Особенности развертывания политики «самоусиления»

2. Особенности развертывания политики «самоусиления».

Позиции сторонников нововведений при дворе упрочились после государственного переворота, происшедшего осенью 1861 г. После смерти императора Сяньфыня в августе 1861 г. Су Шунь стал во главе регентского совета, призванного править от имени малолетнего наследника престола Тунчжи. Он был сыном импе­ратрицы Цыси (1835—1908). Волевая, властолюбивая женщина, она строила далеко идущие честолюбивые планы захвата верхов­ной государственной власти. Цыси удалось достичь согласия со сводными братьями покойного императора и, воспользовавшись тем, что государственная печать находилась в ее руках, органи­зовать арест членов регентского совета во главе с Су Шунем. Цыси образовала совместное регентство со старшей женой покойного правителя Китая бездетной императрицей Сяо Чжэнь. При этом особая роль принадлежала Гуну, получившему титул «князя-со­ветника по государственным делам». В 1865 г. князь Гун был ли­шен этого звания, после чего Цыси могла принимать решения по важнейшим государственным делам практически единолично. Через некоторое время при не вполне выясненных обстоятель­ствах скоропостижно скончалась вдовствующая императрица Сяо Чжэнь, что означало устранение последнего препятствия, отде­лявшего Цыси от безраздельной власти.

Субъективно цели сторонников «самоусиления» состояли в укреплении в первую очередь военного потенциала Китая, что должно было явиться главным условием подавления внутренней смуты, оказания достойного сопротивления иностранным дер­жавам и укрепления пошатнувшейся власти цинской династии. Однако вскоре сторонники курса реформ вполне естественно пришли к выводу о необходимости осуществить не только пере­подготовку войск, но и их перевооружение, а для этого необхо­димо было наладить собственное производство современных ви­дов оружия. В одном из меморандумов князя Гуна говорилось: «При всестороннем исследовании политики самоусиления ста­новится очевидным, что главным в ней является подготовка войск, а подготовку войск в свою очередь необходимо начинать с производства оружия».

Но создание современного военного производства было не­возможно без использования индустриальных технологий. Наи­более отчетливо эта мысль была выражена в одном из меморан­думов крупнейшего деятеля эпохи «самоусиления» Ли Хунчжа-на, писавшего: «Сегодня главным средством обороны от врагов и основой самоусиления является производство машин».

Итак, стремясь найти пути к укреплению системы восточного деспотизма в Китае, выглядевшей во второй половине XIX в. весь­ма архаической, сторонники реформ пришли к осознанию необ­ходимости создания современной по своей технологической форме промышленности в первую очередь усилиями самого деспоти­ческого государства. С этой точки зрения годы «самоусиления» явились временем создания условий для формирования китайс­кого капитализма «сверху» путем усилий, предпринимавшихся самим государством, предпочитавшим пока сохранять незыбле­мыми устои традиционной политической системы.

Важно отметить, что наиболее активными практическими дея­телями реформ стали организаторы подавления антиправитель­ственных движений середины XIX в., создатели местных воинских формирований — Ли Хунчжан, Цзэн Гофань и Цзо Цзунтан. Имен­но они и основали первые в Китае арсеналы, использовавшие со­временную западную технику для производства вооружений. Пер­вый современный арсенал был создан Цзэн Гофанем в 1861 г. в г. Аньцин. Затем арсеналы, а впоследствии и механические заводы и верфи появились в Сучжоу, Шанхае, Нанкине, Тяньцзине, Сиа­не, Гуанчжоу, Чэнду и других крупнейших городах Китая.

Характерной чертой этого вида промышленности и военных формирований было то, что они контролировались центральны­ми правительственными ведомствами лишь номинально. В дей­ствительности и арсеналы, и армии, образованные в ходе подав­ления тайпинов, оставались в руках региональных военачальни­ков. Это свидетельствовало о начавшемся упадке традиционной государственности. По форме эти процессы весьма напоминали явления, свойственные концу династийного цикла, обычно от­меченному децентрализацией власти. Но в условиях включения Китая в мировую капиталистическую систему династийный кри­зис был связан с возникновением тенденций, которые можно охарактеризовать как начальную фазу генезиса капитализма. Это в свою очередь создавало предпосылки для разрыва с прежним циклическим ходом китайской истории.

На протяжении I860—1890-х гг. в Китае в рамках казенного сектора было создано около 20 промышленных предприятий, свя­занных с военным производством, на которых было занято примерно 10 тыс. рабочих. Технологически это была современная про­мышленность, основанная на применении машин, однако с точки зрения социальной организации ее было трудно охарактеризо­вать как буржуазное предпринимательство. Продукция, произво­димая на этих фабриках, минуя рынок, шла непосредственно на снабжение армий. Таким образом, здесь отсутствовал один из основных мотивов капиталистического производства — стремле­ние получить прибыль. Положение рабочих подчас было близко статусу государственных крепостных, а не свободной наемной рабочей силы. Тем не менее нельзя недооценивать усилия, пред­принятые китайскими милитаристами второй половины XIX в. в связи с созданием основ современного промышленного произ­водства в Китае.

Необходимость обеспечения государственной промышленности сырьем и транспортными структурами заставляла лидеров регио­нальных группировок браться за решение и этих проблем. Государ­ство контролирует угледобывающее производство, строит железные дороги. В 1881 г. для перевозки угля от мест добычи к побережью в Северном Китае построена первая железная дорога.

3. Начиная с 80-х гг. XIX в. экономическая сторона политики «са­моусиления» претерпевает некоторые существенные изменения. На­чинают строиться не только военные, но и гражданские предприя­тия (главным образом в текстильной промышленности), к участию в которых допускается национальный капитал. Правда, и в этот пе­риод государство продолжает исповедовать прежнюю идеологию по отношению к частному предпринимательству, которое рассматри­вается как потенциальная угроза общественным устоям. Например, в 1882 г. китайским коммерсантам было запрещено в течение 10 лет строить современные частные предприятия. Единственной формой участия их в современном предпринимательстве в связи с этим было вложение средств в казенную промышленность.

После того как гражданская часть казенной промышленности оказалась связанной с рынком, выявилась низкая эффективность казенного управления, к которому начинают привлекаться и част­ные вкладчики капитала. В результате возникли две системы уп­равления государственно-частными предприятиями: «контроль чиновников, предпринимательство торговцев» и «совместное предпринимательство чиновников и торговцев». В сущности, пе­реход к подобным методам управления промышленностью озна­меновал постепенное движение к полноценному частнокапита­листическому предпринимательству на основе приватизации ка­зенной промышленности.

Это движение было весьма противоречивым. В некоторых слу­чаях экономически неэффективное предприятие из разряда казенно-частных могло быть переведено в категорию частных. Так произошло в 1894 г. с крупнейшим металлургическим предприя­тием Китая того времени Ханьянским заводом, проданным в част­ные руки. Одновременно расположенная в той же провинции Хубэй прибыльная текстильная фабрика, являвшаяся смешан­ным предприятием, была выкуплена Чжан Чжидуном в казну, причем частные вкладчики получили лишь половину принадле­жавшей им доли. Неудивительно в связи с этим, что в процессе создания и «приватизации» крупных современных государствен­ных предприятий ведущую роль играли не столько торговцы, ос­тавшиеся, в сущности, беззащитными перед произволом со сто­роны государства, сколько чиновники - представители склады­вающегося бюрократического капитала.

К середине 90-х гг. XIX в. на всех казенных и смешанных пред­приятиях была занята уже весьма значительная по численности группа фабричных рабочих, насчитывающая около 40 тыс. чело­век. Уровень эффективности работы казенного сектора, даже во­енных заводов, весьма значительно уступал производительности аналогичных европейских предприятий. Так, Хубэйский арсенал, выпускавший в конце XIX в. по лицензии винтовки системы «мау­зер», тратил на производство одной единицы продукции в 7 раз больше времени, чем на заводах «Маузер» в Германии.