Лингвистические единицы и категории являются средством имплицитного воплощения оценки;

1.         лингвистические единицы и категории являются средством имплицитного воплощения оценки;

2.         лингвистические единицы и категории являются объектом оценивания»[2]

На основании этих взаимосвязей могут моделироваться собственно аксиология языковой личности и метааксиология языковой личности. Причем для этого могут использоваться не только тексты явно повествующие о системе ценностей, дидактические тексты, но и любые высказывания.

2. Языковая личность Л. Парфёнова

Для описания языковой личности нами были выбраны тексты Леонида Парфёнова. Для анализа мы возьмём не цельный текст, а разрозненные высказывания – интервью, потому что целый законченный текст может быть автором переработан, а интервью всё-таки ближе к живой речи, а значит в нём особенности языковой личности могут проявиться ярче и непосредственней. Анализ будет проведён на наиболее доступных для выявления значения уровнях языка: словообразовательном, морфологическом, лексическом и синтаксическом. Нами были исключены фонетический уровень ( так как подбор материала – письменные тексты, не рассчитанные на произнесение вслух - не даёт акцентировать внимание на звучании ) и интерпретации больших, чем предложение, единств, из-за возможности наличия большого количества неоднозначных трактовок.

Для анализа мы взяли интервью Леонида Парфенова, данное им Николаю Александрову для газеты «Известия» ( номер от 02.06. 2004).

Первое, что ярче всего маркирует речь Л. Парфёнова, это профессиональные журналистские термины и выражения: информационный вакуум, выдавать в эфир информационный продукт, эфирное событие, традиционная аудитория, аудитория 55+, телеинформация информационный повод.

Причем, как человек, постоянно продуцирующий тексты в одном стиле публицистическом, Парфенов употребляет термины из совершенно различных областей – экономики (соревнуются друг с другом внутри ниши, смежные сегменты рынка), официального языка (обвиняемые в убийстве, ответственный работник областного телевидения).

Но некоторые особенности невозможно приписать только свойствам употребляемого стиля. Так, например, хотя в публицистических текстах и встречаются слова различных стилей, и часто малосовместимых, но Парфёнов их комбинирует по-своему:

« Если посмотреть наши выпуски новостей профессиональным взглядом, то протокол плюс новости, про которые нельзя не сказать, плюс чья-то раскрутка, политическая или коммерческая, или, наоборот, чье-то «гасилово, душилово» (как сейчас происходит с Абрамовичем, а совсем недавно было с Аяцковым) — всё это составляет, ну, я думаю, процентов 80.»[3]

Так он соединяет в одном предложении слова разговорного, почти жаргонного, языка («гасилово», «душилово», раскрутка) и языка официальной сферы (протокол). Причем комбинирует он их, употребляя в совершенно одинаковых синтаксических позициях. Это говорит не только о желании произвести какое-то впечатление на читателя, но и о том, что ни одна из сфер жизни, «обозначаемая» этими языками, не является для говорящего приоритетной.

Желание произвести впечатление на читателя/слушателя/зрителя проявляется в стремлении сделать свою речь как можно более афористичной:

- «Единственный способ существования новостей — рынок» - «Мнения могут быть любые. Лишь бы они не превращались в указы»

- «Как говорится, давно живу, успел присмотреться»[4]

Здесь проявляется так же стремление к тому, чтобы слова запоминались адресатом.

Речь Парфёнова какими-нибудь яркими метафорами не изобилует, если они и есть, то в основном узуальные:

- « берет зрителя за лацканы»

- ««держит» или нет, будут или не будут смотреть» - «Николае Палкине, при котором все ходили в мундирах!»

Обращает на себя внимание одна метафора:

«началось дикое «сдувание» Глазьева. Чрезмерно «надули» —теперь надо «сдуть»»[5]

До этого Парфёнов говорил о «надувании» Родины. Теперь же метафора была развёрнута. Хотя развёртывание происходило не самым оригинальным образом – просто создаётся антоним, но всё же и это требует пояснения. Это показывает, что ограниченное употребление метафор связано с желанием быть как можно лучше понятым.

Значимы для анализа также окказиональные слова, или скорее конструирование слов по существующей в языке модели, но не реализованной полностью, имеющей словообразовательные лакуны:

«Постэнтэвэшный», «энтэвэшники».

Кроме того, что эти слова образованы от аббревиатуры, что передаёт им аббревиатурные особенности концентрации в одном слове, одновременно конкретной указательности (всё-таки аббревиатура – имя собственное) и очень широкого круга понятий (сворачивание смыслов подобно сворачиванию слов в одно), для образования этих слов был использован сильно эмоционально маркированный суффикс - ш- . Это, во-первых, суффикс разговорного языка, а значит его употребление уже снижает значение образованного слова, во-вторых, он явно несёт оттенок пренебрежения. Такие особенности языка Парфёнова несомненно говорят об его иерархии ценностей.

Выводы можно делать не только из использования каких-нибудь средств в речи, но и из отсутствия или ограничения каких-нибудь языковых явлений.

Так отсутствие в речи явных окказионализмов (выявленные нами слова всё-таки находятся очень близко к языковой норме) можно связать с характером текстов продуцируемых Парфёновым. В основном, это тексты для телевизионных программ, рассчитанные на однократное повторение. У адресата такого текста просто нет времени на расшифровку окказионализмов автора. Кроме того, появление окказионализмов в публицистическом тексте компрометировано обилием окказионализмов в третьесортной прессе. Поэтому, не используя окказиональные слова, Парфёнов подчёркивает серьёзность сказанного им, стремиться придать своим словам больше значения.

В плане синтаксиса обращает на себя внимание большое количество безличных предложений, не имеющих в составе субъекта действия:

-«Посылается туда группа»

- «Если после говорится, что это нельзя выдавать в эфир»

«То есть это эфирное событие не является информационным продуктом, на котором» собираются зарабатывать».

- «…этот закрытый доклад на своем сайте вывесила Fox-news, которая считается гораздо более патриотичной телекомпанией.»

- «И «Автограф» считался благонадежным, «Машина Времени» — так себе.»

Очень часто подразумевается субъект активный, стоящий выше объекта, имеющий над ним власть:

- «Мне сказали» ( предложение не полное – опущено подлежащее. Здесь имеется ввиду начальство)

- «Чрезмерно «надули»—теперь надо «сдуть»» ( объектом является С. Глазьев, а субъектом – правительство.)

К этому прибавляется особенности употребления прямой речи. Чаще всего в кавычках приводятся распоряжения, указания, поучения, высказывания, направленные сверху вниз:

- «Позвольте, как вы пишете об эротике? Вы не те рок-группы продвигаете»

- «Скучно или нескучно для пропаганды не критерий».

- «Сиди, слушай»

Если в самой прямой речи недостаточно выражается императивность, то указывается автор высказывания, причём подчеркивается его социальный статус:

- «Один видный государственный деятель совсем недавно мне сказал: «Но мы-то считаем, что НТВ как бы частный канал»»

- «Любимое выражение старшины в армии: «Я тебя научу Родину любить»»[6].

Императивные высказывания в виде прямой речи могут принадлежать и самому Парфёнову: «Знаешь, ты сделай эксклюзив, но не настолько, чтобы мы потом отказались. Старайся. Но старайся все-таки на «четыре», потому что если постараешься на «пять», придется выкинуть».

Кроме того, в тексте очень много слов, содержащих в своём значении семантику власти: эмира, старшины в армии, начальник, указы, серьезные взыскания, приказ, запрещающий, запретила, мой учитель.

Такое присутствие в тексте императивности, причём разнонаправленной, вместе с частым отсутствием субъекта действия отражает представление о наличии в реальности некой не персонифицированной силы, управляющей действиями человека.

Парфенов употребляет много возвратных глаголов.

- «Я с этим согласиться не могу.»

- «…он усложняется и утончается.»

- «…жизнь не заканчивается 2003 и 2004 годами…»

- «При том, что за это время на ТВ развивалось все то…»

С одной стороны это указывает на преобладание действий, направленных на себя. Причем употребление возвратных глаголов не зависит от того, является ли субъект действия лицом или предметом. Это может говорить о том, что степень взаимодействия между предметами представляется автору текста очень слабой. Мир наполнен вещами в себе.

С другой стороны, возвратные глаголы не способны образовывать пассивный залог. Обилие таких глаголов в тексте может говорить о попытке сопротивления неясной силе, имплицитно присутствующей в тексте.(см выше)

В тексте интервью довольно много встречается предложений от первого лица:

— «я это очень хорошо помню»

 - «А вот, например, за «Аквариум» я дважды получал очень серьезные взыскания.»

- «Но я не помню каких-то санкций в отношении Fox-news.»

- «Я этого не понимаю»

- «Я 25 лет профессионально работаю журналистом, 25 лет я слышу.»

- «Я с этим согласиться не могу»

— «Да мне в общем-то все равно. Я все равно живу случаем.»

Так же текст изобилует вводными конструкциями, а так же придаточными изъяснительными, акцентирующими внимание на личном мнении говорящего:

- « Мне кажется»

- «…не думаю, что…»

- «Мне кажется, это важно знать»

- «Мне, в конце концов, неважно, почему так происходит»

- «Я просто понимаю, что это изжило себя»

В этом проявляется концентрация говорящего на внутреннем мире, на своих мыслях.

К этому прибавляется несколько примеров автоцитации:

- «Ну, во-первых, не надо нас учить родину любить»

- «Любимое выражение старшины в армии: «Я тебя научу Родину любить»»

- «Скучно или нескучно для пропаганды не критерий».

- «При том, что за это время на ТВ развивалось все то, что тезисом «скучно или нескучно —для пропаганды не критерий» не регулируется»[7]

Эти примеры ещё один раз доказывают приоритетность для говорящего направленного на себя.

Надо заметить, что большей частью действия в тексте – это действия вербальные. Это видно по обилию в интервью глаголов говорения, придаточных изъяснительных и прямой речи:

- «Александр Евгеньевич Бовин, который всегда говорил: «Лучшая позиция — в какую сам веришь. Потому что иначе забудешь, кому чего наврал»»

- «Я просто вскричал»

- «Мы уже не можем рассказать историю»

- ««чеченское сепаратистское сопротивление», как это принято у них называть»

- «Ее уговаривают»

Интересны, следующие примеры:

- « во-первых, не надо нас учить родину любить»

- « Во-вторых, надо наконец понять: информация самоценна»

- «За то, что: а) такое возможно; б) что за «такое» держат аудиторию, в) что все делают вид, будто «это всерьез и будто «это» является политикой»

Такие вводные слова, а также такая попунктная запись очень ясно говорит о стремлении упорядочить мысли, высказывания, речь.

Заключение

В ходе анализа данного текста было выявлено несколько особенностей, характеризующих автора текста, как языковую личность, которые мы можем разделить на две группы соответственно с поставленными перед нами задачами:

1 Особенности, характеризующие мировоззрение Л. Парфёнова:

наличие в картине мира автора представления о некой довлеющей над ним персонифицированной неперсонифицированной власти.

наличие неких защитных механизмов от этой власти ( например – замкнутость на себе).

проявление в речи некоторых фрагментов иерархии ценностей. Например, пренебрежительное отношение к работникам телеканала НТВ и к самому каналу.

2 Особенности, характеризующие Л. Парфёнова, как носителя, рефлексирующего над языком:

ощущение вербального действия, как более первичного, более главного стремление к упорядоченности речи стремление чтобы его слова были поняты и запомнены проявление в речи и особенности профессии – журналист.

Конечно, выявленные нами особенности языковой личности могут контрастировать с образом, который Парфёнов стремится себе создать. Более того, картина, возможно, получилась осколочной и немного противоречивой.

Это зависит от особенностей метода анализа. Ведь во время анализа мы не ориентировались на какой-нибудь целостный, гармонизированный образ Л. Парфёнова. Это позволило нам вести анализ более независимо, не подгоняя результатов, под первоначальное предположение.

Список литературы

1 Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. М.,1987

2 Слышкин Г.Г. Аксиология языковой личности и сфера наивной лингвистики // Социальная власть языка: Сб. науч. тр. - Воронеж: ВГУ, 2001.

3 Чижова Л.А. Коммуникативная грамматика русского языка. Тайбэй, 1997.

4 сб. Язык и личность. М.,1989. – 123с.

[1] Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. М.,1987

[2] Слышкин Г.Г. Аксиология языковой личности и сфера наивной лингвистики // Социальная власть языка: Сб. науч. тр. - Воронеж: ВГУ, 2001.

[3] «Известия» от 02.06.05

[4] там же

[5] там же

[6] там же

[7] там же