская природа, предметы домашнего обихода, местные нравы и обычаи). Тяготение к швейцарскому единству в социально-психологическом плане, а часто и в этнолингвистическом, перевешивает тяготение к соответствующему культурному и языковому центру вне Швейцарии.
В подавляющем большинстве случаев семантические структуры франкошвейцарских словарных единиц характеризуются наличием метафорических и метонимических переносов, не свойственных французскому языку. Это результат своеобразной адаптации литературного языка местным узусом - адаптации, приводящей к расширению полисемии соответствующих слов. Лексика как литературного (точнее - письменного), так и разговорно-обиходного слоя франкошвейцарского варианта характеризуется определенными количественными и качественными изменениями по отношению к французскому языку Франции. Одной из причин этих изменений является наличие германского адстрата и суперстрата (в зонах двуязычия).
Одной из характеристик регионального франкошвейцарского является отсутствие гомогенности - каждый кантон имеет пусть и незначительную, но свою специфику (имеются варианты и внутри кантонов). Поэтому трудно говорить о едином франкошвейцарском варианте, в том числе на уровне нормы. Тем не менее, именно этот региональный язык, а не кодифицированный язык, на котором говорят во Франции (если игнорировать его региональные и разговорные варианты), выступает в качестве одного из четырех национальных языков Швейцарии. Такова противоречивая ситуация - на практике в Швейцарии - бытует как бы тот же язык, что и во Франции, с небольшими отклонениями, но теоретически это самостоятельный национальный вариант языка. Именно для защиты „швейцарской" специфики своего языка во Фрибуре была выпущена так называемая „Фрибурская хартия".
Французский язык является одним из полинациональных языков, т.е. это язык, в разных своих вариантах обслуживающий несколько наций - во Франции, Бельгии, Швейцарии, Канаде. В каждом случае его национальная специфика проявляется на всех языковых уровнях - от фонетического до лексического, но наибольшее своеобразие проявляется в лексике, которая и будет рассмотрена далее несколько подробнее применительно к франкошвейцарскому. Что касается фонетики, то, например, при беседе со швейцарцами обращают на себя внимание замедленный темп их французской речи и некоторые другие особенности произношения.
Специфика франкошвейцарской лексики в ряде случаев определяется наличием архаизмов. Как известно, в системе счета швейцарцы сохраняют такие архаичные формы, как septante 'семьдесят', huitante ' восемьдесят', nonante ' девяносто', которые во Франции вышли из употребления еще в ХVII в. Нередки в разговоре и диалектизмы: tomberau ' низкие спортивные сани на деревянных полозьях' (фр. 'тачка'), vacherin (вид сыра), amasser 'распухать' (фр. 'собирать'), croille 'плохой', voèpe 'злая женщина'. Естественно, сказывается и влияние немецкого языка Швейцарии. Речь идет не только об отдельных лексических и семантических заимствованиях, но и о калькировании целых конструкций: (le public) est rendu attentive = нем. ist aufmerkasarn gemacht ; attendre sur qn = auf jemanden warten. Из прямых заимствований можно привести chatz 'подружка', tütche 'немец' (от швейц.-нем. Тütsch).
Нельзя еще раз не отметить, что в целом швейцарский вариант французского языка не обладает настолько яркой спецификой, чтобы можно было сказать, что речь образованного франкошвейцарца, как человека, владеющего литературной формой этого языка, отличалась бы настолько от речи французов, чтобы носители этих языков не воспринимались как представители одного и того же языка. Различия остаются минимальными. Тем не менее, отдельные речевые особенности выдают франкошвейцарца, проявляясь, прежде всего в качестве лексико-семантических и фразеологических гельвецизмов. При обращении к швейцарским текстам можно заметить, в частности, некоторую тяжеловесность фразы, нагромождение придаточных предложений, не свойственное собственно французской литературе. Возможно, это объясняется влиянием немецкого синтаксиса.
В качестве одного из прогрессирующих явлений французского языка транспозиция свидетельствует об определенном параллелизме в развитии разных его вариантов.
Подводя итоги, можно сказать, что французский язык Швейцарии и франкоязычная литература отмечены все же некоторой „маргинальностью" по отношению к языку и литературе Франции. При этом французская речь швейцарцев, максимально ориентированная на норму метрополии, тем не менее, представляет язык самобытной языковой общности, где формируются свои традиции и особый языковой узус, своя национальная культура.
Швейцарский вариант французского языка существует, прежде всего, не в силу своей лингвистической самостоятельности и слабо прослеживаемых в настоящее время „регионализмов" и „германизмов", но прежде всего как французский язык, бытующий в особой национальной среде, представленной франкоязычными швейцарцами.
Похожие работы
... коренастый шатен или блондин с карими или серыми глазами, имеющий репутацию предприимчивого трудолюбивого человека с деловой хваткой. Многие швейцарцы занимают ключевые позиции в экономике других стран. В Швейцарии проживает много иностранцев. В 1997 иностранные рабочие и другие иностранцы составляли 19,4% населения страны. Бóльшую часть неквалифицированных работ в Швейцарии выполняют ...
... законодателя, который бывает не свободен от подобных упущений и в самых культурных странах. Ниже мы рассмотрим только те права, свободы и обязанности, которые содержатся в Федеральной конституции Швейцарии. 3). Гражданские (личные) права, свободы и обязанности. Часть 4 ст. 36 гарантирует тайну почтовой и телеграф корреспонденции. В Свобода вероисповедания и совести неприкосновенна, — гласит ...
... политику и заявила о своем нейтралитете. История Швейцарии подтверждает, что реформации 16 века привели к общеевропейскому перевороту. Учения о протестантизме Лютера, Цвингли и Кальвина быстро распространились и по Швейцарии, но центр страны остался католическим. Когда вся Европа погрязла в пучине Тридцатилетней войны, Швейцария, сомкнувшая ряды, уберегла себя от ненужных проблем. В конце войны в ...
... . В сочетании с ученой степенью по общему менеджменту, эта программа позволяет занять управленческие должностина высшем уровне в международной индустрии спорта. 4. АНАЛИЗ СИСТЕМЫ ПОДГОТОВКИ КВАЛИФИЦИРОВАННЫХ РАБОЧИХ В ШВЕЙЦАРИИ 4.1 Принципы профессионального обучения и особенности их реализации при подготовке квалифицированных рабочих в Швейцарии В Швейцарии существуют некоторые ...
0 комментариев