Этап – время реформ и присоединения новых земель

1 этап – время реформ и присоединения новых земель.

2 этап – период самовластного правления.

Если первый период отмечен положительными преобразования в ряде важных доя государства областей и укрепление власти монарха, то второй период отмечен жесткой реакцией и расшатыванием самодержавной власти. Можно сделать вывод, что, укрепляя свою власть, царь не взирает на методы её укрепления и отсюда следует разрыв начальных целей возвышения царского титула с конечными результатами, что подтверждается созданием опричнины.[21, с. 124]

 

1.2 Опричнина как основная причина раздора двух иерархов

 

Учреждение опричнины было непосредственно подготовлено событиями начала 60-х гг. XVI в. Иван IV стремился к активному продолжению Ливонской войны 1558 – 1583 гг., но натолкнулся на оппозицию некоторых лиц из своего окружения. Разрыв с Избранной радой и опалы на княжат и бояр в 1560 – 64 гг. вызывали недовольство феодальной знати, руководителей приказов и высшего духовенства; некоторые феодалы, не согласные с политикой Ивана IV, изменили царю и бежали за границу. После измены Курбского А.М. и его побега в Литву в Иване Грозном ещё сильнее развилась подозрительность: его воображению повсюду воображались тайные козни изменников и предателей.

Иван IV, борясь с мятежами и изменами боярской знати, видел в них главную причину неудач своей политики. Он твердо стоял на позиции необходимости сильной самодержавной власти, основным препятствием к установлению которой, по его мнению, были боярско-княжеская оппозиция и боярские привилегии. Вопрос состоял в том, какими методами будет вестись борьба. Острота момента и общая неразвитость форм государственного аппарата, а также особенности характера царя, бывшего, по-видимому, человеком крайне неуравновешенным, привели к установлению опричнины. Иван IV расправлялся с остатками раздробленности чисто средневековыми средствами.

В январе 1565 г. из подмосковной царской резиденции села Коломенского через Троице-Сергиев монастырь царь выехал в Александровскую слободу (ныне город Александров Владимирской области). Оттуда он обратился в столицу с двумя посланиями. В первом, направленном духовенству и Боярской думе, Иван IV сообщал об отказе от власти из-за измены бояр и просил выделить ему особый удел – опричнину. Во втором послании, обращенном к посадским людям столицы, царь сообщал о принятом решении и добавлял, что к горожанам у него претензий нет.

Это был хорошо рассчитанный политический маневр. Используя веру народа в царя, Иван Грозный ожидал, что его позовут вернуться на трон. Когда же это произошло, царь продиктовал свои условия: право неограниченной самодержавной власти и учреждение опричнины. Царь неожиданно покинул Москву и уехал с семейством и близкими людьми в Александровскую слободу в 1564 году; отсюда он написал митрополиту и народу о своём намерении оставить престол, потому что не хочет более сносить предательства вельмож, за которых притом заступается духовенство. Встревоженный народ умолял его не покидать царства. Царь согласился, но с условием, чтобы ему не мешали казнить изменников, и учредил в 1565 году опричнину. Так назывался новый двор царя, составленный из людей, вполне ему преданных и большей частью незнатных. На содержание этого двора он отделил часть Москвы и доходы с 20 городов. С января 1565 г. вся территория России была разделена на опричнину и земщину. Земщиной, по-прежнему, управляла Боярская дума. Там действовала старая система приказов. Опричнина управлялась особым «государевым двором», имела свою систему приказов, свою опричную казну и войско. Первоначально в состав опричного удела вошли дворцовые волости и некоторые другие уезды. В состав опричного удела дополнительно были включены Кострома, Старица, часть Новгорода, Обонежская и Бежецкая пятины и ряд других территорий. Позднее в опричнину были взяты обширные земли в разных районах страны, в основном земли, имевшие стратегическое значение. В нее вошли поморские города, города с большими посадами, а также наиболее экономически развитые районы страны. На этих землях поселились дворяне, входившие в опричное войско. Его состав вначале был определен в тысячу человек.

Всё остальное государство получило название земщины, управление которой было поручено временно старым земским боярам. Феодальная аристократия выселялась из опричных уездов. Земли бояр конфисковывались и вместе с крестьянами передавались опричникам. Опричники набирались из разных слоев населения: были среди них князья, дети боярские, дворяне, были и «худородные».

Как отмечают многие исследователи в том числе и Г.В. Вернадский, до приезда Филиппа в Москву не существовало причин для раздора. Взаимодействие Ивана Грозного с митрополитом Макарием не вызвало раздора.[13, с. 82 ] Как говорит С.Ф. Платонов, митрополит Макарий был стар и не решался противостоять начинаниям царя, он боялся за себя и не хотел перечить.[33, с.154] Следовательно можно сделать вывод – что причина конфликта митрополита и царя лежит в сфере личностно – моральных отношений. Как считает Иловайский, «Суть опричнины состояла в том, что Грозный применил к территории старых удельных княжеств, где находились вотчины старых служилых князей – бояр, тот порядок, какой обыкновенно применялся Москвой в завоёванных землях. И отец, и дед Грозного, следуя московской правительственной традиции, при покорении Новгорода, Пскова и иных мест выводили оттуда наиболее видных и для Москвы опасных людей в свои внутренние области, а в завоёванный край посылали поселенцев из коренных московских мест». [17, с. 98]

По мнению Скрынникова, «опричнина не изменила политической структуры монархии, не уничтожила значение думы как высшего органа государства, не поколебала местнических порядков, ограждавших привилегии знати».[38,с.123] Обратившись к политическим советам Макиавелли в «Государе», мы найдём любопытное соответствие им в некоторых аспектах опричной практики. К ним принадлежат: переселение больших людских масс на новые земли, прямое обращение к народу за одобрением жестоких акций царя, расправа с первым поколением опричников с возложением на них ответственности за все жестокости и преступления. Но нужно сказать, что эти соответствия, даже не будучи случайными и позволяя предположить в основе опричнины некий продуманный план, не проливают света на её цель и конечный смысл.

Как предполагает С.О. Шмидт, опричнина была направлена не только против княжат и бояр, но и против лиц государева двора и верхушки недавно возвысившегося дьячества, то есть против существующей системы управления, существующих правителей, чему и предполагалось противопоставить новую систему управления в виде опричнины. Целью её Шмидт видит установление «вольного самодержавия», которое виделось Грозному единственной законной формой власти в христианском государстве.[50, с.48]

Нужно отметить, что ряд историков во главе с литературоведом С.В. Бушуевым, отмечают сходство между ролью игумена в её описании митрополитом Даниилом и ролью царя в трактовке самого Грозного. Автор делает вывод: государство – что-то вроде большой монастырской общины, царь - какой-то главный общеземский игумен.[12, с. 216]

Почти все писавшие об эпохе Грозного отмечают, что опричнина была организована наподобие монашеского ордена, однако при этом, оговаривают её пародийный игровой характер. [22, с.381] Но если отрешится от стереотипа и увидеть в ней не пародию, а вполне серьёзную попытку создать некий аналог западных духовно-воинских орденов, то получается вывод, что земли, зачисленные в опричнину – пожалование самому иерарху. Учитывая, что Стоглав утвердил не отчуждаемость этой земли, то получается, что будучи «игуменом» новоявленного монашеского братства, Иван мог повести дело так, что все частные дарения и вклады в монастыри фактически бы оказывались дарениями ему самому. Проблема церковной собственности получила, таким образом, вполне однозначное решение. И если царь становился «игуменом», то любая параллельно правящая иерархия, духовная или светская, оказывалась не просто лишней, но и прямой помехой. Отсюда и конфликт с митрополитом, который не побоялся обличить «царя – игумена». Данное предположение подтверждается текстом Жития редакции Милютинской минеи «царь со всем воинством нарядися в черном платьи, и ина же неудобь писанию придати».[5, с.101]

Несоответствие кровавых деяний опричников этому наружному благочестию вызывало резкое осуждение со стороны митрополита Филиппа. Митрополит был одним из немногих в окружении Грозного, кто раньше других понял, что такое опричнина и какую роль ей отводит царь в своих замыслах. Житие говорит: «В сем одеянии странном- не узнаю царя православного, не узнаю и в делах царства»[3, с. 48] Слова эти привели Ивана в ярость, так как митрополит посягнул на сферу, в которую запрещено было вступаться – сферу мирских дел и домового обихода слободского дворца. В этом поступке было явлено величие московского митрополита, понявшего истинную подоплёку царского замысла, и открыто выступившего против него. Именно поэтому ярость царя была столь велика, а расправа столь жестока. Надо отметить такой факт, что при вступлении на митрополичью кафедру, под царским нажимом, Филипп подписал Приговор об избрании на Московскую митрополью Соловецкого монастыря игумена Филиппа, в котором обещался « не вмешиваться в опришнину и в царский домовой обиход не вступаться,митропольи не оставлять и а советывал бы с царём и великим князем, как прежние митрополиты советовали с отцом его Василием и дедомИваном…».[5, c. 102] На основе документа можно сделать вывод, что царь хотел видеть в митрополите послушного своего последователя во всех делах. Предназначение митрополита сводилось к безоговорочному благословлению всех дел государя,в том числе и противоречащих нравственным и церковным канонам, что шло в разрез с личными взглядами Филиппа отсюда конфликт личностный между двумя иерархами. Данный документ был подписан семью епископами и подписан царём, его нарушение – обличительная речь митрополита, влезшего в дела опричнины, развязала руки Ивану Грозному. Рассмотрение положения церкви в эпоху правления Ивана Грозного, даёт ещё несколько причин для конфликта.[35, с.131]

  1.3 Положение церкви в период правления Ивана Грозного

 

В XV в. церковь была важным фактором в процессе объединения русских земель вокруг Москвы и укрепления централизованного государства. Русская церковь сыграла значительную роль в объединительном процессе. После избрания митрополитом в 1448 г. рязанского епископа Ионы русская церковь стала независимой (автокефальной).

На западных землях Руси, вошедших в состав Великого княжества Литовского и Русского, в 1458 г. в Киеве был поставлен свой митрополит. Русская православная церковь распалась на две самостоятельные митрополии – Московскую и Киевскую. Их объединение произойдет после воссоединения Украины с Россией.

Как считает М.В. Толстой, внутрицерковная борьба была связана с появлением ересей.[42, с.211] В XIV в. в Новгороде возникла ересь стригольников. На голове принимаемого в монахи выстригались крестообразно волосы. Стригольники полагали, что вера станет крепче, если она будет опираться на разум.

В конце XV в. в Новгороде, а затем в Москве распространилась ересь жидовствующих (ее зачинателем считали еврейского купца). Еретики отрицали власть священников и требовали равенства всех людей. Это означало, что монастыри не имеют права владеть землей и крестьянами.

На какое-то время эти взгляды совпали со взглядами Ивана III. Среди церковников также не было единства. Монашество во главе с основателем Успенского монастыря (ныне Иосифо-Волоколамский монастырь под Москвой) Иосифом Волоцким резко выступили против еретиков. Иосиф и его последователи (иосифляне) отстаивали право церкви владеть землей и крестьянами. Оппоненты иосифлян тоже не поддерживали еретиков, но возражали против накопления богатств и земельных владений церкви. Последователей этой точки зрения называли нестяжателями или сорианами – по имени Нила Сорского, уединившегося в скиту на реке Соре на Вологодчине.

Иван III на церковном соборе 1502 г. поддержал иосифлян. Еретики были казнены. Русская церковь стала и государственной, и национальной. Церковные иерархи провозглашали самодержца царем земным, властью своей подобным Богу. Церковное и монастырское землевладение сохранялось. Как отмечает А.В. Карташов, деление иерархов церкви на иосифлян и нестяжателей, это надуманная проблема, так как ни Иосиф Волоцкий, ни Нил Сорский, друг другу себя никогда не противопоставляли.[18, с.320]

В эпоху царствования Иоанна Васильевича в новой системе власти церковь заняла соответствующее место. Сложилась система органов церковного управления: епископаты, епархии, приходы. Целям укрепления государственной власти должна была служить реформа церкви. Как считает Н.В. Первушин, царь хотел получить санкцию церкви на государственные преобразования и в то же время принять меры к подчинению церкви и ограничению ее привилегий и земель.[57, с. 42] Здесь и возникает ещё одно противоречие между двумя иерархами, так по мысли иерархов церкви не должно было произойти подчинения, церковная и светская власть должны быт, по мнению архимандрита Макария, «одним живым организмом как Христос и верующие».[53, с.19]

Церковь в XV – XVII вв. являлась одним из крупнейших землевладельцев. Она в лице своих организаций являлось субъектом земельной собственности, вокруг которой уже с XVI в. разгорелась серьезная борьба. С этой собственностью было связано большое число людей: управляющих, крестьян, холопов, проживающих на церковных землях. Все они подпадали под юрисдикцию церковных властей. До принятия Соборного Уложения 1649 г. все дела, относящиеся к ним, рассматривались на основании канонического права и в церковном суде. Под эту же юрисдикцию подпадали дела о преступлениях против нравственности, бракоразводные дела, субъектами которых могли быть представители любых социальных групп.

Глава русской церкви, митрополит всея России утратил свои привилегии богоизбранности с венчанием на царство Ивана, при котором он был до конца независимым от Московского великого князя, опираясь на происхождение его власти от Константинопольского патриарха. Став всецело зависимым от царя Московского, он потерял возможность управлять церковью за Московскими пределами, в чужих государствах: литовском и польском. Зависимость митрополита от государственной власти возросла настолько, что он стал ставиться на митрополичий трон и изгоняться с него по одной воле светской власти, как это происходило до митрополита Филиппа и с ним.[33,с.308] Приобретение в конце XVI в. русской церковью патриаршего титула, ровно ничего не изменило в этом отношении в ее жизни внутренней.

Как считает А.И. Осипов, осуществив на деле чин царского венчания, митрополит Макарий одушевлялся при этом не столько интересами государственными, сколько идеалами церковными, соединявшимися в его представлении с актом венчания. Христианское царство, по известной нам теории, усвоенной и Макарием, имело смысл и существовало только для церкви, как ее ограда и утверждение. И коль скоро в акте венчания русское государство формальным и бесспорным образом вступило в права третьего Римского вселенского царства, то оно уже юридически и немедленно было обязано взять на свое попечение удовлетворение ближайших и неотложных нужд церкви. А эти нужды намечались тогдашним положением и задачами русской церкви.[56, с.23]

Церковь русская, по глубокому убеждению митрополита Макария, стала на земле единственной чистой выразительницей христианской истины, но в то же время продолжала страдать и очевидными бытовыми недостатками. Митрополит Макарий поэтому считал своей жизненной задачей – с помощью православного царя исправить в отечественной церкви все веками накопившиеся в ней недостатки и явить миру все заключенные в ней сокровища и добродетели, чтобы она стала на самом деле достойной своего мирового вселенского призвания. Для этой-то грандиозной цели митрополит Макарий и постарался созвать на другой же год после земского собора большой церковный собор, известный под именем Стоглавого. При этом, как первый земский собор был выражением окончательно собранной воедино Руси, так, параллельно этому, и собор 1551 г. выражал собою тот же факт в церковной сфере. Собранное государство, устраняя беспорядки, вводило во всех своих частях однообразный порядок. То же имел в виду сделать и в Церкви собор 1551 года. Его начинания невольно отражали на себе факт слагавшейся централизации русской жизни.

В начале XVI в. была сделана попытка ограничить рост церковно-монастырского землевладения, в середине века (Стоглавый собор 1551 г.) был поставлен вопрос о секуляризации церковных земель. Общерусская церковная реформа была проведена на Стоглавом соборе, названном так по сборнику его постановлений, состоявшему из ста глав («Стоглав»). Собор открылся 23 февраля 1551 г. в царских палатах в торжественной обстановке. На нем присутствовали помимо высших духовных чинов сам царь, князья, бояре и думные дьяки.

Собору предстояло заняться самыми различными сторонами церковной жизни – обсудить меры по укреплению дисциплины среди духовенства, унификацию обрядов, моральное состояние служителей церкви, проблему церковного землевладения и привилегий церкви.

Собор унифицировал церковные обряды. Так, он официально узаконил под страхом анафемы двуперстное сложение при совершении крестного знамения и «сугубую аллилуйю». Между прочим, на эти решения позднее ссылались старообрядцы в оправдание своей приверженности старине.

Затем, по окончании Собора, в мае 1551 года, в Москве был принят Соборный приговор о земельных приобретениях Церкви: «...царь и великий князь Иван Васильевичь всеа Русии приговорил с отцом своим с Макарьем с Митрополитом всеа Русии, и с архиепискупы, и с епискупы, и со всем Собором, что вперед архиепискупом, и епискупом, и монастырем вотчин без царева и великого князя ведома и без докладу не покупати ни у кого; а князем, и детем боярским, и всяким [людем] вотчин без докладу им не продавати же; а хто купит или продаст вотчину без докладу, и у тех, хто купит, денги пропали, а у продавца вотчина взяти на государя царя и великого князя безденежно». Заканчивается Соборный приговор аналогичным предписанием на будущее время и о вотчинах, даваемых на молитвенную память «по душе» вкладчика[2, с.125]

С середины XVI в. церковные органы своими предписаниями запрещают светские развлечения, скоморошество, азартные игры, волхование, чернокнижие и тому подобное. Церковное право предусматривало собственную систему наказаний: отлучение от церкви, наложение покаяния (епитимья), заточение в монастырь и др. Внутри церковная деятельность регулировалась собственными правилами и нормами, круг субъектов, им подчиненных, был достаточно широким. Идея о «двух властях» (духовной и светской) делало церковную организацию сильным конкурентом для государственных органов: в церковном расколе особенно очевидно проявились стремления церкви встать над государством.

Как считает Р.Г, Скрынников, продажа церковных должностей, взяточничество, ложные доносы, вымогательства стали столь распространенными в церковных кругах, что Стоглавый собор вынужден был принять ряд постановлений, несколько ограничивающих произвол как высших иерархов по отношению к рядовому духовенству, так и последнего по отношению к мирянам. Пошлина с церквей отныне должна была собираться не десятниками, злоупотреблявшими своим положением, а земскими старостами и десятскими священниками, назначаемыми в сельских местностях.[37, с.126]

Практические результаты постановлений не были значительными: была проведена только частичная конфискация монастырских земель в отдельных регионах и произведено ограничение наследственных (по завещанию) вкладов вотчин в монастыри. В 1580 г. монастырям запрещается покупать вотчины у служилых людей, принимать их в заклад и на «помин души». Наиболее ощутимым ограничением стала закрепленная в Соборном Уложении ликвидация «белых» монастырских, патриарших, митрополичьих и архиерейских слобод в городах.

Как считает М.В. Толстой, политическая роль церкви возрастала: в 1589 г. в России учреждается патриаршество и русская церковь получает полную самостоятельность. Особое положение церкви отразилось в статьях Соборного Уложения: впервые в светской кодификации предусматривалась ответственность за церковные преступления (они стояли на первом месте в кодексе). Принятие на себя государством дел, ранее относящихся к церковной юрисдикции, означало ограничение последней.[52, с. 46]

Такими образом, можно сделать вывод, что во времена правления Иоанна Грозного церковь обладала значительными правами, оказывала влияние на все сферы жизни государства. Однако единовластное правление царя могло решить судьбу любого служителя церкви.

Выводы по первой главе

 

Можно сделать вывод, что главная особенность правления Ивана IV- это объединение земель вокруг Москвы и создание могущественного централизованного государства с чёткой вертикалью власти, по Византийскому образцу. Это сделало Русь одним из могущественных государств Европы и повысило её статус на мировой арене как легитимной восприемницы византийских императоров, подкреплённое концепцией монаха Филофея «Москва третий Рим, а четвёртому не бывати».

Нужно отметить, что опричнина была задумана царём как система мер, необходимых для преодоления феодальной раздробленности, борьбы с боярским властолюбием и укрепления самодержавной власти. Идея её создания была взята Иваном Грозным с западных монашеских орденов (символ мальтийского ордена – голова пса), что противоречило древнейшей церковной традиции Руси. Это послужило истоком конфликта двух властей - светской и церковной.(смотри приложение 1)

Положение церкви в этот период обуславливается, с одной стороны, появлением в ней ересей, с другой, желания ересиархов воздействовать на политических деятелей, вплоть до Ивана III. Внутри церкви происходит постепенное возвышение роли митрополита и получение автокефалии, сравнимое с ролью царя в светской власти. Митрополит пытается держать политику светского главы в строгом русле церковных канонов (в соответствии с традициями), нежелание же Ивана IV следовать этой практике – брать благословение у митрополита, ведёт к ещё большему конфликту двух иерархов. Они превращаются из соратников в противоборствующие стороны, что находит отражение во всех редакциях «Жития».

Глава 2. Жизнь и деятельность митрополита Филиппа по укреплению своей власти по различным редакциям «Жития»