Петр Великий

ПЛАН:

 

1.         Введение

2.         Детство Петра I

3.         Первые годы самостоятельного правления Петра I

4.         Северная война 1700-1721 гг.

5.         Петровские реформы

6.         Заключение

7.         Список используемой литературы

Введение

 

Историческая роль Петра Великого огромна и неоднозначна. Его провозглашали национальным гением, просветителем, спасителем России, революционером, «Наполеоном и Робеспьером», называли анархистом, ненавистником всего русского, разрушителем и святотатцем. Легендарный царь реформатор кардинально изменил ход русской истории.

Победив Швецию и внедрив в российское общество прогрессивные достижения Запада, Петр расширил географические, культурные и экономические границы своей страны. Россия получила ключевую роль на международной арене и обрела статус великой империи.

В то же время реформы легли тяжелейшим гнетом на простой народ. Много людей погибло от непосильного труда, казней и пыток. Воздвигнутый Петром Санкт -Петербург до сих пор считается «городом, построенным на костях».

Кто же все-таки такой Петр I? Я попытаюсь в своем реферате полностью раскрыть личность Петра, описать цели, которые он преследовал во время своего правления, чтобы так или иначе Россия была великим государством, чтобы Россия была частью Европы.

Детство Петра I

Будущий первый российский император Пётр I родился в ночь на 30 мая 1672 года в Теремном дворце московского Кремля. Для отца, царя Алексея Михайловича, он был всего лишь четырнадцатым ребёнком, зато для матери, царицы Натальи Кирилловны из рода Нарыш­киных, — сыном-первенцем. Накануне Петров­ского поста это событие было отмечено очень скромно: колокольным звоном и обедом в Царицыной Золотой палате. 29 июня, в день Святых Петра и Павла, ребёнка окрестили в Чудовом монастыре и нарекли Петром. Царь-отец повелел снять с новорождённого «меру» — измерить длину и ширину его тельца — и написать икону таких же размеров. Икону написал знаменитый живописец Симон Ушаков: с одной её стороны была изображе­на Троица, а с другой — лик апостола Петра. Ни при каких жизненных обстоятельствах Пётр не разлучался с этой иконой, всюду возил с собой, а после кончины императора её повесили над царским надгробием.

Со временем у царицы по­явились и другие дети, а к Петру были приставлены мамки и няньки, но Наталья Кирилловна ни на миг не отпускала от себя своего любимца «свет-Петрушеньку». Малы­ша развлекали погремушками, гуслями и цимбальцами, а он тянулся к солдатикам, конькам и пушечкам. Когда Петру исполнилось три года, отец подарил ему детские ружьецо и сабельку.

Благодаря первым счастливым и спокойным годам жизни, проведённым в материнской горенке, Пётр навсегда полюбил небольшие, уютные ком­наты с низкими потолками и маленькими окон­цами. Такие комнаты были в домах, которые он строил для себя и где любил жить. Однажды, будучи с официальным визитом во Франции, Пётр предпочёл приготовленным для него огромным великолепным покоям в Лувре частный особняк, распорядившись свою спальню устроить в тесной и тёмной комнате, ранее служившей гардеробной. В конце января 1676 г. умер царь Алексей Михайлович. Петру шёл всего четвёртый год. Летом того же года венчался на царство пятнад­цатилетний Фёдор, сводный брат Петра, — сын Алексея Михайловича от первого брака с Марией Милославской. «Книжный» человек, Фёдор беспо­коился, что брата не учат грамоте, и неоднократно напоминал об этом царице Наталье. Она же считала, что сын ещё слишком мал, и не торопилась с его обучением. Наконец через полтора года нашли подходящего, по мнению царицы, учителя. Если обучение царя Алексея Михайло­вича проходило под руководством деда, патриарха Филарета, и боярина Бориса Морозова — людей образованных и искушённых в книжной премудрости, а наставником Фёдора и Софьи был Симеон Полоцкий — выдающийся писатель, педагог и учёный монах, то в учителя к Петру определили ничем не примечательного дьяка Никиту Моисеевича Зотова. Недостаток образованности, однако, искупался тем, что, будучи человеком терпеливым и добрым, Зотов не только не стремился подавлять природную любознательность и непоседливость царственного отпрыска, но и сумел завоевать доверие царевича. К тому же, как того желала царица Наталья, он «ведал Божественное Писание», изучению которого уделял основное внимание в занятиях с Петром. Уже взрослым царь вспоминал эти уроки и мог свободно цитировать Священное Писание или спорить о толковании того или иного места в Евангелии.

Зотову вменялось в обязанность воспитывать у мальчика царственную величавость и статность. Но «дядька» и не пытался принуждать бойкого, подвижного ребёнка к многочасовому восседанию с прямой спиной на стуле для выработки привычки к трону. Он позволял царевичу вволю лазать по чердакам, играть и даже драться с дворянскими» стрелецкими детьми. Когда Пётр уставал от беготни, Никита Моисеевич усаживался рядом неторопливо рассказывая о случаях из собственной жизни, вырезал деревянные игрушки. Царевич смотрел на ловкие руки «дядьки» и сам начинал прилежно обтачивать заготовку ножом. Никакими особыми навыками народного умельца Зотов не обладал, всё делал на глазок. Пётр перенял эту сноровку и, полагаясь всегда больше на собственный глазомер, нежели на чертежи и математические выкладки, ошибался нечасто.

Из Оружейной палаты Никита Зотов постоянно приносил Петру книги с иллюстрациями, а позже, по мере развития интереса ученика к «историческим» предметам — военному искусству, дипломатии и географии, — заказывал для него «потешные тетради» с красочными изображениями воинов, иноземных кораблей и городов. В зрелом возрасте Пётр I не раз проявлял разнообразные и глубокие исторические знания. Царем всему учился охотно и впоследствии писал бегло, но с многочисленными ошибками.

Царевич с детства отличался любознательностью. Помимо домашнего учителя, он обучался наукам и ремеслам у многочисленных мастеров, в том числе специалистов- иностранцев, населявших село Преображенское.

С 1683 года в селе шла «военная игра». Из своих сверстников юный царь образовал «потешные» полки (от слова «потеха» - игра, развлечение, забава). В 1686 году в числе «потешных» солдат оказался сын конюха А.Д.Меньшиков, будущий ближайший друг Петра.

На реке Яузе была построена «потешная крепость» Плесбург – там юных солдат учили осаде и штурму крепостей. Иностранные офицеры обучали Петра и его «потешных» артиллерийской науке. Правда, чтобы мальчишки – солдаты не покалечили друг друга, стреляли не настоящими ядрами, а пареными репами.

Занятия с Зотовым оставили след в памяти Петра на всю жизнь. Став взрослым, проводя реформы в стране, он мечтал, чтобы была написана книга по истории отечества; сам составил азбуку русского языка, простую по написанию и легкую для запоминания.

Привычка заполнять часы досуга разными «руко­мёслами», выработавшаяся у маленького Петра, сохранилась на всю жизнь. Даже принимая иностранных послов, царь мог во время беседы строгать доски для обшивки лодки, вытачивать на то­карном станке шахматные фигурки или вязать узлы на корабельных снастях. Молва утверждает, что однажды прусскому послу фон Принцу пришлось взбираться на верхушку мачты, чтобы вручить царю верительные грамоты, — настолько тот был увлечён оснасткой линейного корабля «Предестинация», устройство которого было лично разработано Петром.

Царь Фёдор Алексеевич скончался весной 1682 г., не назвав имени своего преемника. После него на русский трон могли претендовать два брата — шестнадцатилетний Иван и десятилетний Пётр. Братья по отцу, они имели разных матерей, родственники которых начали жестокую борьбу за власть. Заручившись поддержкой духовенства Нарышкины и их сторонники возвели на престол Петра, а его мать, царицу Наталью Кирилловну, объявили правительницей. Однако с этим не пожелали примириться родственники царевича Ивана и царевны Софьи — Милославские, - усмотрев в провозглашении Петра царём ущемление своих интересов. Недовольные, они нашли поддержку среди стрельцов, которых в Москве было более 20 тыс. человек.

Ранним утром 15 мая 1681 г. в стрелецких слободах зазвучал набат. Стрельцы, подстрекаемые Милославскими, вооружились и с криками, что Нарышкины убили царевича Ивана, двинулись в Кремль. Правительница Наталья Кирилловна надеясь успокоить бунтовщиков, вышла к ним на Красное крыльцо, ведя за руки Ивана и Петра. В первые часы бунта были убиты крупные государственные деятели Артамон Матвеев и Михаил Долгорукий, а потом и многие другие сторонники царицы Натальи. Несколько дней в столице буйствовали стрельцы, грабя и убивая. Лишь 26 мая они утихомирились и потребовали также венчать на царство болезненного и слабоумного сводного брата Петра — царевича Ивана. Боярская дума о Освященный собор (собрание высших церковных деятелей) нарекли Ивана первым царем, а Петра – вторым. Управление страной по молодости обоих царей было вручено царевне Софье Алексеевне. Сам Петр вместе с матерью был удален в подмосковные дворцовые села Преображенское и Коломенское. В награду стрельцам Софье пришлось осыпать их милостями и официально признать их действия правомерными. Стрельцы оказались в конце XVII века грозной привилегированной силой. Они не только несли службу, за которую получали жалованье от государства, но и владели лавками, торговали, занимались ремеслом. У них было самоуправление, правительство назначало лишь полковников.

Десятилетний Петр стал очевидцем ужасов стрелецкого бунта. На всю жизнь стало для него ненавистным слово «стрельцы», которое вызывало жгучее желание отомстить за гибель близких, слезы и унижения матери.

Софья находилась у власти с 1682 по 1689 г. Она, так же как и ее брат Федор, была ученицей Симеона Полоцкого, была хоро­шо образована: читала, писала стихи, владела латынью и польским языком. Современники давали Софье противоречивые оценки: умна, предприимчива, любознательна, завистлива, чес­толюбива, властолюбива, коварна.

Первым помощником Софьи стал князь Василий Голицын, возглавлявший Посольский приказ. Под его руководством в 1687 и 1689 гг. состоялись два похода русской армии в Крым. Первый оказался неудачным — крымчаки подожгли степь, вой­скам не хватало воды, что привело к болезням. Правительство обвинило в поджоге степи гетмана Левобережной Украины Самойловича, который не пользовался популярностью. Самойлович был низложен, гетманом стал Иван Степанович Мазепа. Го­лицын доносил в Москву о победе над татарами, которые вроде даже не стали воевать с русскими. В 1689 г. Голицын повторил поход, в этот раз несколько сражений состоялось. Но решитель­ного сражения противник избегал, отступая к Перекопу. В райо­не перешейка русские войска, простояв один день, разверну­лись и ушли. Софья, несмотря на отсутствие побед, отблагода­рила фаворита наградами и почестями.

Тем временем мать Петра I вмешивалась в личную жизнь юноши. Она женила его на Е.Ф. Лопухиной, 27 января 1689 г., раньше достижения Петром 17 лет. Это была, впрочем, скорее политическая, чем педагогическая мера. Сам выбор невесты для Петра был продуктом партийной борьбы: знатные приверженцы его матери предлагали невесту княжеского рода, но победили Нарышкины, и выбрана была дочь мелкопоместного дворянина. Вслед за ней потянулись ко двору многочисленные родственники ("более 30 персон"). Такая масса новых искателей мест, не знавших, притом, "обращения дворового", вызвала против Лопухиных общее раздражение при дворе; царица Наталья скоро невестку свою возненавидела и желала больше видеть с мужем ее в несогласии, нежели в любви. Этим, так же как и несходством характеров, объясняется, что "изрядная любовь" Петра к жене продолжалась разве только год, - а затем Петр стал предпочитать семейной жизни - походную, в полковой избе Преображенского полка. В 1690 году у Петра родился сын Алексей. А сам сошелся со своей давней подругой сердца, Анной Монс.

 Новое занятие - судостроение - отвлекло его еще дальше; с Яузы он переселился со своими кораблями на Переяславское озеро и весело проводил там время даже зимой. Участие Петра в государственных делах ограничивалось, во время регентства Софьи, присутствием при торжественных церемониях.

По мере взросления Петра основным для Софьи стал вопрос сохранения власти. Отношения между Софьей и Петром были очень натянуты­ми. В 1687 г. Софья предприняла попытку венчания на царство, но стрельцы ее не поддержали.

Правление Софьи знаменательно тем, что главное направле­ние развития страны оставалось неизменным, ее сподвижники продолжали путь европеизации. Василий Васильевич Голицын (1643—1714), фаворит и фактический правитель России, полу­чил образование в западном духе, хорошо говорил по-польски и знал латынь, немецкий, греческий языки. Он поощрял просве­тительство на Руси, выписывал книги из-за границы, приглашал иностранных специалистов и содействовал русским в посеще­нии Запада. Был одним из инициаторов упразднения местниче­ства, возглавлял Посольский приказ. Считался поклонником всего западного, предлагал создать регулярную армию, провес­ти реорганизацию органов управления, отправлять дворян на обучение в Европу. Ряд историков считает, что его программа фактически предваряла будущие преобразования Петра. Но для удержания власти было необходимо обладать решительностью, фактически устранить законных наследников престола. Такими качествами Голицын не обладал.

Другой близкий Софье деятель — Сильвестр Медведев, уче­ник и последователь Симеона Полоцкого, был причастен к со­зданию Славяно-греко-латинской академии — первого высше­го учебного заведения в России.

Неудачные походы в Крым осложнили положение правитель­ства Софьи. Впоследствии Петр обвинял Софью в попытках его физического устранения, однако ни современники, ни историки не рассматривали обвинения Петра всерьез. Открытое столкно­вение произошло 8 августа 1689 г. До Петра дошел слух о том, что Софья собрала стрельцов к походу на Преображенское. Среди ночи Петр поскакал под защиту стен Троице-Сергиева монастыря, куда прибыли созданные царем в период пребывания в подмосковных селах потешные войска. Через несколько часов стали подходить стрелецкие отряды, видимо и не думавшие бунтовать. Власть перешла к Петру, сторонники Софьи были отправ­лены в ссылку, в том числе и Голицын. Софья была отправлена в Новодевичий монастырь, ее имя исключили из царского титула, а после неудачного бунта стрельцов 1698 г. насильно пост­ригли в монахини. Софья была в монастыре; царь Иван Алексеевич оставался по-прежнему царем только по имени, занимал царское место в церемониях, власть перешла к одному царю Петру. Но семнадцатилетний Петр был еще неспособен к управлению государством, он еще доучивался, довоспитывал себя теми средствами, какие сам нагнел и какие были по его характеру; у молодого царя на уме были потехи, великий человек объявился после, и тогда только в потехах юноши оказались семена великих дел.

Кто же правил государством? Петр, занявшись своими забавами, позволил царствовать своей матери. Наталья Кирилловна стала полновластной правительницей, хотя современники считали, что она «была править некапабель (т.е. неспособна) и ума малого». Царица умерла в 1694 году, так и не увидев сына «образумившимся». Вся власть оказалась в руках Петра I, и он почувствовал, что ничто в мире не может ей противостоять.

Первые годы самостоятельного правления Петра I

Придя к власти Петр вверил дела управления своим приближенным — Б. А. Голицыну, Л. К. Нарышкину, Т. Н. Стрешневу, П. А. Лопухину и другим, а сам предавался военным и морским учения с «потешными» Преображенским и Семеновским полка­ми, впоследствии гвардейскими. Особый интерес проявлял Петр к флоту. В 1692 г. на Переяславском озере был спущен на воду построенный при его личном участи первый «потешный» корабль, а в 1694 г. в Архангельске первый русский морской корабль. Немало времени царь проводил в Немецкой слободе (Кокуе), где жили европейцы, изучая их быт и нравы. Из числа иностранце вышло немало сподвижников Петра — Ф.Лефорт, П.Гордон, Я. Брюс и др. Среди его русских соратников выделя­лись Б. П. Шереметев, Г.И.Головкин, Ф. Ю. Ромодановский, Ф. М. Апраксин, П. И. Ягужинский, А. Д. Меншиков» П. П. Шафиров, причем трое последних по происхождению не были даже дворянами.

Первым серьезным шагом самостоятельного царствования Петра стали Азовские походы. Как и Иван Грозный, Петр начал борьбу за выход к морю с южного направления. Он страстно хотел добраться до Каспийского и Черного морей, чтобы овладеть морской торговлей с Востоком. В 1695 году русская армия под началом Головина, Гордона и Лефорта начала свой поход. Полки двигались по безлюдной, выжженной солнцем местности, по малярийным болотам и солончакам, где не было ни капли воды. Задолго до встречи с противником войско теряло много людей и лошадей. Петр знал об этом, но на войну его влекли молодой азарт, желание усмирить татар, дать урок туркам и я вить себя защитником христиан. Смелому плану царя не суждено было сбыться: Азовская крепость устояла под натиском русского войска. Петр сумел проанализировать причины поражения и сделать нужные выводы. Он понял, что первый поход не удался из – за отсутствия флота, и уже осенью того же года начал подготовку к новой атаке. Зимой 1695/96 гг. в Воронеже было построено 2 фрегата, 23 галеры и др.

Русская флотилия подошла к Азову в устье Дона и загородила речной проход для турецких судов. Не выдержав блокады, крепость начала слабеть без припасов и помощи. Не дожидаясь последнего штурма, в июле 1696 года Азовская крепость сдалась. Однако для дальнейшей борьбы с Турцией, или, как ее еще называли, Портой, сил явно не хватало, и Петр во главе так называемого Великого посольства отправился в марте 1697 году в Европу для поиска союзников.

Великое посольство. В истории дипломатии трудно найти столь знаменательное предприятие, каким оказалось русское Великое посольство в Западную Европу 1697-1698 годов. С точки зрения достижения конкретных внешнеполитических задач, поставленных перед этим посольством, оно завершилось неудачей. Однако по своим реальным практическим последствиям оно имело поистине историческое значение прежде всего для отношений между Россией и европейскими странами, а в дальнейшем для судьбы всей Европы. Петр поехал в Европу с решимостью направить свою страну по западному пути. На протяжении веков изолированное и замкнутое Московское государство теперь должно было догнать Европу и открыть себя Европе.

В состав Великого посольства вошло 250 человек: 3 полномочных посла, 36 волонтеров, которые должны были собирать иноземные знания, 70 солдат. Сам государь путешествовал под именем урядника Преображенского полка Петра Михайлова.

Перед отъездом Петру донесли о заговоре. Стрельцы собирались объявить царя «нехристем», губящим Россию, убить его и вернуть на престол Софью. Петр утопил очередной бунт в крови: четверо главных заговорщиков были обезглавлены.

Восстановив порядок в столице, Петр 10 марта отправился в путешествие. Забавно, но о том, что русский царь едет в Европу, к тому времени уже знали все зарубежные дипломаты.

Цели путешествия Петра: 1) видеть политическую жизнь Европы, ибо ни он сам ни его предки ее не видели. 2) по примеру европейских стран устроить свое государство в политическом, особенно воинском порядке. 3) своим примером побудить подданных к путешествиям в чужие края, чтобы воспринять там добрые нравы и знания языков. Однако Петр отдавал себе отчет в том, какая по сложности задача перед ним и что окончательное решение о повороте России к Европе должно быть принято не по слухам и разговорам, а по твердому убеждению. Петр понимал. Что надо учиться у Европы. Они знают больше и умеют делать многое такое, что русские не могут. Вот Петр и послал туда молодых дворян на учебу.

Главное же состояло в том, что Петр ехал изучать Европу и учиться у европейцев. На специальной сургучной печати, которую Петр ставил на своих письмах во время путешествия, была надпись: «Я ученик и ищу себе учителей».

Посольство пересекло западные границы России и прибыло в Ригу, находившаяся на территории Швеции. Рига была первым иностранным городом, который посетил Петр. Здесь из-за ледокола на Двине пришлось задержаться на 11 дней, а заняться было нечем, если не считать празднование Пасхи. Шведы, хотя и оказали официальные почести вроде пушечного салюта при въезде и отъезде посольства, в целом шведы приняли холодно. Здесь же Петра ждали первые неприятности: губернатор не разрешил царю осмотреть крепость, которую 40 лет назад осаждал Алексей Михайлович. Петр в гневе назвал Ригу «проклятым местом», покинул посольство и уехал в Курляндию.

В Митаве состоялась частная встреча Петра с герцогом Фридрихом-Казимиром. Никаких переговоров серьезного политического значения не было. 2 мая Петр отплыл на корабле «Святой Георгий» в Кенигсберг. Впервые царь увидел Балтийское море. 7 мая Петр вместе с волонтерами прибыл в Кенигсберг. Уже через день возглавлявший Бранденбургско – прусское государство Фридрих III неофициально встретился с Петром. Он предложил русскому царю заключить с Россией оборонительный и наступательный союз, но Петр проявил осторожность, лишь на словах пообещав военную поддержку. В составленном договоре речь шла только о торговле – праве России провозить свои товары в другие страны, а Бранденбургу – в Персию и Китай по российской территории.

Покинув пределы курфюршества, посольство двинулось в Голландию. Петру не терпелось поскорее попасть на её знаменитые верфи, а потому, опередив посольство, он в лодке с несколькими товарищами поплыл по Рейну, его притокам и каналам к Саардаму. Там он поселился устроился работать на верфь Линста Рогге.

С раннего утра он усердно трудился, осваивая премудрости профессии корабельного плотника, а в свободное время ходил по окрестностям, наблю­дая, как работают местные лесопильни, масло­бойни и другие заводы. Слух о странном русском быстро распространился в маленьком городке, да и внешность его была запоминающейся. Он

Был высокого роста 197.8 см (6 футов 7 дюймов) и мощным человеком. Из заметок современников, однако, ясно, что внешне он был некрасив, лицо его было слишком бледно и покрыто большими фурункулами. Кроме того, за Петром замечались такие нелепые привычки, как высмаркивание в рукав и дёрганье себя за уши в минуты раздумья. Тем не менее, все, кто встречался с Петром отмечали не его огромный рост и нелепый вид, а его умение вести разговор и многочисленные познания в разных областях.

У Петра были маленькие усики, волосы на голове от природы вьющиеся, всегда коротко подстриженные. Голос, чуть сипловатый, «был не тонок и не громогласен». Он всегда носил простую одежду, нередко появляясь в стоптанных и латаных башмаках, что «если кто его не знал, то никак не мог принять за столь великого государя». Однако с возрастом у Петра все чаще случались судороги, которые сильно искажали его лицо и глаза, внушая ужас окружающим.

Убедившись, что в Саардаме ему учиться уже нечему, Пётр отправился в Амстердам, где на верфях Ост-Индской компании продолжал учиться у мастера Геррита Класа Поля. Питер-тиммерман (Пётр-плотник), как его звали окружающие, принял участие в закладке большого морского фрегата. В это время Пётр сообщал на родину, что «трудится в поте лица своего». Он писал: «Делаем это не из нужды, а для того, чтобы изучить морское дело, чтобы по возвращении оставаться побе­дителями над врагами».

Любознательность Петра заставили Петра предпринять поездку в Англию. Прожив месяц в Лондоне, Петр переселился затем в Дептфорд, в то время отдельный городок, а ныне – район самого Лондона. Здесь он занял дом, непосредственно примыкавший к верфям, где строились корабли. Петр продолжает свое морское образование. Теперь он уже не работает сам топором, а изучает теоретический курс кораблестроения под руководством инспектора королевского флота сэра Антонии Дина. Также Петр познакомился с маркизом Кармартеном. В его обществе царь проводил много времени. Вильгельм III? Зная склонности и пристрастия гостя, пригласил его посетить главную базу английского флота – Портсмут. Здесь для Петра устроили военно-морское учение самых крупных боевых кораблей. В Англии Петр приобрел еще более разнообразные впечатления и знания, чем в Голландии.

25 апреля Петр оставил берега Англии. После короткого перехода через бурное, и на этот раз, море он уже снова в Голландии. Первую неделю Петр вместе с Лефортом использовал для осмотрения того, что он еще не видел в этой стране. Он посетил университет в Лейдене, его анатомический театр. Он также встретился с Левенгуком, который показывал ему знаменитый микроскоп.

Когда Петр находился в Англии, Великое посольство, остававшееся в Голландии, занималось главным образом приобретением снаряжения для будущего флота и наймом специалистов.

Главные огорчения ожидали Петра в делах международных. В феврале Турция и союзники России – Австрия и Венеция, а также посредники – Англия и Голландия начали разработку конкретных положений мирного договора ; 12 мая резидент в Варшаве Никитин прислал текст официальной грамоты Петру, в которой сообщалось о мирных предложениях султана, сделанных через английского короля, и предлагалось назначить русских представителей для участия в мирных переговорах. Кроме того, получены были копии шести документов, которыми обменивались между собой Турция, Австрия, Англия и Голландия. Подготовив все в тайне и за спиной союзника, император хотел соблюсти видимость приличия и приглашал царя присоединиться к уже достигнутой договоренности. Фактически речь шла о том, что договор о продолжении совместной войны против Турции, заключенный немногим более года назад, и прежние соглашения были грубо нарушены и, таким образом, Россию поставили перед свершившимся фактом. Дальше ждать было нечего, решили ехать в Вену.

14 мая состоялась прощальная встреча Великого посольства с официальными голландскими лицами, среди которых был великий Гейнсиус и бургомистр Амстердама Витзен. Сначала встреча проходила в обстановке взаимной любезности, но затем Петр не выдержал и выразил возмущение двуличием голландцев, на словах выражавших русским пожелание победы, а на деле помогавших расколоть антитурецкий союз своим посредничеством. Застигнутые врасплох представители голландских властей прибегли к явной лжи, говоря, что им ничего не известно о переговорах. Тем не менее до разрыва не дошло, хотя прощание явно было испорчено.

15 мая Великое посольство отправилось в дорогу. По пути Петр посетил владения курфюрста Саксонского Августа I, ставшего теперь и польским королем. Несколько дней он потратил на осмотр и изучение коллекций музея в Дрездене, арсеналов, крепостей, на неизбежные церемонии и празднества. Совсем другую атмосферу ощутили, подъезжая 11 июня к Вене. Обнаружилось пренебрежительное отношение к послам. Встреча с императором Леопольдом должна была состояться на уровне глав двух великих государств. Это требовало соблюдения определённого дипломатического этикета, состояв­шего из такого количества формальностей, что их согласование растянулось на десять дней. Напри­мер, аудиенция долго откладывалась из-за спора о том, когда русские послы должны снимать шапки. Австрийцы настаивали на том, чтобы послы обнажили головы при входе в аудиенц-зал, где собирались придворные и правительственные чины государства, а русские с обидой говорили, что не желают снимать шапок перед стенами и сделают это лишь в присутствии самого императора.

В конце концов встреча между 26-летним русским царём и 56-летним австрийским импера­тором состоялась. Однако Леопольд, будучи опыт­ным дипломатом и искушённым политиком, свёл беседу к обмену ничего не значащими любез­ностями. Покидая в гневе императорский дворец, Пётр оказался в парке. Заметив лодку у берега озера, он сел в неё, начал неистово грести и плавал по озеру до тех пор, пока не успокоился. Столпившиеся на берегу придворные императора Леопольда с удивлением наблюдали за упраж­нениями московского царя, выслушивая от его приближённых объяснения о любви Петра к «Нептуновым потехам». Первый опыт самостоя­тельной дипломатической деятельности, полученный молодым царём в годы «Великого по­сольства», содержал как успехи, так и неудачи.Этот опыт дал толчок развитию в Петре диплома­тических способностей, впоследствии высоко оце­нённых многими европейскими государственными деятелями.

В результате поездки по Европе Петр более трезво оценил обстановку в мире и более четко определил интересы России. Стало ясно, что пробиваться к морю на юге пока сложно. Более доступным казалось второе направление – на Балтике. Здесь нашелся союзник в борьбе против Швеции – польский король, он же саксонский курфюрст Август II.Знакомство с обычаями, законами, наукой, техникой и политическим устройством европейских стран окончательно убедило Петра в необходимости преобразование в России. Фактически страна получила правителя, способного ускорить процессы, намечавшиеся очень давно.

Великое посольство было прервано сообщениями из России о стрелецком бунте. 15 июля Петр получил письмо из Москвы, в котором сообщалось, что стрелецкие полки, стоявших на литовской границе, взбунтовались, сместили своих командиров и пошли на Москву и собираются идти к Воскресенскому монастырю. Поскольку письмо шло месяц, Петру оставалось только догадываться о том, что произошло дальше.

Петр мчался из Вены днем и ночью, почти без остановок. Нов Кракове его догнали гонцы с новым письмом из Москвы. В нем сообщалось, что стрельцы разгромлены под Воскресенским монастырем, мятеж подавлен, главные бунтовщики казнены, другие взяты под стражу. Когда же Петр прибыл в Москву, при личном участии царя была проведена казнь стрельцов на Красной площади – на Руси похожий пример однажды был (Иван IV)? Но масштабы не дотянули до петровских: было казнено около 800 стрельцов. Для Европы нечто подобное было нормальным. Была ли причастна к бунту Софья, выяснить не удалось.