Гражданская война в России

Содержание

Введение

1. Гражданская война в России

2. По обе стороны войны

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Гражданская война в России явилась закономерным итогом революционного кризиса, поразившего страну в начале XX в. Цепь событий революция 1905 года, незавершенные реформы, мировая война, падение монархии, хозяйственная разруха, распад страны и власти, захват власти большевиками – привела российское общество к глубокому социальному, национальному, политическому и идейному расколу. Апогеем этого раскола стала ожесточенная война в масштабах всей страны между вооруженными силами большевистского режима и антибольшевистских властей.

События гражданской войны вписали одну из самых драматических страниц в историю Отечества. Несмотря на обширность отечественной историографии, а также изданных за рубежом, перед историками открыто еще необъятное поле деятельности в исследовании сложных, противоречивых событий того времени.

Из-за чего, собственно, шла ожесточенная борьба, во имя каких целей до невозможности напрягались силы, проливалась кровь? Можно ли отрицать, что гражданская война отражала обостренность классового противостояния в конкретных исторических условиях? Необходимо задаться вопросом: во имя чего развертывалась борьба, на какие цели, идеалы ориентировалась?

Важно понять, познать всю сложность реальной жизни, учесть, что огненная межа, разделившая общество, отнюдь не представляла собой геометрическую прямую (по одну сторону баррикад - предприниматели, землевладельцы-помещики, генералитет, а по другую - пролетарии, крестьянская беднота), а носила характер извилистой, зигзагообразной линии.

Все вышесказанное обосновывает актуальность данной темы.

Цель работы: всестороннее изучение и анализ причин гражданской войны, ее ход, основные итоги.

Работа состоит из ведения, 2 глав, заключения и списка использованной литературы. Общий объем работы составляет 25 страниц.

1. Гражданская война в России

Несомненно, что вспышки гражданской войны в различных районах страны относятся ко времени, непосредственно следовавшему за Октябрем 1917 года. Однако правомерно выделение периода с лета 1918 и до конца 1920 года, когда вооруженная борьба уже вышла в целом за ограниченные пределы и являла основной стержень жизни страны в рассматриваемое время.

Важно учесть специфику гражданской войны, ее отличие от войн межгосударственных. Если последние имеют своим началом или официальное объявление или же масштабное внезапное вторжение, или же массированный удар по флоту и базам иной страны, то в отношении гражданской войны ситуация иная. В России наблюдалось перерастание (причем это был процесс прерывистый, шедший рывками) отдельных вспышек и очагов борьбы в крупномасштабные военные действия.

Если на Западе активизация контрреволюционных сил, главным образом монархических, стала следствием свержения на Украине гетманом Скоропадским возглавлявшейся сторонниками парламентской демократии Центральной рады, то в восточных районах страны аналогичная роль принадлежала мятежу Чехословацкого корпуса, начавшемуся 25 мая 1918 года. И если организаторами гетманского переворота в Киеве явились немцы, то за выступлением белочехов стояли антантовские союзники.

В меморандуме британского военного министерства заявлялось прямо: если во Франции Чехословацкий корпус (последний предполагалось эвакуировать из России через Владивосток для использования в военных действиях против Германии на Западном фронте, в чем был заинтересован Париж) будет представлять лишь небольшое подкрепление для сильных союзных армий, то, напротив, в России чехословацкие легионеры, базируясь в Омске, были бы способны держать под контролем всю Сибирь. 17 мая 1918 года английское правительство утвердило план, предусматривавший включение Чехословацкого корпуса численностью до 45 тыс. человек в состав интервенционистских сил в России.

Мятеж чехословаков сразу охватил огромную территорию, включавшую Сибирь, часть Урала и Поволжья, где была свергнута Советская власть. Под предлогом защиты чехословацких легионеров происходило возрастание масштабов интервенции. Во Владивостоке была произведена высадка американских, французских, японских подразделений, английских десантных батальонов. В начале июня 1918 года на конференции военных представителей Антанты в Париже принимается решение о расширении интервенции на Севере России. Усиление интервенции совпало с активизацией внутренних антибольшевистских сил.

В складывавшейся крайне тяжелой обстановке в советском руководстве крепло сознание того, что без создания регулярной армии противостоять профессионально подготовленным и хорошо технически оснащенным войскам белогвардейцев и интервентов невозможно. Такая задача была не по плечу и регулярным формированиям Красной гвардии, разного рода дружинам, отрядам, называвшим себя «партизанскими», малочисленным, плохо вооруженным и слабо обученным частям Красной Армии, создававшимся на добровольческих началах. К лету 1918 года численность красноармейцев, красногвардейцев, «партизан» в целом составляла 322278 человек, из которых вооруженных было около 199 тыс. человек, обученных - около 31 тыс., готовых к выступлению - лишь 15,5 тыс.

Как полагает известный исследователь из Германии М.Хильдермайер: «Быстрое создание рабоче-крестьянской Красной Армии относится к крупным свершениям, которые новые режим осуществил в решающей... фазе самоутверждения... От мысли о вооружении народа советская власть вернулась к армии старого типа. Снова пришли дисциплина, иерархия и принуждение как гаранты максимальной боеспособности».[1]

13 марта 1918 года Совнарком на своем заседании вынес постановление о назначении Л.Д.Троцкого народным комиссаром по военным и морским делам и исполняющим обязанности председателя Высшего военного совета. Можно констатировать, что деятельность Троцкого в годы гражданской войны действительно являлась его «звездным часом». Его исключительная энергия, решительность, жесткость, склонность к «силовым» методам руководства помогли остановить волну партизанщины, децентрализации, митингования, анархии.

2 сентября 1918 года решением ВЦИК учреждается новый орган высшей военной власти в стране - Реввоенсовет Республики, на который возлагалось руководство и боевыми действиями, и строительством вооруженных сил, их снабжением, партийно-политической работой. Председателя Реввоенсовета, а им стал Троцкий, утверждал ВЦИК, а члены Реввоенсовета, в том числе главнокомандующий, утверждались Совнаркомом.

Принятая V Всероссийским съездом Советов Конституция РСФСР включала статью 19, возлагавшую на всех граждан Республики обязанность защищать социалистическое отечество и устанавливавшую всеобщую воинскую повинность. При этом «почетное право защищать революцию с оружием в руках» предоставлялось «только трудящимся». Нетрудовые элементы должны были нести «иные воинские обязанности» (окопные, строительные, дорожные работы).

Особую, исключительную важность в процессе формирования армии приобретала проблема командных кадров. Численный состав Красной Армии рос очень быстро. Требовались уже не сотни и не тысячи, а сразу десятки тысяч командиров. Между тем на всю армию можно было насчитать не более сотни офицеров-большевиков, к тому же в основном речь шла о прапорщиках и подпрапорщиках. Оставался один выход - привлечение в Красную Армию старые военные кадры. Выдвижение и обоснование этой идеи принадлежит В.И.Ленину. Активно и целенаправленно претворять ее в жизнь взялся Л.Д.Троцкий, который являлся автором первого обращения Советского правительства к русским офицерам с призывом служить в Красной Армии.

С тем чтобы разобраться в настроениях офицерской среды, важно учесть одно существенное обстоятельство. Ввиду тяжелых потерь командный состав армии приходилось восполнять путем ускоренной подготовки офицеров в военных училищах, школах прапорщиков, за счет производства в офицеры за доблесть сотен и тысяч унтер-офицеров и солдат. В результате к осени 1915 г. более чем на 90% командные должности (до командира батальона включительно) замещались офицерами военного времени. В офицерскую среду вливались представители из различных слоев общества, удельный же вес офицеров-дворян, ранее формировавших основу офицерского корпуса, составлял теперь лишь 4-5%.

Многие историки полагают, что к октябрю 1917 года офицерский корпус насчитывал в целом примерно 250 тыс. чел. По оценке историка А.Кавтарадзе, сразу после революции только около 3% русского офицерства включились в вооруженную борьбу против Советской власти, остальные занимали выжидательную позицию.

К концу гражданской войны 76% должностей в командном и административном аппарате Красной Армии занимали бывшие офицеры царской армии и только 13% - окончившие первые советские командные курсы и школы. В 1918-1920 гг. в Красной Армии служило 75 тыс. военных специалистов из числа бывших офицеров, включая и белых офицеров, которые попали в плен и перешли на сторону Советской власти. Из 20 командующих фронтами 17 являлись старыми военными специалистами. Из 100 командующих армиями 82 были бывшими генералами и офицерами. Главнокомандующим всеми вооруженными силами Республики стал бывший полковник И.И.Вацетис, его сменил бывший полковник Генштаба С.С.Каменев.

В целом в Красной Армии служило около 30% российского офицерства, в белых армиях находилось 40%. А остальные? Рассеялись по территории бывшей Российской империи, умерли, пропали без вести, вернулись к прежним до поступления на военную службу занятиям. Такова была действительная картина.

Процесс создания Красной Армии был трудным, болезненным. Сказывалась живучесть наследия партизанщины. Троцкому предъявлялись обвинения в том, что он, дескать, «слепо» доверяет военным специалистам, назначает на командные посты изменников. Троцкий же в ответ заявлял: «У нас ссылаются нередко на измены и перебеги лиц командного состава в неприятельский лагерь. Таких перебегов было немало, главным образом со стороны офицеров, занимавших более видные посты. Но у нас редко говорят о том, сколько загублено целых полков из-за боевой неподготовленности командного состава...».[2]

Летом 1918 года крайне напряженная обстановка складывалась на Восточном фронте. 6 августа пала Казань, что создавало угрозу центральным районам. Тяжелое положение на Восточном фронте заставило выехать в Свияжск под Казань наркомвоенмора Троцкого. Для стабилизации ситуации требовалось принятие суровых и жестких мер, чтобы удержать фронт. В Свияжске наркомвоенмор издал приказ, в котором говорилось: «Предупреждаю: если какая-нибудь часть отступит самовольно, первым будет расстрелян комиссар части, вторым - командир, мужественные, храбрые солдаты будут награждены по заслугам и поставлены на командные посты. Трусы, шкурники и предатели на уйдут от пули. За это я ручаюсь перед лицом всей Красной Армии».[3]

И это были не только слова. Необстрелянный Петроградский рабочий полк, охваченный паникой, оставил позиции, поставив под угрозу Свияжск. Солдаты захватили пароход, намереваясь отплыть в Нижний Новгород. По приговору военно-полевого суда 5-й армии 29 августа было расстреляло 20 человек, при этом впервые применялся принцип децимации, т.е. расстрела каждого десятого. В числе расстрелянных были командир и комиссар полка.

Необходимо подчеркнуть, что в годы гражданской войны проблема дезертирства не обошла никого: ни белых, ни красных. Масштабы дезертирства были связаны с колебаниями, настроениями, устремлениями крестьянской массы. С февраля по декабрь 1919 г. число дезертировавших из Красной Армии составило 1761104 чел. Борьбой с дезертирством занимались и ревтрибуналы, и Центральная комиссия по борьбе с дезертирством. Оставившим самовольно свои части грозило наказание от денежного штрафа до расстрела. Хозяева квартир и председатели домовых комитетов, укрывавшие дезертиров, должны были привлекаться к принудительным работам на срок до 5 лет. По предложению председателя Ревтрибунала К.Х.Данишевского Реввоенсовет Республики издал особый приказ, освобождавший от наказания дезертиров, которые добровольно явились в свои части в течение двух недель. 898533 дезертира вернулись в армию по собственной воле.

Что касается положения на Восточном фронте, то с освобождением 10 сентября 1918 года Казани стратегическая инициатива на Восточном фронте стала переходить к Красной Армии. В январе 1919 советские войска заняли Уфу, Оренбург, Уральск, что представляло несомненный стратегический успех.

Реалии гражданской войны побуждали вносить изменения в структуру и деятельность государственного аппарата. 2 сентября 1918 года ВЦИК объявляет Советскую республику военным лагерем. Оформляется система чрезвычайных государственных органов. 30 ноября декретом ВЦИК и СНК учреждается Совет рабочей и крестьянской обороны, который возглавил председатель Совнаркома В.И.Ленин. В декрете провозглашалось установление военного режима во всех отраслях хозяйственной деятельности и государственного управления. Совет обороны наделялся всей полнотой прав в деле мобилизации сил и средств страны в интересах обороны. Его постановления носили обязательный характер для центральных и местных ведомств и учреждений, для всех граждан.

Совет обороны занимался важнейшими проблемами обеспечения обороноспособности Республики. Так, на декабрьских заседаниях в 1918 года 38% всех обсужденных вопросов было связано с продовольственным делом, транспортом, топливом. Обсуждение проблем развития оборонной промышленности, снабжения Красной Армии составляло 40% всех вопросов. Предметом рассмотрения в декабре 1918 г. стали и важнейшие вопросы военного строительства, боевых действий (11%). Совет обороны объявлял те или иные районы страны на военном положении с передачей всей власти ревкомам. С санкции и от имени Совета обороны проводились мобилизации военнообязанных.

К зиме 1918/1919 гг. возникла кризисная ситуация в снабжении Красной Армии всем необходимым. 9 июля 1919 года декретом ВЦИК чрезвычайным уполномоченным Совета обороны по снабжению Красной Армии и Красного Флота (Чусоснабарм) назначается А.И. Рыков. Чусоснабарм имел исключительно большие полномочия: ему подчинялись все военные заводы, все органы снабжения. Предстояло решать труднейшие задачи наведения порядка в материально-техническом обеспечении армии.

В начале 1919 года Троцкий сообщал, что на Восточном фронте солдаты буквально замерзают. Между тем на складе в Вязьме хранилось более 500 тыс. комплектов теплого обмундирования. Отдельные воинские подразделения Красной Армии самовольно захватывали различное имущество. Например, в Полтаве одна дивизия завладела 500 тыс. комплектов белья. За подписью Рыкова на все фронты был направлен приказ, в котором в категорической форме указывалось, что виновные в незаконных конфискациях и реквизициях будут отдаваться под суд по законам военного времени. Главные усилия Рыкова были направлены на налаживание оборонного производства и целесообразного распределения продукции для фронта. В белых армиях имелись американские, английские и французские танки. Началось производство и первых советских танков. Кроме того, было налажено бронирование тракторов «Катерпиллер». В целом Рыкову удалось найти решение основных проблем снабжения армии.

Раскрывая события гражданской войны, нельзя обойти вниманием роль РКП (б), которая являлась политически доминирующей силой на территории Советской республики. Если к весне 1918 года численность партии составляла около 300 тыс. человек, то за годы гражданской войны численный состав РКП (б) возрос до 730 тыс. членов. Ее положение как «воюющей партии» требовало соответствующего перераспределения сил. В августе 1920 в рядах Красной Армии находилось около 280 тыс. коммунистов. В армии и на флоте оформился партийно-политический аппарат: партячейки, политотделы, военные комиссары.

Как отмечал Ленин: «Ни один важный политический или организационный вопрос не решается ни одним государственным учреждением в нашей республике без руководящих указаний Цека партии». На практике подобное положение вещей вело ко все большей подмене советских органов партийными, к поглощению партийными учреждениями функций Советов, утверждению монополии РКП (б) на власть, управление государственными структурами.

Сложившаяся к 1919 году в стране политическая система позднее на XII съезде РКП (б) была названа «диктатурой партии».

Историки полагают, а документы свидетельствуют, что главное командование Антанты до середины апреля 1919 года основную роль возлагало на армии, действовавшие на юге России. Даже в середине марта 1919, когда Колчак развивал успешное наступление на уфимском направлении, в Париже полагали, что «фронт в Западной Сибири является... пока оборонительным фронтом, на котором не может быть предпринято никаких серьезных усилий». И только 17 апреля премьер-министр Франции Ж.Клемансо телеграфировал главнокомандующему войсками Антанты в Восточной России и Сибири генералу Жанену: «Если внешние благоприятные условия сохранятся, я считаю возможным поход ваших основных сил в главном направлении на Москву, в то время как левый фланг обеспечит связь с Деникиным, чтобы создать непрерывный русский фронт...».[4]

К середине апреля в ходе наступления войска Колчака захватили свыше 200 тыс.кв. км территории, находясь в 85 км от Казани, в 100 км от Симбирска, в 85 км от Самары. Барон А.Будберг, занимавший пост управляющего военным министерством в правительстве Колчака, так характеризовал последнего, провозглашенного в ноябре 1918 г. в Омске «верховным правителем России» с производством в чин «адмирала»: «Жизни в ее суровом, практическом осуществлении он не знает и живет миражами и навязанными идеями. Своих планов, своей системы, своей воли у него нет и в этом отношении он мягкий воск, из которого советники и приближенные лепят что угодно, пользуясь тем, что достаточно облечь что-нибудь в форму необходимости, вызываемой благом России и пользой дела, чтобы иметь обеспеченное согласие Адмирала».[5] Замечая, что адмирал ничего не понимал в сухопутном деле, он полагал, что красным повезло, ибо их армии возглавляли решительные люди.

В январе 1919 года Колчак скрепил своей подписью соглашение, предусматривавшее координацию действий белогвардейцев и интервентов. Обязанности главнокомандующего войсками Антанты в Сибири возлагались на французского генерала Жанена. Английский генерал Нокс был назначен руководителем тыла и снабжения армий Колчака: только Англия направила к июлю 1919 года 200 тыс. комплектов обмундирования, 2 тыс. пулеметов, 500 млн. патронов. К весне 1919 года численность армий Колчака достигла 400 тыс. человек. В мае 1919 года верховную власть Колчака признали генералы Деникин, Юденич, Миллер.

Интервенция Антанты, несомненно, представляла фактор, повлиявший существенно на затягивание гражданской войны. В сравнении с общей численностью белых армий военное присутствие Антанты в целом было скромным. Гораздо большее значение имела поставка оружия, боеприпасов, амуниции, без которых белые армии и в 1919 и в 1920 г.г. вести военные действия не смогли бы.

В мае 1919 года на Восточном фронте развернулось контрнаступление Красной Армии. 9 июня после тяжелых боев была занята Уфа. Части Красной Армии вышли к предгорьям Уральского хребта. В начале 20-х чисел июня Красная Армия на Восточном фронте начала общее наступление для освобождения Урала, а затем и Сибири. 12 июля барон Будберг записал в своем дневнике: «Фронт совершенно развалился; многие части перестали исполнять приказания и без всякого боя, не видя по несколько дней противника, уходят на восток, обирая население, отнимая у него лошадей, подводы и фураж».[6] Собранные Колчаком наспех уральские пополнения не желали воевать, расходились по домам и уносили с собой оружие. Попытки белых закрепиться на рубеже реки Тобол и удержаться в Западной Сибири не увенчались успехом. В середине августа советские войска вышли к реке Тобол и форсировали ее.

В мае-июне 1919 года резко обострилась ситуация на Южном фронте гражданской войны. В начале мая начали наступательные операции войска Добровольческой, Кавказской и Донской армий под командованием Деникина. К концу июня 1919 г. белые армии заняли Харьков и Царицын. Деникинский фронт представлял собой огромную дугу от Волги до Днепра. Значительную помощь Деникин получил от Антанты, например США поставили 100 тыс. винтовок, 3 млн. патронов, 100 танков.

3 июля 1919 года Деникин отдал войскам приказ о походе на Москву. Ситуация на театре военных действий достигает предельной остроты в сентябре-октябре: 13 октября 1919 года части Добровольческой армии заняли Орел. Возникла непосредственная угроза Туле. Еще никогда белые армии не приближались так близко к Москве.

В конце сентября и первой половине октября 1919 года на Южный фронт для пополнения советских войск было направлено около 50 тыс. человек. 13 октября Ленин писал: «Директива Цека: ограбить все фронты в пользу Южного». Всего на Юге части Красной Армии насчитывали 158,4 тыс. штыков и 28,5 тыс. сабель. Армии Деникина включали 63,8 тыс. штыков и 48,8 тыс. сабель. Перелом наступил во второй половине октября. Развернувшие контрнаступательные действия советские войска Южного фронта вынудили к отступлению Добровольческую армию. Генерал Врангель в своем рапорте на имя Деникина рисовал удручающую картину: система «самоснабжения», превратившая войну в средство наживы, ведущая к грабежам и спекуляции, запрудившие все пути громадные «тылы».

Добровольческая армия понесла такие большие потери, что в итоге была преобразована по своей малочисленности в корпус. Симптоматичный разговор произошел в конце 1919 года между Деникиным и Врангелем в Таганроге. Врангель заявил: «Добровольческая армия дискредитировала себя грабежами и насилиями. Здесь все потеряно. Идти второй раз по тем же путям и под добровольческим флагом нельзя. Нужен какой-то другой флаг... Только не монархический...».[7]

Позднее в «Очерках русской смуты» Деникин горько сетовал по поводу того, что армии все более и более погрязали в больших и малых грехах, бросавших густую тень на лик белого движения. По оценке Деникина, войска, ввиду плохого обеспечения, стремились к самоснабжению, «к использованию военной добычи». Особенно грешили этим казачьи части, для которых военная добыча являлась исторической традицией. В «Очерках русской смуты» приводится рассказ председателя Терского округа Губарева, который отправился в полк рядовым казаком, чтобы составить точное представление о жизни Терской дивизии: «Конечно, посылать обмундирование не стоит. Они десять раз уже переоделись. Возвращается казак с похода нагруженный так, что ни его, ни лошади не видать. А на другой день идет в поход опять в одной рваной черкеске...».[8]

Надо отметить, что преследование отступавших сил Деникина вызывало крайнее напряжение сил Красной Армии, части которой, дошедшие до Дона, оказались в тяжелом положении. Началась эпидемия тифа. Давали о себе знать большие потери, дезертирство. Железные дороги были разрушены, так что не представлялось возможным при растянувшихся на несколько сот верст коммуникациях своевременно подвозить пополнения, обеспечивать снабжение. Командующий 8-й армией К.Е. Ворошилов докладывал, что численность армии дошла до минимума в результате потерь, гигантской эпидемии тифа. Пополнения отсутствуют. Старые бойцы заменяются местными мобилизованными и пленными.

В то время, когда силы Деникина успешно действовали летом-осенью 1919 года на Юге, активизировалась Северо-Западная армия генерала Юденича. К активности ее побудили известия о серьезных успехах южных белых армий, а с другой стороны, стремление торпедировать мирные переговоры, начавшиеся между правительствами Советской республики и Эстонии.

В конце сентября 1919 года военный министр британского кабинета У.Черчилль получил от генерала Юденича письмо, в котором говорилось: «Дорогой сэр! От имени русского народа, борющегося за свержение ига большевизма, я приношу вам искреннейшие благодарности за своевременную помощь снаряжением и обмундированием, любезно предоставленную вами. Она избавила нас от страха перед надвигающимися зимними морозами и намного подняла дух наших войск...».[9]

Замечу, что английский премьер Ллойд Джордж в отличие от своего военного министра придерживался иного мнения в отношении дальнейших перспектив, отмечая, что Юденич не располагает шансами захватить Петроград. «Он ничем не зарекомендовал себя как военачальник, и у нас нет доказательств, что он способен осуществить задуманное... Тот факт, что ... антибольшевики смогли набрать только 20 или 30 тыс. человек, - еще одно свидетельство полнейшего непонимания ситуации в России, на котором строится наша военная политика... Россия не хочет, чтобы ее освобождали. Давайте поэтому займемся собственными делами, а Россия о своих делах пусть печется сама», - такой вот решительный вывод делал Ллойд Джордж.[10]

К 20 сентября подразделения Северо-Западной армии захватили Ямбург, Красное Село, Гатчину, Павловск, Детское Село. В отдельных местах белые находились на расстоянии орудийного выстрела от Петрограда. Прибывший в Петроград Троцкий столкнулся с настроениями растерянности. Однако вскоре на южной окраине города выросли укрепления, баррикады, проволочные заграждения. Из рабочих и работниц формировались отряды, дружины для борьбы на улицах города.

Столкнувшись с наступательной активностью советских частей, получивших свежее пополнение, группировка белых не выдержала давления и с потерей в начале ноября Гатчины начала носившее стихийный беспорядочный характер общее отступление. Остатки армии Юденича отступили на территорию Эстонии, где были интернированы и разоружены. Северо-Западная армия перестала существовать.

Осмысливая события гражданской войны, обращает на себя внимание геополитический фактор: высшие органы власти большевиков, наиболее развитая промышленная база концентрировались в стратегическом ядре государства, что давало большевикам преимущество. А белые вожди не представляли себе решения проблемы власти без овладения Москвой и Петроградом, для чего требовалось значительное превосходство сил.

Лидеры белого движения являлись военными. Да, их знания, опыт, несомненно, играли немалую роль в организации армий, руководстве вооруженной борьбой. Но, с другой стороны, военный менталитет не позволял тем же белым генералам проявить политический разум и разработать и предложить народу понятные и приемлемые политические программы. Нельзя не назвать политически наивной оценку ситуации белыми офицерами, в соответствии с которой решающая задача виделась в нанесении поражения Красной Армии.

4 апреля 1920 года Деникин, сложив с себя полномочия, объявил своим преемником Врангеля и отплыл в Константинополь на английском эсминце. Теперь все надежды антибольшевистского лагеря связывались с оставшимися силами белых на Крымском полуострове.

После неудачной Варшавской операции Западного фронта (23 июля - 25 августа) 12 октября 1920 года в Риге был заключен договор о перемирии и предварительных условиях мира с Польшей, что позволяло советскому командованию сконцентрировать необходимые силы для борьбы с Врангелем, достичь значительного превосходства.

В результате тяжелых ожесточенных боев 8-11 ноября 1920 года были прорваны сильно укрепленные позиции белых на Перекопском перешейке, на Литовском полуострове, на Чонгарском полуострове. Преследуя противника, начавшего отступление на всем фронте к портам Черного моря, советские войска в течение недели освободили весь Крым. Так была ликвидирована последняя крупная белогвардейская группировка.

Каковы людские потери, что понесла страна в результате гражданской войны? По оценке историка Ю.А.Полякова, потери Красной Армии составили 1212824 человек, погибших в 1918-1922 гг. В целом же потери участников вооруженной борьбы с обеих сторон (убитые в боях, умершие от ран, болезней) исчисляются цифрой в 2,5 млн. человек.[11]

Огромны были жертвы среди мирного населения от голода, болезней. С 1918 по 1922 г.г. число переболевших сыпным тифом в стране составило около 20 млн. человек при смертности от этой инфекции на уровне 25%. По некоторым оценкам, потери среди мирного населения достигали 10 млн. человек.

Носившая массовый характер эмиграция (1,5 - 2 млн.чел.), в которой была широко представлена интеллигенция, в немалой степени сказалась на ослаблении интеллектуального потенциала общества.

Общая величина людских потерь в 1917-1921 гг. с учетом эмигрантов, количества неродившихся из-за снижения рождаемости составляет около 25 млн. человек (население СССР на 1 апреля 1923 года составляло - 133856, 6 тыс. чел.).