Новый праздник – День народного единства

4. Новый праздник – День народного единства

a.         Историческое содержание нового праздника: от смуты к Великой России

Разговор о новом празднике 4 ноября надо начинать с того, что в 1612 году в этот день не произошло ровным счетом ничего значимого. Народное ополчение под руководством князя Дмитрия Пожарского одержал победу в битве за Москву и выбило поляков из Китай-города 22 октября 1612 года по юлианскому календарю (по старому стилю). Разница между юлианским и григорианским календарем (новый стиль) не задана раз и навсегда. С течением времени она увеличивается, поскольку определяется в зависимости от века по следующей формуле: каждое столетие, кроме тех, где первые две цифры делятся на четыре – 1200, 1600, 2000, - прибавляется один день. Для XVII века, например, прибавлять надо не тринадцать дней, как сейчас, а десять. То есть годовщина события, о которой, мы говорим, должна отмечаться 1 ноября, а вовсе не 4-ог. Ошибка эта вышла по невежеству и халатности: создатели законопроекта просто взяли дату празднования Казанской иконы Божьей Матери ( в память избавления Москвы и России от поляков в 1612 году), даже и не задумавшись о том, что православная церковь живет по юлианскому календарю, а потому через 100 лет (нынешнее столетие не дает дополнительного расхождения между календарями) будет праздновать этот день 5 ноября, еще через 100 – 6-го и так далее. [3]

Кроме того, и само событие – взятие Китай-города – не является столь уж значимым. Московский Белый город был и без того уже почти год занят казаками князя Трубецкого, которые, собственно, и освободили Китай-город 22 октября, причем польский гарнизон отступил в Кремль и сдался только через месяц. Более того, после этого Москве угрожало войско польского короля Сигизмунда, который после неудачной осады Волоколамска повернул назад в Польшу. Были и серьезные распри между ополчением Пожарского и казаками Трубецкого, едва не переросшие в междоусобную резню.

Но тем не менее при всех реальных огрехах и возможных придирках выбор основания для нового праздника как нельзя более удачный.

Что представляла собой Россия начала XVII века? Начать с того, что никакой России, собственно, еще не было. Было царство Московское, которое разваливалось на глазах и должно было вот-вот погибнуть совсем. С одной стороны – с одной стороны поляки в лице войска гетмана Жолкевски, вышедшего к Москве, и короля Сигизмунда III, осадившего Смоленск. С другой – очередной Лжедмитрий, хоть и оттесненный от Москвы, но с мощным войском, состоящим из казаков и самых разных наемников ( в том числе и литовских частей Сапеги). С третьей – шведы, угрожающие Новгороду, с четвертой – русские «ратные люди», действующие то вместе с поляками, то вместе с Лжедмитрием, то сами за себя и против всех. При этом собственно «наших» никаких и нет. Московские бояре в страхе перед Лжедмитрием и его казаками присягают Владиславу, сыну польского короля Сигизмунда III, однако и это не спасает от грабежей и избиений со стороны занявших Москву польских войск. Да и Сигизмунд III не спешит отправлять сына на царство, полагая, что проще будет просто захватить московские земли. Казаки Заруцкого и Трубецкого, выступившие против поляков, грабят русские города еще хлеще интервентов.

И вот тут, когда уже и надеяться не на что и не на кого, на защиту государства встал народ. Не чернь московская, бунтовавшая с Лжедмитриями, а торговый и подьячий народ городов российских. «Похотеть нам помочь Московскому государству, то не пожалеть нам ничего», - так сформулировал национальную идею нижегородский торговец мясом Кузьма Минин, и эта формула нашла отклик в сердцах таких же, как он, нижегородских, ярославских, суздальских, арзамасских обывателей.

И не только против поляков, чужеземцев и иноверцев собиралось ополчение. Оно собиралось так же против казаков и других «ратных людей, творящих беззаконие». Люди отдавали деньги для восстановления суверенного российского государства, для возвращения жизни в нормальное русло.

И уже через год возглавивший ополчение князь Пожарский очистит северные княжества от поляков и разбойников, отгонит от Москвы казаков Заруцкого, разобьет польские войска, пришедшие на подмогу осажденным в Москве, а потом вместе с казаками Трубецкого 22 октября захватит Китай-город. А уже 21 февраля 1613 года Земский собор изберет нового царя Михаила Романова – и тем самым будет положено начало Великой России.

Избавившись от внутренних неурядиц, Россия стала сильнейшей державой на пространстве Восточной Европы, чему не могли помешать и амбициозные шведы, в разгар Смуты позволившие себе захватить Великий Новгород. Отнюдь не случайно при Петре Великом в 1721 году совпали два больших события – победоносное окончание Северной войны и провозглашение России империей. Претензии Швеции на роль великой державы были утрачены навсегда, а Речь Посполитая в 1795 году, после третьего раздела Польши, и вовсе перестала существовать как государство (такое положение сохранялось 223 года).

Внутри России победная осень 1612 года обернулась долгожданным избавлением от Смуты. В стране появилась законная власть и новая династия. И хотя выход из порожденного Смутой глубочайшего кризиса занял еще долгие годы, главное было сделано: разрушение государства было остановлено, а русское общество проявило себя способным к консолидации и самостоятельному историческому творчеству. Чувство национального и религиозного единства, зримо проявившееся в эпоху Минина и Пожарского, стало с тех пор неизменно сопровождать важнейшие вехи российской истории: без 1612 года не было бы и героических событий года 1812-го, когда Россия сумела остановить непобедимую армию Наполеона. Накопленный тогда бесценный «символический капитал», надо надеяться, растрачен не до конца, и слова Сергея Михайловича Соловьева о «великом народном торжестве» 1612 года будут актуальны еще долго: «Народ был готов встать как один человек; непрерывный ряд смут и бедствий не сокрушили могучих Сид юного народа, но очистил общество, привел его к сознанию необходимости пожертвовать всем для спасения веры, угрожаемой врагами внешними, и наряда государственного, которому грозили враги внутренние, воры...»

Эти дни по праву занимают почетное место среди самых важных дат в русской истории и, несомненно, заслуживают быть отмеченными в календаре как государственный праздник, символизирующий единство нации и призванный формировать у миллионов людей важнейшее качество гражданина свободной страны – психологию победителей.

b.         Политическая борьба вокруг нового праздника продолжается

Депутаты Петербурга - за сохранение празднования 7 ноября[4]

На заседании Законодательного собрания Петербурга было принято постановление о проекте федерального закона о внесении изменений в статью 112 Трудового кодекса РФ. Петербургские парламентарии одобрили инициативу депутатов Госдумы Валерия Богомолова, Олега Еремеева, Владимира Жириновского, об изменении системы российских праздников.

В постановлении предлагается оставить праздником годовщину Октябрьской революции День согласия и примирения 7 ноября. При этом не поддерживать празднование Дня народного единства (депутаты Госдумы предлагают отмечать 4 ноября как день освобождения Москвы от польских интервентов). При этом обсуждение думской инициативы вызвало резкое осуждение депутата Михаила Амосова (фракция "Демократическая", партия "ЯБЛОКО" - прим. пресс-службы), который считает, что "можно было бы поставить вопрос о праздновании дня рождения второго президента России". "Это не чуть не хуже того, что произошло 4 ноября 1612 года", - заявил Амосов. При этом он надеется, что "эта глупость умрет в недрах Госдумы без нашей помощи". Также депутата Амосова не устроила и отмена празднования Дня конституции. Однако большинство парламентариев были обеспокоены только исчезновением 7 ноября. 33 голосами они приняли постановление с единственной поправкой в основной текст: заменить празднование 4 ноября на 7 ноября.

Г. Зюганов: «Пересмотр праздничных дат – провокация»[5]

Лидер коммунистической партии Геннадий Зюганов считает провокационным намерение Государственной думы пересмотреть праздничные дни в России. Такое заявление он сделал на пресс-конференции в Москве. «Это провокационная попытка Госдумы и ничего кроме дополнительного раскола в общество не внесет», - считает глава КПРФ. При этом, по его словам, соцопросы показали, что около 77% россиян выступают против отмены праздника 7 ноября. Лидер коммунистов выразил убеждение, что даже в случае отмены праздника 7 ноября «его все равно будут отмечать».

Взамен 7 ноября предложено отмечать в качестве государственного праздника 4 ноября - годовщину освобождения Москвы от польских интервентов. По словам Зюганова, изгнание из столицы польских захватчиков произошло 8 ноября по новому стилю, в то время как 4 ноября - праздник Русской православной церкви. «Как можно определять этот день государственным праздником, когда в России проживают миллионы людей, имеющих различные взгляды и убеждения, а также вероисповедание», - подчеркнул он.

Зам. руководителя КПРФ Сергей Решульский заявил, что законопроект был внесен в Госдуму с грубыми нарушениями регламента. Кроме того, по его словам, правительство признает затратность законопроекта, реализация которого потребует, по меньшей мере 8 млрд. рублей бюджетных средств.

Великий Октябрь «почернел» (позиция зеленогорских коммунистов)[6]

Вместо «церковного праздника» коммунисты отметили годовщину Великого Октября

В воскресенье зеленогорские коммунисты провели демонстрацию и митинг, посвященные 88-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. Несмотря на то, что по воле властей 7 ноября из красного дня календаря превратился в черный, а официальным праздничным днем стало 4 ноября – День народного единства, немало людей категорически с этим не согласны.

Из-за жутко холодного ветра людей на демонстрацию и митинг пришло несколько меньше обычного для такого рода мероприятий. Шествие организованное пешей колонны в сопровождении машин ГИБДД традиционно началось от «Прометея». Участники демонстрации, неся флаги с эмблемой КПРФ, проследовали главной дорогой площади перед Дворцом культуры, где демонстрация плавно перешла в митинг протеста.

Установление 4 ноября праздничным днем лидер зеленогорских коммунистов С. Козлов назвал «очередным трюком, власти, которая просто-напросто боится собственного народа». По его словам, к примеру, во Франции до сих пор празднуют День взятия Бастилии, и никого не заботит то, что было такое событие, которое властям не по нраву.

В сущности, если власть действительно хочет, чтобы народ отмечал капитуляцию поляков, было бы логичнее сделать праздничным днем 8 ноября. Ведь несколько сотен засевших в Кремле поляков, доведенных голодом до людоедства, вынудили капитулировать только 26 октября (по старому стилю) или 8 ноября (по новому стилю). Окончание же 14-летней смуты на Руси исторически относят к 1613 году – к моменту провозглашения Михаила Федоровича Романова царем России.

Вспомнили митингующие и о прошедшем недавно Народном референдуме, инициированном Компартией России. «Более 170 тысяч жителей Красноярского края приняли в референдуме участие, - заявил в своем выступлении секретарь горкома КПРФ, депутат горсовета Алексей Слонов. – В Зеленогорске в Народном референдуме участвовали 5 тыс. человек. Поставив свое «за» в бюллетенях Народного референдума. Красноярцы тем самым сказали категорическое «нет» реформам, которые так настойчиво проводятся нынешней властью»

c.          «Россия празднует, Польша негодует»[7]

Прошедший 4 ноября российский праздник, День народного единства, навел на грустные размышления поляков… Трудно не согласиться с министром иностранных дел Польши Адамом Ротфильдом, что в отношениях между нашими странами «что-то не в порядке».

Лейтмотивом польских претензий остается мнимое «возрождение имперского духа». Соглашаясь, что учреждение праздников — сугубо внутреннее дело страны, поляки, тем не менее, ропщут. Вот вам и цивилизованные европейцы! Разве можно представить французов, протестующих, к примеру, против празднования юбилея Трафальгарской битвы? Как известно, они благосклонно приняли приглашение на участие в грандиозном параде по этому случаю. А вот президент Квасьневский, находясь в Москве на праздновании 60-летия Победы, почувствовал обиду от недостаточного признания польских заслуг в деле сокрушения фашистской Германии. Так что часто упоминаемые польской прессой эпитеты о российских комплексах, в частности «имперском», скорее наводят на мысль о рефлективности поляков, обостренной внутренними проблемами. 6-милионная безработица, несбывшиеся надежды на финансовые влияния со стороны Евросоюза и т.п. В России уже давно не считают, что «поляки и скубенты - враг внутренний». Поляк нам не враг, а кровный брат, способный, как и мы заблуждаться. Давайте же вместе избавляться от химер и заблуждений, уважая чужие убеждения и праздники, даже если кого-то на них не зовут… Дело за малым - видеть в соседе равноправного партнера.

III Заключение