Социальный и национальный состав

1.3 Социальный и национальный состав

Образ репрессий после восстания, относительно статистических данных, в том числе касающихся лиц, приговоренных к смертной казни, осужденных на каторжные работы и сосланных административно на поселение, опирается в значительной степени на гипотетических, оценочных расчетах. Неполное число приговоренных к смертной казни, на которых приведено приговор в исполнение, составляет 669 лиц.

Число повстанцев, принудительно призванных в царскую армию, неизвестно. Число политических ссыльных оценивается на 38 тыс. Из этого 38 % ссыльных приходится на лица, происходящие из Царства Польского (14 тыс.), 57 % из Литвы и Белоруссии (21 тыс.) и 5 % из Украины (2 тыс.).

Для остальных определено разные формы поселения. Как писал Стефан Кеневич, автор обширной монографии восстания, среди каторжников из так называемой исторической Литвы преобладала шляхта(дворянство), среди каторжников из Королевства лица из более низких, податных сословий.

Изучая социальный и этнографический состав Олонецкой губернии можно провести небольшое исследование, обратившись к архивным источникам Национального Карельского архива. Для этого используем документы, которые включают в себя данные по ссыльному контингенту. К этим документам относятся:

Канцелярия олонецкого губернатора (1780-1919 гг.): оп. 36, д. 91/1 - "Ведомость о лицах, состоящих под надзором полиции в Олонецкой губернии за 1864 г.", оп. 67, д. 1/2 - "Ведомость о лицах, состоящих под надзором полиции за в Олонецкой губернии 1868 г.", оп. 67, д.1/3 - "Ведомость о лицах, состоящих под надзором полиции за в Олонецкой губернии 1869 г.", оп. 67, д. 1/4 - "Ведомость о лицах, состоящих под надзором полиции за в Олонецкой губернии 1872 г." по лицам, содержащимся в ссылке Олонецкой губернии .[33]

Во-первых, обратим внимание на численность населения Олонецкой губернии.

Если она в 1835 г. включала в себя около 171,7 тыс. чел., то в 1897 г. - 208, 1 тыс. чел. Из-за ссыльных население увеличилось значительно, любой прирост населения такого бы не дал.

Во-вторых, территория, с которой направлялись ссыльные - это Люблинская, Плоцкая, Августовская, Радомская губернии, в настоящее время Польша; Виленская, Ковенская губерния – на данный момент Литва; Киевская, Волынская, Подольская, Винницкая губернии – в настоящее время Украина; и Витебская, Могилевская, Минская губернии – современная территория Беларуси.

Олонецкая губерния с 1860 года по 1870 год пополнилась различными национальностями, такими как, поляки, белорусы, украинцы, литовцы. Так как уже с 1930 года разрешался брак между карелами и русскими, соответственно, другими национальностями, пошла ассимиляция населения .

Для примера, в подтверждение моих слов, приведем несколько фамилий из архивных данных национального Карельского архива :

Хан Фердинанд - мещанин. Национальность - поляк.

Хрущевич Франц - дворянин. Национальность - поляк.

Черниховский Ипполит - дворянин Киевской губернии. Национальность, украинец.

Чернявский Яков - крестьянин. Национальность – поляк.

Шукановский Норберт – ксендз, духовное лицо, представитель католической церкви. Национальность - поляк.

Щенснович Люциан – чиновник. Национальность – поляк.

Из этого следует, что политическая ссылка в Олонецкую губернию приобрела черты многонационального характера. Социальный состав ссыльных так же разнообразен.

1.4 Условия содержания политических ссыльных

Количество ссыльных поляков в Олонецкой губернии дошло до 300 человек, сюда же выслано было 700 семей кавказских горцев.

Из-за большого количества людей, не хватало места в домах и острогах.

Началась серьезная борьба революционеров и самодержавной властью.

В шестидесятых городах девятнадцатого столетия правительство издает циркуляцию и инструкцию для губернаторов и полиции, в которых устанавливается определенный порядок надзора за лицами, обнаружившими вредные политические стремления[34].

Каждый циркуляр, каждая инструкция имела своей целью ухудшить общее положение, стеснить даже личную жизнь политических ссыльных.

На месте ссылки высылаемые должны были жить в определенном поселении и не имели права без разрешения полицейской власти отлучаться за черту города или деревни.

Определено было даже время возможного отсутствия с квартиры не свыше двенадцати часов в сутки.

Политические ссыльные обязаны были ежедневно являться в местное политическое управление и расписываться в специально для этого заведенной книге, чтобы начальство знало, что они не сбежали. В противном случае полиция всегда имела право проверить местонахождение поднадзорного. Независимо от этого и полиция и жандармы в любое время дня иночи могли делать обыски и заходить в квартиры для наблюдении за поведением политических ссыльных.

И этим правом усиленно пользовались, когда хотели. Полиция была настолько невежественна, что при обыске, забирала все, казавшееся ей подозрительным (особенно подозрительным являлись записки, так как привлекали особое внимание).

Политические ссыльные не имели право заниматься ни государственной, ни общественной службой, кроме того им категорически воспрещалось:

Всякая педагогическая деятельность

Обучение каким-либо искусствам и ремеслам

Чтение публичных лекций

Участие в публичных заседаниях ученых обществ

Участие в сценических представлениях

Вообще всякая публичная деятельность

Содержание типографий, библиотек и кабинетов для чтения

Занятие фотографией

Запрещалась поднадзорным и охота с применением стрелкового оружия, которое при обнаружении подлежало немедленной конфискации. Политссыльные не имели право покидать обозначенную территорию. Всякая отлучка за означенную черту считалась за побег и виновные привлекались к судебной ответственности по какой то мифологической статье не существующего закона. Приходилось отсиживать в тюрьме или платить штраф.

Отчеты и рапорта уездных исправников на имя Олонецкого губернатора раскрывают мрачную картину жизни польских политических ссыльных в Олонецкой губернии. Главной проблемой для сосланных было их бедственное, а подчас и полунищенское положение в незнакомом краю. В случае, если сосланный не мог себя содержать в ссылке за свой счет, чаще всего с доходов имения, казной назначалось денежное содержание: 15 копеек в сутки на проживание и 1 рубля 50 копеек в месяц для оплаты снимаемого жилья.

Такой объем содержания при существовавших тогда в Олонецкой губернии, фактически принуждал сосланных к постоянным просьбам на имя олонецкого губернатора о дополнительном денежном вспомоществовании. Не всегда, впрочем, эти прошения удовлетворялись в силу отсутствия соответствующих законов, буквы которых неуклонно держались чиновники Олонецкой губернии.

Бедственность положения ссыльных отягощалась еще и тем, что для них по различным причинам фактически отсутствовала возможность собственным трудом или службой поправить свое материальное положение. Причиной могла быть невозможность работать в силу болезней, развитие которых лишь провоцировалось влиянием сурового северного климата на непривычных к нему жителей южных областей.

Ярким свидетельством такого положения вещей является судьба дворянина Ковенской губернии Киприана Пушко, сосланного в Олонецкую губернию в июле 1863 г., который долгое время страдал размягчением спинного мозга, частичным параличом нижних конечностей и, в конце концов, умер в пудожской земской больнице в августе 1868 г .

Сложность в нахождении работы также была связана с трудностями в контакте с местным населением. К примеру, из прошения на имя Олонецкого губернатора от дворянина Ковенской губернии Владислава Загорского следует, что найти какую-либо службу в г. Каргополе не представлялось возможным в силу «недоверчивости здешних жителей».

Такое положение отягощалось также жестким правительственным контролем, а также некоторыми ограничениями в переписке и общении с родными и друзьями. Особенно настороженно уездная администрация и полиция относились к польскому духовенству сосланному в Олонецкую губернию.

Особая политическая роль польского духовенства объяснялась его традиционной социальной активностью, а также более высокими, чем у польской шляхты, образовательным уровнем и политическим кругозором. Такое особое отношение местных властей к польским священнослужителям видно из весьма точной фразы, приведенной в письме ксендза Казимира Порафинского брату по поводу возможности возвращения из ссылки в г. Повенце на родину: «…Наше возвращение зависит от известных религиозно-политических планов, которыми определена продолжительность нашего здесь пребывания…» [35].

Подводя итог первой главы, следует отметить, что изучение истории ссылки участников восстания 1863-1864 годов, в том числе их высылки в Олонецкую губернию, несомненно, важно. Потому как Россия и Польша имеет общую историю, историю взаимоотношений, пусть и не всегда дружественных.

Наша страна всегда принимало активное участие во всех разделах и изменениях Польского государства. История определила так, что Польша находилась под влиянием нашей страны и в дальнейшем (СССР вторая половина ХХвека).

Все это повлияло на население польских граждан, породило негативные стереотипы в отношении враждебности России. Бытовало мнение среди поляк о том, что целью нашего государства на протяжении веков являлось уничтожение польского народа и свержение его государственности.

Более того, даже на современном этапе, польская общественность представляет как и XIX веке, ужасающие условия жизни сосланных в Сибирский край польских политических заключенных. При этом они часто ошибочно отождествляют любой другой вид ссылки с сибирской каторгой.

Глава 2. Вклад в развитие Олонецкой губернии польских политических ссыльных