Специфика российских городов конца XIX – начала XX в. в отечественной историографии
Историческая литература и историки об особенностях развития российских городов
Историки о роли крестьян в урбанизации
Социокультурное развитие городов России в отечественной историографии
Историки о роли городского самоуправления
Навигация
Историческая литература и историки об особенностях развития российских городов
Российская урбанизация 1860-1914 годов в трудах отечественных историков
133364
знака
0
таблиц
0
изображений
1.2 Историческая литература и историки об особенностях развития российских городов
При оценке численности и удельного веса городского населения существенное значение имеет то, какие поселения признаются городскими. В частности среди исследователей нет единой точки зрения. Большинство склоняется к мысли о невозможности найти общее определение города для всего периода его существования в пределах региона или даже одной страны. Немногие историки предлагают общеформационное понятие «город» либо считают необходимым выработать такое понятие.
Применительно к России понятие «город» возникло во времена Киевской Руси, оно означало укрепленное поселение, крепость, в которой укрывались и оборонялись от неприятеля[14]. В Киевской Руси возникло и понятие «посад», для обозначения города вне крепости, где располагалось население, занятое торговлей, ремеслом и другими промыслами. В московский период истории России посады стали сливаться с крепостью в одно целое, и это целое стало называться городом.
С начала XVII в. и вплоть до 1917 года городом назывался населенный пункт, признанный таковым официально государством. Официальные города были иерархизированы, так как имели разные ранги: столица, губернский, уездный город, а также заштатные города, не имевшие ни округи ни уезда. После 1860-х годов номенклатура городских поселений, кроме городов ограничивалась посадами и местечками (торгово-промышленный центр без крепости, заселенный преимущественно евреями, на территории, присоединенной в результате раздела Польши), причем, чтобы считаться городским поселением, те и другие должны были быть заселены мещанами, образующими мещанское общество.
Применительно к русскому феодальному и постфеодальному городу мнения по вопросу его определения, высказанные в исторической литературе, классифицировал Я.Е. Водарский. Оказалось, что существуют четыре точки зрения на то, какое поселение должно считаться городом в феодальной и постфеодальной России:
1) официально называющееся городом в источниках (С.М. Соловьев, В.О. Ключевский, А.Д. Чечулин, а в настоящее время, как считает Я.Е. Водарский, «многие исследователи, использующие терминологию источников без соответствующей оговорки»);
2) торгово-промышленное поселение (Н.А. Рожков, Б.Д. Греков, С.П. Бахрушин, К.Н. Сербина, Е.С. Компан, З.Ю. Копысский, М.Я. Полков и другие исследователи);
3) торгово-промышленное поселение, военно-административный центр или поселение, сочетающее черты того и другого (П.Н. Милюков, Ю.Р. Клокман);
4) торгово-промышленное поселение с городской, т.е. посадской, общиной (Н.И. Костомаров, М.Н. Тихомиров, А.М. Сахаров, Л.В. Черепнин и другие историки). Сам Я.Е. Водарский присоединился к четвертой точке зрения[15].
Каждая из высказанных точек зрения имеет свои достоинства и свои слабости.
Определять город только как торгово-промышленное поселение таит угрозу смешения процессов городообразования и торгово-промышленного развития. Особенно наглядно издержки такого подхода к городу видны у М.Я. Волкова. Он настаивает на том, что к городским поселениям следует отнести все поселения, где имелись рабочие и промышленные заведения, включая заводские поселения, слободы, села и деревни, а к горожанам – всех занимающихся торгово-промышленной деятельностью, включая рабочих крепостных мануфактур и даже крестьян-отходников[16]. При подобном подходе получается, что нет никакой разницы между горожанином и рабочим сельской фабрики, между горожанином и торговцем-крестьянином, между горожанином и предпринимателем-помещиком. Неудовлетворительность такого расширительного толкования понятий «город» и «горожанин» справедливо отметил П.Г. Рындзюнский: «Город – это не экономическая категория. Центр тяжести в его определении не лежит в области экономики, тем более сведенной до рассмотрения лишь отраслевого своеобразия, он расположен в социально-экономической сфере по всей ее полноте и не меньше того определяется общественно-правовой, идеологической и культурной сферами»[17].
Третья точка зрения в сущности повторяет первую, потому что в источниках городами называются и торгово-промышленные, и военно-административные центры, и поселения смешанного типа.
Четвертая точка зрения – город – поселение, жители которого занимаются торгово-промышленной деятельностью как основной и объединены в посадскую общину, – сужает содержание городской жизни. Город вообще, и феодальный в особенности, выполняет разные функции: военную, торговую, промышленную, культурную, религиозную, административную, политическую и др.
Многие российские города той поры имели, прежде всего, военно-административное значение и в экономике большинства городов доминировали не промышленность и ремесло, а торговля, огородничество, садоводство или даже хлебопашество. В признании этого факта нет ничего уничижительного для русского города. Ведь уровень городской жизни, степень урбанизированности страны в каждый момент ее исторического развития – следствия конкретных социально-экономических и политических условий, в которых она живет.
В частности, в России в феодальный период, особенно на ранней стадии, вследствие крайней настоятельности военно-оборонных задач, враждебного окружения и огромной территории при относительно низкой плотности населения на первое место выдвинулись военно-административные задачи городов, а в большинстве западноевропейских стран под влиянием иных обстоятельств – торгово-промышленные задачи. «Большая часть наших городов возникла из потребностей чисто административных, писал Н.А. Милютин. – На городские поселения надлежит смотреть как на особые привилегированные общества, которые, правда, представляют некоторые признаки промышленной жизни, но главное отличаются от прочих поселений особым общественным устройством и гражданскими правами коренных жителей, а частично административным значением в Kpae»[18].
Предлагаемые определения не учитывают также две характерные черты позднефеодального города. Первая, как уже отмечалось, состоит в том, что он являлся средоточием различного рода власти – политической, военной, судебной, религиозной, экономической, – которая позволяла городу осуществлять господство над сельской округой, управлять ею. Не менее типично для позднефеодального города и то, что каждый город не был самодовлеющей автономной единицей, он не только организовывал подчиненную ему территорию во всех отношениях, но и объединял ее в единое государство, в единый хозяйственный организм, а сам входил звеном в административную, экономическую и культурную иерархию городских центров.
Интегрирующая роль позднефеодального города, системность и иерархичность городских центров заслуживают особого внимания, так как именно это отличало его от раннефеодального города и позволяло ему успешно выполнять свои экономические функции при переходе к капитализму.
По мнению Миронова Б.П., более полно отразит содержание городской жизни того времени определение позднефеодального города как поселения многофункционального назначения со значительным (по крайней мере в несколько сотен человек) населением (его торгово-промышленная часть составляет посадскую общину), которое живет в условиях специфического уклада общественной жизни, своей деятельностью организует во всех отношениях (в хозяйственном, политико-административном, культурном) тяготеющую к нему сельскую округу и объединяет ее в единый государственно-хозяйственный механизм[19].
Рассмотрев определение города, изучим теперь, как оценивают ученые развитие российских городов в рассматриваемый нами период.
В советской историографии утвердилась точка зрения, согласно которой русский город первой и второй половины XIX в. медленно, но неуклонно прогрессировал. Аргументация историков-урбанистов хорошо известна. Она состоит в том, что увеличивалось число городов, повышалось их промышленное и торговое значение, росла численность городского населения, появлялись и бурно развивались города промышленно-капиталистического типа[20].
Однако в правительственных, ученых кругах и среди самого городского населения было весьма распространено мнение о застое и даже упадке городов. (Эти мнения свойственны в большей степени первой половине XIX в., но встречаются также и в пореформенный период.) Показателями упадка городов бюрократия и сами горожане почти единодушно считали сокращение численности купечества, в особенности богатейшего, ослабление городской промышленности и торговли, бедность городских сословий, но причины кризисного состояния городов виделись им по-разному. Высшая администрация в своем диагнозе подчеркивала как бы закономерность «упадка городов», связывая его с объективными обстоятельствами, прежде всего с неблагоприятной для городов экономической конъюнктурой. В суждениях местной администрации среди причин тяжелого положения городов на первое место выдвигались тяжесть государственных повинностей, нехватка городской земли, экономическая конкуренция крестьян с горожанами и недостаточная правительственная поддержка городов в финансовом отношении. Городские сословия причины упадка городов усматривали в том, что правительство мало считается с интересами торгово-промышленных кругов, плохо защищает отечественную экономику от иностранной конкуренции, не препятствует развитию крестьянской торговли и промышленности, переобременяет население налогами, не совершенствует торгово-промышленное законодательство[21].
Ученые-современники в своих многочисленных «Описаниях», «Обозрениях», «Материалах», посвященных городам, в качестве признаков застоя или упадка городов отмечали стагнацию городской экономики, неразвитость общественной жизни, бедность и «деревенскую наружность» большинства городов, распространенность сельскохозяйственных занятий среди горожан, низкую санитарию, отсутствие комфорта. Причины этого, по их мнению, состояли в военно-административном происхождении и назначении многих городов, в натуральном хозяйстве российской деревни, в узости внутреннего рынка, в конкуренции городских и сельских поселений за немногочисленных покупателей, в обремененности горожан налогами, в неэффективности работы городских общественных органов[22].
Все ли безупречно в аргументации современных историков, почему современники столь негативно оценивали состояние городов, есть ли в их суждениях рациональные зерна – вот вопросы, которые давно и настоятельно требуют ответа. Чтобы попытаться все таки на них ответить, для начала охарактеризуем российские города того периода.
Рындзюнский П.Г. отмечает[23], что российские города росли преимущественно на промышленно-капиталистической основе. Города усиленно развивались и первенствовали там, где промышленный капитализм развивался особенно усиленно и где он менее деформировался наследиями прошлой эпохи.
Другой общий вывод состоит в том, что по объему промышленного предпринимательства, измеряемого величиной оборотных капиталов, города превосходили наиболее значительные центры промышленности вне городов.
Город доминировал над негородскими промышленными центрами в обоих видах буржуазного предпринимательства: промышленности и торговле. Преобладание города более явственно прослеживается в торговой сфере, но и большинство промышленных капиталов также было сосредоточено в городах.
Миронов П.Г. производит следующую классификацию российских городов середины XIX в.: промышленные, торговые, смешанного типа, аграрные, административно-военные[24].
К середине XIX в. функциональная структура городов радикально изменилась. Ведущее положение в системе городов заняли промышленные города (43% всех городов), до 10% увеличилась доля торговых городов; наоборот, города смешанного типа и особенно аграрные города резко сдали свои позиции – они составляли соответственно 20 и 22% всех городов.
Города различной специализации отличались также уровнем экономического развития, который Миронов Б.Н. оценивает на основании 22 экономических признаков (среди них важнейшими были величина промышленного производства и оборот торговли за год). Если классифицировать города 1850-х г. по этому признаку на три категории – слаборазвитые, среднеразвитые и высокоразвитые, то окажется, что 74% всех городов были слаборазвитыми, 8% – среднеразвитыми, и 18% – высокоразвитыми[25].
Между функциональным типом города и уровнем его экономического развития существовала достаточно тесная связь: 95% аграрных и 92% административно-военных городов являлись слаборазвитыми, в то время как среди торговых таковых насчитывалось 63%. а среди промышленных – только 19%. Не было ни одного аграрного высокоразвитого города, а среди административно-военных их доля составляла всего 8%, в то время как среди торговых и промышленных 30% были высокоразвитыми. Это говорит о том, что специализация города оказывала влияние на общий уровень его развития.
Нет сомнения, что административная и военная функции поселений служили толчком к образованию и развитию города, а аграрная функция на первых порах давала ему материальные и людские ресурсы, чтобы стать важным экономическим центром. Однако поступательное развитие города было возможно только при условии возникновения и совершенствования промышленной и торговой функций, иначе он либо переживал застой, либо вообще утрачивал статус города.
В пореформенное время в экономической структуре городов произошли новые изменения: уменьшалось число аграрных и административно-военных городов, узкая специализация городов сменилась многофункциональностью, почти во всех городах возник культурный сервис и сфера обслуживания. К концу XIX в. осталось всего 10,8% административно-военных и аграрных городов, зато число городов смешанного типа возросло с 20% до 89%[26].
В экономической географии принято классифицировать города также на доиндустриальные, индустриальные и постиндустриальные. Доиндустриальные города выполняют главным образом административную, военную и аграрную функции, индустриальный – промышленную, финансовую и транспортную функции, постиндустриальный – главным образом сервисную функцию. Из 612 российских городов, существовавших в 1897 г., 219 из них (35,8%) Миронов Б.Н. классифицирует как доиндустриальные, 390 (63,7%) – как индустриальные, и только 3 (0,5% – Петербург, Одесса, Киев) – как постиндустриальные. Таким образом, в конце XIX в. одновременно сосуществовали умирающие доиндустриальные города, бурно развивающиеся индустриальные и зарождающиеся постиндустриальные города.
Рассмотрим дифференциацию городов по числу жителей, проведенную Рындзюнским[27].
Средний размер города того времени составлял 19,2 тыс. человек: (без столичных губерний – 15,9 тыс. человек), средний размер крупного негородского промышленно-торгового пункта – 3,2 тыс. человек.
Российские города того времени можно условно разделить на три группы: с населением свыше 100 тыс. человек, от 50 до 100 тыс. человек, и, наконец, менее 50 тыс. человек.
В первую группу входило 14 российских городов из 631: Петербург (1264,9 тыс. жителей), Москва (1038,6 тыс.), Одесса (403,8 тыс.), Рига с Патримониальным округом (282,2 тыс.), Киев (247,7 тыс.), Харьков (174,0 тыс.), Вильно (154,5 тыс.), Саратов (137,1 тыс.), Казань (130,0 тыс.), Ростов-на-Дону (119,5 тыс.), Тула (114,7 тыс.), Астрахань (112,9 тыс.), Екатеринослав (112,8 тыс.), Кишинев (108,5 тыс.).
Большинство городов являлись главными общероссийскими центрами передового экономического развития в эпоху промышленного капитализма – основными пунктами индустриализации и центрами торговой сети. Большинство крупных городов находятся в районе высокой концентрации индустрии и в ограниченной полосе пространства вдоль западных границ империи (Петербург – Польша – Москва – Юг). Харьков является наиболее ярким примером города Малороссии выросшего вопреки неблагоприятным природным условиям по причине экономической необходимости из центра самого крупного в лесостепной Украине массива русских дворянских имений. Причиной развития Саратова послужило выгодное экономико-географическое положение.
Во второй группе городов (50–100 тыс. жителей) встречается много губернских административных центров, многие из которых отмечены оживленной хозяйственной жизнью. Таковы Нижний Новгород (90,1 тыс. жителей), Ярославль (71,6 тыс.), Воронеж (80,6 тыс.), Курск (75,7 тыс.), Минск (90,9 тыс.), Ковно (70,9 тыс.), Самара (90,0 тыс.), Оренбург (72,4 тыс.). Ряд губернских центров имел 50–70 тыс. жителей: Житомир, Витебск, Ревель, Херсон, Новочеркасск, Пенза, Полтава, Орел, Тверь. Во вторую группу входили и такие особые города, как Кронштадт (59,5 тыс.), Николаев (92,0 тыс.), Севастополь (53,6 тыс.), также серия значительных уездных городов с 50–70 тыс. населения, в том числе Кременчуг Полтавской губернии, Царицын Саратовской губернии, Бердичев Киевской губернии, Двинск Витебской губернии, Белосток Гродненской губернии, Таганрог Донской области. (Таганрог был создан помещичьими имениями Левобережной Украины, направлявшими через Таганрогский порт хлеб на экспорт). Как исключение в эту группу крупных городов входил и заштатный город Иваново-Вознесенск Владимирской губернии (54,2 тыс. жителей).
Крупные города, составлявшие первую и вторую группы, находились во всех районах Европейской России, кроме Приуралья и Севера. Они появляются в третьей группе (25–50 тыс. жителей). Это Пермь (45,2 тыс.) и Екатеринбург (43,2 тыс.) Пермской губернии. Отсутствие городов Урала в первой и второй группе свидетельствует об экономическом упадке в этом регионе. Значение городов Севера также упало, поскольку уже с появлением Петербурга торговые пути переместились от Белого к Балтийскому морю.
Города Сибири и Дальнего Востока также входят в третью группу. В XVIII в. через Омск, Томск, Красноярск, Иркутск прокладывается Великий Сибирский тракт, территории вдоль него активно заселяются. С этого момента происходят глубокие изменения во взаимном соотношении городов. Вышеназванные города выдвигаются как ведущие в Сибири. Наоборот, некогда процветавшие Сургут, Братск, Енисейск быстро теряют свое значение. С сооружением Главной Сибирской железнодорожной магистрали в конце XIX века, оставившей в стороне Благовещенск, главные связи на Дальнем Востоке начали стягиваться к Хабаровску, ключевое экономико-географическое положение которого стимулировало быстрый рост города.
Между административным значением городов и числом их жителей существовала известная зависимость: большие по населению города и в административном отношении играли большую роль. Как правило, столицы были крупнее губернских городов, уездные города мельче губернских, но больше безуездных, последние больше посадов. Зависимость между административным статусом и числом жителей в городе со временем усиливалась, но и к концу XIX в. она еще не стала полной.
Миронов П.Г. проводит следующую классификацию российских городов того времени: большими городами он считает города с населением более 100 тыс. жителей, средними – с населением от 20 до 100 тыс., малыми – с населением менее 20 тыс[28]. Порог в 20 тыс. он выделяет потому, что, по его мнению, в городах, с числом жителей, превышающем это значение, возможны условия для радикального изменения образа жизни сравнительно с деревней.
Если до начала реформ в России преобладали малые города, то в пореформенный период значение средних городов стало возрастать. Так в 1910 году 77% горожан проживало в больших и средних городах и лишь 23% – в малых. Доля населения малых городов за период с 1856 по 1914 год сократилась с 59% до 20%.
К концу рассматриваемого периода среднестатистический российский город стал по величине «средним». Миронов Б.Н. отмечает, что это имело очень важное значение, поскольку в средних городах происходит трансформация социальных отношений от общинных к общественным, углубляется разделение труда и растет его специализация, снижается роль традиций в общественной жизни и они утрачивают роль базиса для социальной солидарности, ослабляется социальный контроль над поведением личности[29].
Похожие работы
... , М.Ю.Лермонтов («ГНВ»), Н.В.Гоголь («Ревизор», «Мёртвые души»), Н.А.Некрасов, И.С.Тургенев, И.А.Гончаров. Журналы. «Современник» (основатель – А.С.Пушкин, с 1847 г. – Н.А.Некрасов и В.Г.Белинский). «Отечественные записки» (И.С.Тургенев, А.В.Кольцов, Н.А.Некрасов, М.Е.Салтыков-Щедрин). Появилась литературная критика. Жесткая цензура. 1826 г. – цензурный Устав («чугунный»). Архитектура. ...
... : выработка земского устава, избирательных законов, регулирующих выборы в сейм, общинные дела, школьное обучение, за исключением университетов, вопросы, касающиеся обработки земли, проведения и содержания путей сообщения местного значения и т.п. Во второй половине 60-х годов чешская буржуазия подняла знамя чешского государственного исторического права, возведя его в ранг общенациональной идеи. В ...
... , кто собрался на крестный ход из ближних и дальних губерний России и иных стран... Очень реалистично это состояние духа передал великий И. Е. Репин в своей картине «Крестный ход в Курской губернии»[16]. Традиция крестного хода в Курской губернии была прервана событиями 1917 года. После выхода декрета (23.01.1918 г.) об отделении церкви от государства и государства от церкви, как писал в те дни в ...
... теоретические конструкции, полагая, что нужно исходить из конкретики и грамотный анализ источников вполне достаточен для объяснения российской истории. На взгляд автора, к понятию "тоталитаризм" нужно относиться как к рабочему инструменту, не преувеличивая, но и не преуменьшая его значение. Полезность категории "тоталитаризм" состоит в том, что она предоставляет возможность одного из вариантов ...
0 комментариев