Навигация
Образ Н.М. Ядринцева в культурной памяти потомков
209636
знаков
1
таблица
0
изображений
СОДЕРЖАНИЕ
Введение
Глава 1. Образ Н.М. Ядринцева в общественном мнении второй половины XIX – начала XX в.
1.1 Биография публициста как модель поведения пореформенного интеллигента
1.2 Образ публициста в сознании современников
Глава 2. Образ Н.М. Ядринцева в культурной памяти россиян XX – начала XXI в.
2.1 Культурная память как исследовательская категория
2.2 Образ Н.М. Ядринцева в исторических исследованиях
2.3 Н.М. Ядринцев в массовом сознании потомков
Заключение
Список использованных источников и литературы
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность. Историю часто называют памятью человечества, но редко задумываются над этой формулировкой. Если одна из функций истории – попытка представить прошлое, «как оно было на самом деле», то память – это инструмент мышления в настоящем, хотя её содержанием является прошлое. Если история есть память культуры, то это означает, что она не только след прошлого, но и активный механизм настоящего. Словом, без памяти о прошлом не видится ни настоящего, ни будущего. Выявление разноуровневых представлений о Н.М. Ядринцеве позволит расширить существующие в современной гуманитаристике мнения о механизмах и институтах формирования и репрезентации культурной памяти. Реконструкция образа известного сибиряка в разножаровых источниках – автодокументальных текстах, мемуарах его современников, исторических исследованиях, современных масс-медиа, отражение его в названиях улиц, архитектурных памятниках и скульптурных изображениях дают возможность выяснить зависимость структуры и содержания представлений об исторической личности от типа источника, в котором они зафиксированы.
С точки зрения методологии истории актуальность избранной нами темы объясняется отсутствием в отечественной историографии работ, посвященных реконструкции образа исторического деятеля в культурной памяти и историческом сознании современников и потомков. Этим же определяется и исследовательский потенциал заявленной темы с точки зрения региональной истории. Нами не выявлено специальных работ, посвященных изучению представлений о Н.М. Ядринцеве в культурной памяти сибиряков.
Замысел нашей выпускной квалификационной работы состоит в рассмотрении работ исследователей о Н.М. Ядринцеве рассматриваются, как один из источников изучения образа исторического деятеля в культурной памяти современников и потомков и их анализу посвящен специальный раздел текста, что объясняет отсутствие традиционного для такого рода работ историографического раздела.
Цель работы – выявление образа Николая Михайловича Ядринцева в культурной памяти сибиряков второй половины XIX – начала XXI вв. и определение факторов формирования исторического образа в сознании школьников.
Достижение заявленной цели подразумевает решение следующих задач:
1) Реконструкция автообраза Н.М. Ядринцева как модели поведения пореформенного интеллигента.
2) Выявление образа публициста в сознании его современников.
3) Определение категории «культурная память» в историческом, методическом и культурологическом аспектах.
4) Выяснение структуры и содержания образа Н.М. Ядринцева в исторических исследованиях.
5) Выявление образа Н.М. Ядринцева в массовом сознании сибиряков.
Объект выпускной квалификационной работы: культурная память сибиряков второй половины ХIХ – начала ХХI вв.
Предмет: образ Н.М. Ядринцева, как особая символическая форма передачи и актуализации культурных смыслов, в культурной памяти его современников и потомков.
Методология работы. В качестве методологической основы были избраны: биографический и конструктивистский подходы интеллектуальной истории.
Идейное основание исследования подала работа одного из современных представителей конструктивизма Ф.Б. Шенка «Александр Невский в русской культурной памяти: святой, правитель, национальный герой». В центре исследования не биография новгородского князя, а история «воспоминаний» о нём. Автор прибегает к использованию таких терминов как «место» или «фигура памяти», «мы-группа», «концепт коллективной идентичности»[1]. Изменения представлений об истории понимаются при этом не как процесс аккумуляции исторического «знания, а как движение интерпретаций, смысловых «уплотнений», «смещений» и «выпадений», а также как воспоминания и забвения, отражающие изменения в самоописании «мы-групп»[2]. Структура его работы представляет собой реконструкцию представлений об Александре Невском, в том числе выявление образа русского князя в исторической памяти наших современников. На замысел нашей работы оказала существенное влияние предложенная Шенком методика работы с разными источниками формирования образа исторической личности в культурной памяти потомков: с научной и художественной исторической литературой; визуальными источниками, в том числе и кинематографическими, периодической печатью. Мы разделяем идею немецкого историка о том, что наши представления о той или иной исторической личности зависят не только и не столько от ее деяний и «вклада в историю» страны, региона, населенного пункта, сколько от целей и задач «актуализаторов» или творцов образа в массовом сознании современников.
В таком контексте Л.А. Фадеева обращает внимание, что понятие «коллективная память» имеет определённые социальные границы. Образы, представления, ассоциации одного социального слоя могут существенно отличаться от ментальных образований других в силу различного жизненного опыта, вариантов личных судеб, психологического склада различных общностей. Определённая эпоха может создавать целую массовую идеологию и мифологию, систему ценностных ориентаций и коллективных образов. Определённое историческое время (эпоха) получает своё качественное содержание и символическое значение. «Видение эпохи современниками, как правило, отличается от того представления, которое входит в коллективную память, являясь совокупностью устойчивых компонентов, вместе с тем способна меняться под воздействием новых ярких событий радикальных процессов, социальных перемен. Образ эпохи трансформируется, корректируется в коллективной памяти, в зависимости от изменений повседневности»[3].
Одним из перспективных современных направлений исторических исследований является новая интеллектуальная история. Не порывая с историей идей, предметом традиционной интеллектуальной истории, она занимает гораздо более обширное исследовательское пространство и не является направлением, опирающимся на какую-либо научную парадигму. В отличие от традиционной интеллектуальной истории, она выступает как культурно–интеллектуальная, изучая не только содержание и формы, но и условия интеллектуальной деятельности, интеллектуальный климат эпохи, рассматривая мыслительные комплексы в их социокультурном контексте.
В качестве методологической основы дипломной работы был использован биографический подход интеллектуальной истории. Краеугольным камнем этого подхода является понимание неразрывности связи между жизнью и творчеством личности, между факторами психологической и интеллектуальной биографии.
Как отмечает Л.П. Репина, что любая биография может называться исторической, только будучи помещена в исторический контекст, взятый во всех его аспектах, обстоятельный анализ интеллектуального контекста является необходимым, но не достаточным для создания полноценной интеллектуальной биографии. Такая биография требует более глубокого погружения в социокультурную среду. Характерной чертой современной интеллектуальной биографии является синтез биографического, текстуального и социокультурного анализа, и именно с ним связываются оптимистические оценки ее перспектив, особенно те, которые исходят из максимально расширительного понимания задач интеллектуальной истории[4].
Уместно вспомнить исключительно точное и ёмкое определение объекта и предмета биографии, данное в своё время Э.Ю. Соловьёвым: «Непосредственным объектом биографии является жизнь отдельного человека от момента рождения до момента смерти. Однако предметом, на который направлено основное исследовательское усилие биографа, каждый раз оказывается социальная и культурная ситуация. Только по отношению к последней описываемая жизнь приобретает значение истории, особой смысло-временной целостности, к которой применимы понятия уникальности, событийности, развития, самоосуществления»[5]. В свою очередь весьма ценной является типология биографического жанра, разработанная Дональдом Уокером. В неё входят: 1) биография личности (сведения о времени и месте рождения, образовании, семейных корнях и влияниях, чертах характера и личной жизни); 2) профессиональная биография (о позициях личности, его профессиональной деятельности); 3) библиографическая биография (анализ трудов автора, истории их создания), техники и методологии исследования, понятийного аппарата и междисциплинарных связей; 4) ситуационная биография или биография среды (события и условия социально-экономической и политической жизни общества и эпохи, в которых жил и работал учёный)[6].
Биография как измерение исторического процесса позволяет ответить на многие вопросы. С одной стороны, познавательный её потенциал раскрывает личную ментальную историю создателя идеи или концепции. Способствует лучшему пониманию идей философов. В этом смысле, изучая биографию мыслителя, мы в свою очередь имеем возможность изучать биографию самой идеи.
Мы согласны с утверждением Ю.М. Лотмана о том, что «далеко не каждый реально живущий в данном обществе человек имеет право на биографию. Каждый тип культуры вырабатывает свои модели «людей без биографии» и «людей с биографией». Здесь очевидна связь с тем, что каждая культура создаёт в своей идеальной модели типа человека, чьё поведение полностью предопределено системой культурных кодов, и человека, обладающего определённой свободой выбора своей модели поведения»[7]. Как же определяются понятия «человек с биографией» и «человек без биографии»? Каждый тип социальных отношений формирует свои социальные роли, нормы которых являются общеобязательными и даже принудительными для всех членов данного общества. Нормы эти существуют до рождения данного индивида и предъявляются ему как «условия игры». Сделав этот первичный выбор, он оказывается в пределах социально-фиксированной нормы «правильного поведения». В этом случае жизнеописание человека, с современной точки зрения, ещё не является его биографией, а представляет собой лишь свод общих правил поведения, идеально воплощённых в поступках определённого лица.
В соответствии с замыслом дипломной работы, потенциал биографического подхода состоит в том, что можно взглянуть на феномен, когда трансформация сценария жизни, сознательный выбор таких решений, которые прежде могли быть истолкованы как отход от нормы, в данный период оказываются у истоков формирования новой нормы. Такие люди «имеют биографию», их имена и поступки сохраняются для потомков, становятся знаковыми.
С этой стороны биография переходит в разряд сценариев, образцов, эталонов поведения для целых общественных групп. И в конечном результате – становится неким конструктом, который воспроизводится и повторяется, возводится в разряд значимых и полезных. В этом случае можно говорить о биографии как об образце – достойным воспроизведения, а о поступках как о маркёрах – достойных подражания.
В таком ключе, интересна биография сибирского патриота, известного публициста, идеолога областнического движения – Николая Михайловича Ядринцева, сыгравшего важную роль в формировании общественно-политического сознания сибирской интеллигенции, как вариант преподнесения её обществу через публицистику и как следствие этого – принятие её за образец, который заслуживает воспроизведения и достойного повторения общественноценных и нравственнозначимых поступков.
Для исследования был привлечён метод устной истории. «История из первых уст», как называл её Джон Тош, заключает два постулата – «личные воспоминания рассматриваются как эффективный инструмент воссоздания прошлого, как непосредственные впечатления о жизни людей в её подлинном виде. И с другой стороны, простые люди получают не только место в истории, но и роль в производстве исторического знания»[8]. Интересным становится – то несоответствие между фактами и воспоминаниями, что, в конечном счёте, увеличивает ценность устного свидетельства как исторического документа.
Как отмечают исследователи, широко используемый ныне термин «устная история» появился относительно недавно. Но это не означает, что столь же ново и собственно понятие устной истории.
Методы устной истории первостепенно находят отклик у профессиональных историков, занимающихся политической историей. Уже в исследованиях 1930-х гг., чтобы заполнить пробелы в источниках необходимых для научной биографии данными, исследователям приходится заняться сбором воспоминаний ныне живущих коллег и сотрудников таких политиков.
В 1978 г. Пол Томпсон озаглавил свой труд о методах устной истории «Голос прошлого», где подчёркивает, что «главной ценностью устной истории можно считать её способность воссоздавать первоначальное многообразие точек зрения. Открылись новые перспективы исследования: возможность взглянуть изнутри на историю иммигрантских групп, изучать повседневную жизнь на производстве и её воздействие на семью и общество, с помощью интервьюирования теперь стало возможным создать куда более полную историю семьи»[9].
Собственно методологический аппарат устной истории включает в себя: прямое интервьюирование, «наблюдение изнутри», документальные изыскания, картографию и статистику, последнее время проснулся интерес к жизнеописательному методу, который в перспективе своей видит изучение социальных проблем города.
Устные воспоминания людей позволяют получить информацию разного рода. «Интервью показывают, как официальная историческая версия или свидетельства других людей, вплетаются в индивидуальную память»[10]. Методика интервьюирования включает в себя: подготовку и сбор предварительной информации (чем больше исследователь знает, тем больше шансов получить важную историческую информацию); вопросник (вопросы не должны носить двойственный характер, гораздо лучше задавать вопрос – осторожный, который покажет о чём вы хотите говорить); способ транскрибирования (с учетом возрастного, профессионального, гендерного принципов) и, в конечном счете, интерпретация материалов, которая в значительной степени зависит от исходных целей исследования, опирающегося на ту или иную академическую традицию, а все добытые и даже разрозненные факты не просто наводят на размышление их можно использовать как полноценный исторический источник[11].
Методы дипломной работы. 1) Сравнительно–исторический метод, предоставил возможность сопоставить образ Ядринцева в представлениях его современников и потомков-сибиряков.
2) Историко–генетический метод подразумевает характеристику исторических контекстов, факторов которые повлияли на эти представления.
3) Эволюционно–исторический метод позволяет проследить эволюцию образа на разных исторических этапах, какие интерпретации он получал в представлениях разных поколений.
Базовые понятия дипломной работы: как очевидно из названия выпускной квалификационной работы, нас интересуют понятия «образ», «культурная память» и подходы к изучению этих феноменов.
Образы прошлого в массовом сознании складываются из разных факторов: личного жизненного опыта, ценностных установок, современного «потока информации». В исторической науке существует мнение, что «главным предметом истории сегодня становится не событие прошлого, а память о нём, тот образ, который запечатлелся у переживших его участников и современников, транслировался непосредственным потомкам, реставрировался или реконструировался в последующих поколениях, подвергался «проверке» и «фильтрации» с помощью методов исторической критики»[12].
В свою очередь, под образом исторической личности будет пониматься совокупность мыслительных конструкций, в которых различными способами запечатлены актуальные для определенной социальной группы (в нашем случае – сибиряков) признаки образа исторической личности.
Вслед за Л.П. Репиной, под культурной памятью понимается «определенным образом сфокусированное сознание, которое отражает особую значимость и актуальность информации о прошлом в тесной связи с настоящим и будущим. Культурная память по сути дела является выражением процесса организации, сохранения и воспроизводства прошлого культурного опыта народа, страны, государства для возможного его использования в деятельности людей или для возвращения его влияния в сферу общественного сознания»[13].
Обзор исторических источников. Мною было привлечены следующие группы источников: публицистическое и мемуарное наследие самого Н.М. Ядринцева, переписка и воспоминания его современников, газеты и мемориальные памятники Н.М. Ядринцеву, Интернет ресурсы: сайты государственных библиотек и энциклопедий, региональные и литературные сайты.
Для выяснения автообраза Н.М. Ядринцева первостепенную ценность представляют его воспоминания: «Воспоминания о Томской гимназии», «Сибирские литературные воспоминания», «Светлые минуты», «К моей автобиографии». Они составляют основную базу привлечённой мною литературы при реконструкции автобиографии публициста. Впервые они публиковались в 80–90-е гг. XIX в. в «Сибирском сборнике» и «Восточном обозрении», Автобиография была опубликована в 1904 г., сохранность и публикация её является заслугой В.И. Семидалова (перед отъездом в Барнаул Ядринцев передал ему значительную часть своего архива). «Светлые минуты» – воспоминания прошлого ко дню открытия Томского университета, и предвосхищение, которое испытывает автор истинное, он вспоминает как почти 28 лет назад, в оживлённом кружке студентов-сибиряков Петербургского университета шёл разговор о сибирском университете. Впоследствии эта идея стала делом всей его жизни.
Отдельную группу источников представляют научные и публицистические работы лидера сибирского областничества.
Знакомство с многочисленными письмами Н.М. Ядринцева позволяет сделать вывод о постановке публицистом вопроса о долге интеллигенции перед народом, о том, что она стоит в стороне от народных тяжестей, от народного труда. Призыв к интеллигенции сосредоточить внимание на местных практических задачах и потребностях. В своих письмах к Г. Н. Потанину он прямо указывал на то, что «местная интеллигенция ничем не связана с народом, у неё нет ещё почвы, на которой она могла бы сойтись с ним»[14].
Живой облик Н.М. Ядринцева воссоздают воспоминания о нём Г.Н. Потанина[15], П.М. и А.М. Головачёвых[16], В.П. Острогорский[17], И.П. Белоконского[18], В.В. Берви-Флеровского, Н.П. Левина[19], В.И. Семевского[20], Н.И. Наумова[21]. В них даётся тонкая характеристика и оценка разносторонней деятельности идеолога сибирского областничества. Самые различные люди, писавшие о нём, сходятся в одном – в глубочайшем уважении к незаурядной личности и деятельности знаменитого сибиряка. Большая часть воспоминаний была опубликована в кратчайший период после смерти Н.М. Ядринцева и носит оттенок скорби по утраченному «верному другу», «хорошему человеку», «другу молодёжи». Упомянутые воспоминания печатались преимущественно в периодике, многие из них не имели названия, так как извлекались из книг и подборок. Данная группа источников позволяет раскрыть и дополнить многие моменты биографии Николая Михайловича. В частности, сюжеты, связанные с Томской гимназией, общественной деятельностью Николая Михайловича в Петербурге и Сибири, работой в «Восточном обозрении».
Периодическая печать является одним из средств массовой информации. Богатство и разнообразие информации делает её многопластовым историческим источником[22]. В нашем случае периодическая печать является одним из основных источников для реконструкции образа Н.М. Ядринцева в культурной памяти сибиряков. Для исследования были привлечены газеты – «Вечерний Новосибирск» (2004–2007), журналы – «Алтай» (1972–1992), «Земля сибирская, дальневосточная» (1993), «Сибирские огни» (1934–2002). Объектом нашего анализа стали публицистические и научно-популярные статьи, посвященные жизни и деятельности Н.М. Ядринцева, информационные сообщения об увековечении его памяти, о юбилейных датах, связанных с его жизнью и деятельностью.
В отдельную группу мы объединили исторические исследования, посвященные истории сибирского областничества, региональной интеллигенции и периодической второй половины XIX в. Критерием отбора научной исторической литературы послужило наличие информации о герое нашей выпускной квалификационной работы и соответствие жанру научного исследования. Подробному анализу представлений о Н. М. Ядринцева в профессиональном сообществе региональных историков посвящен специальный раздел основной части работы. Здесь же обозначим алгоритм работы с историографическими источниками, выбранный в соответствии с задачами нашей работы: определение исторического контекста появления исторических исследований, выявление тематики, цели и задач работ, в которых упоминался М.Н. Ядринцев, источниковой базы, мировоззренческой (в том числе методологической) позиции автора, его историографических приоритетов, анализ основных выводов.
Для выявления представлений о Н.М. Ядринцеве наших современников, принадлежащих к разным возрастным группам, нами была разработана анкета. Всего было опрошено 115 человек. Старшие школьники – 30 человек, студенты – 42 человека, взрослые (преподаватели, учителя, музейные работники, библиотекари) – 43 человека.
В качестве источников для реконструкции культурной памяти были привлечены вещественные источники: памятники Ядринцеву, мемориальные доски, приуроченные к памятным датам, например, к 100-ю со дня рождения публициста.
Интернет-ресурсы являются своеобразным источником, с одной стороны, Всемирная Паутина наполнена эклектичной информацией о Н. М. Ядринцеве, с другой, такая её разножанровость позволяет выделить те культурные пласты, которыми наполнено современное массовое сознание[23].
Хронологические рамки работы. В соответствии с обозначенной темой определены её хронологические рамки. Она охватывает период со второй половины XIX в., времени активной деятельности Ядринцева и появления первых публикаций о нем, оставленных его современниками до начала XXI века, где интересом для исследования являются устоявшийся образ в культурной памяти потомков.
Структура выпускной квалификационной работы. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованных источников и литературы.
ГЛАВА 1. ОБРАЗ Н. М. ЯДРИНЦЕВА В ОБЩЕСТВЕННОМ МНЕНИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX – НАЧАЛА XX ВЕКА
Похожие работы
... российского федерализма.// Полис.№3, 2002. С.97. 18. Гаврилова А.А. Могильник Кудыргэ как источник по истории алтайских племен. – М.-Л. 1965. С124 19. Гельмерсен Г. Телецкое озеро и телеуты восточного Алтая.// Горный журнал. СПб., 1840. Кн. 2. С 34-41 20. Грошева Г.В. Хакасский этнос в системе российского федерализма (1990 - е - 2000- е гг.) Диссертация на соискание …Томск.2008. ...
0 комментариев